Нам относительно повезло. Сокрушительного и гибельного для нас лобового столкновения мы избежали. В самый последний момент встречной машине чудом удалось развернуться, водитель попытался съехать в кювет, но было слишком поздно, и бедной девятке с её пассажирам это дорого обошлось.
Наш джип врезался в бок встречной машине, погасив об него собственную скорость от встречного удара, девятка поневоле сыграла роль амортизатора. Лешка не потерял рассудка и вывернул все же руль, оставшись на проселке, не дав машине слететь с дороги под близкий откос, удержал её на проселке. Но тяжелый джип беспощадно смахнул с дороги в кювет девятку, как ветер сдувает легкомысленные шапочки одуванчиков
От удара меня сильно тряхнуло, но все же я выдержал, только в коленях заныло, да шейные позвонки дернуло. Мне в спину ткнулась лицом сидевшая сзади Галя. Я крикнул ей:
- Держись за меня!
Надо отдать ей должное, она среагировала мгновенно и ухватилась сзади крепко за шею, едва не задушив меня, прижавшись изо всех сил.
После чудовищного удара я не сразу осознал, что мы стоим на дороге, уже вне опасности и теперь вытягивал шею, стараясь разглядеть в темноте, что там происходит с невесть откуда взявшейся у нас на пути встречной девяткой.
А с ней было совсем плохо: от удара она завертелась волчком, водитель, как видно совсем потерял ориентацию и запаниковал, бросив управление и полностью положившись на милость судьбы, которая, как всегда бывает в подобных случаях, оказалась безжалостной и обошлась с ними жестоко. Машина, прокрутившись волчком по проселку, упала набок и полетела, кувыркаясь, под крутой в этом месте откос. Я услышал скрежет металла, стук, глухой удар и звон стекла. Наступила тишина, и только тогда я понял, что мы стоим.
Лешка сидел, откинувшись на сиденье, совершенно белый, точно такие лица я видел только во время войны у людей с большой потерей крови. Сзади прерывисто, со свистом дышал Сережка, тихо плакала Галя, переживавшая пережитый страх, и не очень уверенно и убедительно пыталась успокоить её дрожащим голосом Ирина.
Кому-то надо было выйти из джипа и пойти посмотреть, что с пострадавшей девяткой, возможно, требовалась помощь её пассажирам, но все сидели и молчали. Я решительно открыл дверцу и вышел на дорогу, сразу же попав в лужу, зачерпнув в ботинки холодной воды. Дождь лил не переставая. Я поежился, взял из машины зонтик, аптечку, достал фонарик из бардачка и пошел к тому месту, куда улетела под откос девятка, стараясь не поскользнуться на мокрой траве на склоне крутого откоса и не загреметь вниз.
Глава четвертая
Ребятам, ехавшим вдевятке, сильно не повезло. Сегодня был не их день. Мало того, что на пустой дороге они столкнулись с нами, мало того, что тяжелый джип буквально протаранил холую, по сравнению с ним, девятку, водитель которой потерял ориентацию.
В придачу ко всем этим неприятностям машина скатилась с насыпи в самом высоком её месте. А в довесок к перечисленным сомнительным удовольствиям, машина врезалась в сваленные в беспорядке бетонные плиты невесть откуда взявшиеся в чистом поле, вдалеке от жилых мест, где не было никаких признаков строек.
Осторожно спустившись с насыпи и дойдя до машины, я посветил фонариком внутрь неё и увидел уткнувшегося стриженой головой в баранку здорового малого в кожанке, с золотой цепью на шее, и с толстой литой золотой цепочкой на запястье безжизненно повисшей руки.
Я подергал погнутую изуродованную дверцу, она не открывалась, тогда я огляделся, подобрал камень и, разбив боковое окошко, с трудом просунул в него руку и дотронулся до парня, чтобы проверить пульс, прикоснувшись к безжизненной кисти, до шеи мне было не дотянуться.
Его и наши дела были хреновые. Но его все же значительно хуже - он был мертв.
Я осмотрел машину изнутри, подсвечивая фонариком, салон был пуст. Ветровое стекло разбито вдребезги, и я стал озираться, в надежде, на то, что второго пассажира, если он был в салоне, выбросило от удара через ветровое стекло.
- Ну что там? - послышался напряженный голос сверху. - Что с машиной? Живы пассажиры?
Я обернулся и увидел Лешку и Сергея, которые спускались ко мне по откосу, скользя и размахивая руками, как канатоходцы на проволоке под куполом цирка.
- В машине один, - отозвался я. - Водитель, он погиб. Смотрите вокруг, кажется, ещё один вылетел через ветровое стекло. Если это так, то случилось это после удара машины о бетонные плиты, так что он должен быть где-то здесь. Ищите, возможно, был ещё кто-то. Им, наверное, нужна помощь.
Они стали ходить кругами возле разбитой машины, высвечивая фонариками под ногами, а я обошел машину, и полез на плиты, в которые врезалась многострадальная девятка. На плитах никого не было. Второй пассажир девятки оказался придавленным между плитами и машиной. Я с трудом, да и то случайно, увидел его с плит.
Ему не повезло ещё больше, чем первому. Он умер не сразу. Он вылетел через ветровое стекло, но упал прямо на плиты, сполз по ним вниз и вот тут в плюс ко всему, его сверху придавил катившийся следом автомобиль. Я увидел только торчащую из-под машины окровавленную руку с такой же массивной золотой цепочкой, как у первого. Толстые эти цепочки, кожанки и короткие стрижки пассажиров, все это вкупе мне очень не понравилось, навеяло некие грустные ассоциации, и вызвали во мне некоторое внутреннее нехорошее предчувствие. Я на таких ребятишек во время своей работы в кабаке и в казино насмотрелся, чтобы достаточно точно определить их классовую, далеко не пролетарскую, принадлежность. Вот только машина как-то не соответствовала их имиджу.
- Леша! Сергей! - позвал я. - Идите ко мне. Я нашел второго пассажира. Он здесь, под машиной. Его придавило.
- Живой?! - хором откликнулись мои друзья, с надеждой в голосах.
- Кто его знает. Вряд ли, - разочаровал я их. - Но тащите скорее домкрат, попробуем вытащить, может и жив, хотя маловероятно.
Лешка побежал к машине и принес домкрат. Мы с Сергеем пытались рассмотреть, что с малым, который был под машиной, но нам это не удалось. Пульс на торчавшей в узкой щели руке не прощупывался.
Вместе с Лешкой пришли и девушки. Ира, увидев уткнувшегося головой в баранку водителя, сразу хотела залезть в машину.
- Не стоит, Ира, - попытался я загородить ей дорогу. - Там мертвый человек, и не в лучшем виде. К тому же под машиной ещё один человек, возможно, он жив, так что не стоит на него грузить дополнительный вес.
- Но я должна посмотреть, я могу помочь, - отстранила меня Ира. - Я врач по образованию. Топ-модель это дело случая, изначально я готовилась к другой карьере, и довольно успешно. Я только посмотрю, залезать не буду.
Она, не залезая в салон, быстро и профессионально осмотрела того, что находился в машине. Мы вопросительно смотрели на нее, ожидая чуда, но Ира только огорченно покачала головой и беспомощно развела руками.
Мы поняли её без слов и стали пристраивать домкрат, чтобы поставить на колеса и отодвинуть завалившуюся набок машину с придавленного ею к плитам пассажира. Все оказалось значительно сложнее, чем мы думали поначалу, пришлось повозиться, прежде, чем мы сумели поставить безжалостно изуродованную машину на колеса.
Под машиной оказался ещё более изуродованный малый. Лицо и голова его были разбиты о плиты и расплющены машиной, упавшей сверху. К правой руке у него был пристегнут стальными наручниками объемистый металлический чемоданчик. Я видел такие, когда служил в казино, в них перевозили деньги, фишки и ценные бумаги специальные порученцы моих шефов. В основном это был так называемый "черный нал", деньги, скрытые от налогов и отчетов.
Вряд ли, конечно, на этом рязанском проселке оказалась машина, в которой перевозили деньги. Но все могло оказаться значительно хуже. Не обязательно пострадавшие из братков, как я решил по их внешнему виду и прикиду. Это вполне могли быть такого же спортивного вида ребята, например, из ФАПСИ, службы федеральной связи, перевозившие секретную информацию, а это могло грозить нам очень неприятными последствиями, если учесть, что среди нас были двое граждан США и сотрудник фирмы, плотно контактирующий с Западом. Да в придачу ещё я, вчерашний наемник, без определенных занятий в настоящее время.
В таком случае заинтересованные службы могли запросто на ровном месте состряпать из несчастного случая и обычного ДТП теракт и заработать за наш счет собственные дивиденды. Трупы были налицо, а все остальное: признание, улики, доказательства против нас - дело техники. Потом доказывай, что ты не рыжий. В справедливость и объективность правосудия сегодня верят только дети.
Все это, конечно, были досужие домыслы, особенно если учесть, что ехали ребята на обычной девятке. Но кто знает в нашей безумной жизни, где кончаются домыслы и начинается сама жизнь, а где - наоборот? В любом случае, бесспорным было то, что мы в любом случае имеем большие неприятности. А железный чемоданчик, пристегнутый наручником к руке, только усиливал тревогу.
Я поделился своими мыслями и сомнениями. Ответом мне было тягостное молчание. Мы стояли под непрекращающимся дождем, жались под зонты, и не знали, что нам предпринять, и на какие дальнейшие шаги решиться.
Перед нами была вдребезги разбитая, в основном по нашей вине, девятка, и два трупа, а на руке одного из них - загадочный чемоданчик.
- Может, оставить все как есть, и уехать? - спросила тихо Галя. - Им теперь все равно не поможешь. А у нас все употребляли алкоголь.
- Только хуже для нас будет. Найдут, - обреченно вздохнул Леша. Начнут опросы населения и сразу же выйдут на нас, узнав в твоей деревне, кто приезжал в этот день, и кто и когда уезжал. Тебя ещё ни за что подставим.
- А что делать? - уныло спросил Сергей, как-то вдруг потускневший и потерявшийся, что было на него совсем не похоже. - Сдаваться добровольно в милицию? Мы все выпивши, это любая экспертиза покажет. А все происшедшее это же очень серьезно. Тут лишением водительских прав не отделаешься. Это же тюрьма.
- Девушки пускай пока возвращаются в машину, нечего им тут мокнуть, я решился взять бразды правления в свои руки, потому что видел, что мы попусту теряем безвозвратно уходящее время. - А мы пока внимательно осмотрим машину и документы, разберемся, что это за люди, тогда все окончательно и решим.
Галя с Ирой не споря пошли под зонтом к нашему джипу, а я, велев ребятам осторожно осмотреть карманы вылетевшего через ветровое стекло, полез в машину и вытащил ключи из замка зажигания, чтобы открыть багажник. В карманах у сидевшего за рулем ничего не было, если не считать мятого носового платка.
Зато в бардачке меня ждал первый из многочисленных сюрпризов. Там лежал пистолет с глушителем на боевом взводе и две запасные обоймы. Я вытащил пистолет, отвернул глушитель, повертел в руках, поставил на предохранитель и сунул в карман, чтобы он не мешал мне во время дальнейших поисков.
Кроме пистолета там же, в бардачке, лежали водительские права и документы на машину. На фотографиях был тот самый мордоворот, который сидел мертвый, уткнувшись в руль. Кроме этого там же было удостоверение помощника скандально известного депутата Госдумы.
Все документы были на имя Васина Валентина Федоровича. Помощник депутата - это было плохо, на этих должностях и под прикрытием таких корочек в последнее время часто числятся братки из различных криминальных московских группировок. Все эти бумаги, пистолет с глушителем, железный чемоданчик, в комплекте с могучим высоко стриженым затылком и массивными золотыми цепями, только усилило мою тревогу.
В совокупности все это начинало все сильнее и сильнее попахивать явным криминалом. Впрочем, сомнений у меня практически не осталось. Не зря я, как собака, верхним чутьем, чувствовал, что мы ввязались в скверную историю.
Я вылез из машины в скверном расположении духа, попросив копошившихся возле второго пассажира девятки ребят:
- Закончите там, помогите вытащить водителя осторожно из машины, нужно ещё раз посмотреть, вдруг все же он жив, я один не справлюсь, и надо осмотреть его задние карманы.
Я лукавил. Меня нисколько не интересовали задние карманы водителя. Если я правильно определил род его занятий, то его специальность в трудовые книжки не заносится, и удостоверениями не подтверждается. Меня больше всего интересовало кое-что другое. Но пока я не стал ничего говорить друзьям ни про найденное удостоверение, ни про пистолет.
- Нашел что-то? - спросил меня Сергей.
- Ничего выдающегося и ничего неожиданного, - небрежно ответил я. Водительские права, документы на машину.
Сергей и Леша продолжили осмотр трупа, а я полез в багажник. Когда я открыл его, то все, что я сумел сделать, это только икнуть.
В багажнике, даже ничем сверху не прикрытые, лежали рядком, прижавшись тесно друг к другу, как поросята, ещё четыре таких же объемистых металлических чемодана, как и на руке у вытащенного нами из-под машины.
Я попробовал отпереть замки-шифраторы на чемоданчиках, но ни один не открывался. Я залез в багажник поглубже, за чемоданчики, порылся и вытащил из-под запаски два автомата Калашникова. Понюхал ствол одного из них, и мне в ноздри ударил острый, кислый и едкий запах пороховых газов. Из этого оружия стреляли, и, судя по запаху - стреляли совсем недавно.
- Костя! - позвали в это время меня ребята. - Подойди сюда.
Я не спеша подошел. А куда мне было спешить? Я уже столько всего увидел в багажнике, что удивить меня больше было нечем, да как-то и расхотелось мне удивляться.
Но все же я удивился, увидев то, ради чего они меня позвали.
Мои друзья, пока я копался в багажнике, вытащили из машины на траву мертвого водителя и теперь на мокрой траве лежали оба погибших при аварии, один раскинувший широко руки, лежал вверх тем, что до аварии было лицом, а второй лицом вниз, неудобно подвернув руку под себя. Возле него лежали два штурмовых автомата "скорпион", которые ребята извлекли из-под сидений в кабине, но это не главное, автоматами меня уже было не удивить, хотя такое оружие, как "скорпион" говорило об определенном профессионализме владельцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54