– Филиппа, я…
– Мы можем опоздать на самолет, – перебила она его. – Вы уложили вещи?
– Да. Носильщика можно не вызывать. Я сам снесу чемоданы вниз.
Час спустя они сидели в самолете, летящем на север от Рио.
– Там, куда мы направляемся, условия довольно примитивные, – пояснил Лукас, когда зажглись лампочки, подсказывающие, что можно расстегнуть ремни. – В лесах Амазонки каждый шаг – своего рода испытание на прочность, восхищаться там некогда. Бразильцы прозвали эти места зеленым адом.
– А кто здесь живет? – поинтересовалась Филиппа.
– Золотоискатели, рудокопы, плантаторы – выращивают каучуковые деревья, какао и кофейные деревья – ну и, конечно, примитивные племена индейцев, хотя они постепенно вымирают.
– Я видела несколько жутких фильмов о том, что сотворил с ними белый человек, чтобы приобщить к так называемой цивилизации. Мне стало стыдно за то, что я белая.
– Мне тоже. Но понимаете, страна должна развиваться. Здесь находятся месторождения полезных ископаемых, в которых отчаянно нуждается весь мир.
– И здесь нужно возводить плотины, – сухо добавила Филиппа.
– Давайте не будем ссориться, – попросил он.
– Я и не собиралась ссориться, просто выражаю ваши мысли вслух. Я не обвиняю вас за то, что вы честолюбивы. В конце концов, такие, как вы, помогли создать Британскую империю.
– Она уже в прошлом, – шутливо проговорил он. – На что вы намекаете?
Филиппа не ответила, и Лукас откинулся на спинку кресла.
– У ваших ног лежит пакет, – заметил он. – Взгляните, возможно, он вам пригодится.
Девушка с любопытством раскрыла его и, к большому своему изумлению, увидела три больших путеводителя по Бразилии.
– Я ходил вчера по магазинам и вспомнил, что вам нечего читать, – пояснил Лукас, когда Филиппа начала благодарить его. – Они помогут вам скоротать время, пока мы здесь.
– Спасибо за заботу. – Она погладила одну из красочных обложек. – Книги просто роскошные!
– Вам легко угодить, Филиппа. Некоторые из знакомых мне молодых особ гораздо меньше радовались подаренной драгоценности от Картье.
– Это меня нисколько не удивляет, – моментально ответила девушка. После его слов удовольствие, испытанное от подарка, сошло на нет. Она почувствовала себя наивной простушкой. – Вероятно, это один из немногих ваших подарков, который секретарше не пришлось выбирать за вас.
Лукас отрегулировал кресло и внимательно оглядел ее прищуренными глазами:
– У вас просто-таки особый дар ударить по больному. Должно быть, из-за этого вы часто попадали в беду.
Она покачала головой:
– Я никогда и ни с кем не разговаривала так откровенно, как с вами.
– То же самое и со мной. Я даже не знал имени моей предыдущей секретарши, а ведь она проработала у меня пять лет.
– Мое вы тоже не узнали бы, если бы не отправились в Бразилию.
– Неправда. Мысленно я называю вас Филиппой уже не один месяц. – Заметив, как застыла в кресле Филиппа, он поспешно добавил: – Я не буду больше приставать к вам, просто хочу быть честным.
– Вы всегда ведете себя честно с женщинами? – задала она вопрос.
– Обычно нет. Вы – совсем другое дело.
– Вы хотите сказать, что для вас я не женщина, а секретарь.
Лукас улыбнулся:
– Что-то вроде этого.
Такое признание было для нее не слишком лестно, но Филиппа знала: Лукас пытается восстановить с ней дружеские отношения, чтобы она перестала его опасаться, и воздержалась от язвительных замечаний.
К ее огорчению, Лукас погрузился в какие-то бумаги и не поднимал головы все три часа, пока они не приземлились в Белене.
Едва открылась дверь самолета, как их поглотил поднимающийся от земли зной. Короткий переход от трапа самолета до аэропорта они совершили в удушающе-влажной атмосфере, по сравнению с которой жаркий и влажный воздух Рио показался чуть ли не бодрящим. За несколько мгновений накрахмаленный костюм Филиппы превратился в мятую тряпку. Даже Лукас, до этого не реагировавший на жару, то и дело вытирал лоб.
Погрузившись во время полета в книги, подаренные ей Лукасом, Филиппа теперь знала, что Белен – не только крупнейший город северной Бразилии, но и главный порт на всей территории Амазонки, основанный в начале шестнадцатого века. Разноязычное население этих мест – такое же стойкое и упорное, как и на берегах Миссисипи в период расцвета. Но к глубокому своему разочарованию, из вертолета, на который они пересели через десять минут после прибытия в аэропорт, она увидела только крыши города.
– Нам повезло, – сказал ей Лукас, стараясь перекричать гул пропеллера. – Прежде в глубь страны можно было добраться только на лодке. На это ушло бы не меньше трех дней.
– Очень жаль! – прокричала она в ответ. – Мы бы увидели столько интересного: обезьян, тропические цветы, редких птиц.
– Не говоря уже о москитах, змеях и кровожадных пираньях!
Город остался далеко позади. Филиппа увидела внизу под собой огромную панораму дельты Амазонки – точь-в-точь картинка из детской мозаики. В устье реки шириной в двести миль драгоценным камнем сверкал остров Маражо, размером превосходящий территорию Швейцарии. Когда вертолет свернул и полетел в глубь суши, Филиппа разглядела сеть притоков, а дальше – ничего, кроме сплошной серо-зеленой стены непроходимых джунглей.
Когда начало казаться, что джунглям не будет конца, Филиппа разглядела сначала просвет в листве, а затем и расчищенный участок земли – видеть его было так же странно, как и проплешину на густой шерсти животного. Вертолет заскользил, почти касаясь верхушек деревьев, и начал вертикально снижаться. Постепенно кусты и деревья обрели привычные размеры, а то, что сверху Филиппе показалось кукольным домиком, превратилось в прекрасный большой особняк в колониальном стиле.
Территория вокруг была расчищена, рядом с домом разбит небольшой сад, стояли бунгало для слуг. В стороне расположились конюшни и загон, где объезжали лошадей.
Пропеллер последний раз повернулся и замер. Вслед за Лукасом Филиппа осторожно спустилась на землю по веревочной лестнице. Пока они шли к дому, им в лицо бил густой воздух, напоминающий тягучую патоку, но стоило войти внутрь, и они ощутили прохладу – работал кондиционер. Переговаривавшиеся вполголоса слуги-индейцы, одетые в белое, уже ждали у входа, чтобы взять чемоданы и проводить гостей в отведенные комнаты.
– Я считала, что попаду на примитивное ранчо, – призналась Филиппа, – а этот дом не хуже четырехзвездочного отеля.
– Это частный дом. Его владельцы – друзья Родригеса. Потом я расскажу подробнее, – отозвался Лукас. Оставив Филиппу у двери ее комнаты, он пошел дальше.
Филиппа распаковала вещи, ополоснулась под душем и начала причесываться, когда в дверь постучали. В комнату вошла черноволосая женщина средних лет чрезвычайно привлекательной наружности и представилась: сеньора Гимарайнш, хозяйка дома. Она свободно, хотя и с акцентом, говорила по-английски и выглядела чрезвычайно элегантно. Это определенно объяснялось тем, что, как поведала сеньора, в молодости она жила в Штатах.
– Жизнь здесь, наверно, очень отличается от вашей прежней, – заметила Филиппа.
– В ней есть свои хорошие стороны. Когда мой муж вступил во владение этими землями, он не стал довольствоваться ролью пассивного хозяина, как делают многие бразильцы.
– Я и не надеялась увидеть такой прекрасный дом среди джунглей.
– Сначала он был не таким уж и прекрасным. – Сеньора Гимарайнш улыбнулась, вспоминая прошлое. – Каждую мелочь пришлось доставлять сюда пароходом по реке. Строительные материалы, мебель, светильники – даже трубы. Потом я сама вам все покажу. Скоро подадут ленч.
– Я буду готова через десять минут, – ответила Филиппа.
Через восемь минут она входила в патио.
Лукас, в белоснежной шелковой рубашке и коричневых бриджах для верховой езды, был уже здесь.
– На строительную площадку можно добраться только верхом на лошади, – пояснил он.
– Я вообще не брала с собой в дорогу бриджи для верховой езды!
– А вам приходилось ездить верхом?
– Только на ослике по пляжу!
– В таком случае вы не сможете попасть на строительную площадку. Добираться туда слишком тяжело.
– Я уверена, что справлюсь, – запротестовала Филиппа.
– Нет, – категорично сказал он. – А вдруг вас лошадь сбросит? У меня и без того много забот. Я отправлюсь один, а вы отдыхайте.
Вскоре к ним присоединились хозяин с хозяйкой. Ленч подали в просторной столовой, обшитой панелями. Пища была простой и ничем не напоминала экзотические блюда, к которым Филиппа уже привыкла в Рио: свежая рыба вместо омара, за ней последовало мясное ассорти с бобами под названием фетхуада , а под конец подали кофе и напиток, называемый батида : смесь бренди из тростникового сахара и лимонного сока.
Сразу после ленча Лукас и сеньор Гимарайнш отправились на место, отведенное под строительную площадку, а сеньора Гимарайнш пригласила Филиппу осмотреть дом.
Несмотря на все усилия девушки проявлять интерес, усталость брала свое, и в конце концов она, не выдержав, зевнула.
– Я вас утомила! – воскликнула сеньора. – У нас так редко бывает кто-нибудь, поэтому я слишком много болтаю. Ваш соотечественник был здесь на прошлой неделе, и я чуть не заговорила его насмерть!
– Англичанин? – удивилась Филиппа. От неясного предчувствия тревожно сжалось сердце.
– Мистер Мастерсон, – пояснила хозяйка. – Он тоже участвует в тендере на строительство плотины. Возможно, вы встречались в Рио?
– Да, – нахмурилась Филиппа. – Он в первый раз приезжал к вам?
– Нет, он был здесь несколько месяцев тому назад. Кстати, если вы с ним знакомы, окажите мне любезность. После того как он уехал, я обнаружила в его комнате конверт с бумагами. Должно быть, он обронил его, когда собирал вещи. Я собиралась отправить его мистеру Мастерсону по почте, но раз утром вы возвращаетесь в Рио, то, быть может, захватите с собой. В этой части страны почта работает с перебоями.
Филиппа, которая видела с воздуха окрестности, посчитала, что это еще мягко сказано. Она не видела причины отказать женщине в просьбе, хотя еще раз встречаться с Роландом ей совсем не хотелось.
В библиотеке сеньора Гимарайнш вынула конверт из бюро и вручила девушке:
– Ну вот, теперь я буду спокойна. Пойдемте, я провожу вас наверх и оставлю наслаждаться сиестой.
Оставшись одна в комнате, Филиппа повертела конверт. На лицевой стороне значился адрес Роланда, но сам конверт не был запечатан. На мгновение ее охватило искушение заглянуть внутрь. Что, если там находятся сведения, которые помогут Лукасу? Филиппа резко одернула себя. Должно быть, она с ума сошла, раз подумала о том, чтобы заглянуть в чужие бумаги.
Девушка убрала конверт в чемодан и закрыла крышку, чтобы избавиться от искушения, разделась и улеглась между прохладными льняными простынями. Она заснула, как только голова коснулась подушки, и, проснувшись, с удивлением поняла, что уже поздний вечер. За окном сплошной стеной стояла темнота. Филиппа поежилась, вспомнив о подступающих к дому джунглях.
Однако, когда она спустилась вниз, ее глазам предстала настолько обычная картина, что девушке стали смешны собственные страхи. В гостиной горел яркий свет. Хорошо обученные слуги ненавязчиво выполняли свои обязанности, а Лукас, в безупречно сшитом белом смокинге, беседовал с хозяйкой дома, держа в руке высокий запотевший стакан. Сама не зная почему, Филиппа почувствовала досаду оттого, что, столько проездив по джунглям и болотам, Лукас выглядел так, будто всего лишь провел заседание правления. Любой другой сейчас бы с ног валился, а ему все нипочем.
Когда она вошла, Лукас встал. Филиппу удивило такое проявление вежливости. Красноречивее любых слов это возводило ее в ранг гостьи такой же, как и он, а не простой секретарши. Однако первые же сказанные им слова рассеяли эту иллюзию:
– После того как я осмотрел место будущего строительства, я вижу все совершенно в ином свете. Сразу после ужина начнем работать.
Входя в дом с улицы, Гимарайнш услышал эти слова и расхохотался:
– Все соискатели контракта, приезжавшие сюда, с радостью бросались в постель, как только возвращались в дом. Кто вы, сеньор Пэджет: человек дела, мужчина или робот?
– И то и другое, – улыбнулся Лукас. – Днем я машина, а вечером – мужчина.
– Вот это мне по душе! – рассмеялся бразилец. – Не мне решать, но лично я желаю вам получить контракт.
– Я намерен заполучить его, – ответил Лукас.
Решимость, с которой он сказал это, заставила Филиппу вздрогнуть.
Решимость никуда не исчезла – заполнила его до отказа, вытеснив все остальные эмоции, когда в тот же вечер, только позднее, они вдвоем сидели в комнате, которую Гимарайнш предоставил в их распоряжение. Забыв обо всех прежних расчетах, час за часом Лукас непрерывно диктовал ей, изредка сверяясь с какими-то записями и сложными диаграммами, начерченными на листке бумаги. По мере того как заполнялись страницы блокнота, Филиппа поняла, что он разработал совершенно новый – революционный – подход к строительству плотины с учетом местности, которую он осматривал сегодня днем.
Старинные французские часы на каминной полке пробили полночь, а он все продолжал диктовать. Было уже больше двух часов ночи, когда Лукас наконец отложил свои записи и зевнул.
– Все. – Он удовлетворенно вздохнул. – Я бы сказал, что в грубом приближении это уменьшит мои первоначальные расценки процентов на восемнадцать. Поточнее можно будет сказать, когда вы напечатаете все цифры.
– Я сделаю это сейчас, – отозвалась она, – и вы сможете прочитать все за завтраком.
После недолгого колебания он кивнул в знак согласия:
– При обычных обстоятельствах я бы не стал просить вас работать ночью, но мне срочно нужны эти выкладки.
– Трех экземпляров будет достаточно?
– Вполне. И не думайте об ошибках. Если понадобится, все можно будет перепечатать уже в Рио. – Он направился к двери. – Посмотрю, не спит ли кто-нибудь из слуг. Кофе вам явно не помешает.
Через пятнадцать минут он вернулся с подносом, на котором стояли две чашки и кофейник:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19