Мужчины вообще, по мнению Мариши, сильно напрягали, вечно во все вмешивались, так и норовя командовать парадом. А парадом любила командовать сама Мариша. Между тем бороться с мужскими амбициями было бесполезно, легче просто отодвинуть мужика или обойти его стороной. Обойти в данном случае не получилось, следовательно, Витька придется подвинуть.
И Мариша, коварно улыбнувшись, задала первый вопрос:
— Дуня, а у Татьяны было много мужчин, которых ты лично тоже знала?
— Много, — кивнула простодушная Дуня.
Мариша покосилась на Витька и увидела, как тот насторожился. Видя, что дело на мази, и мысленно потерев руки и поаплодировав собственному коварству, Мариша продолжила:
— А как они были из себя? Привлекательные?
— Очень даже, — охотно кивнула Дуня. — Танька умела выбирать интересных любовников. И если бы не Танькин характер, то она бы уже давно могла выйти замуж во второй раз. Любая девушка могла бы позавидовать тому выбору, какой был у Таньки.
— Любая девушка? — тихо пробормотал Витек. — И ты, да? Да, Дунечка?
Но Дуня, увлеченная своим рассказом, не обратила внимания на внезапно помрачневшего парня, который даже выпустил ее руку из своих лапищ.
— А вы кого-нибудь из них помните? — спросила Мариша у Дуни.
— Могла бы вспомнить, — кивнула Дуня. — А только зачем это нужно?
— Милиции может понадобиться, — сказала Мариша. — Мне кажется, что убийца был близко знаком с Татьяной, раз она пустила его в дом.
— Мне тоже так кажется, — согласилась Дуня. — У Таньки в посудомойке стояли две грязные тарелки. То есть у нее был гость.., или гостья.
— Вот-вот! — воскликнула Мариша. — Видите. Гость или гостья. И, наверное, этот человек и задушил Татьяну. Но скорей всего это был мужчина.
— Да, — сказала Дуня. — Мужчина, вероятней всего.
Из подруг у Таньки была только я. Были, конечно, сотрудники из ее фирмы — женщины. И были другие знакомые. Но вряд ли Танька стала бы их приглашать к себе и кормить ужином. Если ей было нужно что-то обсудить с женщиной, она бы скорее пошла в ресторан, чем корячиться на кухне.
— Поэтому нужно вспомнить, кто из мужчин, знакомых с Татьяной, имел на нее зуб, — сказала Мариша. — И вообще постарайтесь вспомнить всех, кто мог бы желать Тане зла.
Дуня принялась перечислять. Имен было много, у покойницы явно была очень бурная личная жизнь. Витек, по мере того как Дуня перечисляла все новых и новых мужчин, а также пикантные подробности, связанные с этими мужчинами, которые Дуня рассказывала, беззаботно смеясь, мрачнел все больше. Попутно выяснилось, что часть телефонов любовников Татьяны имеется и у Дуни. Кажется, этот факт добил Витька окончательно.
Он уже не просто сверлил свою подругу глазами, он прожигал ее, он испепелял ее, он раскладывал ее на атомы!
Да что там на атомы. На элементарные частицы! И попутно развеивал их по вакууму.
Но скандалу не суждено было разразиться именно сейчас. Потому что появился Сергей и пригласил всех проехать в отделение, где показания будут запротоколированы и вообще приобретут официальный характер. Из отделения их выпустили только через три часа. Каждого допрашивали по очереди. Причем первым допросили Витька, потом Маришу, а только потом пошла Дуня. Как только она появилась из кабинета, где проходил допрос, Витек направился к ней.
— Я еду к родителям! — заявил он ей.
— Почему? — удивилась Дуня. — Что случилось? Ты что злишься?
— Злюсь?! — завопил Витек и даже топнул ногой. — С чего бы это мне злиться? С того, что ты с радостью принимала объедки со стола своей подружки?
— Какие объедки? — опешила Дуня. — Чего ты городишь? Ты в своем уме?
— Я-то в своем! — продолжал кипятиться Витек. — Наконец-то я все понял. Ты точно такая же дрянь, какой была и твоя подружка. Шалава! Подбирала Танькиных любовников, когда они ей надоедали. Прибить бы тебя, да руки марать не охота!
И, сделав это в высшей степени деликатное замечание истинно любящего мужчины, Витек решительно зашагал прочь. Дуня сделала было движение, чтобы последовать за ним, но внезапно остановилась.
— Ну и черт с тобой! — пробормотала она, между тем как ее глаза наполнялись слезами. — Проваливай! Кретин несчастный.
— Витек не любил твою подругу? — сочувственно спросила у Дуни Мариша, моментально оказываясь рядом.
— Не любил! — кивнула та. — Да и вообще, если честно, он дурак! Мариша, слушай, пошли ко мне? Мне сейчас очень нужно с кем-то поговорить.
— Пошли, — охотно согласилась Мариша. — Нам и в самом деле многое предстоит обсудить.
И новые подруги, подхватив Браслета, которого они не решились оставить одного в пустой квартире и притащили за собой в отделение, где он вел себя вполне прилично, отправились домой к Дуне.
Глава 3
Войдя в квартиру Дуни, Мариша только присвистнула.
— Какие хоромы! — воскликнула она.
И в самом деле, в непривлекательном старом здании с облупившейся штукатуркой и явно нуждающимися в покраске стенами располагалась отличная трехкомнатная квартира. Правда, просторные комнаты обставлены были как-то странно, сборная солянка разных стилей и эпох. Двадцатый век был представлен письменным столом конца шестидесятых, чешской стенкой, появившейся в мебельных магазинах страны в семидесятых годах.
Порядком ободранный компьютерный столик соседствовал с новеньким спальным гарнитуром и шкафом-купе с зеркальными створками.
Браслет, радостно мяукнув, помчался обследовать новое жилье. Мариша направилась за ним следом, поглядывая по сторонам. Потолки в квартире явно превышали стандартные два с половиной метра, отпущенные советскими проектировщиками для жизни своих сограждан.
Вообще же квартира, чистая и ухоженная, производила впечатление весьма скромного жилья. Свежие обои, не из дешевых, были белорусские, то есть на высокий класс никак не тянули. Кафель на стенах, блиставших свежей побелкой, был положен не меньше десяти лет назад, ванная и кухня не блистали навесными потолками.
Хорошенько осмотревшись, Мариша пришла к выводу, что, во-первых, живут тут люди хоть и аккуратные, но не имеющие средств или желания вкладывать большие деньги в ремонт квартиры. И второе, что огромная кухня спроектирована неудачно — вдоль самой длинной стены, деля ее надвое, шла разводка для газовых труб. Кроме того, тут же висела газовая колонка, тоже съедавшая место.
— Трубы очень неудобно расположены, — верно истолковав Маришин недоуменный взгляд, сказала Дуня, которая как раз заканчивала расставлять на кухонном столе чашки, раскладывать печенье и конфеты по вазочкам и заваривать чай. — Я все время думала, как их прикрыть каким-нибудь коробом. Правда, потеряется больше метра, зато выиграет эстетика. Да и шкафчики можно будет повесить. Господи! О чем это я говорю?! Танька ведь умерла!
И, уронив руки вдоль тела, Дуня плюхнулась на плетеный стул и горестно зарыдала. Мариша покосилась на расставленное перед ней угощение и предложила:
— А не выпить ли нам что-нибудь покрепче чая?
— В самом деле! — кивнула Дуня. — У Витька где-то был коньяк. Не бог весть что. Но сейчас поищу.
Она поднялась и, все еще шмыгая носом, принялась искать бутылку. Она обнаружилась почему-то в холодильнике. Видимо, Витек понятия не имел, как следует хранить и употреблять этот напиток, и свято полагал, что коньяк, как и водку, следует пить ледяным. Коньяк был недорогим, всего три звездочки. Но сейчас Мариша запросто выпила бы и настойку боярышника, лишь бы ее немного отпустил жуткий холод и вообще перестало бы наконец трясти. Дуня испытывала то же самое. Видимо, на девушках запоздало сказывался пережитый сегодня шок. Во всяком случае, Дунина рука с зажатой в ней бутылкой лихо выбивала дробь по краешку чайной чашки, куда и лился коньяк.
— Ну, за Таньку, — провозгласила Дуня, бодро опрокидывая в рот солидную порцию коньяка. — Мир праху ее.
Мариша тоже глотнула янтарной жидкости и чуть не задохнулась. Коньяк был терпкий и драл горло, словно наждак. Но зато через минуту по телу прошла теплая волна и страшно захотелось есть. Дуня, словно прочитав Маришино желание, молча извлекла из холодильника длинную сухую палку копченой колбасы и, отхватив от нее одним махом кусок граммов на сто, принялась жадно откусывать от него.
— Бери и ты, — предложила она Марише.
Мариша не заставила себя долго уговаривать. Браслет коротко мяукнул, намекая, что тоже не откажется от кусочка колбаски. Так девушки и кот жевали колбасу, пока она не закончилась.
— Уф! — выдохнула Дуня. — Вроде бы полегчало. Даже пот выступил.
И она в самом деле вытерла капельки, выступившие у нее на лбу.
— Выпьем еще? — предложила она.
— Выпьем, — охотно согласилась Мариша.
Но вторая чашка коньяка подействовала на Дуню странно. Она пригорюнилась, как-то осела и начала всхлипывать.
— Менты сказали, что Таньку задушил какой-то физически крепкий человек, — шмыгая носом, произнесла она. — Скорей всего, мужик. Но может быть, и баба, но только очень физически развитая.
— Понятно, — произнесла Мариша. — А среди врагов Таньки были такие?
— Мужиков у Таньки было навалом, — грустно заверила ее Дуня. — Если у всех у них проверять алиби, то целой жизни не хватит.
— Не у всех, — заметила Мариша. — А только у физически крепких. Сейчас мужик дохлый пошел.
— У Таньки совсем уж задохликов не водилось, — сказала Дуня.
— А я видела! — похвасталась Мариша. — Тощенький такой сам из себя, тихий. Волосики светлые, вроде бы коротко подстриженные. А сзади хвостик. Знаешь, как у китайцев.
— Так это Толик, — вздохнула Дуня. — Мастер восточных единоборств. Так что он запросто с любым мужиком бы справился, а не только с Танькой.
— Выходит, под подозрение попадают все, — закручинилась Мариша. — Это сколько же их было?
— Вообще-то в последнее время Танька малость поспокойней стала, — пробормотала Дуня. — Мужики у нее уже не так часто менялись.
— И сколько же их было? — попыталась уточнить Мариша.
— Вот из постоянных я могу за последний год припомнить только пятерых, — сказала Дуня.
— И кто из них ненавидел Таньку так сильно, чтобы ее убить? — спросила Мариша.
— Да вроде бы никто, — пожала плечами Дуня. — Да и вообще, я уже говорила, Танькины любовники даже после разрыва зла на нее не держали. Они с ней вроде бы даже дружили. Ну, не то чтобы уж очень, но если Таньке от них что-то было Нужно в профессиональном плане, то они помогали. — — Высокие отношения, — пробормотала Мариша. — Ну ладно, попробуем подойти к делу с другой стороны. Кто после Танькиной смерти становился ее наследником?
— Понятия не имею, — вздохнула Дуня. — Ни о каком завещании Танька речи никогда не заводила. Да и какие у нее родственники? Отец у Таньки умер. С матерью она отношений не поддерживала, даже не знала, жива она или нет.
— Но кто же тогда?
— Может быть, ее муж? — предположила Дуня.
— Муж?! — ахнула Мариша. — У Таньки был муж?
— Давно уже, — махнула рукой Дуня. — Но честно говоря, Вадька хоть парень и здоровый, но тюфяк тюфяком. Танька потому с ним и развелась, что очень уж ленив был. Целый день лежал бы себе на диване, и ничего-то ему от жизни не надо. Рохля, одним словом. Обломов в чистом виде. Нет, Вадька убить Таньку точно не смог бы. Для этого нужно быть человеком совсем другого склада.
— Но все же его нужно навестить, — пробормотала Мариша. — В конце концов, он имеет право знать, что стал вдовцом. У тебя есть его адрес или телефон?
— И телефон есть, и адрес, — сказала Дуня.
— Тогда нужно немедленно ему сообщить.
— Это верно, — согласилась Дуня. — Может быть, прямо сейчас ему и позвонить?
— Мне кажется, лучше сделать это с глазу на глаз, — сказала Мариша. — Все-таки стресс для человека — узнать, что потерял супругу, пусть и бывшую.
— Ладно. Но вообще-то они с Танькой так и не развелись, — сказала Дуня, обувая на ноги туфельки и накидывая курточку.
После ее слов стремление Мариши пообщаться с незнакомым ей Вадькой возросло с невероятной силой.
Она как раз продумывала, под каким бы благовидным предлогом отправиться ей вместе с Дуней, как вдруг девушка произнесла:
— Мариша, только ты должна поехать со мной. Боюсь, что одной мне будет не под силу рассказать Вадьке о том, что случилось сегодня. Ну, не смогу я в одиночку заново пережить весь этот ужас. Съездишь?
— О чем речь?! — радостно воскликнула Мариша. — Конечно! Мы же с тобой теперь в некотором роде близкие люди. По опыту скажу, убийство необычайно сближает.
Дуня, находящаяся еще под воздействием коньяка и стресса, как-то забыла уточнить, откуда бы у Мариши мог взяться подобный опыт. Поэтому она просто успокоилась, что поедет к Вадьке не одна. Потом попрощалась с Браслетом, который устроился на подоконнике и печально вылизывал шерстку, приводя в порядок свою переднюю лапку, девушки быстро спустились вниз.
Только тут они обнаружили, что на улице как раз начинается утро.
— Ой! — воскликнула Дуня. — Это сколько же сейчас времени?
— Около пяти, — смущенно пробормотала Мариша.
— Не рано ли для визита к Вадьке? — заробела Дуня.
— А он близко живет? — осведомилась Мариша.
— В Купчине, — пробормотала Дуня. — На Малой Балканской улице.
— Так это другой конец города! Пока доедем, будет уже шесть. Самое время, чтобы сообщить человеку, что он стал вдовцом! — решительно заверила Мариша свою подругу и потащила Дуню к подземной парковке, находящейся под их с Татьяной домом.
— Ты куда? — удивилась Дуня, влекомая за Маришей, словно пушинка.
— За машиной, — удивленно ответила Мариша, купившая пару месяцев назад, подобно многим питерцам, «Форд-Фокус», выпускаемый с недавнего времени на производстве совсем неподалеку от города.
Данная модель обладала многими достоинствами. Во-первых, она была недорогая, но более качественная, чем собственно отечественные марки, во-вторых, к ней нетрудно было достать запчасти, и в-третьих, машина была довольно симпатичная. Имелось одно только «но»: обо всех этих достоинствах быстро пронюхала не только Мариша, но и многие сотни ее сограждан. Так что «Форд-Фокус» отечественной сборки вскоре грозил стать такой же широко тиражируемой машиной, как и «ВАЗ».
1 2 3 4 5 6 7