- Я сделал ударение на слове мистер, это было явно ему по душе.
- То-то же. Пошли. Я свое слово сдержал. Надеюсь, и вы меня не подведете. Если бы за вас не поручился наш общий друг, я бы и разговаривать с вами не стал. Он мне вас рекомендовал. Обманете - вам же хуже!
Меня его эмоции не интересовали. Он занимался этим бизнесом из страсти к наживе, прекрасно зная, что его товар в конечном счете попадет в руки к юнцам. Если ему нет дела до них, то и мне нет дела до него, тем более что я выполняю свой прямой долг.
Я повез его в управление. Инспектор Мбуви сел на заднее сиденье и приглядывал за Гитхуа. Я время от времени вскидывал глаза к зеркальцу над лобовым стеклом - взгляд Гитхуа был то спокойным, то панически подозрительным, то гневным. Когда мы приехали, он молча поплелся наверх, в мой кабинет.
Я уселся на один из трех стульев, второй занял инспектор Мбуви. Сержант остался стоять. Гитхуа гадал, можно ли ему сесть, я не торопился прийти ему на помощь. Его взгляд пугливо метался по комнате. Поняв наконец, что я тут главный, он устремил на меня полные мольбы глаза, а затем потупился.
- Гитхуа! - произнес я негромко. Он вскинул голову, боясь вымолвить слово, и снова опустил глаза.
- Значит, твое имя Гитхуа, не так ли?
- Да, - ответил он со стоическим спокойствием.
- Что же сразу не отозвался, или не слышал?
- Слышал.
- Так почему молчал?
- Не знал, что сказать, сэр.
- Так я и поверил! Садись, Гитхуа, и слушай, что я тебе скажу.
Я указал ему на свободный стул рядом с собой. Мы оказались с ним бок о бок, я почти касался его. Мне хотелось, чтобы ему стало не по себе от моего взгляда. Я закурил сигарету, отметив про себя, что он нервничает. Сержант достал блокнот и приготовился вести протокол допроса.
- Начнем с твоего удостоверения личности, - сказал я.
Он передал мне документ, и я переписал в записную книжку номер и другие подробности.
- Скажи-ка, приятель, - продолжал я, - знаешь ли ты, почему ты здесь?
- Да, - едва слышно ответил Гитхуа, - вы считаете, что я торгую бхангом. Но вы устроили мне ловушку. Я могу все начисто отрицать. Как вы докажете, что те мешки на складе принадлежат мне?
- Ну что ты, Гитхуа, - сказал я дружелюбно, - никто тебя ни в чем не подозревает.
- Правда, сэр?
- Ни я, ни инспектор, ни сержант не предъявляли тебе никаких обвинений. Верно, сержант?
- Так точно, сэр.
- Вот видишь. - Я медленно кивнул. - Повторяю, мы твои друзья. На самом деле так оно и есть. Веришь ты мне?
Он смутился: все его беды начались с того, что он показал нам мешки с травкой, но мы об этом ни единым словом не обмолвились.
- Итак, мы друзья?
- Друзья, - промямлил он.
- Вот и хорошо. Ведь тебя пока и пальцем никто не тронул. - Он уловил довольно прозрачный намек, и в его глазах зажегся огонек страха. - Мы друзья и потому хотим избавить тебя от ненужных неприятностей. Ведь друзья должны помогать друг другу.
Я улыбнулся. Его зрачки бегали, он пытался не увязнуть в сети каверзных вопросов, но мои заверения в дружбе вселили в него проблеск надежды.
- Однако мы не сможем тебе помочь, пока ты не скажешь всей правды, верно?
- Верно.
- Отлично. - Я обрадованно потер ладони. - Расскажи нам все, что тебе известно про торговлю бхангом. Ты меня понял?
- Понял, - сказал он после недолгих колебаний. Не без оснований подозревая, что это очередная ловушка, он предпринял отчаянную попытку спасти положение: - Что с того, что вы нашли бханг? Надо еще доказать, что я имею к нему отношение.
Я щелкнул пальцами, и сержант достал из кармана магнитофонную кассету, на которой был записан весь наш разговор в кафе и затем на угольном складе.
- Узнаешь свой голос, дружище? Запись такая чистая, что судья ни в чем не усомнится. К тому же мы покажем ему фотографии склада.
- Господи! Так вы еще в кафе включили магнитофон? - В его глазах был ужас. - Что вам от меня надо?
- Все про торговлю бхангом, и без вранья. Начни с поставщиков.
- А что со мной будет, когда я вам все выложу?
- Не надо торговаться. Если я увижу, что ты сказал правду, тогда... я не стану сразу заводить на тебя дело. Все зависит от твоей готовности сотрудничать с нами - сейчас и в будущем.
Он глядел на меня с мольбой, постепенно осознавая, что у него нет выбора. Сокрушенно потупившись, он начал давать показания, я едва успевал за ним записывать. Когда он добрался до конца, я велел ему повторить все с самого начала. Если бы он что-то сочинил, то при повторении обязательно бы сбился. Но этого не случилось, и я увидел на его лице признаки облегчения. Он вверил свою судьбу мне и господу, хотя, может быть, и не в таком порядке. Показания были срочно отпечатаны на машинке по всей форме, и я зачитал их ему:
"Пол: мужской. Возраст: около сорока. Расовая принадлежность: африканец. Род занятий: мелкий предприниматель, документально не доказано. Национальность: кениец. Адрес: Кавангваре. Телефона нет.
Я, нижеподписавшийся, родился в Муранге, в Локации № 11 и наречен Джозефом Сэмюэлем Гитхуа. Мой отец, Гитхуа Гичохи, жив и по сей день. Мать, Нжери Гатхони, умерла. В 1946 году меня записали в начальную школу в Тхике, я проучился только четыре года. Стал помогать отцу, батрачившему на ферме, ее хозяином был европеец, потом мыл посуду в заведении мистера Пателя в Тхике. После отмены чрезвычайного положения я переехал в Найвашу, там женился, потом в Накуру занялся торговлей древесиной. В 1964 году, когда мое дело в Рифт-Вэлли лопнуло, переехал в Найроби и до 1969 года безуспешно искал работу. Отчаявшись найти место, занялся мелким предпринимательством.
От друзей я услышал, что можно неплохо заработать на торговле бхангом (каннабис сатива), сбывая его заморским туристам. Я начал заниматься этим в 1973 году, однако разбогатеть не удалось - мне перепадали только мелкие сделки. С 1974 по 1975 год я жил в Момбасе, где дела у меня пошли лучше - в Малинди и Ламу приезжает много иностранных туристов. Однако влажный климат мне вреден, и я вернулся в Найроби. Меня научили сплавлять бханг молодым людям, чем я и промышлял до ареста.
Мои поставщики: мистер Олиеч из Кисуму, мистер Онсонго из Кисии и мистер Вамбуа из Ятты. Я хорошо их знаю и сумею опознать. Бханг привозят мне на грузовиках, доставляющих в столицу древесный уголь. Таким образом удается преодолевать полицейские кордоны на шоссе.
Сегодня ко мне обратились покупатели, интересующиеся бхангом. Впоследствии оказалось, что это старший полицейский инспектор Кибвалеи, инспектор Мбуви и сержант Мачария. Я отвел их на угольный склад, который арендую на Гроген-роуд, и показал им припрятанный там мешок с каннабисом сатива (экспонат № ...). У меня еще три таких мешка (экспонаты № ...). Я удостоверяю, что все они принадлежат мне.
Вышеозначенные полицейские препроводили меня в Управление уголовной полиции и допросили, предупредив, что письменные показания могут быть использованы в судебном разбирательстве.
Подтверждаю, что эти показания давал добровольно, без какого-либо на меня давления. Протокол допроса мне зачитан и мною понят; в нем содержится одна только правда.
Подпись:
Свидетели:
- Хочешь что-нибудь добавить или изменить? - спросил я его.
- Нет, все правильно.
- Тогда подпиши, и порядок.
Он подписал протокол, инспектор и сержант поставили свои подписи в качестве свидетелей. Так в папке с делом появился первый документ.
- Сержант!
- Слушаю, сэр.
- Снимите с задержанного отпечатки пальцев для архивной картотеки. Инспектор Мбуви, достаньте, пожалуйста, бланк обвинительного заключения.
В пять минут со всеми формальностями было покончено.
- Теперь, Гитхуа, назови имена всех тех, кто, по твоим сведениям, занимается этим промыслом, и укажи их адреса.
Он назвал шестерых. По меньшей мере четверых из них можно было отыскать без труда. Они в свою очередь назовут других, так что удастся нанести ощутимый удар подпольному бизнесу. Но прежде всего я должен нащупать нити, идущие за границу.
- Вот как мы поступим, Гитхуа, - объявил я. - Вообще-то, следовало бы упечь тебя за решетку. Ты не просто нарушаешь закон, из-за твоей неуемной жадности становятся наркоманами и гибнут молодые люди. Я ненавижу тебя и тебе подобных за то, что вы наносите огромный вред юному поколению наших граждан. Надеюсь, тебе понятны мои чувства?
- Да, конечно. Но, клянусь, если вы меня отпустите, никогда больше не стану заниматься этим.
- Хорошо бы твои слова не разошлись с делом. Так и быть, дам тебе последний шанс. Держи ушки на макушке и смотри в оба. Выведай для меня кое-что у твоих деловых партнеров, но так, чтобы они ничего не заподозрили. Сдается мне, что рыбки покрупнее занимаются вывозом бханга за границу, они интересуют меня в первую очередь, а потом уж займемся теми, кто промышляет на местном рынке.
- Понятно, сэр. - Гитхуа повеселел, осознав, что все-таки выйдет отсюда. - Кстати говоря, три месяца назад один индиец обратился ко мне с просьбой свести его с теми, кто может поставлять большие партии товара на экспорт. Он говорил, что у него есть белые сообщники, которые специализируются на таких делах и гарантируют полную безопасность.
- Кто этот индиец, ты его знаешь? - насторожился я.
- Зовут его Кассам или что-то в этом роде. Я видел его один лишь раз, и мы ни о чем не договорились. У меня тогда товара не было, а ждать он не мог.
- Кто вас свел?
- Он вышел на меня через одного из моих клиентов, с тех пор я о нем не слышал. Может быть, они нашли то, что искали, и уехали за границу.
- Вести торговлю с такими клиентами было бы для тебя гораздо прибыльнее, чем с ватагой юнцов.
- Наверное. - Гитхуа пожал плечами. - Но я уже имел дело с белыми, еще в 1973 году. Не так уж они надежны, платят неисправно, да и риску для черных куда больше.
Я сразу смекнул: здесь действуют не просто туристы, а наверняка целый синдикат. В голове моей звучали слова: "Белые сообщники гарантируют полную безопасность". Я случайно напал на след.
- Гитхуа, предлагаю тебе сделку! - бодро воскликнул я. - Ты разыщешь этого сукина сына Кассама, а мы, со своей стороны, не будем предъявлять тебе обвинения, если ты, конечно, бросишь этот бизнес. Согласен?
- Согласен, только выпустите меня. Я займусь чем-нибудь другим, обещаю!
- Нам позарез нужен индиец и его сообщники. Тебе проще напасть на их след, чем нам: у тебя есть связи, да и они тебя знают.
- Я все сделаю, сэр. Сразу за это возьмусь.
- Мы оставим три мешка с бхангом на складе для приманки. Только не вздумай нас надуть - тогда тебе от тюрьмы не отвертеться.
- Я вас не подведу, но позвольте мне для отвода глаз приторговывать небольшими партиями, иначе мои бывшие клиенты могут заподозрить неладное.
Просьба была разумной, я и сам хотел ему это предложить. Можно поступиться мелочами, когда речь идет о разгроме целой банды.
- Хорошо, но делай это осмотрительно и ничтожными партиями. Не входи во вкус!
- Будьте спокойны, я вам этого Кассама из-под земли достану.
- Скорее всего, нам понадобится не он один. Постарайся разузнать, кто еще экспортирует бханг и как у них это налажено. Вот мой телефон, звони через день и докладывай, как идут дела.
- Да я каждый день готов звонить, только вот не всегда дозвонишься.
- В таком случае приходи сюда, только смотри, чтобы твои дружки тебя не выследили, а то вся наша операция провалится. Лучше все-таки звонить. Если меня не застанешь, передай инспектору Мбуви или сержанту Мачарии, но никого другого в наши дела не посвящай.
- Все ясно.
- Отлично, - сказал я. - Тогда за дело. Хорошо бы посмотреть, где ты живешь, в крайнем случае мы сможем с тобой связаться, хотя бы сунуть записку под дверь.
- Да хоть сейчас, - засуетился Гитхуа. - Я живу в районе Нгара, рядом с баром "Гитаруа".
- Поехали! - Я поднялся со стула.
Вскоре наша машина остановилась у его дома. Он пригласил нас зайти: большая квартира, обставленная удобно и со вкусом. Мое внимание привлекла свадебная фотография на стене.
- Какая у тебя жена красавица! - восхищенно воскликнул я.
- Что верно, то верно! - Гитхуа был явно польщен. - У нас трое прелестных детей, все мальчики.
Я надеялся, что комплимент, сделанный его супруге, несколько сгладит неприятные ощущения, наверняка возникшие у Гитхуа в ходе допроса. Пожав ему руку, мы поехали назад в управление.
В газетах я прочел, что в Какамеге арестован мужчина, у которого нашли десять мешков с бхангом. Его с позором провели по всему городку, прежде чем доставить в полицейский участок.
Я немедленно связался по радиотелефону с полицейским комиссаром Западной провинции. Обменявшись обычными любезностями, я задал ему вопрос в связи с газетными сообщениями.
- Ага, - хохотнул он, - уже пропечатали! Представляете, этот старик целый акр земли засадил каннабисом и набивал себе мошну, а сын ему помогал.
- Вы выяснили, кому он сбывал товар?
- Признаться, я не готов ответить, его сейчас допрашивают в участке, но я немедленно все разузнаю. Мы не придали особого значения этому делу, оно числится по разряду мелких правонарушений. Кстати, Кип, отчего вдруг столь большой интерес? Стоило ли звонить из Найроби из-за подобной мелюзги?
- Представь себе, стоило... - Я торопливо прикидывал, насколько можно посвятить его в дело. - В управлении подозревают, что какие-то иностранцы вывозят бханг за границу. Мне поручено расследование.
- Вот оно что. - Он выдержал паузу, потом добавил: - Хотите проверить, нет ли связи между нашим крестьянином и вашими экспортерами?
- Скажу спасибо за любые сведения.
- Я позвоню вам, как только что-нибудь выясню.
- Еще одно. Когда суд над стариком кончится, его товар, очевидно, сожгут?
- Ну да, так уж заведено.
- Пожалуйста, уговорите судью отступить от этого правила и отправьте травку к нам в Найроби. Она может понадобиться в качестве наживки. Я получу санкцию комиссара.
- Договорились. Снаряжу конвой, как только будет указание шефа.
Я поблагодарил его, посулив, что угощу пивом, когда он в очередной раз приедет в Найроби. Упомянув о пиве, я и сам сразу ощутил жажду.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я принял его за одного из завсегдатаев: на первый взгляд ничего в нем нет подозрительного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21