-- Наша живность, пещерная. Зафинтилил ему в лоб из рогатки -- и все дела. А не пора ли вздремнуть, друзья-геологи? Мы, бразильцы, об эту пору как раз спать ложимся.
Осоловевшая компания не возражала.
Вскоре все общество, уютно разместившись в спальных мешках, отошло ко сну.
Федя удобно привалился к камню с кружкой дымящегося чая в руке. Он собирался бодрствовать всю ночь, но после третьего глотка неожиданно вялой рукой поставил кружку на пол, уронил голову на грудь и засвистел носом резко и тревожно, как маневровый паровоз.
Очисток подводил итоги. Пищи для размышлений у него хватало, хоть отбавляй. Во-первых -- состав картоморов оказался удачной неожиданностью. Появилась надежда заполучить своего агента в экспедиции Печенюшкина.
Во-вторых -- девчонка. Мысли картоморов были заблокированы. В ее же голове он мог читать, как в открытой книге. Почему? Не скрыта ли здесь ловушка?
Теперь и Очисток знал все то, что было известно девочке. Сумасбродное исчезновение Дракошкиуса, преступные симпатии Кожурки, Пиччи, угодивший в ловушку вместе с Аленой... Очевидно, волшебники в заколдованной пещере, обезопасив картоморов от колдуна, начали вести себя чересчур легкомысленно, ослабили бдительность.
В третьих -- послушными руками Ужастика ему удалось незаметно подсыпать в чай сильнейшее снотворное из бандитской аптечки. Теперь даже рыжий враль-часовой спал как убитый.
Похоже, наступало время Очистка. "Время "О", -- усмехнулся про себя чародей. Преград на пути к сокровищам Барабули не было.
Очисток стоял в одном из боковых коридоров, выходивших из "спального" зала. Кожурка, Неровня, Глазок и Клубень смотрели цветные сны в пушистых, похожих на пестрые рукавицы, мешочках, подаренных Фантолеттой. Впрочем, нет! Один мешочек был пуст.
-- Пощадите, ваша тайность! -- в ногах чародея валялся некто, не различимый во тьме. -- Ошибки молодости, тайные пороки... Ну кто же, кто свободен был от них?..
-- Все доказательства надежно спрятаны в Мертвограде, -- цедил Очисток, почти не разжимая губ. -- Если узнают картоморы, тебе конец.
-- Будь проклята моя пагубная страсть, -- скулило существо. -- Роковые обстоятельства сделали меня игрушкой в ваших руках.
-- Поздно устраивать сцены! -- чародей брезгливо поморщился. -- Выбора у тебя нет. Точнее, выбор есть, но он дьявольски труден: награда и почести или позорная смерть.
-- Что предпочесть?.. -- хныкал комок. -- Ужель меня презрение окружит доверчивых товарищей моих? Нет, лучше смерть! Но как она страшна...
-- Ну? Быстрей же! У меня нет времени.
-- Конечно, награды и почести, -- существо деловито поднялось, отряхивая колени. -- Что надо делать?
-- Все слышать. Все видеть. Все запоминать. Мысленная связь невозможна. Когда нужно будет, я сам найду тебя. А главное... -- тут Очисток перешел на шепот.
-- ... Давай обнимемся, -- закончил он неожиданно спокойно. -- Иду на подвиг во имя народа. Да здравствует великая империя картоморов!
Сознание возвращалось по частям в воспаленную голову домового. Все кружилось, встряхивалось, мгновенные картинки детства вспыхивали под закрытыми неподъемными веками. Нежная мохнатая мама, первые лапоточки из липового лыка, нескончаемые мышиные хороводы у печки. И по этим воспоминаниям, по беленым стенам русской родной печи, по больной голове бухал и бухал со страшной предопределенностью, как маятник, тяжелый чугунный шар.
Собравшись с силами, он едва слышно прошептал древние колдовские слова. Картинки закрутились с бешеной скоростью, потускнели и сгинули. Стихал мало-помалу размеренный стук в висках, и с каждым мгновением становилось все ясней -- случилось ужасное.
-- Опоили! -- завопил Федя, вскакивая на ноги.
-- Спокойно, бразилец! -- Ужастик, прочно расставив ноги в армейских ботинках, стоял у стены с автоматом наизготовку. -- Можешь хоть сколько упражняться в своих чародейских штучках. Но учти: наш главный с вашей девчонкой забрались далеко вперед. Каждые полчаса у нас сеанс связи с шефом. Малейший фокус -- и ваша драгоценная Лизхен отправится в рай.
Домовой обвел взглядом лагерь экспедиции.
У погасшего костра жалкой, растерянной кучкой сгрудились картоморы. Фея сидела в сторонке, обхватив колени, по плечи скрытая спальным мешком. Голова ее была опущена, склонившиеся пепельные кудри мешали рассмотреть лицо.
Рядом стоял Косоголовый, с ног до головы увешанный оружием. Пятнистый берет его в отсутствие Люгера опять был вывернут желтой стороной наружу.
-- Ах, Полетта, будьте мне другом, -- уговаривал он. -- Ваши опасения понятны. Да, на работе я, сам того не желая, подавляю всех достоинством и мощью. Но дома... Трепетный миллионер-холостяк мечтает показать вам свою маленькую стокомнатную хижину. Зимний сад, соловьи, жасмин, скромная коллекция импрессионистов и стихи, поток стихов, до рассвета...
-- Джон, бросьте шутки эти... -- печально отозвалась фея.
-- Нет! Ни за что на свете! -- воскликнул гангстер. -- Взгляните! У меня все зубы свои, а там, где их нет, я золотые вставил! Любовь -- это достаток!
-- Никогда в колдунов не верил, -- заметил Ужастик. -- Теперь учусь на своих ошибках. С такими способностями, парень, -- он чуть повернулся к Феде, -- ты бы неплохо продвинулся в нашей фирме. Мы всегда открыты для диалога с классными профи.
-- В долю возьмете али как? -- домовой осторожно приподнял бровь.
-- Это решит шеф, -- отрубил бандит. -- А я готов все простить за поросенка. Тот, кто так готовит, может рассчитывать на дружбу Ужастика. Действительно, волшебство.
-- А я признаю лишь волшебство любви, -- упорствовал Косоголовый. --Марсельские учительницы слесарного дела -- чемпионки моей мечты.
"Кто мог предать, -- мучительно размышлял Федя, безуспешно пытаясь проникнуть в мысли захватчиков. -- Вроде как заслонка стоит, да слабоватая. Попробуем расшатать. Ох, Мурлыка Баюнович. Ох, Печенюшкин, змей, друг любезный. Ну, выдам я вам на совете по первое число."
-- Давай избавимся от балласта! -- Ужастик пренебрежительно кивнул на картоморов. -- Загоним в тоннель, струя кислорода, пара осколочных, и можно отскребать их от стен, как овсянку. Многие годы, -- скривился он, -- матушка по утрам пичкала меня овсянкой. Без масла и без соли. Наверно, поэтому я и стал бандитом.
По картоморам прокатилась дрожь.
-- Вы не посмеете! -- голос у Неровни сорвался. -Палачи... --Фантолетта мигнула ей незаметно. -- Хорошо, убивайте. Но учтите -- я умру с песней!
-- Брось, они безвредные, -- Косоголовый был великодушен. -- А ну, марш отсюда! -- гаркнул он на "местную живность". -- Назад, вон туда. И чтоб больше я вас здесь не видел!
Туземцы удалились с достоинством, но быстро.
-- Доброта, отзывчивость, талант вокалиста, мягкий незлобивый юмор --вот свойства моей незаурядной натуры, -- взволнованно пояснял бандит. --Сердце льва, душа ребенка... Один поцелуй, Полетта! Будьте мне нежной сестрой! Сестрой милосердия!..
Ужастик развлекался, наблюдая за сценой ухаживания, однако бдительности не терял.
-- Джон! -- окликнул он напарника. -- Не слишком ли ты усердствуешь? Хозяин этого не одобрит.
-- Это тебе он хозяин, -- огрызнулся Косоголовый. -- А мне родственник. У нас, можно сказать, семейный подряд. Твое дело супы варить да крутить баранку. Недотепа, -- извинился он перед феей, улыбаясь так, что обнажились десны. -- Детский конструктор да кулинарные брошюры -- утехи его одиночества.
Если когда-нибудь Ужастик и обижался, об этом знал только он сам. Вот и сейчас гангстер равнодушно пожал плечами, не тратя слов на перепалку.
Косоголовый, окончательно воспламенившись, схватил фею в объятия.
-- Полетта... -- бормотал он, предвкушая первый в жизни поцелуй. -- Я хочу быть слесарем... Руку и сердце... Мы купим мастерскую... Я трепетный миролюбивый слесарь-миллионер... Потоки стихов, водопа... -- гангстер застыл, как изваяние.
Фантолетта без труда высвободилась.
-- Не наши это методы, -- благодушно разъяснял Федя очумевшему Ужастику. Великий Маг расправился наконец с "заслонкой" и знал теперь, как быть дальше. -- Нешто так делают? Ты сватов сперва засылай, родителям уважение окажи, а там, коли сладится дело -- глядишь, и за свадебку...
Косоголовый, выпучив глаза, вытянув перед собой округленные руки, походил на известную скульптуру "Арбуз разбился".
-- Он ведь прав был, насчет души ребенка, -- фея тихо улыбнулась. --Смешной, верит всему, что говорит. Заметьте, Федор Пафнутьевич, люди они не пропащие. Одного овсянка испортила, другого -энергичный родственник.
-- Главное дело, душегубства на них нет, -- согласился домовой. -- А в их работе без этого куда как непросто. Оставим до Печенюшкина, пусть разбирается.
Ужастик сжимал бесполезный автомат. Пальцы его словно приросли к металлу, ноги не двигались.
В кармане Ужастика запищала рация.
-- Как обстановка?! -- голос Ларри был мягок, как бархатный камзол, но камзол, надетый поверх стальной кольчуги. -- Есть проблемы?
-- Порядок, мой господин, -- рация оказалась уже в руках у Феди. Ужастика он копировал безошибочно. -- Публика на редкость послушная, не придерешься. Косоголовый любезничает с красоткой. Желтый берет на нем как гудок на бане.
-- Пароль! -- слышно было, как Люгер усмехнулся.
-- Сорок девять, Мадагаскар, восемнадцать!
-- Хорошо. Можете трогаться.
-- Фантолетта! Феденька! -- Это была уже Лиза. -- Мы тут разговариваем, вы не волнуйтесь. Он довольно понятливый. Ну все, пока. До связи... -- голос ее оборвался.
-- Слыхали? -- Федя сунул прибор за пазуху. -- Велено трогаться. И шеф у вас понятливый. Это славно. Потопали, ребятки. А за наручники не обижайтесь. Из вашего же хозяйства. Береженого Бог бережет.
Бандиты вновь обрели способность двигаться, но руки их оказались скованы за спиной.
Домовой, гангстеры, Фантолетта и вернувшиеся картоморы гуськом потянулись вперед.
Косоголовый то и дело оборачивался, ловил взгляд коварной красавицы.
Фея ободряюще, по-товарищески улыбалась.
-- Главное, -- бормотал Федя себе под нос, -- что процесс пошел. Начался, понимаешь ли, процесс...
Хитрюга Очисток старался не оставлять следов. Фантолетта и Федя не подозревали о нем, о его участии в освобождении бандитов. Люгера и его помощников они заколдовали совсем чуть-чуть -- лишь бы те не были опасны. К тому же на людей старше шестнадцати чары фантазильцев вообще действовали слабо: Волшебный совет не позволял подземным обитателям вмешиваться во взрослые дела. Допускались лишь редкие исключения.
Потому-то Очистку и не составило большого труда расколдовать гангстеров, разбудить среди ночи и внушить, будто Люгер сам догадался о роли Лизы -- девочки, владеющей ключом к сокровищам Барабули. Ужастик же считал, что идея подсыпать волшебникам снотворное была его собственной. Так что, проникнув в мысли бандитов, домовой и фея не видели оснований для беспокойства. Тем более никаких злодейств в отношении Лизы Люгер совершать не собирался. Человек щедрый, он хотел набить карманы девочки бриллиантами и отвезти домой.
Чародей катился вперед по низкому извилистому коридору. Несколько раз он пытался сэкономить время и сразу оказаться у цели. Ничего не получалось. Заколдованная пещера навязывала свои правила игры.
Он видел, что Ужастик и Косоголовый вновь захвачены волшебниками, что Люгер оставлен ими в дураках. Это не волновало Очистка.
Бриллианты уже совсем рядом. Лизу и Ларри отделяли от Очистка минут пятнадцать ходу. Волшебники отставали безнадежно.
План чародея был прост. Спрятаться, пока не появятся главарь с девчонкой, и дожидаться той минуты, когда Лиза произнесет заклинание. Если девчонка заупрямится, подтолкнуть ее с помощью магической силы. Когда стена рухнет, он, Очисток, уничтожит камни с таким же наслаждением, как растоптал мерзкую незабудку, как растопчет, казнит, испепелит ненавистного умника Глака.
Конечно, могли быть и неожиданности. Уж слишком легко все получалось. "Главное -- ввязаться в сражение, -- вспоминал чародей знаменитую фразу, --а там посмотрим". О себе Очисток не беспокоился. На случай смертельной опасности у него был в запасе великолепный обманный финт.
Только один поворот налево отделял теперь Ларри Люгера и его маленькую спутницу от места, обозначенного крестиком на старинной карте. Ларри был счастлив. Сама судьба отдала в его руки хранительницу клада, девочку, к которой спешил индиец.
Бандит не верил в сказки, но на всякий случай отрядил за ребенком в безумно далекий сибирский город надежных помощников. Лизу предстояло выкрасть, привезти в Рио и в случае необходимости быстро доставить к пещерам.
Теперь Люгер готов был признать, что чудеса существуют. Но по-прежнему главным чудом на свете казалась Ларри его счастливая звезда. Он шагал вперед, неутомимый, как могучая машина, держа ребенка на согнутой левой руке.
Лизе было удобно, хотя и неспокойно. Первый страх прошел. Убивать, мучить ее не собирались. Да и Печенюшкин твердо обещал безопасность. Вот только где он сейчас? А этот огромный красавец, похожий на Тарзана, хочет заставить ее поступиться самым дорогим -- принципами. Но тут уж дудки! Не выйдет!
-- ... Если вы мне не верите, то я вам не завидую! -- втолковывала Лиза. -- Ну подумайте! Что для вас дороже -- какие-то жалкие сто тонн бриллиантов, или собственная молодая жизнь?
Насчет молодой жизни она, конечно, загнула, думала девочка. Этот гангстер, если признаться совсем уж честно, посимпатичней папы, но едва ли моложе.
"Ничего, -- решила Лиза, -- пусть ему будет приятно. Тетя Оля уверяет, что все мужчины от лести слабеют и поддаются на любые уговоры. Если я могу порой убедить собственных родителей, неужели не справлюсь с иностранным бандитом?"
-- Послушайте, -- решительно продолжила она, -- я чувствую, вы очень умный человек. Мы можем говорить на равных. Ну, заберете вы эти бриллианты. Ну, получите за них свои миллионы-триллионы. И не успеете даже купить себе белые тапочки, как картоморы вскипятят океан и сварят Землю. И вы тоже сваритесь, как сосиска. Дети есть?
-- Нету, -- разговор забавлял Ларри. -- Как-то не успел. И жены нет. Есть лишь зыбкая надежда на кучу косоголовых родственников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52