унитаз с биде
Одним словом, на «Фордах» теперь ездила тьма-тьмущая народу. Однако такие мелочи Маришу никогда не смущали.
В машине был кондиционер, а одно это уже окупало все прочие недостатки. Но сегодня Марише не суждено было насладиться комфортной температурой в салоне ее машины. И вовсе не потому, что утро было раннее и в воздухе чувствовалась свежесть, так что кондиционер был совершенно не нужен.
— Ты же пила коньяк. И потом, я на машине не сумею найти дом Вадьки, — уперлась Дуня. — Я помню, как к Вадьке ехать от метро.
— От какого именно метро? — уныло спросила Мариша.
— От «Купчина», — удивилась Дуня. — Номер маршрутки помню, а вот саму дорогу нет.
— А адреса у тебя его что, выходит, нет? Ты же говорила, что есть, — напомнила ей Мариша.
— Я имела в виду, что я помню, как к нему добраться, — пояснила Дуня.
— Ну?
— Так я и помню, но только на общественном транспорте, — уныло сказала Дуня. — У Таньки в то время, когда они с Вадькой жили, машины еще не было. Да и вообще ничего, кроме квартиры, не было, а папа Танькин жив еще был, так он в квартире жил, и с Вадькой они не ладили. Потом-то он умер, конечно. Но не сразу. Так что Танька сначала у мужа жила. И я к ней всегда на метро ездила. На метро до «Купчина», а потом на автобусе.
А после того как Танька с Вадькой разошлись, я уже к нему в гости, ясное дело, больше не ездила.
— Так что, может быть, он там уже и не живет? Мы напрасно в такую даль попремся? — встревожилась Мариша.
— Да куда он денется? — беспечно пожала плечами Дуня. — Говорю же, совершенно инертная личность.
Пальцем о палец не ударит. А маменьке его очень даже нравилось там, где они жили. Ей единственное не так чтобы очень нравилось, что Танька к ним тоже жить перебралась. Говорила, что тесновато у них.
— Выживала?
— Да нет. Как-то ее очень интересовал вопрос внуков.
Постоянно твердила, что семья без детей не семья. И все время строила проекты, как они расширят жилплощадь, когда появятся внуки. Что-то у нее там выходило.
— И что?
— Ну а внуков Танька ей не подарила, вот они с Вадькой и расстались, — сказала Дуня. — Верней, Танька сама ушла. Плюнула на Вадьку и в сердцах ему заявила, что пусть он выбирает — либо она, либо его мамочка с ее упорным желанием иметь внуков.
— И что он выбрал?
— Представляешь, — оживилась Дуня, — сказал, что с мамочкой ему как-то спокойней. И что вообще мамочку свою он дольше знает, чем Таньку. Ну и остался с мамочкой. А после уже, когда Танька богатеть начала, Вадька к ней снова подкатывался, только она его не приняла.
— Принять не приняла, но и разводиться не стала, — задумчиво пробормотала Мариша. — Почему бы это?
— А ей некогда все было, — сказала Дуня. — Танька вертелась как белка в колесе. А на развод сколько времени потратить нужно! Сначала в ЗАГС явиться, чтобы заявление подать, а через месяц снова тащиться, чтобы свидетельство о разводе получить. И потом, Танька замуж не собиралась, так что Вадька ей не мешал. Нет его рядом, жить он ей не мешает — и ладно.
— Ясное дело, — пробормотала Мариша. — Зато теперь этот Вадька имеет полное право на все денежки твоей подруги. Тебе это не кажется подозрительным?
— Да тюфяк он! — махнула рукой Дуня. — Точно тебе говорю, не он это Таньку. Никогда в жизни у него пороха не хватило бы на это.
— Значит, кто-то другой для него постараться мог, — сказала Мариша. — Как ни крути, а наследник все равно он. Даже если Танька составила завещание в пользу другого лица, то все равно суд права Вадьки уважит и часть Танькиных денег ее муженек получит.
— Это ему царский подарок будет, — загрустила Дуня. — Но все же я думаю, что он Таньку не убивал.
— Ладно, — махнула рукой Мариша. — Поехали, посмотрим, что это за Вадька такой.
— А как?.. — заикнулась Дуня, но Мариша ее живо перебила.
— А так. На какой-нибудь попутной машине доедем до Купчина, а там найдем нужный автобус и поедем следом за ним. Ты только по сторонам смотри, чтобы нужный дом не пропустить.
— Хорошо, — покорно кивнула Дуня. — Не беспокойся, я не подведу.
И девушки отправились в путь. До Купчина они добрались без проблем. Даже Мариша была вынуждена признать, что, когда за рулем сидит другой человек, она чувствует себя гораздо комфортней, чем когда рулит сама.
Хотя за то время, что Мариша не сидела за рулем, ее водительские навыки ничуть не ухудшились. Честно говоря, ухудшаться им было некуда. Водила Мариша из рук вон плохо, но тем не менее обладала, видимо, каким-то особым энергетическим полем, потому что ни разу не попадала в серьезную аварию. Юлька, которая водила куда аккуратней, била свои машины не меньше семи раз. Мариша, лихо пролетая оживленный перекресток на красный свет, максимум могла рассчитывать на то, что ей просвистят вслед. И самое странное, что, какой бы лихач ни попался Марише в шоферы, он тоже никогда не влипал в аварии, разумеется, до тех пор, пока Маришина персона находилась в салоне его автомобиля. Но Дуня, не осведомленная о такой особенности Маришиной энергетики, только испуганно охала, вжималась поглубже в сиденье и цеплялась изо всех сил за ремень безопасности.
— Вы не могли бы ехать потише? — наконец пролепетала она, обращаясь к водителю, но тот не ответил.
— Сейчас за автобусом тихо придется ехать, — утешила ее вместо водителя Мариша. — За ним не погоняешь.
И досадливо вздохнула. А Дуня принялась с нетерпением ждать появления автобуса. Как Мариша сказала, так и вышло. Пристроившись за нужным автобусом, подруги проехали три остановки, тащась как черепахи, и наконец Дуня указала на длинный десятиэтажный дом.
— Вот тут!
— Ты точно уверена, что мы приехали туда, куда нужно? — удивилась Мариша, вылезая из машины и оглядевшись по сторонам. — Помнится, ты говорила, что матери Вадьки тут нравилось? Но что же тут может нравиться?
Вокруг тянулись унылые блочные дома, а неподалеку начиналась какая-то длинная серая бетонная ограда, по всей видимости, ограждавшая территорию какого-то производства, скорей всего, судя по распространяющемуся вокруг резкому запаху, — экологически небезопасного. Вдобавок в утренней тишине особенно хорошо слышался шум проходящего по железнодорожным путям товарного поезда.
По тому, как затряслась земля, железная дорога проходила совсем неподалеку. Хотя и это обстоятельство при желании можно было счесть достоинством. Например, возвращаетесь вы с юга, до вокзала еще далеко, ехать не хочется, а ваш дом — вон он! Рукой подать. Вот и выскакиваете вы из поезда вместе с вещами, когда тот немного притормозит. А потом прямым ходом через поля к своему родному дому. Но сколько раз в год вы ездите на юг? Один, от силы два. И ради этого терпеть рядом со своим жильем железную дорогу! Мариша только головой покачала.
— Всякий кулик свое болото хвалит, — в ответ на искреннее недоумение, отразившееся на лице Мариши, ответила Дуня. — Ну, что же ты застряла?
И девушки прошли к дому, где жил Танькин супруг, а теперь уже вдовец.
— Звони ты, — сказала Дуня, подведя Маришу к обитой темным дерматином двери. — Я боюсь.
— Чего? — удивилась Мариша, нажимая на кнопочку.
— Не чего, а кого, — поправила ее Дуня, и в этот момент дверь без дальнейших проволочек распахнулась.
— Ой! — выдохнула Мариша, увидев появившегося перед ней колосса.
Мариша и сама-то была девушкой крупной. Руками, ногами и всем таким прочим природа ее не обидела. Вдобавок к высокому, почти под метр восемьдесят, росту, Мариша обладала соответствующей комплекцией и мало напоминала тех вешалок, которые гордо шествуют по подиумам всего мира. Как говорится, все было при ней.
Но та дама, которая возникла на пороге квартиры Вадьки, была великаншей даже по сравнению с Маришей.
Одного взгляда на эту даму было достаточно, чтобы понять, почему она так бесстрашно открыла дверь, даже не поинтересовавшись, кто звонит. На такую громилу не рискнул бы напасть ни один бандит.
— Вы к кому? — обратилась великанша к девушкам, небрежным движением забрасывая за ухо выбившуюся густую прядь темных волос.
От этого движения по площадке прошелся маленький торнадо.
— М-м-мы к Вадьке, — промямлила Мариша.
Лицо дамы осталось непроницаемым, но в голосе бряцнула сталь.
— Кто вы такие? — спросила она. — И зачем вам нужен мой сын?
— Наталья Дормидонтовна, — неожиданно вылезла вперед Дуня, до сих пор трусливо жавшаяся позади Мариши, — вы меня не помните? Я — Танина подруга.
Великанша, носившая такое странное имя, посмотрела на девушку и кивнула.
— Узнаю, — сказала она. — Здравствуй. Что же, проходите, раз уж все равно разбудили.
Девушки вошли в квартиру. Потолки в квартире Натальи Дормидонтовны были стандартные, так что все люстры, плоской конструкции, крепились прямо к потолку, без всяких там цепей и прочих свисающих деталей. На взгляд Мариши, предосторожность отнюдь не лишняя.
Наталья Дормидонтовна и так заставляла те люстры, которые не были закреплены намертво, качаться, когда проходила мимо них. И вообще в квартирке для такой громадины было тесновато.
— А где Вадим? — спросила у нее Дуня.
— Он спит! — величественно отозвалась Наталья Дормидонтовна. — Позвольте вам напомнить, что сейчас всего шесть утра.
— Уже почти семь, — буркнула Мариша. — Мог бы и встать. У нас для него печальные новости.
Наталья Дормидонтовна некоторое время внимательно смотрела на подруг. Потом, видимо, решив, что не зря они в такую рань приперлись в гости и дело того стоит, отправилась будить сына. Обратно она вернулась в компании крупного мужчины, который, впрочем, все равно доставал ей только до подбородка. Такого заспанного и опухшего субъекта, с малость недоразвитым лицом, Марише видеть давно не приходилось. А если уж говорить до конца честно, то мужчина слегка напоминал дауна.
Совсем, совсем самую малость, но этого было достаточно, чтобы насторожиться. Впрочем, Мариша припомнила, что дауны обычно бывают благодушно и мирно настроены ко всем окружающим. А недостаток интеллекта у мужчин вообще не редкость.
Вадим плюхнулся на стул, который жалобно под ним скрипнул, и тут же сделал попытку снова заснуть.
— Привет! — сказала ему Дуня.
Видимо, голос показался мужчине знакомым. Потому что Вадим открыл один глаз и недоуменно посмотрел на Дуню. Зрелище настолько его поразило, что он открыл и второй глаз.
— Откуда ты тут? — поразился он. — Что случилось?
— Случилось, — грустно кивнула Дуня. — Вчера вечером умерла Танька.
После ее слов в кухне стало очень тихо. Мариша напряженно наблюдала за выражением лиц обоих Танькиных родственников. Лицо Вадима не отразило ничего, кроме недоумения. У него даже челюсть отвисла. А глаза впервые за время всего разговора окончательно раскрылись. Но нельзя было сказать, что в его мозгу шел напряженный мыслительный процесс о том, какую выгоду ему может сулить смерть жены. Мужик был просто ошарашен, и все. Наталья Дормидонтовна тоже выглядела потрясенной, но все же в меньшей степени, чем ее сын. И не удивительно, что первой откликнулась именно она.
— Вы не выдумываете? — спросила она осторожно.
— Наталья Дормидонтовна! — возмущенно воскликнула Дуня. — Как вы можете думать, что я способна шутить такими вещами?
— Ты, пожалуй, нет, — покачала головой Танькина свекровь. — А вот моя дорогая невестушка… Такие шуточки вполне в ее духе. От нее вечно было какое-то беспокойство. Удивительно нестабильная девчонка. Она могла и со своей смертью шуточки шутить.
Но тут Наталья Дормидонтовна прикусила язык, видимо, вспомнив, что говорит о покойнице.
— Зато ваш Вадим ходячая статика, — язвительно откликнулась Дуня. — По сравнению с ним и снулая рыба — настоящий живчик.
— А? — подал голос Танькин муж, услышав свое имя, но тут же, не дожидаясь ответа, спросил сам:
— Дуняша, а ты точно уверена.., это.., насчет Тани… Это правда?
— Правда, — кивнула Дуня.
— Но что?.. Как ее убили? — спросила Наталья Дормидонтовна.
— Убили? — переспросила Мариша. — Разве мы сказали, что ее убили?
— А разве нет? — удивилась Наталья Дормидонтовна. — Конечно, либо она погибла от несчастного случая, либо ее убили. Одно из двух.
— Вообще-то с ней могла произойти масса других неприятностей, в частности, она могла заболеть, — предположила Мариша.
— Я разговаривала с ней два дня назад! — возразила Наталья Дормидонтовна. — И Татьяна ни словом не обмолвилась мне о том, что она плохо себя чувствует. Да и вообще, она всегда была здорова как лошадь. Вечно носилась сломя голову. Может быть, авария? У нее ведь была машина. А Танька должна была гонять как сумасшедшая. Долго ли до беды. Что? Я права?
— Нет, в первый раз вы сказали правильно, — ответила Мариша. — Ее именно убили.
— Так что вы голову нам, девушка, морочите?! — возмущенно воскликнула Наталья Дормидонтовна. — И хочу сказать, что ничего удивительного в том, что Татьяну убили, нет. Она, если хотите знать, вела очень беспорядочный образ жизни! Мужа бросила ради каких-то подозрительных любовников!
— Что вы понимаете! — разозлилась Дуня. — Вы всех со своим Вадимом сравниваете. Так вам все, кто темпераментней абсолютного нуля, кажутся вертихвостками и хулиганами. А Танька просто жила и получала от этого удовольствие. И никому не мешала!
— Но тем не менее кому-то она помешала, — резонно возразила Наталья Дормидонтовна. — Раз ее убили.
— Скажите, Вадим, вы придете на похороны? — спросила Мариша у мужчины.
— Я?! — вначале даже растерялся тот. — Ну, наверное.
Полагаю, что я должен…
И он печально посмотрел на свою мать, словно ожидая от нее поддержки.
— Придет, — кивнула та.
— Вот и хорошо, — сказала Мариша. — Мы за этим и приезжали. О дне похорон мы вам сообщим. И мы тоже считаем, что Вадим должен быть. Тем более что он является наследником Татьяны.
Последнюю фразу Мариша долго готовила, и реакция слушателей ее не разочаровала.
— Что? — дружно воскликнули Вадим и его мать. — Каким наследником?!
— Обычным, — любезно сообщила Мариша. — Вадим до сих пор является мужем Татьяны. Брак их не был расторгнут. Следовательно, он ее наследник. Или по крайней мере один из наследников.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7
В машине был кондиционер, а одно это уже окупало все прочие недостатки. Но сегодня Марише не суждено было насладиться комфортной температурой в салоне ее машины. И вовсе не потому, что утро было раннее и в воздухе чувствовалась свежесть, так что кондиционер был совершенно не нужен.
— Ты же пила коньяк. И потом, я на машине не сумею найти дом Вадьки, — уперлась Дуня. — Я помню, как к Вадьке ехать от метро.
— От какого именно метро? — уныло спросила Мариша.
— От «Купчина», — удивилась Дуня. — Номер маршрутки помню, а вот саму дорогу нет.
— А адреса у тебя его что, выходит, нет? Ты же говорила, что есть, — напомнила ей Мариша.
— Я имела в виду, что я помню, как к нему добраться, — пояснила Дуня.
— Ну?
— Так я и помню, но только на общественном транспорте, — уныло сказала Дуня. — У Таньки в то время, когда они с Вадькой жили, машины еще не было. Да и вообще ничего, кроме квартиры, не было, а папа Танькин жив еще был, так он в квартире жил, и с Вадькой они не ладили. Потом-то он умер, конечно. Но не сразу. Так что Танька сначала у мужа жила. И я к ней всегда на метро ездила. На метро до «Купчина», а потом на автобусе.
А после того как Танька с Вадькой разошлись, я уже к нему в гости, ясное дело, больше не ездила.
— Так что, может быть, он там уже и не живет? Мы напрасно в такую даль попремся? — встревожилась Мариша.
— Да куда он денется? — беспечно пожала плечами Дуня. — Говорю же, совершенно инертная личность.
Пальцем о палец не ударит. А маменьке его очень даже нравилось там, где они жили. Ей единственное не так чтобы очень нравилось, что Танька к ним тоже жить перебралась. Говорила, что тесновато у них.
— Выживала?
— Да нет. Как-то ее очень интересовал вопрос внуков.
Постоянно твердила, что семья без детей не семья. И все время строила проекты, как они расширят жилплощадь, когда появятся внуки. Что-то у нее там выходило.
— И что?
— Ну а внуков Танька ей не подарила, вот они с Вадькой и расстались, — сказала Дуня. — Верней, Танька сама ушла. Плюнула на Вадьку и в сердцах ему заявила, что пусть он выбирает — либо она, либо его мамочка с ее упорным желанием иметь внуков.
— И что он выбрал?
— Представляешь, — оживилась Дуня, — сказал, что с мамочкой ему как-то спокойней. И что вообще мамочку свою он дольше знает, чем Таньку. Ну и остался с мамочкой. А после уже, когда Танька богатеть начала, Вадька к ней снова подкатывался, только она его не приняла.
— Принять не приняла, но и разводиться не стала, — задумчиво пробормотала Мариша. — Почему бы это?
— А ей некогда все было, — сказала Дуня. — Танька вертелась как белка в колесе. А на развод сколько времени потратить нужно! Сначала в ЗАГС явиться, чтобы заявление подать, а через месяц снова тащиться, чтобы свидетельство о разводе получить. И потом, Танька замуж не собиралась, так что Вадька ей не мешал. Нет его рядом, жить он ей не мешает — и ладно.
— Ясное дело, — пробормотала Мариша. — Зато теперь этот Вадька имеет полное право на все денежки твоей подруги. Тебе это не кажется подозрительным?
— Да тюфяк он! — махнула рукой Дуня. — Точно тебе говорю, не он это Таньку. Никогда в жизни у него пороха не хватило бы на это.
— Значит, кто-то другой для него постараться мог, — сказала Мариша. — Как ни крути, а наследник все равно он. Даже если Танька составила завещание в пользу другого лица, то все равно суд права Вадьки уважит и часть Танькиных денег ее муженек получит.
— Это ему царский подарок будет, — загрустила Дуня. — Но все же я думаю, что он Таньку не убивал.
— Ладно, — махнула рукой Мариша. — Поехали, посмотрим, что это за Вадька такой.
— А как?.. — заикнулась Дуня, но Мариша ее живо перебила.
— А так. На какой-нибудь попутной машине доедем до Купчина, а там найдем нужный автобус и поедем следом за ним. Ты только по сторонам смотри, чтобы нужный дом не пропустить.
— Хорошо, — покорно кивнула Дуня. — Не беспокойся, я не подведу.
И девушки отправились в путь. До Купчина они добрались без проблем. Даже Мариша была вынуждена признать, что, когда за рулем сидит другой человек, она чувствует себя гораздо комфортней, чем когда рулит сама.
Хотя за то время, что Мариша не сидела за рулем, ее водительские навыки ничуть не ухудшились. Честно говоря, ухудшаться им было некуда. Водила Мариша из рук вон плохо, но тем не менее обладала, видимо, каким-то особым энергетическим полем, потому что ни разу не попадала в серьезную аварию. Юлька, которая водила куда аккуратней, била свои машины не меньше семи раз. Мариша, лихо пролетая оживленный перекресток на красный свет, максимум могла рассчитывать на то, что ей просвистят вслед. И самое странное, что, какой бы лихач ни попался Марише в шоферы, он тоже никогда не влипал в аварии, разумеется, до тех пор, пока Маришина персона находилась в салоне его автомобиля. Но Дуня, не осведомленная о такой особенности Маришиной энергетики, только испуганно охала, вжималась поглубже в сиденье и цеплялась изо всех сил за ремень безопасности.
— Вы не могли бы ехать потише? — наконец пролепетала она, обращаясь к водителю, но тот не ответил.
— Сейчас за автобусом тихо придется ехать, — утешила ее вместо водителя Мариша. — За ним не погоняешь.
И досадливо вздохнула. А Дуня принялась с нетерпением ждать появления автобуса. Как Мариша сказала, так и вышло. Пристроившись за нужным автобусом, подруги проехали три остановки, тащась как черепахи, и наконец Дуня указала на длинный десятиэтажный дом.
— Вот тут!
— Ты точно уверена, что мы приехали туда, куда нужно? — удивилась Мариша, вылезая из машины и оглядевшись по сторонам. — Помнится, ты говорила, что матери Вадьки тут нравилось? Но что же тут может нравиться?
Вокруг тянулись унылые блочные дома, а неподалеку начиналась какая-то длинная серая бетонная ограда, по всей видимости, ограждавшая территорию какого-то производства, скорей всего, судя по распространяющемуся вокруг резкому запаху, — экологически небезопасного. Вдобавок в утренней тишине особенно хорошо слышался шум проходящего по железнодорожным путям товарного поезда.
По тому, как затряслась земля, железная дорога проходила совсем неподалеку. Хотя и это обстоятельство при желании можно было счесть достоинством. Например, возвращаетесь вы с юга, до вокзала еще далеко, ехать не хочется, а ваш дом — вон он! Рукой подать. Вот и выскакиваете вы из поезда вместе с вещами, когда тот немного притормозит. А потом прямым ходом через поля к своему родному дому. Но сколько раз в год вы ездите на юг? Один, от силы два. И ради этого терпеть рядом со своим жильем железную дорогу! Мариша только головой покачала.
— Всякий кулик свое болото хвалит, — в ответ на искреннее недоумение, отразившееся на лице Мариши, ответила Дуня. — Ну, что же ты застряла?
И девушки прошли к дому, где жил Танькин супруг, а теперь уже вдовец.
— Звони ты, — сказала Дуня, подведя Маришу к обитой темным дерматином двери. — Я боюсь.
— Чего? — удивилась Мариша, нажимая на кнопочку.
— Не чего, а кого, — поправила ее Дуня, и в этот момент дверь без дальнейших проволочек распахнулась.
— Ой! — выдохнула Мариша, увидев появившегося перед ней колосса.
Мариша и сама-то была девушкой крупной. Руками, ногами и всем таким прочим природа ее не обидела. Вдобавок к высокому, почти под метр восемьдесят, росту, Мариша обладала соответствующей комплекцией и мало напоминала тех вешалок, которые гордо шествуют по подиумам всего мира. Как говорится, все было при ней.
Но та дама, которая возникла на пороге квартиры Вадьки, была великаншей даже по сравнению с Маришей.
Одного взгляда на эту даму было достаточно, чтобы понять, почему она так бесстрашно открыла дверь, даже не поинтересовавшись, кто звонит. На такую громилу не рискнул бы напасть ни один бандит.
— Вы к кому? — обратилась великанша к девушкам, небрежным движением забрасывая за ухо выбившуюся густую прядь темных волос.
От этого движения по площадке прошелся маленький торнадо.
— М-м-мы к Вадьке, — промямлила Мариша.
Лицо дамы осталось непроницаемым, но в голосе бряцнула сталь.
— Кто вы такие? — спросила она. — И зачем вам нужен мой сын?
— Наталья Дормидонтовна, — неожиданно вылезла вперед Дуня, до сих пор трусливо жавшаяся позади Мариши, — вы меня не помните? Я — Танина подруга.
Великанша, носившая такое странное имя, посмотрела на девушку и кивнула.
— Узнаю, — сказала она. — Здравствуй. Что же, проходите, раз уж все равно разбудили.
Девушки вошли в квартиру. Потолки в квартире Натальи Дормидонтовны были стандартные, так что все люстры, плоской конструкции, крепились прямо к потолку, без всяких там цепей и прочих свисающих деталей. На взгляд Мариши, предосторожность отнюдь не лишняя.
Наталья Дормидонтовна и так заставляла те люстры, которые не были закреплены намертво, качаться, когда проходила мимо них. И вообще в квартирке для такой громадины было тесновато.
— А где Вадим? — спросила у нее Дуня.
— Он спит! — величественно отозвалась Наталья Дормидонтовна. — Позвольте вам напомнить, что сейчас всего шесть утра.
— Уже почти семь, — буркнула Мариша. — Мог бы и встать. У нас для него печальные новости.
Наталья Дормидонтовна некоторое время внимательно смотрела на подруг. Потом, видимо, решив, что не зря они в такую рань приперлись в гости и дело того стоит, отправилась будить сына. Обратно она вернулась в компании крупного мужчины, который, впрочем, все равно доставал ей только до подбородка. Такого заспанного и опухшего субъекта, с малость недоразвитым лицом, Марише видеть давно не приходилось. А если уж говорить до конца честно, то мужчина слегка напоминал дауна.
Совсем, совсем самую малость, но этого было достаточно, чтобы насторожиться. Впрочем, Мариша припомнила, что дауны обычно бывают благодушно и мирно настроены ко всем окружающим. А недостаток интеллекта у мужчин вообще не редкость.
Вадим плюхнулся на стул, который жалобно под ним скрипнул, и тут же сделал попытку снова заснуть.
— Привет! — сказала ему Дуня.
Видимо, голос показался мужчине знакомым. Потому что Вадим открыл один глаз и недоуменно посмотрел на Дуню. Зрелище настолько его поразило, что он открыл и второй глаз.
— Откуда ты тут? — поразился он. — Что случилось?
— Случилось, — грустно кивнула Дуня. — Вчера вечером умерла Танька.
После ее слов в кухне стало очень тихо. Мариша напряженно наблюдала за выражением лиц обоих Танькиных родственников. Лицо Вадима не отразило ничего, кроме недоумения. У него даже челюсть отвисла. А глаза впервые за время всего разговора окончательно раскрылись. Но нельзя было сказать, что в его мозгу шел напряженный мыслительный процесс о том, какую выгоду ему может сулить смерть жены. Мужик был просто ошарашен, и все. Наталья Дормидонтовна тоже выглядела потрясенной, но все же в меньшей степени, чем ее сын. И не удивительно, что первой откликнулась именно она.
— Вы не выдумываете? — спросила она осторожно.
— Наталья Дормидонтовна! — возмущенно воскликнула Дуня. — Как вы можете думать, что я способна шутить такими вещами?
— Ты, пожалуй, нет, — покачала головой Танькина свекровь. — А вот моя дорогая невестушка… Такие шуточки вполне в ее духе. От нее вечно было какое-то беспокойство. Удивительно нестабильная девчонка. Она могла и со своей смертью шуточки шутить.
Но тут Наталья Дормидонтовна прикусила язык, видимо, вспомнив, что говорит о покойнице.
— Зато ваш Вадим ходячая статика, — язвительно откликнулась Дуня. — По сравнению с ним и снулая рыба — настоящий живчик.
— А? — подал голос Танькин муж, услышав свое имя, но тут же, не дожидаясь ответа, спросил сам:
— Дуняша, а ты точно уверена.., это.., насчет Тани… Это правда?
— Правда, — кивнула Дуня.
— Но что?.. Как ее убили? — спросила Наталья Дормидонтовна.
— Убили? — переспросила Мариша. — Разве мы сказали, что ее убили?
— А разве нет? — удивилась Наталья Дормидонтовна. — Конечно, либо она погибла от несчастного случая, либо ее убили. Одно из двух.
— Вообще-то с ней могла произойти масса других неприятностей, в частности, она могла заболеть, — предположила Мариша.
— Я разговаривала с ней два дня назад! — возразила Наталья Дормидонтовна. — И Татьяна ни словом не обмолвилась мне о том, что она плохо себя чувствует. Да и вообще, она всегда была здорова как лошадь. Вечно носилась сломя голову. Может быть, авария? У нее ведь была машина. А Танька должна была гонять как сумасшедшая. Долго ли до беды. Что? Я права?
— Нет, в первый раз вы сказали правильно, — ответила Мариша. — Ее именно убили.
— Так что вы голову нам, девушка, морочите?! — возмущенно воскликнула Наталья Дормидонтовна. — И хочу сказать, что ничего удивительного в том, что Татьяну убили, нет. Она, если хотите знать, вела очень беспорядочный образ жизни! Мужа бросила ради каких-то подозрительных любовников!
— Что вы понимаете! — разозлилась Дуня. — Вы всех со своим Вадимом сравниваете. Так вам все, кто темпераментней абсолютного нуля, кажутся вертихвостками и хулиганами. А Танька просто жила и получала от этого удовольствие. И никому не мешала!
— Но тем не менее кому-то она помешала, — резонно возразила Наталья Дормидонтовна. — Раз ее убили.
— Скажите, Вадим, вы придете на похороны? — спросила Мариша у мужчины.
— Я?! — вначале даже растерялся тот. — Ну, наверное.
Полагаю, что я должен…
И он печально посмотрел на свою мать, словно ожидая от нее поддержки.
— Придет, — кивнула та.
— Вот и хорошо, — сказала Мариша. — Мы за этим и приезжали. О дне похорон мы вам сообщим. И мы тоже считаем, что Вадим должен быть. Тем более что он является наследником Татьяны.
Последнюю фразу Мариша долго готовила, и реакция слушателей ее не разочаровала.
— Что? — дружно воскликнули Вадим и его мать. — Каким наследником?!
— Обычным, — любезно сообщила Мариша. — Вадим до сих пор является мужем Татьяны. Брак их не был расторгнут. Следовательно, он ее наследник. Или по крайней мере один из наследников.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7