Не было такого, чтоб я не могла переубедить Славика. Он мне и не такое прощал. Сейчас позвоню, буду мириться. Отойдет. Да я уже и сама не злюсь. Просто в тот день Мирончик мне под горячую руку попался. Мы же с тобой в больнице были, потом я к себе приехала, злая на Натку, как сто чертей. А тут Славка приперся собственной персоной - здрассьте, это я, никак, не ждали? Да ладно бы просто так, проведать и сказать, что соскучился, а он с порога начал мне мозги компостировать. Я нотация ужас как не люблю с самого раннего детства. Вот и вспылила. Чернильным прибором в него запустила. Он мраморный, зараза, тяжелый. Между прочим, сам Мирон и подарил. Я и шарахнула в него его же подарком. Хорошо, не попала, а то бы башка у Славки вдребезги.
- Не жалко было?
- Прибор-то? Нет, он мне новый подарит.
- Да я не про прибор.
- Да я поняла, подруга, просто придуриваюсь. Конечно, жалко. Славка аж весь затрясся. Дома-то у него я и не то творила, а здесь его бойцы за дверью стояли. Слышали, наверное, как я его материла да приборами бросалась. Мирон и не стерпел. Первый раз такое было, чтоб сам ушел, хлопнув дверью. Обычно я сама уходила, а он потом за мной бежал вприпрыжку.
- Как думаешь, удастся тебе с ним после всего этого помириться?
- Без проблем, подруга. Мироша нам ещё пригодится.
- Я тоже так думаю, хотя нужно все же держаться от него на расстоянии.
- Совершенно колбаса.
- Не поняла? - переспросила Лара. - Это что-то новенькое в твоем сленге.
- Ну, значит, совершенно с тобой согласна. Сию же минеточку ему позвоню, замолю грехи.
- Погоди, я не успела тебе рассказать про новости, которые мне сообщил Виталик.
- Хорошие или плохие?
- Да пожалуй, хорошие.
- Тогда давай. Настоебенили уже плохие известия.
Лариса коротко пересказала содержание разговора с Виталиком.
- Отлично, подруга, - резюмировала Алла. - Чем больше у следствия будет версий, тем спокойнее нам. Тогда отбой. Душа горит позвонить Славке и успокоить бедолагу. Небось, автомат пристреливает, строя кровожадные планы, скольких он лично замочит. Это для него получше транквилизатора.
- До завтра, дорогая, - ответила Лара и убрала телефон.
Так, уже одиннадцать. Можно со спокойной душой лечь спать. Сегодня выдался неплохой день. Дай Бог, чтоб и завтра, и послезавтра, и все последующие были такими же.
Блажен, кто верует!
Четверг, 15 марта.
В одиннадцать на рабочем столе Ларисы зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала голос Лидии Петровны.
- Доброе утро, Лариса.
- Здравствуйте, Лидия Петровна.
- Только что позвонил Виктор Павлович. Он намерен выписать Наталию Пантелееву, поскольку нет никаких показаний держать её в хирургическом отделении. Рано утром приходил следователь, и поскольку дело идет к выписке больной, Виктору Павловичу пришлось разрешить допрос. Судя по всему, Наташа по-прежнему ссылается на потерю памяти, а Виктор Павлович не стал в этом разубеждать следователя. Но сам он в затруднении - просто выписать её не решается, а перевести в психиатрическую больницу может только с согласия самой пациентки. А та боится, почему-то считая, что там её запрут навсегда. Виктор Павлович обратился ко мне с просьбой навестить и убедить больную, поскольку со мной она в контакте. Как вы полагаете, Лариса, мне нужно к ней ехать? Вам это не повредит? В данном случае я могу исходить только из ваших интересов, поскольку именно вы обратились ко мне за помощью.
- Лидия Петровна, тут выяснились некоторые новые факты, с которыми мне хотелось бы с вами поделиться. Но я не хочу по телефону. Можно мне к вам подъехать?
- Конечно, Лариса. Вы же знаете, что я люблю распутывать детективные истории.
- Тогда я скоро приеду.
Лара тут же перезвонила подруге.
- Алка, звонила Лидия Петровна. Натку собираются выписывать, сегодня её следователь допрашивал. Виктор Павлович просил Лидию Петровну ещё раз приехать и убедить Натку лечь в психушку. Я сейчас еду к ней, расскажу новости и вместе решим, что делать дальше.
- Я с тобой! - вызвалась Алла. - Хочется ещё разок потрепаться за жизнь с хорошим человеком. К тому же, у меня одна мысля появилась, хочу кое о чем попросить нашего психиатра. Думаю, что если она согласится, мы будем в безопасности.
- Давай, - согласилась Лара. - Встречаемся через полчаса у психиатрического центра. А как с Мироном?
- Порядок, - хохотнула верная боевая подруга. - Чуть не усрался от счастья. Прям рыдал у телефона. Он-то думал, будто нашему роману аллес песец.
- Это что за новые слова?
- Облагороженная ненормативная лексика, означающая полный крах, капут, финал с трагическими последствиями. Очень емкое словосочетание.
- Но ты переубедила Мирона?
- А я к же ж?! Взяла все свои слова взад, сказала, что готова сию минуту примчаться, чтоб, стоя на коленях, зализывать причиненные ему душевные раны. Ну и далее в том же духе. Он чуть не прослезился. На радостях сказал, что сегодня купит мне новое бриллиантовое колье.
- Так ты ж не любишь брать у него подарки!
- Придется, а то обидится. Даже одену колье ради такого случая и, может быть, выйду с Мирошей в свет. Он говна не подарит. Наверняка там будет столько карат, что буду сиять, как люстра в Большом Театре.
- Лучше не надо в свет.
- И то верно. Зачем зря светиться, тем более, что мы решили потихоньку от Мироши отползать. Тогда надену вечернее платье, помою шею и буду расхаживать в колье по его резиденции. Все его бойцы ошизеют.
- А насчет разборки со стрельбой ты его отговорила?
- Ага. Он же со злости пострелять надумал. Там повод-то ерундовый. Савва, как узнал, что Славкины ребята оружие к бою готовят, со страху обосрался. Сам-то он ехать забздел, решил отсидеться у себя, приготовив гранатометы на случай большой войны. Так что Миронов враг будет счастлив, что все обойдется. Надо бы намекнуть, что с него причитается. В качестве воспитательного процесса такие встряски Савве полезны, будет знать, гнида уголовная, что надо вести себя прилично.
- А кем оказались те, что на днях на улице на тебя наехали?
- Так, мелкота, ничьи. Сами по себе. Вся их банда - двадцать рыл. Куда им лезть к крутым людям?! А уж круче меня только яйца вкрутую! - не преминула она в очередной раз прихвастнуть.
- Имя Мирона сыграло роль?
- А то! Я хоть и хотела сама с ними пободаться, да разве ж живот скроешь, когда дитя уже шевелится?! Про нас с Мирошей все знают. В личность-то видно, эти доморощенные бандюганы со мной были не знакомы. Свой портрет я на углах не развешиваю, в прессе его пока тоже не публикуют. Да и они ещё начинающие, не усвоили бандитской этики. Но очко у них заиграло. Сразу пересрали и навели справки. Внешность у меня запоминающаяся, эти новички на ниве рэкета тут же смекнули, что к чему. Как школьники передо мной стояли, пока я их отчитывала, что так поступать нехорошо. Когда я им сказала на своей любимой латыни: "Ad turpia nemo obligatur", - к постыдному никого не обязывают, - они просто усрались от чести пообщаться с такой начитанной особой. Смею надеяться, что моя наука им на пользу пойдет. Допрут своими куриными мозгами, что с женщиной, кем бы она ни была, так обращаться нельзя.
- Это вряд ли, - покачала головой Лара. - Таких беспредельщиков вряд ли чему научишь.
- Ничего, жизнь научит. На каждую крутую жопу найдется свой хрен с винтом.
- Ладно, подруга, хватит трепаться, время идет.
Накинув плащ, Лариса быстро вышла из офиса. Пока ехала, зазвонил телефон. Наверняка Виталик.
- Это я, милая, здравствуй, - услышала она голос любовника.
- Привет, любимый, - отозвалась она.
- У меня даже дыхание перехватило от этих слов, - признался Виталик, но голос у него был немного грустный. Все ещё дуется за вчерашнее? Или появились плохие новости? Она решила не тянуть, времени и так нет.
- Милый, выкладывай, что стряслось.
- Да пока ничего, но новость неважная. Мои ребята по амбулаторным картам выяснили группу крови фигурантов. У Натальи четвертая резус-положительная, у Марка - первая резус-отрицательная. Сложнее было определить группу крови на одежде Натали, её забрал следователь, но мои сыщика справились.
- Кровь Марика? - нетерпеливо перебила Лариса.
Сыщик тяжело вздохнул.
- С абсолютной точностью утверждать это нельзя, но группа крови на её одежде первая резус-отрицательная. Учитывая, что первая группа самая редкая из всех, а резус-отрицательных людей всего 15 процентов, то подобное сочетание - редчайший вариант. Так что, сама понимаешь, вероятность велика.
- Плохо, Виталик, ох как плохо! Может быть, все же вариант с аварией?
- Пока трупа нет, можно только гадать.
- Мы с Алкой сейчас едем к психиатру. Натку собираются выписывать. Надо решить, что с нею делать. Подруга говорит, что у неё есть какой-то план. Прости, я вынуждена попрощаться, уже приехала, вот Алка возле своей машины приплясывает от нетерпения. Потом позвоню.
- Ну, желаю вам удачи.
- Спасибо, милый, удача нам очень нужна.
Лариса притормозила возле "Фольксвагена" подруги и поманила её к себе. Алла быстро подошла, села рядом и выжидательно посмотрела на нее.
- Алка, на одежде Натки, скорее всего, кровь Марика.
Та помолчала, покусывая губу, потом сказала.
- Да я вообще-то не сомневалась, что альфонса нет в живых.
Лариса судорожно вздохнула. Одно дело предполагать, а другое дело почти удостовериться.
- Ты что-то дельное придумала? - наконец спросила она.
- Надеюсь. По крайней мере, это четко прояснит ситуацию, а тогда уже решим, дергаться ли нам дальше, или успокоиться. Ладно, мать, не роняй слезу, ещё не вечер. Пошли, психиатриня ждет.
Они взяли в регистратуре несколько талончиков. Медсестра уже не удивлялась - запомнила их.
Перед кабинетом Лидии Петровны никого не было и, постучав, подруги вошли.
- Здравствуйте, Алла, вы тоже решили прийти?
- Добрый день, Лидия Петровна. Да, мне так понравилось общаться с вами, что не могла отказать себе в этом удовольствии.
Та улыбнулась.
- Жаль, что поводы у нас каждый раз не очень радостные.
- Ничего, скоро все с вашей помощью закончится, тогда мы с Ларой придем веселые и поболтаем просто так. Вы не откажетесь посидеть с нами в ресторане?
- Не откажусь. Но, боюсь, три одинокие женщины в ресторане...
- Во-первых, ничего особенного в этом нет. Сейчас многие деловые женщины обедают и ужинают без мужчин. А во-вторых, - почему одинокие? Мы можем и симпатичных спутников с собой взять.
Психиатр покачала головой.
- Без мужа я никуда не хожу, а он вряд ли составит мне компанию. С другими мужчинами и подавно не бываю в ресторанах.
- Ну и зря, - засмеялась Алла. - Расслабиться иногда не мешает.
- Нет, Алла, это не для меня. Единственный мужчина, который меня интересует, - это мой муж.
- Простите за нескромность, - вы молодожены?
- Нет, мы женаты двадцать два года, у нас двое детей и двое внуков.
- Да-а... - удивленно произнесла Алла. - Я и не знала, что такие браки бывают. Двадцать два года и чтоб муж был самым интересным мужчиной... Может, поэтому вы выглядите такой спокойной, уверенной в себе.
- Я же говорила вам, что тыл очень важен. На первом месте для любой нормальной женщины - семья, дети, а уже на втором - работа и все остальное.
- Намек поняла, - улыбнулась Алла.
Лариса молчала, думая, какие все же своеобразные существа женщины. Надо решать серьезную проблему, а они болтают на любимые бабские темы семья, муж, дети, мужчины...
Видимо, Лидия Петровна заметила её напряженность и тут же переключилась.
- Итак, расскажите ваши новости.
Подруги подробно пересказали все, что удалось выяснить за эти дни.
- Какая помощь требуется от меня?
- Как вы думаете, надо ли переводить Нату в психиатрическую больницу? - спросила Лара.
- По психическому статусу - да. У неё так называемое реактивное состояние. Это показание для госпитализации.
- А вы думаете, она согласится?
- Уверена, что нет. Я с ней в прошлый раз об этом уже говорила.
- А перевести Натку без её согласия вы можете?
- Нет. Наши правозащитники постарались. Теперь госпитализация только с согласия самого больного, за исключением случаев, когда пациент представляет опасность для других людей или для самого себя. У Наташи таких показаний нет. Она не социально опасна и у неё нет мыслей о самоубийстве.
- Получается тупик?
- Таких случаев сейчас немало. Психиатры и близкие многих больных стонут, а поделать ничего нельзя. Ведь некоторые больные в обычной жизни просто невыносимы, их бы подлечить, и все бы нормализовалось. Раньше можно было госпитализировать с согласия родственников или по психиатрическим показаниям, теперь диапазон этих показаний слишком узок.
- Тогда я предлагаю вот что, - вмешалась Алла. - Вы говорили, что Натка чего-то очень боится.
- Да, - подтвердила психиатр.
- Нужно узнать, чего и кого она боится. Как мы ей можем помочь, если она сама ничего не говорит? Вы могли бы разговорить её под гипнозом?
- Могла бы, но не буду этого делать.
- Почему? - удивилась Алла.
- Это неэтично. Психиатры так никогда не делают. Гипноз только с согласия самого пациента и в его интересах.
- Где-то я читала, что можно в гипнозе человеку что-то внушить, и он это сделает потом, когда уже будет не в гипнозе. Это правда?
- Правда, - подтвердила психиатр.
- А вы можете внушить Натке, чтобы она повторила все действия, которые совершила в ту пятницу?
- Могу, но пока не понимаю, с какой целью.
- Чтобы мы знали, чего она боится, и могли ей помочь.
Лидия Петровна внимательно посмотрела на Аллу.
- Вы обещаете мне, что только это ваша цель?
Алка, великая притворщица, смотрела на неё с самым невинным видом и недрогнувшим голосом подтвердила.
- Обещаю.
- Уточните, зачем вам это нужно.
- В данном случае мы исходим из интересов Натки. Нам с Ларой ничего не грозит. Может быть, вызовут на допросы, но у нас алиби. Да к тому же мотив смехотворный, мотивы есть у многих. А вот Натка в опасности. Много шансов, что на её одежде кровь Марика. Кто убил - мы не знаем. Может быть, она сама, может быть, их враги. Вариант: они на пару с Мариком обманули кого-то, его наказали, пытались убить и Натку, например, подстроив аварию, но та осталась жива и теперь дрожит от страха, что до неё все равно доберутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46