В этот час она отмечала своё горькое поражение - сидела и отчаянно напивалась в ресторане "Охотник", что в паре километров езды через лес от Орехово-Зуево. Причина кручины, охватившей Нину была очень горькой мало того, что её освистали и закидали всякой дрянью во время последнего концерта, так ещё и гастроли по Волге сорвались. Хотя к тому еже заказали каюты на прекрасном белом теплоходе "Лев Толстой" - собирались в турне по великой русской реке от Москвы до Астрахани.
Всё грохнулось в одночасье. Но и это ещё не все беды. Самое худшее заключалось в том, что последние сутки Нину не покидала какая-то плохо осознанная тревога. Ей мерещилось, что за ней постоянно кто-то следит, кто-то поджидает за углом переулка и даже спрятался под её постель. А сейчас забрался в чучело медведя и присматривает за ней, Ниной, медвежьими глазами.
Как девушка разумная, по началу она объяснила эту мистику тем, что в последнюю неделю чересчур увлекалась "травкой". Не только курила марихуану, но пару раз рискнула на нечто более крепкое. Так что можно было посчитать, что в увлечение своем переборщила и организм дал вот эдакую реакцию - мания преследования, безотчетный страх и всё такое прочее. Нужны были помощь или совет специалиста и Нина оторвалась от созерцания бокала, где коньяк был намешан с "пепси".
Она окинула зал внимательным взглядом, пытаясь найти помощь. Ресторан как всегда, бесшабашным разгулом не отличался. Его посещала приличная, денежная публика - по будним дням. Музыка исполнялась тихая, большей частью из классического джазового репертуара пятидесятых шестидесятых годов. За стенками из сплошного стекла - качались в темноте сосны, а возле маленькое эстрады торчали два чучела - медведя и волка. Потому и "Охотник"
Знакомых у Нины здесь было много, но оказалось, что нужный специалист сидел с ней за одним столом - руководитель её оркестра. Он уже давно "торчал на игле", но умел себя контролировать, "не перебирал", да и сейчас был трезв.
- Гена! - позвала она. - Мне страшно.
- Бывает. - безразлично ответил тот.
- Мне очень страшно. И я не знаю, чего боюсь.
- Тогда плохо.. Начни с того, что найди причины. На иглу не села?
- Нет.
- Попробуй точно определить момент, когда пришел страх. Танцуй от него.
- Момент?... Ну, момент наверное после того, как я речку переплыла. Как дура от той женщины спасалась. Ну, ты помнишь, я тебе рассказывала.
- Её и боишься теперь?
- Нет... Она баба нормальная... Но вот потом.
- Что потом?
- Потом и пришел страх.
- Точнее.
- Ну, то мне на "трубу" позвонят и молчат. Или только спросят, где я сейчас торчу... А то показалось, что ко мне на хату без залезли и там ждали.
- Не померещилось?
- Нет. Чужими сигаретами воняло. Мне и сейчас кажется, что за мной кто-то подсматривает.
Гена оглядел зал, пожал плечами.
- Свали куда-нибудь на недельку. Подальше. Передохни без "травки" без кайфа. Работы у нас никакой всё равно нет.
- Так и сделаю. Обрыдло мне всё. И тут тоже. Я пойду, Гена.
- Тебя проводить?
- На надо. Я же на машине.
То, что она изрядно выпила и от управления машиной следовало бы воздержаться, ни Гену, ни её саму не беспокоило. До города недалеко, а вся милиция здесь - родная, сговорчивая и даже если задержат, серьезных последствий не вчинят, сами довезут куда надо.
Нина подхватила сумочку, сунула в неё мобильник, простилась и покинула зал.
Из ресторана она вышла, прикрывая лицо сумочкой от порывов ветра, ударившего её в лицо. До стоянки машин было около пятидесяти метров и в соей "Оке" она добежала огибая не просохшие лужи. Села за руль и уже включала мотор, когда подал голос мобильник.
- Да? - раздраженно крикнула в "трубу" Нина.
Оказалось, что из ресторана звонил Гена.
- Нинка, ты оказалась права. Я присмотрел за тобой. Тебя выслеживают.
- Кто?!
- Незнакомые мужики. Прошли в след за тобой. Я вижу и их, и тебя. Они идут к самой крайней машине на стоянке. По моему темная "волга" Срывайся, или возвращайся в кабак.
- Тебя подставлять?! Я рву когти.
Она отбросила мобильник, включила мотор, сорвалась было с места, но по том притормозила - увидела двоих парней, который шагали к темной "волге" с краю общего ряда автомобилей на площадке. Как парни так и машина оказались в ярко освещенной световой зоне. Парней Нина не узнала - видела их в первый раз. Но мужчина, куривший у борта "волги", был знаком. Нет, не совсем так. Она не знала его имени, но это был именно тот человек, который вручил ей фальшивый паспорт с собственной фотографией ещё давно - в начале зимы. Потом он исчез, с ней работали другие люди, в основном Васильев, этот - не появлялся - но его присутствие словно чувствовалось. Нина была уверена, что именно он исполняет роль "первой скрипки", а точнее - дирижера всего оркестра.
Нина плохо помнила его и визуально. Да и теперь не успела разглядеть - он быстро сел в машину. Узкоплечий, спортивный, лет пятидесяти, в темном костюме, лишь белая сорочка светилась на груди.
Парни заметили движение "Оки" и ускорили свои шаги в "волге"
Нина нажала на педаль газа и сразу вырвалась на темную дорогу. Огни ресторана остались за спиной.
Но уже через секунду, припомнив неудачную для себя гонку преследования, когда её без труда загнал в яму черный "Чероки", Нина сообразила, что и теперь, от "волги" ей не уйти. Обязательно догонят, да ещё в ночном лесу!
В этот критический миг её словно озарила простейшая и банальная мысль, над которой стоило бы призадуматься ещё зимой. "Бесплатный сыр только в мышеловке!" И те жалкие доллары которые она получало зимой за то, что представляла себя другого человека с его паспортом и своей фотографией - это тот самый бесплатный сыр и есть. И теперь ей придется за него платить.
Да не платить! - ударило в испуганный мозг. - Они же меня просто зарежут, как курицу!
Она разом сообразила, что стала опасной для своих зимних хозяев, что-то знала или могла знать, а потому из этого темного леса ей живой и не выбраться.
При всей своей вздорности, Нина круглой дурой не была. И система её.... многообразной жизни, (определим её так) приучила при любых острых ситуациях не терять, по возможности, головы.
Она помчалась мимо ресторана, вывернула на дорогу не к городу, а в лес, заложила несколько крутых поворотов и уже через пятьдесят метров уткнула машину кусты.
Фары преследующей её машины уже давали блики света на кусты и деревья. Нина смекнула, что попытка убежать кончится плачевно. Она отскочила от машины на десяток шагов, и тут же влипла в сырую землю, укрывшись за кустами.
"Волга" резко затормозила около "Оки", постояла, фары потухли и силуэты троих мужчин показались на дороге.
То ли они переговаривались очень тихо, то ли от животного страха у Нины наступила глухота, но она улавливала лишь отдельные слова. Потом кто-то сказал громко и с раздражением.
- Здесь её не найдешь.
- Подожжем тачку? Прибежит на огонек?
- Не на столько она глупа...
Третий голос, который Нина узнала, приказал властно.
- Войдите в лес и проработайте опушку по площадям. Может она где рядом спряталась.
Нина решила, что сейчас начнутся поиски и втиснулась в кусты как могла глубже. Правая сторона её лица погрузилась в глину и видела она лишь левым глазом. Тряслась от страха, но этот глаз не закрывала.
Через минуту дело приняло вовсе скверный оборот. Двое парней углубились в лес всего на десяток шагов, а потом в руках у них засверкали огоньки, словно гирлянды Новогодней елки замигали. В ритм пульсирующих вспышек, послышалась дробь приглушенных хлопков, треск отлетающей щепы от стволов деревьев, а потом на голову Нины посыплись срезанные пулями ветки.
"Проработка" по площади оказалась скорее "стрельбой по площадям", как говорят артиллеристы - парни поливали длинными очередями из автоматов всё, что попадалось на глаза, стреляли не прицельно - на удачу.
В конце концов, стрельба прекратилась, парни стояли молча прислушивались. Через минуту прозвучал недовольный голос.
- Пустое дело. Надо перехватывать её на хате. Или где репетирует, в кабаке проследить.
- Как шеф скажет, так и будет.
Оба вернулись к машине, к третьему мужчине, который так и не тронулся с места. Недолго посовещались и укатились - не свершив злодеяния в виде уничтожения огнем любимой "Оки"
И опять у Нины достало хитрости, чтоб понять - далеко не уедут. Во всяком случае не все. Кто-то вернется тихонько и будет ждать - не придет ли она, Нина, за своим транспортом.
С невероятным для своего темпераментом терпением Нина не изменила позы почти час, пока не услышала треск веток с другой стороны дороги, а потом что-то там и шевельнулось в кустах.
С машиной приходилось расстаться. Может на время, а может и навсегда. Что хуже того - нельзя было возвращаться к себе домой, в зал репетиций, в родной ресторан "Охотник". Нельзя встречаться с друзьями - каждый может предать, поскольку Нина с предельной ясностью поняла: эти люди не успокоятся, пока не увидят её труп.
Словно ящерица, она выползла из кустов и ещё отдвинулась от своего убежища на животе метров тридцать, Потом поднялась на ноги, забросила сумку за плечи, быстрым шагом а потом бегом ринулась в лес.
Страх её покинул, когда она выскочила на дорогу. Страх задавили заботы - что же теперь делать-то, мать вашу так?!
Мимо неё проносились редкие машины, но подсаживаться ночью в попутный транспорт было дело более чем рискованным. И тем не менее надо было где-то искать защиту. Защиту у тех, кто никакого отношения не имел ни к её друзьям, ни к тем территориям даже, где ей, Нине, приходилось "светиться". Восхождение на эстрадный Олимп придется на время прекратить. Но и отрываться далеко от столицы так же не хотелось. Оптимизм её натуры взял верх - "Все перемелется, мать вашу за ногу, всё пройдет и забудется. Только надо на время залечь на дно. Как подводная лодка"
Она достала из сумки записную книжку, чиркнула зажигалкой и в мерцающем свете пролистала несколько страниц. Не успела выбрать человека понадежней, как из книжки выпала визитная карточка. "Варвара Сергеевна Серова" и два телефона.
Нина даже взвизгнула от радости! Идеальный случай! Человек совершенно вне её, Нины, мира и к тому же можно за защиту и помощь предложить хорошую оплату. Нина вообще не принимала никогда никакой помощи на халяву - в конечном счете за такой номер приходилось платить втрое дороже. Надо спать с Геной, чтоб петь в его оркестре - будем спать. Надо за автомобиль "Оку" сообщить , где знакомый торговец наркотой держит свой склад с запасами "дури" - сообщим, и пусть он сам выворачивается, когда братки начнут его трясти. Требуется выложить сумму врачу, чтобы в три дня вылечил от триппера - выложим.
Но оба телефона В. Серовой молчали. И Нина без раздражения решила, что девушка занимается любовью, всю связь вырубила, чтоб не мешала, а потому нужно терпеливо дождаться рассвета.
глава. 6. День шестой и последний.
Варвара проснулась рано от легкого озноба. Окно на ночь оставалось открытым, а светлая июньская ночь оказалась прохладной. Из постели были видны макушки высоких сосен, но лучи "припоздавшего" солнца ещё не позолотили кроны самых высоких деревьев.
Куросавы, мерзавца, рядом не оказалось. Так же как и его вещичек. Это как понимать?!
- Эй, Вампир! - крикнула Варвара во всё горло. - Я крови хочу!
На лестнице послышались шаги и Куросава появился с глиняным кувшином в руках.
- Ты козье молоко пьешь?
- Иногда и молоко.
- Соседка тебе прислала...
- Ты их так рано разбудил? Только пятый час утра!
- Хлебопашец встает рано.
Он подал ей кувшинчик и Варвара принялась пить теплое молоко, обливая свою голую грудь.
- Тут вот ещё какое дело, - не твердо начал Куросава. - Твой, как я понял, домоправитель Коля, сказал, что ты затеваешь ремонт.
- Есть мечты. - она протянула ему кувшин. - Допивай. Но не знаю, хватит ли на эту затею денег.
- Не в том дело. Если будешь перестраивать дачу к зиме, то надо торопиться. Но жить здесь тогда, при строительстве, будет невозможно.
- Так и что?
- Не переедешь ко мне? У меня, правда, просто изба с крестьянскими удобствами, но вокруг, у озера - никого в радиусе километра. Это по Киевской трассе.
Что-то этими словами он хотел сказать еще, приглашение на постой имело скрытый смысл, но по сдержанности и осторожности натуры Куросава стеснялся его выдавать, это основной смысл.
- Ты хочешь меня всегда иметь под рукой?
- Желательно.
- Желательно! - передразнила Варвара. - Скажи тверже! По мужски!
- Для нас двоих хватит и твоей твердости.
- А ты - тряпка?!
- Абсолютная. Поэтому и корчу из себя каменного человека.
- Не верю. Ты просто боишься, что я сама испугаюсь попасть к тебе в подчинение. Так что давай ничего не предполагать и не выстраивать. Как пойдет так и пойдет. Я к тебе перееду. Хоть сегодня. Только в офис позвоню, скажу, что до обеда не буду.
Она взялась за мобильник, но едва включила его, как тот сам подал сигнал.
- Ну, дела! - засмеялась Варвара и сказала в трубку. - Слушаю вас.
Голос был настолько напряжен и возбужден, что Варвара его не сразу узнала.
- Варвара Сергеевна, вспомните меня пожалуйста! Это Нина! Мы встречались недавно.
- Помню. Что у тебя?
- Плохо! Меня хотят убить! Я вам звонила всю ночь и всю ночь таскалась по лесу, чтобы спрятаться.
- Подожди, я не врубаюсь. Чего тебе надо?
- Спрячьте меня где-нибудь недалеко! Я с вами рассчитаюсь! Я бесплатно ничего никогда не получаю.
- Подожди, при чем ту расчеты?
- Я вам скажу про того мужика, который устроил филиал! Про главного! Я его видела ночью.
- Узнала?
- Да. Только не имя, но я вам скажу, как его найти! А может вы его и узнаете, я скажу как! Вы его вычислите! Только укройте меня! Не больше чем на месяц, я думаю.
- Где ты?
- Я схоронюсь возле бензоколонки. Она в двадцати километрах от Орехово-Зуева в сторону Москвы. Буду вас ждать. Вы заправьтесь на бензоколонке, развернитесь и возвращайтесь в Москву. Потихоньку. Метров через сто я вылезу на дорогу. У вас тот же черный "Чероки"?
- Да. Жди. Я еду.
Варвара опустила мобильник и выскочила из постели.
- Куда и зачем ты едешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41