Ты только подумай, как тебя за это будут уважать женщины.
– Я с радостью завещаю вам обе свои раны, друзья мои, – отпарировал Доминик.
– Ну, что до меня, то я тебе не завидую, – сказал Габриель, – однако, что привело тебя в такую даль от города после этой кошмарной ночи?
– Один из моих рабов. Его зовут Тим.
Глаза Габриеля округлились.
– Опять этот нигер?
– Да, опять. Только на этот раз ты его продашь.
– Мадемуазель Шартье очень настойчивая особа, не так ли.
– Я как раз и приехал, чтобы убедиться, что на этот раз она получит то, чего хочет.
Габриель почесал затылок.
– Ну право, я в растерянности… после того, что произошло прошлой ночью…
Лицо Доминика стало непроницаемо холодным.
– Меня не интересует состояние вашей души, друг мой. Вы продадите мне этого негра.
– Послушай, Доминик. Мы с тобой долгое время были друзьями. Давай не будем ссориться из-за грязного Нигера.
В глазах Доминика загорелся злобный драконий огонь.
– Ты мне его продашь.
– Но мой отец не разрешает мне продавать хороших работников. Я не могу это сделать даже ради тебя.
– Тогда я сам заберу его.
Хозяин дома повысил голос.
– Только через мой труп! – выкрикнул он и поднял руку с кнутом.
– Не искушайте, судьбу, мой друг.
Рука Габриеля задрожала, он опустил хлыст и мрачно произнес.
– Ты настоящий пират, Доминик Юкс.
– Угу, с ключами от плантаций твоего отца. Одно мое слово и все выходы из порта будут закрыты, а весь урожай сахарного тростника господина генерал-майора сгниет на складах, потому, что мои корабли не станут прорываться через британскую блокаду. Более того, ему не удастся получать контрабандные товары.
– И как же ассоциация жителей Нового Орлеана? Ведь вы же с отцом партнеры.
– Дружок мой, не забывай, что у меня контрольный пакет акций, я несу главный риск при продаже оружия. Доля твоего отца мала. Откажись продать мне Тима, и на доходах твоего отца вообще можно будет поставить крест. Тогда он, пожалуй, потеряет и свои плантации.
Представив себе, что произойдет с ним, в случае финансового краха, Габриель ни секунды не колебался.
– Черт с тобой, забирай этого Нигера, и пусть создатель отправит твою душу в преисподнюю, где ей и место.
– Если я не смогу вернуть назад эту женщину, то создатель может поступать с моей душой, как ему заблагорассудится. Мне будет наплевать, – с этими словами Доминик достал из кармана кожаный бумажник и передал его молодому майору.
Габриель достал чек и отложив в сторону свой хлыст, взял чек обеими руками, словно испугавшись, что листок бумаги улетит куда-нибудь.
– Девятьсот американских долларов, Габриель, ты купил его за семьсот. Неплохая сделка, а?
Габриель Вилье улыбнулся, чувство юмора волшебным образом вернулось к нему.
– Целистин, сходи, принеси бумаги Нигера из папиной шкатулки.
Длинные пальцы вечерних теней уже касались кирпичных стен лавки Шартье, когда Ренато остановил свой экипаж у входа в дом Лауры. На сиденье, рядом с ним, сидел молодой чернокожий мужчина. Его брюки превратились в лохмотья и были покрыты грязью, а на спине виднелись плохо зажившие рубцы. Доминик спустился на мостовую и взглянув на негра произнес:
– Ну, вот. Ты только что достиг земли обетованной.
– Хозяин?
– Когда ты войдешь в эти двери, – Доминик кивнул в сторону дома, – тебе больше никогда не придется называть другого человека хозяином. Мадемуазель Шартье не любит этого.
От неожиданности и растерянности Тим не сразу смог спуститься на землю. Когда он оказался рядом с Домиником, тот подал молодому негру бумагу и добавил:
– На, это твое. Покажешь ее мадемуазель Шартье.
Затем он подошел к двери и постучал.
Прошло примерно полминуты, но ответа не было. Доминик постучал еще раз погромче.
– Капитан, может быть она во дворе?
Доминик толкнул дверь и вместе с Тимом, который старался держаться поближе к нему, вошел в калитку, однако, и внутренний дворик и домик для прислуги были пусты.
– Пойдем Тим, она должна быть наверху. Наверху открылась дверь и на лестнице показался Сент Джон. Он выглядел удрученным и чем-то крепко расстроенным.
– Месью Доминик, я так давно просить вас прийти.
– Ты просил меня прийти, когда?
– Этим утром. Я ходить к тюрьме, они говорить мне, что месью не может видеть посетителей, потому что месью адвокат скоро вас выпустит. Я сказал попросить вас приходить сюда быстро, быстро.
Сердце Доминика задрожало от мрачного предчувствия. Он быстро прошел мимо Сент Джона в комнату Лауры, откинул полог кровати и растерянно посмотрел на пустую постель.
– Где она?
– Она… Она уехала туда, где провела свое детство.
– Куда?
– На остров Четеру. Она взяла с собой Иду раньше чем пропел петух. Она сказал, что никогда не возвращаться назад.
Доминик длинно и замысловато выругался.
– Сент Джон боится, что проклятые британцы схватят ее.
– Я не позволю им прикоснуться к ней. Я еду.
– Сент Джон поедет тоже!
– Нет. Ты оставайся здесь и присматривай за магазином, – сказал Доминик, – обещаю, что верну твою жену.
Тим шагнул вперед:
– Я еду с вами, миста Доминик.
– Но ты же не моряк.
– Нет, но я могу попасть в глаз воробью, если необходимо и я ваш должник.
– Ты мне ничего не должен.
– Вы заплатил за меня большие деньги, – молодой негр гордо выпрямился. – Я желай отплатить вам.
Доминик колебался только секунду, не больше.
– Ну, тогда поехали. Мне понадобится стрелок.
Он пошел к двери и вдруг внезапно остановился, пораженный одной догадкой. Он медленно повернулся и посмотрел на Сент Джона.
– Сент Джон, кто командует кораблем?
Чернокожий бухгалтер тяжело вздохнул и печально посмотрел в потолок.
– Я говорить этой девушке не делать это, но она будто взбесится и не слушать.
– Кто капитан «Попрыгуньи»?
– Я думаю месью Юкс уже догадался, это капитан Дефромаж.
Глава 13
Лаура Шартье стояла на баке своей двухмачтовой бригантины, держась за леер и без особого труда удерживая равновесие, когда «Попрыгунья» зарывалась носом в волны. Глаза девушки были такими же мрачными и темными, как те грозовые тучи, которые наползали с Юга.
Из трюма, сквозь настил палубы до нее доносилось лязганье помпы. С тех пор, как они отплыли из Нового Орлеана три дня назад, матросы постоянно откачивали воду, непрерывно просачивавшуюся сквозь обшивку корабля.
Лаура посмотрела на трубку из слоновой кости, которую держала в своей правой руке и вспоминала ту ночь, когда Доминик подарил ее ей. Она хотела выбросить трубку за борт, чтобы посмотреть, как та утонет, но что-то не давало девушке поступить так с подарком.
Аллен Дефромаж остановился позади девушки и произнес:
– А я и не знал, что вы курите, мадемуазель Шартье.
– Я не курю, – она спрятала трубку в старомодный белый кошелек, привязанный к поясу.
– А, ну тогда хорошо. – Горячий мужской взгляд скользнул по белому кружевному палантину, прикрывавшему грудь девушки. Помолчав, Аллен откашлялся и произнес: – Если бы вы взяли полный груз зерна, то корабль легче бы держался на волнах. – Лаура ничего не ответила. – Если бы мы загрузили еще сотню тонн пшеницы, то это не заняло бы у нас много времени.
– Даже лишний час в городе и то было бы слишком много, капитан.
– Почему? Этого мерзавца упрятали в тюрьму и непохоже, чтобы его скоро отпустили.
Лаура раздраженно прищурилась и крепко сжала руками ограждение.
– Я не собираюсь разговаривать о нем, Аллен.
– Однако, вам придется говорить о нем с вашим отцом. Есть вещи, которые мы должны выяснить… сейчас, когда к вам вернулся здравый смысл.
Лаура резко повернулась к Дефромажу трясясь от гнева.
– Вы работаете у моего отца, капитан, и ничего больше. Это плавание вовсе не означает, что я должна за вас выйти замуж.
– Ваш отец может сказать по-другому.
С трудом, удерживаясь от того, чтобы не ударить Аллена, Лаура вновь отвернулась и стала смотреть на море. Через некоторое время ей, наконец, удалось справиться с душившим ее гневом и она спросила, по возможности, спокойнее:
– Вахтенный видел тот парус, который заметил прошлым вечером?
– Нет, возможно, не о чем беспокоиться, может быть это просто другой купеческий корабль. Мы, знаете ли, находимся на оживленном морском пути.
– Знаю и не одобряю этого. Вам следует выбрать другой курс, капитан, не такой очевидный для британцев.
– Я так полагал, что вы бы хотели добраться до островов как можно быстрее. Идя другим маршрутом мы бы задержались.
– А так нам вскоре придется плесневеть в трюме на корабле у лайми.
– Я проверю курс, – примирительно сказал Дефромаж, – вы присоединитесь ко мне за ужином?
– Я не голодна.
– Вы должны чего-нибудь поесть. Ваша служанка говорит, что вы еще ничего не ели.
– Ида слишком много разговаривает.
– Она беспокоится о вас, как, впрочем, и я.
Лаура вновь холодно посмотрела на капитана.
– Капитан, вам платят за то, чтобы вы управляли кораблем, а не нянчили меня. Сейчас идите и прокладывайте новый курс. Я хочу, чтобы до ночи мы ушли с оживленной морской трассы.
Скривив губы Дефромаж быстро направился в рулевую рубку. Лаура уже жалела о том, что попросила его доставить на остров Четеру, хотя, говоря откровенно, ей вряд ли удалось бы найти другого капитана. Ни один из них не желал встречаться в мексиканском заливе с англичанами. Впервые за все время Лаура засомневалась в правильности того, что она сделала отправившись в эту поездку. Стоила ли ее ущемленная гордость того, чтобы рисковать жизнями Иды и экипажа бригантины. Возможно, ей следовало все же остаться в городе, несмотря на все насмешки и издевательства, которые несомненно ее там ожидали. Она могла бы смириться с насмешками, но мысль о Доминике была ей не выносима. Он обманул ее самым жестоким образом и девушка знала, что ни за что не сможет спокойно смотреть на него.
Лаура вытерла ладонями слезы, струившиеся по щекам. Несмотря на все опасности, подстерегавшие ее сейчас в заливе, она должна была уехать. На острове Четеру она постарается забыть обо всем и начать новую жизнь заново.
Сент Джон справится с магазином и без ее помощи, а Ида сможет вернуться к нему с первым кораблем. А что до нее самой, то ей не зачем больше оставаться в Новом Орлеане. Она больше никогда туда не вернется.
Палуба бригантины вздрогнула, экипаж начал ставить паруса. Пронзительно завизжали металлические блоки и шкивы, заскрипели фалы, и «Попрыгунья» начала ложиться на новый курс.
Итак, Дефромаж выполняет ее приказы, хорошо. Теперь нужно постараться забыть тот момент, когда он ворвался в собор и его разоблачения разрушили до тла все ее надежды… «Своей любовью страстной навеки смог разрушить твой покой».
Все же она не может считать Аллена ответственным за то, что случилось. Ведь это же Доминик Юкс украл у него ее портрет, а затем использовал миниатюру, чтобы отыскать ее в Новом Орлеане. Девушка наклонилась на ограждения вспоминая ту ночь, когда она отдалась ему. Он говорил, что знал о ее рождении, утверждал, что написал в своем дневнике о том, что однажды сделает ее своей женой.
А вдруг он оставил ее в интересном положении? Лаура судорожно вцепилась в леер, парализованная этим новым страхом. Почему же, почему она не подумала об этом раньше?
Внезапно до нее донесся страшный вопль.
– Вижу корабль! Корабль с наветренной стороны прямо по носу!
«Прямо по носу?» Но тот корабль, который вчера видели вахтенные, был на корме. Неужели тут два корабля?
– Свистать всех наверх! – закричал капитан.
Из кают-компании стремительно выскочила Ида.
– Давай идем вниз, мисс Лаура.
Однако, Лаура отмахнувшись, бросилась к ограждениям левого борта, несколько минут ей ничего не было видно, затем на горизонте она заметила какое-то смутное пятно. Девушка бросилась на корму в то время, когда Аллен попытался развернуть «Попрыгунью» и поймать попутный ветер. Пятнышко становилось все крупнее и крупнее и очень скоро всем уже хорошо стали видны треугольные паруса на фок-мачте.
– Это британский шлюп! – закричал вахтенный, – он догоняет нас и меньше чем через час догонит, капитан! Нам он не под силу!
– Выкатить пушку! – скомандовал Аллен Дефромаж, зарядить мушкеты, приготовиться к отражению абордажной атаки.
– Принеси мне ружье, – скомандовала Лаура служанке.
– Деточка, ты не должна сражаться.
– Что? Смотри у меня!
– Это ты «смотри у меня»! – Ида сграбастала Лауру за воротник и потащила в кают-компанию.
– Я могу держать ружье не хуже любого мужчины там наверху, – возмущенно закричала девушка.
– А я собираться плевать на то, что ты думать, что можешь делать. Ты не пойдешь наверх и нет драться.
– Я не собираюсь трусливо отсиживаться здесь внизу и позволять этим проклятым англичанам грабить мой корабль.
– Ты не суметь их задержать, если твой капитан не может править этой посудиной как надо быстро, и я не собираться дать тебе получать дырка, чтобы доказать какой ты у нас храбрая.
– Мне надо было оставить тебя в Новом Орлеане, – гневно закричала Лаура.
– Это я не должна быть дать, тебе убегать в этой дурацкой бегство. – Ида подбоченившись стояла у двери и было ясно, что даже вражеское ядро не заставит ее покинуть свой пост. – Ты должна была остаться дома и выходить замуж за того мужчину.
– Ты что совсем рехнулась?
– Нет, это ты. Он никогда не хотеть тебе зла. Сент Джон говорить он вовсе не знал ничего о том, что барк принадлежит вашему батюшке, а после было поздно отдавать ваш корабль назад.
– Да он же пират!
– Она капер. Они разные.
– Гроша ломаного не стоит эта разница. Просто для него это способ нарушать закон.
Ида громко, презрительно хмыкнула.
– Вы просто сходить с ума, потому что думать, что он тебя обманывать.
Лаура просто топнула ногой от возмущения.
– Замолчи, я не желаю это слушать.
– Ты придется слушать на этот раз. Я говорил тебе все это, когда ты бежать из церкви, но ты не слушать тогда. Ты скорее собираться сюда на этот старый калоша и бежать к своему папочке совсем как будто маленький ребенок.
– Заткнись!
– Я не собираться «заткнись», я собираться отшлепать тебя, маленькую дурочку, мисс Лаура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42