https://wodolei.ru/catalog/akrilovye_vanny/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


OCR Roland
«Оглянись на бегу»: Эксмо-Пресс; Москва; 1998
ISBN 5-04-000258-0
Аннотация
Он любил ее больше жизни, а она превыше всего ставила успех… Ради карьеры Дейни пожертвовала всем – даже своей любовью. Поступившись совестью и надеждой на счастье, она едва не потеряла любимого человека. Но вовремя наступило прозрение…
Ребекка Форстер
Оглянись на бегу
Глава 1
Чикаго, 1975 год
– Он вернулся, мисс.
– Марта, он уже в доме?
Дейни Кортленд вздернула голову, откинув со лба светлую прядь, – хрупкая девочка, похожая на Алису в Стране Чудес. Только лицо ее было не по-детски хмурым и озабоченным.
– Подъезжает по аллее. Вы уж поторопитесь, а то как бы она не опередила.
Горничная отвернулась, чтобы маленькая мисс не заметила навернувшихся на глаза слез. Бедная девчушка! Ей бы еще в куклы играть, а приходится бороться за мужчину.
И мужчина этот – ее родной отец.
– Я успею, – ответила Дейни. Горничная скрылась за дверью. – Я успею, – повторила девочка самой себе.
Дейни выпрямилась перед зеркалом, заправляя измятую блузку за пояс плиссированной форменной юбочки. Губы ее безостановочно шевелились.
– Будь совершенством, Дейни, – повторяла она шепотом. – Не меньше, чем совершенством. Последнее усилие – и порядок! Дейни расправила плечи и заговорила громче, стараясь, чтобы голос звучал властно и уверенно, как папин.
– Люди судят о тебе по тому, как ты выглядишь и как себя ведешь. Ты должна выглядеть лучше всех! И вести себя так же. Будь первой! Во всем первой!
Дейни зажмурилась и попыталась представить себя Совершенством Во Всем, но ей не хватило воображения. Открыв глаза, она продолжала свою мантру.
– …Только так ты чего-то добьешься в жизни, Дейни. Глупо тратить жизнь попусту. Выбери себе цель – чем выше, тем лучше – и борись за нее. И помни: самое глупое, что только есть на свете, – это поражение.
Дейни, разумеется, не хотела оказаться глупой. Или слабой, как мать. После развода папа боролся за дочь изо всех сил: так он говорил, когда Дейни спрашивала о матери. А мать не боролась как следует, поэтому и проиграла процесс. Но Дейни не могла презирать маму: она на собственном опыте знала, что порой, как ни старайся, ничего не выходит. Вот она, например, так старается, чтобы папа ее любил…
Прямой пробор. Аккуратный узел галстука. Мысли о матери надо выкинуть из головы. Она совсем не любила дочь – так говорит папа. И она – неудачница. А неудачники не стоят того, чтобы о них думать. Если Дейни не станет Совершенством Во Всем, о ней тоже никто и думать не захочет.
Дейни надеялась, что не слишком похожа на маму. Она боялась, что в один прекрасный день исчезнет из жизни так же быстро, тихо и незаметно, как исчезла мама – вместе со всеми своими красивыми платьями, с безделушками в спальне, с запахом цветов… А потом в дом пришла она , и от мамы не осталось даже воспоминаний.
Как легко, оказывается, уничтожить человека… Дейни вздрогнула и поспешно натянула форменный пиджачок с золотой буквой «М» на нагрудном кармане. «М» означало «Академия Маривилл». Дейни взглянула на себя в зеркало и не удержалась от не по-детски тяжелого вздоха. Неприятно засосало под ложечкой – как всегда, когда надвигалось очередное поражение. Дейни Кортленд во всей красе. Дылда. Слишком высокая для своих десяти лет, худая и бледная – такая бледная, что сквозь молочно-белую кожу просвечивают вены. Голубые глаза – такие большие, что это уже некрасиво. Нос острый, рот слишком большой, лицо какое-то угловатое. И вся она длинная, угловатая, нескладная… Какое уж тут совершенство! Если бы она была хоть вполовину такой хорошенькой, как другие девчонки в классе! Пышные волосы, пухлые губки… У некоторых уже и грудь есть. А у нее, наверно, никогда не вырастет. Неудивительно, что папа на нее и смотреть не хочет.
Дейни показала своему отражению язык и отвернулась. В конце концов, красота – не главное. Главное – мозги. А мозги у нее есть, и сегодня папа в этом убедится. Она взяла со стола тетрадку в синей обложке. Сегодня папа будет гордиться своей дочерью! Забывшись, Дейни начала было перелистывать свое сочинение, но тут под окном послышался шум мотора. Папа подъезжает к крыльцу! Она снова опоздала!
Дейни подбежала к окну и отдернула кружевную занавеску. Сердце ее отчаянно билось. Папа уже выходил из машины. Красивый. Сильный. Богатый. Все, к чему он прикоснется, приносит деньги – так про него говорят, Дейни сама слышала. Деньги или новых подчиненных – людей, которые от него зависят. Дейни не могла понять, зачем папе власть над людьми. Может быть, он как-нибудь выкроит время и объяснит ей? Зачем нужны деньги – понятно. Без денег не было бы ни особняка, ни роскошной мебели, ни путешествий, ни школы Маривилл… Но порой в голову Дейни забредала крамольная мысль: не будь всей этой роскоши, было бы что-то другое, чего нет сейчас. Например, друзья – такие друзья, которые не делают деньги и не вертятся перед зеркалом, а просто радуются жизни. Или семейные пикники на открытом воздухе… Да, если бы мама тогда постаралась, у Дейни, быть может, была бы семья.
Дейни тряхнула головой. Мечтать некогда. Папа уже отпускает шофера… уже идет к крыльцу… Дейни ждала, когда же он поднимет голову и увидит ее. Она помашет ему рукой… Но папа не отрываясь смотрел в сторону входной двери, и радостное возбуждение Дейни сменилось яростью и отчаянием. Он ждал ее .
– Черт! Черт! – Дейни в гневе колотила кулачком по оконному переплету.
Однако времени не было. Схватив со стола тетрадь в синей обложке, девочка выбежала из комнаты.
Она снова опоздала. Папа уже входил в беломраморный холл – рука об руку с ней . Папа говорил, она слушала.
– …В Аргентину. По крайней мере на две недели. Может быть, и дольше.
Какой у него потрясающий голос! Звучный. Властный. Говорит, будто выносит приговор. И, когда слушаешь его, невозможно с ним не согласиться.
– Звучит заманчиво, милый. Буду ждать с нетерпением. – А у нее голос – словно сонное мурлыканье откормленной кошки.
Дейни застыла на мгновение, но быстро взяла себя в руки и спустилась по лестнице медленно и чинно, как ходят юные леди. «Не кричи. Не бегай. Не делай резких движений. Говори отчетливо и неторопливо. Обдумывай каждое свое действие, а обдумав, выполняй быстро и без колебаний». Этот урок давался ей труднее всех прочих. Импульсивная и порывистая по натуре, Дейни не понимала, как можно обдумывать каждое действие. Да лучше умереть! Но сегодня она все сделает как надо.
Дейни остановилась на последней ступеньке, ожидая, когда двое красивых, роскошно одетых людей обратят на нее внимание. Но они были поглощены друг другом и ее не замечали. Дейни кашлянула и робко подала голос:
– Здравствуй, папа.
Питер Кортленд медленно отвел взгляд от лица своей новой, третьей по счету жены. Так же медленно повернулся к дочери. Лицо его было совершенно бесстрастным, но Дейни заметила, как в глазах мелькнуло раздражение. Ну почему он не может хотя бы притвориться, что ее любит?
Но как бы там ни было, сейчас он смотрел на нее. Что сказать ему? Как его остановить, пока он не исчез – в кабинете, в столовой, в спальне, которую делит с ней ?
– Дейни? Разве занятия уже кончились? – Казалось, он недоволен тем, что видит дочь.
– У нас пасхальные каникулы, папа. – Конечно, он же такой занятой человек! Где ему все упомнить!
– Ах да, конечно. И с кем же ты проводишь каникулы? Привезла с собой кого-нибудь из подруг?
Дейни молча покачала головой. Зачем ей подруги? Она мечтает провести каникулы с папой. Вдруг у него найдется время для нее! Тогда посторонние только помешают.
Но Питеру Кортленду едва ли такое приходило в голову. Он удивленно поднял брови, затем махнул рукой, словно весь разговор не имел для него никакого значения.
– Что ж, надеюсь, ты не будешь скучать.
– Постараюсь, – еле слышно вымолвила Дейни и опустила голову так низко, что уперлась подбородком в грудь. Он опять недоволен! Что ж, на летние каникулы она приедет с подругой. С хорошей подругой. Красивой. Умной. Замечательной. Такой, которая не станет дружить с неудачницей. Пусть папа увидит…
Она , заскучав во время этого разговора, двинулась вперед, и папа тут же забыл о Дейни. Он шел за ней как привязанный. Словно от нее исходил чарующий аромат, перед которым он не мог устоять. Сейчас или никогда! Отчаянным усилием воли Дейни подняла голову и взглянула отцу в глаза.
– Папа, я выиграла конкурс! – звонко объявила она. – У меня первое место!
Питер взял из рук дочери синюю тетрадку, открыл… и глаза его потеплели, а на губах появилась совсем легкая, еле заметная, но – Дейни могла бы поклясться в этом – искренняя улыбка. Успех Дейни развеял ее чары! От счастья у девочки закружилась голова. Ей казалось, что в холле стало теплей и безликий мрамор расцвел яркими красками. Наконец-то она победила!
– Действительно. Поздравляю, Дейни. – Он дотронулся до ее плеча и тут же убрал руку – но в этом мимолетном движении Дейни угадала искреннюю ласку. Какое счастье – но как его мало! «Не уходи, – мысленно молила Дейни. – Скажи еще что-нибудь. Покажи, что ты меня любишь. Я же так старалась!»
Питер Кортленд прищурился и перелистнул страницу. Он читал ее сочинение!
– Интересная тема, Дейни. «Роль переработки в экономике США». Впечатляет. Особенно для твоего возраста. Да, ты не зря учишься в этой школе. И первое место… Я горжусь тобой, Дейни.
Он ее похвалил! Очень сдержанно, но Дейни хватило и этого. Ее переполняла гордость. Только бы он не ушел! И Дейни заговорила – быстро, от волнения глотая слова и, конечно, забыв обдумать то, что хочет сказать.
– Папа, я так старалась! Знаешь, я бы получила и «Гран-при», но эта Марианна Плейшнер со своим «Мировым рынком»… по-моему, за нее писал ее отец и… и…
Голос ее дрогнул и прервался. Дейни привыкла угадывать недовольство отца по малейшим признакам: и сейчас, хоть она и дрожала от возбуждения, от нее не укрылось, как сузились его глаза и с лица исчезла улыбка. Заветная синяя тетрадка вернулась в руки Дейни – и мраморный холл стал пустым и холодным, как всегда.
– Так у тебя не первое место? А, Дейни?
– Ну да, – торопливо подхватила она, еще надеясь что-то объяснить, – есть «Гран-при», а есть первый приз, но это как бы одно и то же…
– Нет, Дейни, – безжалостно оборвал он. – Не верь всему, что тебе говорят в школе. Первое место – только одно, как у горы одна вершина. Если ты не на вершине – ты проиграла. А все эти «вторые места», «третьи места», «главное – не победа, а участие»… – Он презрительно скривил губы, – все это – чушь, изобретенная неудачниками для своего утешения. – Он продолжал, уже повернувшись к ней спиной. Она снова его теряла. – Второе место, Дейни, это поражение. Для поражения никаких оправданий быть не может. Если ты знала, что у тебя есть соперница, – ты должна была ночи не спать, но выяснить, что она затевает…
– Что же мне, подсматривать к ней в тетрадь? – слабо запротестовала Дейни.
Питер бросил на нее взгляд через плечо, но не обернулся. Зачем ему оборачиваться? Ведь Дейни снова проиграла. Кому приятно смотреть на неудачницу?
– Это не называется «подсматривать». Это называется «выяснять планы соперника». Ты должна на шаг опережать всех – только так ты завоюешь первое место. Не забывай об этом. Что бы ты ни делала, с кем бы ни имела дело – ты должна быть первой. Если ты не первая – ты ничто!
Шелест шелкового платья прервал его нравоучение. Она двинулась к лестнице, распространяя вокруг запах дорогих духов, и Питер тут же забыл о дочери. Он принадлежал своей жене. Для него она была совершенством, она стояла на первом месте. Дейни никак не могла понять, почему. Она же не умная! Она двух слов связать не может! Но с ней он разговаривает. На нее смотрит. К ней прикасается. Она победила, а Дейни снова проиграла.
– Красивая и умная, – пробормотала Дейни, плетясь вверх по лестнице. В ее мантре появилось новое слово. Сегодня она проиграла, но когда-нибудь… когда-нибудь папа будет ею гордиться.
– Красивая и умная, – шептала Дейни, – и первая во всем.
Глава 2
Сан-Франциско, 1994 год
– Я-то думал, я тебе нравлюсь, Дейни.
– Ты мне нравишься, Сид.
Рабочий день подходил к концу; мягкий свет заходящего солнца и длинные тени придавали кабинету Сида Приджерсона уютный, почти домашний вид. Но Дейни знала цену этому обманчивому уюту. Как и добродушному тону босса.
– Разумеется, Дейни. После всего, что я для тебя сделал, ты должна души во мне не чаять.
Дейни устало прикрыла глаза. Начинается! Еще одна выспренняя речь, щедро сдобренная напоминаниями о собственном благородстве и бескорыстии! Сид Приджерсон удивительным образом возвращал Дейни в прошлое: с ним она снова чувствовала себя десятилетней девочкой, трепещущей перед неминуемым гневом отца. Конечно, Сиду недостает силы и властности Питера Кортленда; да и Дейни уже не ребенок и не так легко поддается внушению. Она раздраженно взглянула на часы. Отец ее не сломал, а Сиду и подавно этого не добиться!
– Души не чаять? Интересное определение, – сухо усмехнулась Дейни, поправляя манжету. – Но оно уводит от сути дела. – Она улыбнулась своей самой искренней улыбкой. – Не стану отрицать, на первых порах ты мне очень помог. Но это было давным-давно. Неужели ты попросил меня остаться лишь для того, чтобы вместе вспомнить мои первые шаги в бизнесе?
Уголки губ Сида поползли вверх. Но в его улыбке не чувствовалось ни радости, ни даже насмешки. Дейни давно не давала Сиду повода для насмешек и никогда его не радовала – до сегодняшнего дня. Но сегодня все изменится. Она хороша собой и чертовски умна, но еще импульсивна и порывиста. Вместо того чтобы использовать свой великолепный, творческий, утонченный ум, она полагается на инстинкты. Что ж, как бы эти инстинкты ее не подвели!
– Нет, Дейни, прошлое меня не интересует. Для меня важней то, что происходит здесь и сейчас. Ты уже не новичок в бизнесе: ты – вице-президент рекламного агентства Приджерсона. Сильная позиция. Но боюсь, что ты, Дейни, переоцениваешь свою силу.
Сид поднял со стола какую-то бумагу, повертел в руках и театральным жестом швырнул через стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40


А-П

П-Я