Сантехника, закажу еще
– Джемайма сделала большой глоток эля и отвела глаза. – Завтра тебе придется на всякий случай уйти отсюда – вдруг тебя будут искать. На другой стороне поместья есть старая лачуга угольщика. Укройся там. Это не надолго, до тех пор, пока мы все уладим.
– Не уходи от ответа, – сказал Джек. – Мы говорим о тебе и о твоем лорде.
– Мы говорим не об этом, но у нас все хорошо. А ты зачем приехал в Делаваль?
– Увидеть тебя и предупредить. О тебе кто-то расспрашивал. Понимаешь – вынюхивал? Я подумал, что твои благородные родственнички хотят тебя опозорить, вот поскорее и приехал, чтобы дать тебе знать. – Джек вздохнул. – Сказать по правде, сестренка, без тебя невесело. Отец, правда, перестал злобствовать из-за твоего ухода. Кажется, он даже рад, что сбыл тебя с рук. А мама гордится. – Он усмехнулся. – Еще бы! Дочь – графиня!
– А отец знает? – ужаснулась Джемайма.
– Нет. Это наш с мамой маленький секрет. Она счастлива. Что касается отца, то надеюсь, что он когда-нибудь застрянет в трубе.
– Джек!
Джек пожал плечами.
– Как ты думаешь, кому приспичило узнавать про тебя?
– Не знаю. – Джемайма сделала глоток эля и передала Джеку бутылку. – У Роба есть кузина. Мерзкая особа. Может, это она. Она видела меня раньше на свадьбе, а теперь, возможно, узнала и ждет подходящего случая, чтобы уличить. – Джемайма вздохнула. – Отвратительная девица! И она подло поступила с Летти.
Огаста испортила ее выход в свет.
– Вот стерва, – сказал Джек и поник головой. – Значит, это она. Что ж, Джем, по крайней мере ты предупреждена.
– Да. Спасибо. – Джемайма нахмурилась. – Но как же ты попал в эту историю, Джек?
Джек откинулся на спину и закрыл глаза.
– Я случайно встретился с человеком по имени Гарри Нейлор. Он возвращался в Делаваль после того, как был ранен на войне. Он сказал, что воевал в Корунье.
– Нейлор? Да, он когда-то работал здесь конюхом.
– Проныра. Мне он не понравился, но он знал, куда идти, а я дорожные знаки и прочитать-то не умею. – Джек зевнул. – Прошлой ночью мы пришли в «Пеструшку» и там повздорили, кому платить за выпивку. Он всю дорогу клянчил у меня деньги, и я… ну, в общем, мне это надоело. Мы поругались, и он пошел поговорить с приятелем, а я уселся в уголке со своей выпивкой.
– Кто-нибудь видел, как вы ругались? – спросила Джемайма.
– Да, видели.
– О господи. – Джемайма пододвинула Джеку остатки пирога. – Ты разве не голоден?
– Да нет, спасибо. – Джек немного смутился. – Я лучше выпью, пока ты не прикончила весь эль. – Он допил содержимое бутылки, вытер губы рукавом и продолжал: – Потом пришли какие-то франты. Один из них – тот, что был у тебя на свадьбе.
– Это Ферди Селборн.
– Вот-вот. И с ним еще оболтус. Они сыграли в карты, а потом я увидел, как Гарри стал их задирать.
Джемайма опустила руку с недоеденным куском мяса.
– Гарри Нейлор заговорил с Ферди?
– Да. Сам видел. Они начали спорить и едва не подрались.
– Из-за чего?
– Откуда я знаю! Если бы я это знал, то знал бы все. Помню, что я шел по коридору из сортира…
– Хватит, избавь меня от подробностей, – прервала его Джемайма.
– Но это важно, так как сортир находится во дворе и я даже не дошел обратно до пивной стойки. Очухался я в комнате, когда хозяин трактира колотил в дверь и орал, чтобы я выходил.
Оказывается, Гарри Нейлора убили, и они ждут констебля. Я и ахнуть не успел, как меня загребли и отвезли в Берфордскую тюрьму.
– А там ты перелез через ограду и убежал и тем самым подтвердил, что убийца – ты.
– Что же мне сидеть как дураку? Да меня никто не стал бы слушать. Очень удобно приписать убийство мне – я ведь здесь чужой… Да я пикнуть не успею, как буду на виселице. – Джек вздохнул. – Глупо, конечно, но я не мог заявиться к тебе в дом и записку написать не мог. А украшения я верну. Теперь тебе понятно, почему мне нужна твоя помощь… и твоего графа.
Джемайма встала и стряхнула крошки с юбки.
– Я поговорю с Робом. Но… Ферди Селборн… Он – кузен Роба и один из его лучших друзей. Не думаю, что Роб поверит, что Ферди…
Джек удрученно пожал плечами.
– Теперь ты знаешь, что мне грозит.
– Я оставлю тебе еду, – сказала Джемайма. – И не забудь завтра перебраться в хижину угольщика. Мы придем к тебе днем.
Джек встал.
– Джек… хочу сказать тебе одну вещь… Я на днях видела Тилли. Я с ней не разговаривала. – Джемайма положила руку ему на плечо. – Она здорова, Джек. И счастлива.
Джек сжал ей пальцы.
– Ты из-за этого поссорилась со своим лордом?
– Его зовут Роб. Запомни, пожалуйста. Да, мы поссорились… но несерьезно.
А теперь я возвращаюсь домой.
Спокойной ночи, Джек.
– Я так и знал, что вы пойдете. – Роб поджидал Джемайму у нее в спальне.
Он весь побелел от гнева.
Джемайма бросила плащ на спинку кресла и повернулась к мужу лицом.
– Почему же вы не остановили меня, Роберт?
– Да потому, что хотел убедиться, насколько вы уважаете мои желания.
Джемайме сделалось стыдно, и она попыталась оправдаться: – Я не могла оставить брата одного.
– В этом не было необходимости. Я пошел бы с вами к Джеку завтра и постарался бы все уладить. От вас требовалось только одно – доверять мне. Я сказал вам, что мы поговорим об этом, но вы не стали ждать.
Они сердито смотрели друг на друга, и Джемайма первая опустила глаза.
– Извините. Я подумала, что после истории с Тилли вы не простите меня за еще один неблагоразумный поступок.
– Мне трудно простить секреты от меня, – насмешливо произнес Роб.
– Я не хотела иметь от вас секретов. Я сделала это потому…
– Потому, что вы верны Джеку. Он ведь ваш брат.
– Все не так, – сказала Джемайма. Как получше выразить то, что она думает?
– Моя первая обязанность быть верной вам.
– Неужели? – Темные глаза Роба грозно сверкали. – Вы обманываете себя.
Джемайма нахмурилась. В голосе Роба она услышала жесткость. Но разве до сих пор она этого не замечала? Она могла предположить, что у него непреклонный характер: он возмутился жестокостью ее отца, упорствовал в своем стремлении служить в армии и решительно взялся за восстановление Делаваля. Она сразу почувствовала, что у Роба под маской добродушия скрывается железная воля.
– Я полагалась на Джека всю жизнь, – попыталась объяснить Джемайма, – а вас я знаю совсем недолго.
– Понятно. – Голос Роба прозвучал устало. Джемайму вдруг охватил страх, что сейчас она потеряет что-то очень для нее дорогое.
– Роб, чего вы хотите? – спросила она, не сводя глаз с его лица. – Я не понимаю…
– Я хочу вашего доверия, – ответил он.
– Но я вам доверяю!
– Вы постоянно что-то утаиваете.
– Я… – Джемайма хотела возразить, но… Роб говорил правду.
– Джемайма, – Роб взял ее за руку, – я не люблю компромиссов. Мне нужно все. Я хочу все ваше доверие и всю вашу верность. И всю вашу любовь. Подумайте об этом. Все или ничего.
– Ничего? – Джемайма уставилась на него.
– Еще не поздно расторгнуть брак и купить вам дом в Туикнеме. – Роб криво усмехнулся. – Если вы предпочитаете это.
– Нет! – выкрикнула Джемайма. – Какая нелепость!
– Почему нелепость? – Роб насмешливо поднял бровь. – Вначале мы так и собирались поступить.
Джемайма была озадачена. Их первоначальный план претерпел такие изменения, что порой трудно было вспомнить, о чем они раньше договаривались. Но одно она твердо знала – ее жизнь и жизнь Роба так плотно переплелись, что она не переживет, если ей придется с ним расстаться.
– Я ничего не понимаю. – Голос Джемаймы прозвучал хрипло от едва сдерживаемых слез. – Вы так говорите из-за того, что я была у Джека сегодня вечером?
– Нет, – со вздохом произнес Роб. – Это происходит потому, что я не могу быть для вас чем-то второстепенным. – Он подошел к камину. – Я пообещал, что дам вам столько времени, чтобы привыкнуть ко мне, сколько вы захотите, и что мы не будем торопить развитие наших отношений. – Он с такой силой ударил по каминной полке, что подпрыгнула фарфоровая статуэтка. – Я лгал. Больше так продолжаться не может. Я пытался проявлять терпение, но вы дважды утаивали от меня правду, поэтому больше терпеть я не могу. Либо вы доверяете мне, либо нет. Если нет, то вы свободны. Решайте.
Джемайма сжала зубы, борясь со слезами. Она не винила Роба – он сказал правду. Она и вообразить не могла, как близко стоит от того, чтобы потерять самое дорогое, что есть у нее, – Роба.
Роб посмотрел на часы из золоченой бронзы.
– Уже поздно. Завтра, если пожелаете, можете рассказать мне про Джека, а я подумаю, чем могу ему помочь.
Он был уже у двери, когда Джемайма крикнула: – Подождите!
Роб остановился. Выражение его лица было чужим.
– Да?
– Простите. Роб, я не знаю, что говорить. Вы вправе сердиться на меня, но… я не хочу уезжать из Делаваля. Я полюбила это место. – Голос у нее дрогнул. – Ох, Роб…
– Давайте поговорим об этом завтра, – натянуто ответил он.
– Как пожелаете. – Джемайма упрямо вскинула подбородок. – Но я хочу кое– что сказать вам сейчас. Роб, я совершила ошибки, но не собираюсь совершить еще одну – оставить вас либо согласиться на расторжение брака. Это будет не легко сделать.
Она заметила нежность, промелькнувшую в глазах Роба, и сердце у нее подпрыгнуло. Неужели не все потеряно?
– На самом деле, моя дорогая? – растягивая слова, произнес он.
– Да. – Сердце Джемаймы бешено стучало. Она чувствовала, что он весь внимание. – Особенно если пара уже прожила вместе какое-то время, вот как мы. К примеру, вам трудно будет доказать, что вы неполноценны. Роб подавил смех.
– Вот уж не знаю, признаваться мне в этом или нет.
– Если я заявлю в суде о вашей несомненной удали, то расторгнуть брак вам не удастся.
Джемайма понимала, что очень рискует. У Роба дрогнули губы, и он приблизился к ней.
– Но я могу придумать что-нибудь еще.
– А я, возможно, смогу опровергнуть ваши утверждения. – Она смотрела прямо на Роба и шагнула в его сторону. – Или, возможно, мне удастся вас переубедить.
Оба на мгновение замерли, затем Роб схватил Джемайму за руки.
– К черту все, – произнес он. – Вам не придется из кожи вон лезть, чтобы переубедить меня.
Он с силой припал к ее рту, и Джемайма, отбросив стыд, запустила руки ему в волосы и прижалась к нему. Перед глазами у нее все закружилось, она приоткрыла губы, чувствуя такую же необходимость в поцелуе, как и он.
Роб прерывисто дышал, глаза у него потемнели от страсти, а у Джемаймы задрожали ноги.
– Вы меня простили, да? Роб опять ее поцеловал.
– Выходит, что простил.
Джемайма положила голову ему на плечо.
– Роб, клянусь, что это в последний раз.
– Докажите. Пожалуйста. А теперь я должен уйти.
– Вам придется помочь мне раздеться, – сказала Джемайма, избегая его глаз.
– Все думают, что я плохо себя чувствую, и я не могу позвать горничную, так как выдам себя.
Роб застонал.
– Вам нужно только расстегнуть пуговицы, – торопливо пояснила Джемайма. – Я не могу до них дотянуться, но с остальным справлюсь сама.
– Тогда повернитесь.
– Я не собираюсь вас соблазнять, – сказала Джемайма. – Я не забыла про завещание вашей бабушки.
– Уверяю вас, что я на волосок от того, чтобы забыть о нем.
Он повернул ее спиной к себе и начал расстегивать пуговицы. Джемайма вся горела и слышала только стук собственного сердца. Она почувствовала, как лиф платья соскользнул вниз, а затем платье упало на пол.
– Какое счастье – вы без корсета, – пробормотал Роб и, нагнувшись, поцеловал ее в затылок, а потом стал осыпать поцелуями голую спину, видневшуюся над вырезом рубашки.
У Джемаймы мурашки пробежали по позвоночнику. Она повернулась и прикрыла руками грудь.
– Спасибо, теперь я справлюсь сама.
Роб не ответил. Он наклонился, задул свечу и, подхватив Джемайму, уложил на кровать. Джемайма не видела его в темноте, но все ее чувства были обострены. Он лежал рядом, и она ощущала тепло его тела.
– Насколько же вы доверяете мне, Джемайма?
– Э… я… полностью, Роберт.
– Но раньше у вас были сомнения.
– Я знаю, что вы никогда не обидите меня.
– И вы все еще думаете, что любовь – это ловушка?
Джемайма зажмурила глаза.
– Не совсем… Я думаю, что физическая любовь… может быть… довольно приятной…
Она почувствовала, как он снимает с нее рубашку. Теперь на ней не осталось ничего, кроме чулок. Роб провел рукой по ноге, его пальцы гладили нежную кожу над подвязкой.
Джемайма вся пылала. Руки и губы Роба путешествовали по ее телу, то дразня, то пробуждая желание. Он не разделся, а она лежала почти нагая. Это одновременно и возбуждало Джемайму, и мешало ей.
Она попыталась высвободить руки и стянуть с Роба одежду, но он лишь засмеялся и приник ртом к ее груди. Ласки Роба лишали Джемайму сил и порождали желание.
– Вы мне по-прежнему доверяете? – спросил он.
– О, да… Я вижу, что доверять… очень приятно.
Его поцелуи делались все крепче и продолжительнее, а рука скользила вверх по бедру и разводила ноги, пощипывая и щекоча. Джемайма извивалась и не могла сдержать вскриков, а Роб заглушал их поцелуями.
– Раз я не могу по-настоящему заняться с вами любовью, – прошептал он, – то сделаю кое-что другое. Можно?
У нее хватило сил лишь еле слышно выдохнуть, что согласна. Тогда Роб нагнулся, и его волосы коснулись голого живота. Джемайма замерла в ожидании наслаждения. Теперь язык, а не пальцы Роба трогали ее тело. Джемайме казалось, что она разломилась на множество крошечных кусочков, каждый из которых дарил ей блаженство. Восторг ее был настолько велик, что она впилась зубами в подушку, чтобы не разбудить своими криками весь дом.
Глава семнадцатая
– Джемайма? Проснитесь, дорогая…
Утреннее солнце бросало узоры на пол. Джемайма заморгала и потянулась. Ей было тепло, в теле ощущалась приятная тяжесть и благодатная истома. Она лежала в объятиях Роба, а он… был обнажен.
Его дыхание щекотало ей ухо.
– Я должен уйти, пока не появились слуги. Как вы, любимая?
– Божественно, – пробормотала Джемайма. Она раскрыла глаза и перевернулась.
Среди ночи ей вдруг пришло в голову, что утром она уже не сможет взглянуть Робу в глаза. Он завладел ее телом и пробудил чувственный и беззастенчивый ответ. Но сейчас он улыбается ей с такой нежностью, что смущение исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Не уходи от ответа, – сказал Джек. – Мы говорим о тебе и о твоем лорде.
– Мы говорим не об этом, но у нас все хорошо. А ты зачем приехал в Делаваль?
– Увидеть тебя и предупредить. О тебе кто-то расспрашивал. Понимаешь – вынюхивал? Я подумал, что твои благородные родственнички хотят тебя опозорить, вот поскорее и приехал, чтобы дать тебе знать. – Джек вздохнул. – Сказать по правде, сестренка, без тебя невесело. Отец, правда, перестал злобствовать из-за твоего ухода. Кажется, он даже рад, что сбыл тебя с рук. А мама гордится. – Он усмехнулся. – Еще бы! Дочь – графиня!
– А отец знает? – ужаснулась Джемайма.
– Нет. Это наш с мамой маленький секрет. Она счастлива. Что касается отца, то надеюсь, что он когда-нибудь застрянет в трубе.
– Джек!
Джек пожал плечами.
– Как ты думаешь, кому приспичило узнавать про тебя?
– Не знаю. – Джемайма сделала глоток эля и передала Джеку бутылку. – У Роба есть кузина. Мерзкая особа. Может, это она. Она видела меня раньше на свадьбе, а теперь, возможно, узнала и ждет подходящего случая, чтобы уличить. – Джемайма вздохнула. – Отвратительная девица! И она подло поступила с Летти.
Огаста испортила ее выход в свет.
– Вот стерва, – сказал Джек и поник головой. – Значит, это она. Что ж, Джем, по крайней мере ты предупреждена.
– Да. Спасибо. – Джемайма нахмурилась. – Но как же ты попал в эту историю, Джек?
Джек откинулся на спину и закрыл глаза.
– Я случайно встретился с человеком по имени Гарри Нейлор. Он возвращался в Делаваль после того, как был ранен на войне. Он сказал, что воевал в Корунье.
– Нейлор? Да, он когда-то работал здесь конюхом.
– Проныра. Мне он не понравился, но он знал, куда идти, а я дорожные знаки и прочитать-то не умею. – Джек зевнул. – Прошлой ночью мы пришли в «Пеструшку» и там повздорили, кому платить за выпивку. Он всю дорогу клянчил у меня деньги, и я… ну, в общем, мне это надоело. Мы поругались, и он пошел поговорить с приятелем, а я уселся в уголке со своей выпивкой.
– Кто-нибудь видел, как вы ругались? – спросила Джемайма.
– Да, видели.
– О господи. – Джемайма пододвинула Джеку остатки пирога. – Ты разве не голоден?
– Да нет, спасибо. – Джек немного смутился. – Я лучше выпью, пока ты не прикончила весь эль. – Он допил содержимое бутылки, вытер губы рукавом и продолжал: – Потом пришли какие-то франты. Один из них – тот, что был у тебя на свадьбе.
– Это Ферди Селборн.
– Вот-вот. И с ним еще оболтус. Они сыграли в карты, а потом я увидел, как Гарри стал их задирать.
Джемайма опустила руку с недоеденным куском мяса.
– Гарри Нейлор заговорил с Ферди?
– Да. Сам видел. Они начали спорить и едва не подрались.
– Из-за чего?
– Откуда я знаю! Если бы я это знал, то знал бы все. Помню, что я шел по коридору из сортира…
– Хватит, избавь меня от подробностей, – прервала его Джемайма.
– Но это важно, так как сортир находится во дворе и я даже не дошел обратно до пивной стойки. Очухался я в комнате, когда хозяин трактира колотил в дверь и орал, чтобы я выходил.
Оказывается, Гарри Нейлора убили, и они ждут констебля. Я и ахнуть не успел, как меня загребли и отвезли в Берфордскую тюрьму.
– А там ты перелез через ограду и убежал и тем самым подтвердил, что убийца – ты.
– Что же мне сидеть как дураку? Да меня никто не стал бы слушать. Очень удобно приписать убийство мне – я ведь здесь чужой… Да я пикнуть не успею, как буду на виселице. – Джек вздохнул. – Глупо, конечно, но я не мог заявиться к тебе в дом и записку написать не мог. А украшения я верну. Теперь тебе понятно, почему мне нужна твоя помощь… и твоего графа.
Джемайма встала и стряхнула крошки с юбки.
– Я поговорю с Робом. Но… Ферди Селборн… Он – кузен Роба и один из его лучших друзей. Не думаю, что Роб поверит, что Ферди…
Джек удрученно пожал плечами.
– Теперь ты знаешь, что мне грозит.
– Я оставлю тебе еду, – сказала Джемайма. – И не забудь завтра перебраться в хижину угольщика. Мы придем к тебе днем.
Джек встал.
– Джек… хочу сказать тебе одну вещь… Я на днях видела Тилли. Я с ней не разговаривала. – Джемайма положила руку ему на плечо. – Она здорова, Джек. И счастлива.
Джек сжал ей пальцы.
– Ты из-за этого поссорилась со своим лордом?
– Его зовут Роб. Запомни, пожалуйста. Да, мы поссорились… но несерьезно.
А теперь я возвращаюсь домой.
Спокойной ночи, Джек.
– Я так и знал, что вы пойдете. – Роб поджидал Джемайму у нее в спальне.
Он весь побелел от гнева.
Джемайма бросила плащ на спинку кресла и повернулась к мужу лицом.
– Почему же вы не остановили меня, Роберт?
– Да потому, что хотел убедиться, насколько вы уважаете мои желания.
Джемайме сделалось стыдно, и она попыталась оправдаться: – Я не могла оставить брата одного.
– В этом не было необходимости. Я пошел бы с вами к Джеку завтра и постарался бы все уладить. От вас требовалось только одно – доверять мне. Я сказал вам, что мы поговорим об этом, но вы не стали ждать.
Они сердито смотрели друг на друга, и Джемайма первая опустила глаза.
– Извините. Я подумала, что после истории с Тилли вы не простите меня за еще один неблагоразумный поступок.
– Мне трудно простить секреты от меня, – насмешливо произнес Роб.
– Я не хотела иметь от вас секретов. Я сделала это потому…
– Потому, что вы верны Джеку. Он ведь ваш брат.
– Все не так, – сказала Джемайма. Как получше выразить то, что она думает?
– Моя первая обязанность быть верной вам.
– Неужели? – Темные глаза Роба грозно сверкали. – Вы обманываете себя.
Джемайма нахмурилась. В голосе Роба она услышала жесткость. Но разве до сих пор она этого не замечала? Она могла предположить, что у него непреклонный характер: он возмутился жестокостью ее отца, упорствовал в своем стремлении служить в армии и решительно взялся за восстановление Делаваля. Она сразу почувствовала, что у Роба под маской добродушия скрывается железная воля.
– Я полагалась на Джека всю жизнь, – попыталась объяснить Джемайма, – а вас я знаю совсем недолго.
– Понятно. – Голос Роба прозвучал устало. Джемайму вдруг охватил страх, что сейчас она потеряет что-то очень для нее дорогое.
– Роб, чего вы хотите? – спросила она, не сводя глаз с его лица. – Я не понимаю…
– Я хочу вашего доверия, – ответил он.
– Но я вам доверяю!
– Вы постоянно что-то утаиваете.
– Я… – Джемайма хотела возразить, но… Роб говорил правду.
– Джемайма, – Роб взял ее за руку, – я не люблю компромиссов. Мне нужно все. Я хочу все ваше доверие и всю вашу верность. И всю вашу любовь. Подумайте об этом. Все или ничего.
– Ничего? – Джемайма уставилась на него.
– Еще не поздно расторгнуть брак и купить вам дом в Туикнеме. – Роб криво усмехнулся. – Если вы предпочитаете это.
– Нет! – выкрикнула Джемайма. – Какая нелепость!
– Почему нелепость? – Роб насмешливо поднял бровь. – Вначале мы так и собирались поступить.
Джемайма была озадачена. Их первоначальный план претерпел такие изменения, что порой трудно было вспомнить, о чем они раньше договаривались. Но одно она твердо знала – ее жизнь и жизнь Роба так плотно переплелись, что она не переживет, если ей придется с ним расстаться.
– Я ничего не понимаю. – Голос Джемаймы прозвучал хрипло от едва сдерживаемых слез. – Вы так говорите из-за того, что я была у Джека сегодня вечером?
– Нет, – со вздохом произнес Роб. – Это происходит потому, что я не могу быть для вас чем-то второстепенным. – Он подошел к камину. – Я пообещал, что дам вам столько времени, чтобы привыкнуть ко мне, сколько вы захотите, и что мы не будем торопить развитие наших отношений. – Он с такой силой ударил по каминной полке, что подпрыгнула фарфоровая статуэтка. – Я лгал. Больше так продолжаться не может. Я пытался проявлять терпение, но вы дважды утаивали от меня правду, поэтому больше терпеть я не могу. Либо вы доверяете мне, либо нет. Если нет, то вы свободны. Решайте.
Джемайма сжала зубы, борясь со слезами. Она не винила Роба – он сказал правду. Она и вообразить не могла, как близко стоит от того, чтобы потерять самое дорогое, что есть у нее, – Роба.
Роб посмотрел на часы из золоченой бронзы.
– Уже поздно. Завтра, если пожелаете, можете рассказать мне про Джека, а я подумаю, чем могу ему помочь.
Он был уже у двери, когда Джемайма крикнула: – Подождите!
Роб остановился. Выражение его лица было чужим.
– Да?
– Простите. Роб, я не знаю, что говорить. Вы вправе сердиться на меня, но… я не хочу уезжать из Делаваля. Я полюбила это место. – Голос у нее дрогнул. – Ох, Роб…
– Давайте поговорим об этом завтра, – натянуто ответил он.
– Как пожелаете. – Джемайма упрямо вскинула подбородок. – Но я хочу кое– что сказать вам сейчас. Роб, я совершила ошибки, но не собираюсь совершить еще одну – оставить вас либо согласиться на расторжение брака. Это будет не легко сделать.
Она заметила нежность, промелькнувшую в глазах Роба, и сердце у нее подпрыгнуло. Неужели не все потеряно?
– На самом деле, моя дорогая? – растягивая слова, произнес он.
– Да. – Сердце Джемаймы бешено стучало. Она чувствовала, что он весь внимание. – Особенно если пара уже прожила вместе какое-то время, вот как мы. К примеру, вам трудно будет доказать, что вы неполноценны. Роб подавил смех.
– Вот уж не знаю, признаваться мне в этом или нет.
– Если я заявлю в суде о вашей несомненной удали, то расторгнуть брак вам не удастся.
Джемайма понимала, что очень рискует. У Роба дрогнули губы, и он приблизился к ней.
– Но я могу придумать что-нибудь еще.
– А я, возможно, смогу опровергнуть ваши утверждения. – Она смотрела прямо на Роба и шагнула в его сторону. – Или, возможно, мне удастся вас переубедить.
Оба на мгновение замерли, затем Роб схватил Джемайму за руки.
– К черту все, – произнес он. – Вам не придется из кожи вон лезть, чтобы переубедить меня.
Он с силой припал к ее рту, и Джемайма, отбросив стыд, запустила руки ему в волосы и прижалась к нему. Перед глазами у нее все закружилось, она приоткрыла губы, чувствуя такую же необходимость в поцелуе, как и он.
Роб прерывисто дышал, глаза у него потемнели от страсти, а у Джемаймы задрожали ноги.
– Вы меня простили, да? Роб опять ее поцеловал.
– Выходит, что простил.
Джемайма положила голову ему на плечо.
– Роб, клянусь, что это в последний раз.
– Докажите. Пожалуйста. А теперь я должен уйти.
– Вам придется помочь мне раздеться, – сказала Джемайма, избегая его глаз.
– Все думают, что я плохо себя чувствую, и я не могу позвать горничную, так как выдам себя.
Роб застонал.
– Вам нужно только расстегнуть пуговицы, – торопливо пояснила Джемайма. – Я не могу до них дотянуться, но с остальным справлюсь сама.
– Тогда повернитесь.
– Я не собираюсь вас соблазнять, – сказала Джемайма. – Я не забыла про завещание вашей бабушки.
– Уверяю вас, что я на волосок от того, чтобы забыть о нем.
Он повернул ее спиной к себе и начал расстегивать пуговицы. Джемайма вся горела и слышала только стук собственного сердца. Она почувствовала, как лиф платья соскользнул вниз, а затем платье упало на пол.
– Какое счастье – вы без корсета, – пробормотал Роб и, нагнувшись, поцеловал ее в затылок, а потом стал осыпать поцелуями голую спину, видневшуюся над вырезом рубашки.
У Джемаймы мурашки пробежали по позвоночнику. Она повернулась и прикрыла руками грудь.
– Спасибо, теперь я справлюсь сама.
Роб не ответил. Он наклонился, задул свечу и, подхватив Джемайму, уложил на кровать. Джемайма не видела его в темноте, но все ее чувства были обострены. Он лежал рядом, и она ощущала тепло его тела.
– Насколько же вы доверяете мне, Джемайма?
– Э… я… полностью, Роберт.
– Но раньше у вас были сомнения.
– Я знаю, что вы никогда не обидите меня.
– И вы все еще думаете, что любовь – это ловушка?
Джемайма зажмурила глаза.
– Не совсем… Я думаю, что физическая любовь… может быть… довольно приятной…
Она почувствовала, как он снимает с нее рубашку. Теперь на ней не осталось ничего, кроме чулок. Роб провел рукой по ноге, его пальцы гладили нежную кожу над подвязкой.
Джемайма вся пылала. Руки и губы Роба путешествовали по ее телу, то дразня, то пробуждая желание. Он не разделся, а она лежала почти нагая. Это одновременно и возбуждало Джемайму, и мешало ей.
Она попыталась высвободить руки и стянуть с Роба одежду, но он лишь засмеялся и приник ртом к ее груди. Ласки Роба лишали Джемайму сил и порождали желание.
– Вы мне по-прежнему доверяете? – спросил он.
– О, да… Я вижу, что доверять… очень приятно.
Его поцелуи делались все крепче и продолжительнее, а рука скользила вверх по бедру и разводила ноги, пощипывая и щекоча. Джемайма извивалась и не могла сдержать вскриков, а Роб заглушал их поцелуями.
– Раз я не могу по-настоящему заняться с вами любовью, – прошептал он, – то сделаю кое-что другое. Можно?
У нее хватило сил лишь еле слышно выдохнуть, что согласна. Тогда Роб нагнулся, и его волосы коснулись голого живота. Джемайма замерла в ожидании наслаждения. Теперь язык, а не пальцы Роба трогали ее тело. Джемайме казалось, что она разломилась на множество крошечных кусочков, каждый из которых дарил ей блаженство. Восторг ее был настолько велик, что она впилась зубами в подушку, чтобы не разбудить своими криками весь дом.
Глава семнадцатая
– Джемайма? Проснитесь, дорогая…
Утреннее солнце бросало узоры на пол. Джемайма заморгала и потянулась. Ей было тепло, в теле ощущалась приятная тяжесть и благодатная истома. Она лежала в объятиях Роба, а он… был обнажен.
Его дыхание щекотало ей ухо.
– Я должен уйти, пока не появились слуги. Как вы, любимая?
– Божественно, – пробормотала Джемайма. Она раскрыла глаза и перевернулась.
Среди ночи ей вдруг пришло в голову, что утром она уже не сможет взглянуть Робу в глаза. Он завладел ее телом и пробудил чувственный и беззастенчивый ответ. Но сейчас он улыбается ей с такой нежностью, что смущение исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25