Али не могла упражняться в язвительности на Улазиме или Навате, если он, конечно, невредимым вернется домой. Было бы жестоко спрашивать Навата, кем он вообразил себя, что стал вмешиваться в человеческие распри. Было бы жестоко указывать ему, что домашние рассыльные знают о войне больше, чем он. Нет уж, лучше она успокоится и возьмет себя в руки.
Вечером, когда Али вошла в большую комнату для встреч заговорщиков, то все "руководители уже были на месте. Улазим, Фесгао и Окобу стояли, глядя на большой деревянный сундук. Остальные сидели, отодвинув свои стулья подальше от сундука, но тоже пристально смотрели на него.
– На нем заговоров нет, – сказала Окобу. Она посмотрела на Али, когда та закрыла за собой дверь.
Улазим кивнул Али.
– Подойди-ка, взгляни, – пригласил он, – его нашли на крыльце дома Темайда сегодня утром, с пришпиленной запиской: «Для особы дважды королевской крови».
Али кивнула. В пророчестве, в котором говорилось об освобождении Архипелага, главным человеком была королева, в которой текла кровь двух королевских династий. И заговорщики, и повстанцы считали, что это Сарэй, которая по отцу была Риттевон, а по матери – Хайминг.
– Они перевезли это к нам под строжайшим секретом. Темайда страшно перепуганы, – добавил рэка.
Али усмехнулась. Для семьи, которая в течение трех столетий втайне растила потомков линии Хайминг, Темайда что-то слишком пугливы. Впрочем она передумала. Возможно, именно эта пугливость и помогла им выжить.
– Окобу и Юсуль говорят, что на нем магии нет, – сказал Фесгао. – Хотя все равно надо быть осторожнее.
Али встала перед сундуком на колени и внимательно рассмотрела его. Обычный сундук, кованный железом и запертый на замок. Она сбегала к себе в комнату за отмычками. Маленький Трик высунул голову из ее пояса, когда Али взяла свернутый кусок материи, в котором хранились ее инструменты.
– Весело? – спросил он.
– Возможно, нет, – пробормотала Али. – Кто-то играет с нами в какую-то игру, но я готова заложить свой саронг – это именно то, чем кажется: посылка. Ничего веселого. Прячься, давай.
Трик всунул голову обратно со звуком, напоминающим легкий вздох.
Али заглянула в замочную скважину и магии там не обнаружила. К тому моменту, как она попробовала три отмычки, она уже знала этот механизм, как свои пять пальцев. Еще пара отмычек – и дело сделано. Замок открылся. Али забрала его себе на память и откинула крышку. Внутри лежали мешки с круглыми восковыми печатями на шнурках. Али вытащила один. Он был тяжелым, внутри позвякивал металл. Толстая печать синего воска, блестящая с одной стороны и матовая с другой. Сердце Али забилось. Она всегда любила подарки из дома.
Она достала из-под саронга нож, взяла его за лезвие и ударила рукояткой по блестящей стороне печати. Верхний слой разбился вдребезги, как и должен был, и под ним обнаружилась еще одна печать. На синем воске этой настоящей печати была металлическая эмблема: крохотный меч, пробивший крохотную корону. Шнурки ослабли, и мешок раскрылся. Он был полон серебряных и золотых монет, разного времени и происхождения.
Али приподняла мешок, разглядывая печать. Улазим отобрал его и нахмурился.
– Это государственный герб Торталла, – сказала Али. Она разбила печать на другом мешке, чтобы показать им такую же спрятанную печать. – Все эти деньги – знак любви от главного агента Торталланского короля, – она посмотрела на Улазима. – Они дают тебе деньги на любые беспорядки, какие ты только можешь придумать. Их агенты верят, что ты собираешься взбаламутить эту страну. Они хотят помочь.
Рэка хранили молчание. Первой пришла в себя Чинаол.
– Если в Торталле знают о восстании, то шпионы Короны уж точно должны знать. Топабоу знает.
Али покачала головой, лихорадочно соображая, что бы им наплести, чтобы поверили. Не могла же она сказать, что ее отец, один из главных агентов Торталла, захотел быть уверенным, что его девочке хватит денег на ее грандиозные планы. Она встала и потянулась, проказливо глядя на них.
– Можете сказать спасибо богу, я думаю, – сообщила она.
Они уставились на Али, словно у нее вдруг выросла вторая голова.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил, наконец, Фесгао.
– Бог как-то сказал мне, что покровительствует одному из высших агентов Торталла, – сказала им Али. Это не было полным враньем. Киприот и вправду многие годы был покровителем ее отца, хотя семья Георга Купера совершенно не догадывалась об этом. – Я думаю, он нашептал этому агенту, что здесь не устроены дела. Между Торталлом и королями-Риттевонами полно трений, так что, вне всяческих сомнений, Торталл с радостью поможет навредить Риттевонам и их сторонникам. Они одновременно могут и содействовать восстанию рэка, и поддерживать дружеские отношения с Медным Архипелагом. – Рэка не отрываясь смотрели на нее. Али тряхнула головой: – У вас более двадцати лет назад была принцесса, Джишианна. Ее прочили в будущие королевы Торталла. Была одна загвоздка – наследник трона не захотел жениться на ней. Она разозлилась. Ну, она же была Риттевон. Ее убили во время неудавшегося переворота, и с тех пор отношения между моим государством и вашим не улучшились. Король Орон потерял двоих сыновей при осаде порта Аеган девять лет назад, не так ли? Наш бог знает, что Торталл с радостью расквитается за прошлые недовольства, а повстанцам всегда нужны деньги.
– Это все тебе бог сказал? – спросил Улазим.
– Я спрошу его, – искренне ответила Али. Она подозревала, что отец внимательно выслушал ее рассказы прошлой осенью во время его визита в Танаир, и послал Ткаа, чтобы тот незаметно доставил деньги к дому Темайда. – Но я точно знаю, что он общается с Торталлом.
– Мы должны отослать их назад, – сказал Фесгао. – Мне не нравится, что они пытаются купить нас.
Али лучезарно улыбнулась ему.
– Очень мило и очень глупо, Фесгао. Они покупают народные волнения. Посмотри на это с другой стороны – беспокойства на Архипелаге означают, что регенты будут усиленно платить пиратам, чтобы те совершали рейды вдоль берегов Торталла в этом году. Торталланцы никаких имен не поставили на деньгах, и поэтому они не ожидают вознаграждения за них, – Али сложила руки на коленях и оглядела рэка. – Страны делают такие вещи все время, знаете ли, – продолжала она, – вмешиваются во внутренние дела друг друга. Взгляните на это иначе: вам не надо объясняться в любви к торталланцам, вам надо просто взять их деньги. Если бы я думала, что вы в состоянии доверять картакцам, я бы посоветовала и от них принять дополнительные деньги.
– Но мы же не можем доверять картакцам, – сказала Чинаол.
Али собрала отмычки.
– Ну, вы не можете никому доверять, но если деньги чисты от заклинаний, то не стоит отказываться от них. Наверняка никто не смог проследить их путь сюда. Так что если кто-нибудь обвинит торталланских монархов и их главного агента в том, что они послали деньги смутьянам на поддержку беспорядков, они спросят: «Какие еще деньги?», и их никто не сможет поймать на лжи. – Али уселась на стул и стала раскладывать отмычки по местам. – Что еще у нас сегодня на повестке дня?
Улазим покачал головой.
– Ты родилась агентом, Али.
Али радостно улыбнулась.
– Нет, но я очень быстро учусь.
Глава 7
ТЕМНЯТА ЗА РАБОТОЙ
На следующее утро Али проснулась еще до рассвета оттого, что вдруг страшно зачесался нос. Она открыла глаза и скосила их к переносице. Понятно. Это был темненок Трик. Он протянул из своего тела тонкое щупальце, и щекотал ее. Али глухо застонала – Дов еще спала, Юнай уже не было.
– Что случилось? – шепотом спросила она.
– Смотри! – воскликнул темненок. Он прыгнул на полку и начал растягиваться, пока не превратился в тонкую змею длиной почти тридцать дюймов. На этом он не остановился, а продолжил менять свою форму и в конце концов стал похож на длинную нить черных бус. Нить поднялась с обоих концов, изогнулась и замкнулась в ожерелье. Высунув бусину, которая оказалась головой, Трик задорно помотал ею.
– На шее веселее, чем в поясе!
Али сжала пальцы.
– Как ты до этого додумался? – наконец спросила она.
– Я подсмотрел, – гордо ответил Трик. – У Дов есть бусы. У Сарэй есть много-много бус. У герцогини есть бусы. У Рихани есть бусы. У Чинаол…
Али подняла вверх ладонь, чтобы он замолчал. Без сомнения, бойкое создание перескажет ей содержимое всех шкатулок с драгоценностями в доме, если его попросить. Трик умолк.
– Вы спите хоть когда-нибудь? – спросила Али.
– Иногда, – ответил он, – после того, как расщепляемся, чтобы сделать других темнят.
«Очень полезное качество, – подумала Али. – Агенты, которым чрезвычайно редко нужен сон».
– У тебя есть информация от Шнурка или Перышка?
– Перышко говорит, что под домом есть оружие, и под сараем, и под конюшней, и под маслодельней, и в туннеле под домом, – быстро проговорил Трик. – Шнурок говорит, что магия Окобу и Юсуля в их рабочей комнате и в спальне делает больно. Шнурок не может туда войти.
– А остальные? Что они говорят? – не отставала Али.
– Остальные изучают улицу Джошейн. Лорд Ассембат из соседнего дома храпит по ночам. Леди Ассембат встречается с молодым человеком в комнате, окна которой выходят на порт. Агенты вокруг дома Балитангов – от Топабоу, из Картака, из Тиры – скучают. Говорят, здесь ничего не происходит. Мужчина рэка заколол солдата, а другие солдаты убили его. Леди Йендруджи из розового оштукатуренного дома ждет ребенка. Стражники в доме Кадьетов через дорогу задолжали Фесгао пятьдесят серебряных мер в игре в кости. Они говорят, их хозяин считает, что герцог Номру должен следить за собой при регентах. Дочка в доме Кадьетов целует свою горничную. В доме Муртебо…
Али снова подняла руку, чтобы остановить поток информации, выплескивающийся из ее ожерелья-темненка.
– Я должна буду разнести некоторых из вас по разным местам, – прошептала она. – Если вы узнали все это только за одну ночь, я свихнусь с вами, выискивая нужную информацию из того, что вы мне наговорите.
– Целование горничной – не нужно? – спросил Трик.
– Нет, – сказала Али, – но про убийства и новости о герцоге – нужно. – Она закусила губу и помолчала. – Как только я оденусь, возвращайся в мой пояс. Дов захочет пойти на рынок, я найду причину отойти, чтобы доложиться господину Гросбику, и оставлю одного из вас у него. Когда я вернусь, ты уже будешь у меня на шее, так что все подумают, что я купила тебя на рынке. Пока мы будем завтракать, отбери четверых из вас, пусть они заберутся в маленький красный мешочек, который я оставлю в своей комнате. Хорошо?
– Да, – ответил Трик. Его голова-бусинка повисла с несчастным видом. – Сегодня больше не будем веселиться?
Али улыбнулась и провела пальцем по его голове.
– Не бойся. Уже к концу этой недели, все вы получите столько веселья, что с трудом вынесете, я обещаю.
Али взяла темненка и тихо вернулась в комнату, чтобы одеться. Ложе Юнай уже было убрано и сложено. Дов спала, прикрыв лицо легким покрывалом. Али оделась, спрятала Трика за пояс и спустилась вниз.
На черном дворе в неясном свете раннего утра все воины дома практиковались в своем искусстве, а Окобу и Юсуль наводили заклинания, чтобы снаружи не услышали звона мечей. Али присоединилась к ним и очень быстро обнаружила, что за короткое время растеряла все навыки боя. Когда Фесгао бросил ее спиной в грязь и приставил копье к горлу, Али заметила, что что-то темное мелькнуло в районе ее пояса. Трик, по всей видимости, не желал пострадать почем зря. Али обхватила ногами ноги Фесгао, дернула за копье, одновременно толкнув его ноги в сторону, и вот уже она прикасается к его горлу толстым концом копья. Она перекатилась, вскочила на ноги надлежащим на земле Фесгао и выругалась: пришлось срочно защищаться от Юнай, которая подлетела к ней сзади со своими кинжалами с двойными лезвиями.
Когда над городом зазвенели колокола, возвещающие восход, все отряхнулись и осмотрели шрамы друг на друге. Фесгао с усмешкой взъерошил волосы Али и пошел прочь в сопровождении своих воинов. Али помылась и причесалась в прачечной и отправилась в свой кабинет. Трик был уже там, перенюхивался с миниатюрным кударунгом на подоконнике.
– Их, по-моему, с каждым днем все больше, – заметила Али и взяла пачку донесений.
– Они приближаются очень осторожно, – сказал Трик, – они не приходят сразу. Они могут носить темнят в разные места.
– Да, надо будет подумать на эту тему, – думая о другом, сказала Али. Она уже погрузилась в чтение. Торговцы говорили, что в этом году взлетят цены на рис, а значит, беднякам придется питаться просом. Конечно, просо – съедобный злак, но не очень вкусный.
Али прочла уже половину стопки, когда в дверь просунулась голова Юнай.
– Ты пропустила завтрак, а леди Дов хочет идти на Портовый рынок.
– Я в полном восторге, – ответила Али и отложила донесения. – Никто не подумал оставить мне сагового пирога?
Али не любила пирогов из пальмового крахмала, но они были очень сытные.
– Я припасла для тебя целых два, – сказала Юнай и положила их Али на стол. – Поторопись. Ты же у нас горничная юной леди, не забыла еще?
Когда она ушла, Али привязала к поясу красный мешочек с пятью темнятами внутри и побежала одевать свою хозяйку к походу в Торговый город. Сегодня Дов и ее охрана пошли по улице Джошейн к дороге Сусашай. После трех кварталов швейных мастерских вдоль дороги Сусашай они свернули на улицу Рэйте-чуль. Дов и здесь знала многих – цветочников, привратников и книготорговцев. Накануне Али уже поняла, что Дов может проболтать с одним человеком около часа, и воспользовалась этим для своей запланированной отлучки. Она знала, что и в ее отсутствие за Дов будут хорошо присматривать.
До дома Гросбика отсюда было пять кварталов. Али вошла в большую приемную. Охапки выцветшей одежды свисали с прилавка. За столом, на котором лежала большая конторская книга, перья и чернила, сидела женщина с недовольным выражением лица. Она молча смотрела на Али. Али оглянулась, словно бы в поисках более дружелюбного лица, но больше никого в комнате не оказалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49