Предложил Анатолий.
— Друг Ериковой?
— Да, его пригласила эта самая Катерина.
— А теперь, Юрий Степанович, я попрошу вас вспомнить, кто чем занимался, начиная с вашего прихода в сауну и до того момента, когда Сергей, увидев Грушина, позвал на помощь.
— Боюсь, что это будет довольно сложно, — Верещагин глубоко затянулся, выпустив дым через ноздри, — сами понимаете…
— Что, малость перебрали? — сочувственно спросила я.
— Не без этого, конечно, но вчера была пятница, и я позволил себе немного расслабиться.
— Тем не менее попытайтесь вспомнить. Начните с того, где находится сауна, как вы добрались туда?
— Это частная баня, на Татарской. В мою «Волгу» сели мы с Лидой и Сергей со своей подругой Лужиной, в грушинский джип — он с Купцовой и Анатолий с Катериной, Ступин с Шубиным добрались на такси.
— Приехали все одновременно?
— Практически да. Зашли, разделись, водители принесли пиво, мы прихватили его в кафе, дамам, как полагается, — шампанское, потом пошли в сауну.
— Юрий Степанович, простите, как все были одеты, я имею в виду купальные костюмы?
— Да какие там купальные костюмы! В комнате отдыха все сидели в простынях, парных там две, поэтому особых проблем это тоже не вызвало, и потом всем было на это немножко наплевать, к тому же у дам было нижнее белье, — Верещагин неловко улыбнулся, — неужели вам нужны такие подробности?
— Кто знает, любая мелочь может иметь значение. Поверьте, я спрашиваю вас об этом не просто из женского любопытства.
— Я понимаю.
— Тогда продолжим. Вы сказали, что услышали крик Беркутова, когда были в парной вместе со Ступиным, так?
— Так.
— Там что, двери неплотно пригнаны?
— Да нет, хорошо пригнаны.
— Тогда как вы услышали Беркутова через толстые двери сауны?
— Он был почти у самой двери и кричал, наверное, громко. Да вы у Ступина можете спросить.
— А почему вы не пошли вместе со Ступиным, а остались в парной?
— Да просто мне… — Верещагин замялся, — как бы вам это объяснить?
— Вы уж попытайтесь как-нибудь.
— Ну, не могу же я, как мальчишка, бегать по любому поводу.
— Но через некоторое время вы все-таки отправились посмотреть, что случилось.
— Да, любопытство взяло верх в конце концов. — Мне показалось, что Юрий Степанович слегка покраснел.
— Сколько времени вы провели в парной после того, как оттуда вышел Ступин?
— Я думаю, около минуты, — он потянулся за очередной сигаретой, — максимум две.
— Когда вы вышли из парной, вы сразу пошли к бассейну?
— Нет, не сразу, я не знал, куда идти. Сначала я огляделся в предбаннике, открыл дверь в комнату отдыха — там никого не было — и уже потом направился в бассейн. Что я увидел там, вы уже знаете.
— Вы ни с кем не столкнулись в коридоре?
— Нет. Когда я пришел в бассейн, все уже были там.
— Юрий Степанович, а не могли бы вы сказать, как долго вы находились в сауне и кто с вами там еще парился?
— Минут десять. Когда я заходил в парилку, оттуда вышли Грушин и Сергей. Мы остались вдвоем: я и Ступин.
— В парилку больше никто не заходил?
— Нет, — Верещагин тяжело вздохнул.
— А до того, как вы вошли в парилку, где вы были?
— В комнате отдыха. Насколько я помню, почти все были там: пили, ели, разговаривали. Грушин, естественно, уже под «газом», переругивался с этим… Анатолием, кажется, что-то требовал от него, потом предложил ему выйти.
— И что же, они вышли? — Я вся обратилась в слух. Эта история все больше и больше захватывала меня. Ситуация, когда убийство совершается в замкнутом пространстве, где собирается определенное количество людей, всегда вызывала у меня профессиональный интерес, несмотря на то, что в детективной литературе не раз описывалась и потому стала уже классической.
— После долгих пререканий. Вскоре вышел также и Сергей. Сказал, что хочет попариться.
— А женщины?
— Помню, что эта заводная Катерина куда-то тоже выходила, а другие вроде все были в комнате.
— А потом? — Я не сводила глаз с лица Юрия Степановича.
— Потом я вышел. Приспичило, простите, — Верещагин как-то вымученно улыбнулся.
— Куда вы направились после туалета? — продолжала я, невзирая на его смущение.
— После?.. Ах да, в парную.
— Где как раз и увидели выходящих Грушина и Беркутова?
— Ну да.
— Значит, из туалета вы пошли сразу в сауну? Кого-нибудь встретили по дороге?
— Кто-то, кажется, был в душе — вода шумела, слышался женский смех, но я не обратил внимания.
— Вам не кажется, что довольно странная компания подобралась на вечеринке в сауне?
— Что вы имеете в виду?
— Насколько я знаю, Купцова с Беркутовым были мужем и женой, потом развелись, вы и Грушин — оба кандидаты, а стало быть — соперники, Ступин — слесарь. Довольно разномастная публика, вы не находите?
Верещагин пожал плечами, его усталое и помятое лицо тронула слабая улыбка.
— Лида меня не предупредила, что там будет за народ. Я так понял, что и остальные не все учились вместе с вами?
— Правильно, из нашего класса только Грушин, Ступин, Беркутов, Говоркова и Ерикова, а Шубин — из параллельного, тоже заводной был парень. Остальные, выходит, так же, как и вы, приглашенные, — я закурила и некоторое время сидела молча, воскрешая в памяти школьные годы, лица друзей и учителей.
Кто бы мог подумать, что мне придется вспоминать о своей ранней юности по такому печальному поводу.
— Татьяна Александровна… — прервал мои воспоминания Верещагин, — а вам не кажется, что Грушина мог убить человек, который заранее знал об этой встрече?
— Возможно. Но возможно также, что кто-то просто использовал подвернувшийся случай, чтобы свести с Грушиным счеты. Юрий Степанович, вы не помните, у кого еще, кроме Беркутова, были на руках часы или браслеты?
— Подождите, по-моему, у Анатолия, он еще время смотрел, а у кого еще — сказать затрудняюсь. А вы считаете, что у убийцы на руке были часы?
— А откуда же у Грушина на шее появилась царапина? — задала я встречный вопрос.
Верещагин пожал плечами и закашлялся.
— Вы говорили, что у Беркутова был браслет. Это и послужило поводом для его задержания?
— Не только это. Когда приехала милиция, Купцова сказала им, что слышала, как Грушин и Беркутов выясняли отношения на повышенных тонах, а самое главное, что он его обнаружил. И хотя это не является прямым доказательством вины Беркутова, милиция почему-то на этом факте заострила внимание.
— А вы сами считаете, что Беркутов не мог убить Грушина?
— Во всяком случае, я не вижу для этого никаких причин.
— Вам ничего не известно о том, почему Беркутов развелся с Купцовой?
— Сергея я знаю уже несколько лет, мы с ним вместе работаем, поэтому я кое-что знаю о его личной жизни. Ольга стала ему изменять, поэтому он подал на развод. Они разменяли квартиру и уже года два живут каждый своей жизнью. Так что я не считаю, что ревность могла послужить причиной убийства, тем более что и Купцова, и Беркутов после развода сменили не одного партнера.
— Что ж, — я загасила сигарету, — пока у меня вопросов больше нет. Оставьте мне, пожалуйста, ваши координаты, я с вами свяжусь.

Глава 2

Сборы были недолгими. Поверх джемпера я надела наплечную кобуру, изготовленную по спецзаказу, сунула в нее пистолет Макарова, без которого выходила из дома в очень редких случаях, сверху нацепила «харлейку» со множеством карманов, в которых удобно размещались сыщицкие прибамбасы: игла с сонным ядом, кастет, леска-удавка и газовый баллончик.
Тщательно заперев за собой стальную дверь с призматическим «глазком», который я установила после того, как через обычный линзовый «глазок» меня пытались застрелить, я сбежала по лестнице и села в машину.
Пока прогревался двигатель, я достала сотовый и набрала номер Ериковой в надежде, что в субботу она окажется дома, и не ошиблась.
— Привет, Катерина.
— Танька, ой, что я тебе расскажу, ты не пришла, а там такое было…
— Погоди тараторить, — тормознула я ее, — давай лучше я подъеду.
— Конечно, приезжай, столько новостей! Есть о чем поговорить.
— Ладно, жди.
Пристроив «девятку» возле Катькиного дома, я поднялась на пятый этаж и позвонила. Дверь сразу же открылась, как будто Катька караулила в прихожей.
Худенькая, бойкая, востроглазая, вечно улыбающаяся Катька с неожиданной для меня импульсивностью заключила меня в объятия.
— Сколько лет, сколько зим! — закричала она прямо мне в ухо.
Я слегка отстранилась от нее и тут же упрекнула себя за это осторожное движение: такая неподдельная радость была написана на ее немного бледном лице.
Но через минуту веселое выражение ее лица уступило место лихорадочному беспокойству.
— Ой, Тань, ты бы знала, что случилось! — Едва дав мне снять куртку, она буквально затащила меня в гостиную.
«Сколько силы таится в таком субтильном теле!» — подивилась я с добродушной усмешкой.
— Садись, Тань. Ой, да ты совсем не изменилась с тех пор, как мы с тобой случайно встретились тогда на рынке, помнишь?
— Ты тоже, Кать, — ответила я комплиментом на комплимент, хотя, приглядевшись, заметила у ее глаз первые тонкие морщинки. «Наверное, из-за мимики, — подумала я, — уж больно Катька много смеется и улыбается».
Все-то нам трубят, что ничто так не красит женщин, как улыбка. Красит-то она красит, только вот со временем ох как щедро награждает «гусиными лапками»!
— Грушин-то… — начала она.
— Я знаю, — перебила я Катьку, пытаясь как ножом отсечь ее излишнюю эмоциональность.
— Откуда?! — удивилась она и как будто даже обиделась, ведь своей лаконичной фразой я лишила ее возможности первой поведать мне об этом.
— От верблюда! — поддела я ее, но чтобы немного утешить, добавила: — Твоя информация мне тоже необходима.
— Ой, ты что, взялась за это дело?! — выпучила она глаза. Казалось, смерть Грушина отошла на второй план.
— Взялась, — холодно ответила я, — только не надо из этого делать светопреставление, жизнь продолжается, надо же кому-то заниматься поиском преступников.
— Ах, как интересно! — не унималась Ерикова, — может, на кухню пойдем, кофе выпьем?
— Было бы неплохо.
Опустившись на узенький кухонный диванчик, я наблюдала за мельтешением Катьки и, слушая ее неугомонный треп, отделяла зерна от плевел.
— …милиция понаехала, а мы там все полуголые, представляешь? — Она хихикнула. — А этому-то, как его там, Верещагину теперь каково? Огласки-то не избежать! А то такой важный, напыщенный, как индюк. Ты бы видела его перед тем, как он «заложил за воротник»! А Лидка-то все под него подстраивалась, угодить старалась. С нами гордая такая стала, а сама-то задницу этому Верещагину лижет! Фу, противно! Нет, а фамилия-то: Вере… ну, короче, тот, кто верещит. Только он не верещит, а щеки надувает, а может, и верещит — в постели-то, мы этого знать не можем, а вот Говоркова… ха-ха!
— Катя, — попробовала я ее остановить, — когда Беркутов позвал на помощь, ты где была?
Она непонимающе посмотрела на меня. В ее карих глазах появился какой-то детский укор — точно взрослые лишили ребенка сладкого.
— Ну, в массажке сначала была, потом, ой, подожди, чего-то я не помню… Ах да, ты про Беркутова спрашивала? — В ее глазах опять запрыгали озорные искорки. — Нет, ты представляешь, он все время из-за чего-то цапался с Грушей, царствие ему небесное, — она торопливо перекрестилась, — а Купцова эта, ну ты знаешь, Сережкина бывшая, выпендривалась да глазки Шубину строила.
— Они что, знают друг друга? — успела вставить я.
— Кто? Купцова с Шубиным? Откуда? Первый раз увиделись, но еще в кафе начали перемигиваться. Вместе в душ ходили, представляешь? Может, конечно, и не было ничего, врать не буду, но все равно, правильно Беркутов послал ее ко всем чертям. Приехала с одним, глазки строит другому, а Крокодила Гену ты знаешь, — вспомнила она школьную кличку Генки Шубина, — ему палец в рот не клади. Он и не растерялся, а что? Мой Толька как посмотрел на эту крысу, ну, на Купцову, так сразу и сказал: пробы ставить негде. Зато видела бы ты, как она вырядилась: и сапоги-то у нее от Пазолини, и костюмчик-то у нее от Зандера, и сумочка-то у нее от Гуччи, и вдобавок трусы от Вондербра, зато бюстгальтер она не носит — хвалится своими сиськами…
— Кать, погоди, а кто такой этот твой Толька?
— Толька-то? Да я у него работаю, на продовольственной базе. Он — директор, а я — бухгалтер. Такая история была… Упасть не встать! Нет, представляешь, мы с девчонками в прошлом году решили на Восьмое марта в кафе пойти, ну, в «Жемчужину», знаешь? Так вот, заказали то да се, сидим, он входит… пальто — нараспашку, сразу видно — душа-человек, в теле мужик, волосы кудрявые. Если бы я стояла, точно бы грохнулась… Он меня сам заметил, к нам подсел, шампанское самое лучшее заказал, а тут у него сотовый запиликал, мы с девчонками переглянулись: вот это парень! А он телефончик вырубил и говорит: «Сегодня меня ни для кого, кроме вас, нет!» Вот так! Он узнал, что я бухгалтер, позвал к себе на базу. С тех пор и кружусь с ним, ты не подумай, он любит меня… — Катька закатила глаза к потолку для пущей убедительности.
— Как фамилия-то Толи твоего?
— Абрамов, ты знаешь…
— Знаю, — я добродушно улыбнулась, — ты была с Толей, когда Беркутов закричал?
— Закричал? А? Да, то есть нет. Господи, где же я была-то? Шампанское память отшибает напрочь…
— Ну ты сама-то где была, помнишь?
— Погоди, конечно, помню, только не очень хорошо…
Я знала безалаберную Катьку еще со школы, поэтому удивилась, что она работает бухгалтером, но она еще тогда говорила мне, что в работе —

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3