Официальное подтверждение получите позднее. Они хотят пару недель подождать. Я просто решил вас заранее проинформировать. Но это строго между нами. Уильям, вы сможете повидать солдат подчиненных вам новых частей особого назначения.
– У вас не насморк, Герберт. Вы сегодня слишком много виски выпили! – Краун закрыл глаза. Если это правда, я сорву с рукава адмиральские нашивки и сожру их. Мне сюда хотят прислать дельфинов? Они заменят здесь всю систему подводного слежения и контроля? Сотни миллионов долларов истрачены на эти нашпигованные электронными приборами батискафы, а теперь, оказывается, дельфины с их, если так можно выразиться, радиолокационной системой могут их заменить. Вот он «философский камень»! Воистину благословенна будь наивность, без нее не было бы веры… – Я не приеду, Герберт, – сказал Краун, стараясь, чтобы в его голосе не звучали оскорбительные нотки. – Только если мне официально прикажут. И еще: если дельфинье воинство прибудет на Уэйк, пусть они тогда устроят парад, я лично очень этого хочу. Какой у них марш? «Бушует дикий океан» или «Волна, волна, целуй меня, моя девчонка в Африку уплыла…».
– Вы будете поражены, Уильям, – ответил Линкертон, ничуточки не обидевшись. – Парад они устроят, и вы от восторга броситесь в воду и поплывете рядом с ними…
– Я адмирал, а не дрессировщик! – заорал Краун, но Линкертон уже повесил трубку.
«Что ж, подождем», – подумал Краун и выпил перед сном большой стакан холодного молока. Вот уже не один десяток лет он регулярно выпивал перед сном стакан молока и тайну эту собирался унести с собой в могилу – ведь трудно даже представить, что могло бы произойти, узнай кто-нибудь: адмирал Краун предпочитает молоко виски. Буви, к примеру, рявкнул бы во всю глотку: «А толку-то что, Уильям? Ты так и остался коротышкой!» А Эткинс в свойственной ему философской манере сказал бы: «Оставьте его, пусть хлебает свое молоко, зато помыслы его будут чисты»…
«Но это все пока неофициально, – подумал Краун. – Линкертон такой поганец, он может любую чушь городить, лишь бы меня из себя вывести. А я буду спокоен. Ведь если трезво рассуждать, то это полная ерунда: дельфины на атолле Уэйк! Великие державы скрупулезно подсчитывают, сколько у кого ядерных боеголовок, а у нас тут дельфины будут кувыркаться. Хотя бы у военных должен быть предел идиотизму…»
Краун допил молоко, глядя на экран, громко произнес: «Дерьмо все это!» – лег в кровать и довольно быстро заснул. Но спал он беспокойно и во сне громко стонал, словно кто-то душил его. Ему снились дельфины… будто он купается в море в парадной адмиральской форме и натыкается на них… а Линкертон плывет рядом на лодке с американским флагом в руках и громко распевает государственный гимн США. Тут, наверное, любой бы застонал…
Перевод лаборатории в Сан-Диего проходил без особых осложнений. Несколько недель Ролингс вместе с адмиралами из штаба ВМС ломал голову над тем, каким путем им перебраться туда. Быстрее всего это можно было сделать, перелетев через океан на гигантских военно-транспортных самолетах «атлас». Шесть рот дельфинов вполне могли бы разместиться во встроенных в корпуса этих большегрузных самолетов резервуарах с морской водой, в которых поддерживалась бы постоянная температура. Однако опыты показали, что дельфины, подобно многим людям, также страдают от воздушной болезни. У них очень тонкая нервная система. Ролингс следующим образом высказался на эту тему: «Дельфины среди обитателей морей – это особо утонченные натуры среди людей. И впечатлительны они до такой степени, что у них истерики случаются. И придется тогда неделями приучать их к условиям воздушного перелета…»
Проще всего было перевезти дельфинов морем, но это был наиболее долгий путь. Специально переоборудованное с огромным бассейном судно должно пересечь Атлантический океан, затем Мексиканский залив, пройдя мимо берегов Кубы, выйти в Карибское море и через Панамский канал вдоль всего Тихоокеанского побережья добраться, наконец, до Сан-Диего – даже при предельной скорости на все про все – не меньше трех недель. При сильной волне переход продлится еще дольше. Кроме того, в шторм дельфины могут пораниться о стенки бассейна.
Третье предложение касалось непосредственно специальных автофургонов. Именно их Ролингс осматривал в Форт-Лодердейле. Они представляли собой передвижные ванны с обогревом на колесах со специальными шипами. Никакие рытвины и ухабы не вызывали в них тряску, их пассажиры не чувствовали ни резких поворотов, ни крутых подъемов и спусков. Дельфины даже могли видеть небо сквозь пластмассовые крыши – изготовители позаботились об их душевном спокойствии. Конечно, такого рода переезд тоже занял бы очень много времени: маршрут из Флориды в Калифорнию пролегал через все южные штаты. Ни в коем случае нельзя было ехать с большой скоростью, и даже если шоферы сменялись бы через каждые восемь часов, при самых благоприятных обстоятельствах переезд длился бы дня четыре, учитывая, что по дороге неизбежно пришлось бы делать остановки. Еда, заправка, технический осмотр машин – все это требовало времени. При расчетах не учитывались возможные вынужденные остановки из-за проколотых шин или повреждений двигателя. Транспортная колонна в тридцать машин должна была преодолеть расстояние свыше 4000 километров, и вряд ли стоило рассчитывать, что все пройдет гладко. Любая задержка в пути одного автофургона неизбежно приводила к остановке всей колонны. Они не могли позволить себе оставить где-либо машину с таким грузом.
После долгих споров они наконец решили все же выбрать именно этот путь. Даже если переезд в результате займет шесть дней, все равно перевозка дельфинов в специальных автофургонах позволяла наилучшим образом обеспечить их безопасность.
– Если мы сумеем доставить в Сан-Диего 66 наших ребят здоровыми и невредимыми, я отправлюсь с паломниками в Святую землю и поставлю там в церкви трехметровую свечу, – сказал Ролингс, вернувшись из штаба военно-морской базы в Майами, где было принято окончательное решение.
– Но зато в Сан-Диего рекордными темпами идут работы по сооружению уникального тренировочного лагеря, и пусть это послужит нам утешением. Все наши требования удовлетворены. Но главное, адмирал Буви – именно этот способный глотать железо и не поперхнуться человек – был стоек и несгибаем и, как клоп, впивался в каждого, от кого зависело финансирование нашего проекта. В Белом доме президент лично дал нам «зеленый свет» – значит, недостатка в долларах мы не будем испытывать! Вот только… – Ролингс обвел взглядом своих сотрудников, – я не уверен, сумеем ли мы в установленные сроки добиться от наших парней того, чего от них ждут. На данный момент из шестидесяти шести примерно половина полностью готова к работе. А ведь нашими основными кадрами дело не ограничится, туда пришлют для прохождения специальной подготовки еще где-то сотню дельфинов.
– Я уже думал об этом, Стив, – сказал вечером доктор Кларк Ролингсу. – Для нас гораздо важнее сейчас не тренировка дельфинов, а обучение новых сотрудников. Нашей группе в двенадцать человек никогда с этим не справиться. К тому же Хелен останется здесь. Она точно не едет в Сан-Диего?
– Она должна остаться здесь, Дэвид. С тобой вряд ли кто осмелится связываться, а вот Хелен постоянно под угрозой. – Ролингс повел плечами. – Что я могу сделать? Конечно же нам нужны новые люди, я уже послал запросы во все зоопарки, океанариумы, университеты и дельфинарии. Трех человек мне очень хвалили, но, разумеется, мы должны очень внимательно присмотреться к каждому кандидату, мы все, ведь они войдут в наш коллектив, но…
– Что ты болтаешь, Стив? Это все от отчаяния. – Кларк говорил сурово, непреклонно. – Мы еще очень долго, а может быть, никогда не сможем найти замену Хелен! Кто еще так умеет обращаться с дельфинами? А когда видишь, как она плавает с ними в бассейне, понимаешь: они для нее – родные существа. Разве можем мы позволить се6е обойтись без Хелен?
– Небось тоже влюбился в нее, как и Финли? – с кривой усмешкой спросил Ролингс.
– Нет! С чего ты взял?
– Да Джеймс меня вот уже несколько дней мучает и примерно то же самое говорит. Получается, что без Хелен нас в Сан-Диего ждет полный провал!
– Не исключено. Вспомни, как вел себя Джон, когда его лишили общения с Хелен. И совсем плохо дело стало, когда она обругала его. Только Финли удалось снова наладить с ним контакт.
Ролингс с беспомощным видом пожал плечами:
– Дэвид Абрахам, вы хотите, чтобы Хелен поехала в Сан-Диего…
– Да, Стив. И мы все с нее глаз не спустим!
– Тогда вам надо превратиться в лилипутов и как медальон висеть у нее на шее. Будьте же благоразумны! Надо трезво мыслить. Хелен – женщина, и рано или поздно она опять в кого-нибудь влюбится. Вы ведь не сможете убить всех ее любовников.
– Что ты имеешь в виду, Стив? – спросил Кларк внезапно изменившимся голосом. Теперь он говорил сухим, почти официальным тоном.
– Да это я так, без всякой задней мысли сказал, Абрахам. – Ролингс хотел было засмеяться, но из горла вырвались какие-то хриплые звуки. – Глупо пошутил. Вряд ли к ней целая толпа Фишеров приставлена…
После разговора с Ролингсом Кларк направился не к своему бунгало, а свернул за угол и подошел к нависшему над поблескивающей в лунном свете водой трамплину. Около него в полном одиночестве, не замечая ничего вокруг, сидел Финли. Кларку оставалось пройти еще целых десять метров, когда дельфин Джон громко засвистел, предупреждая Финли о его приближении. Совершенно непонятно было, как дельфин своим «эхолотом» смог уловить звук его шагов – ведь под ногами Кларка только тихо похрустывал гравий. Финли повернул голову и тут же вскочил – в темноте он различил только чей-то силуэт.
– Это я, – сказал Кларк. – Ты прямо как поэт-романтик. Так сказать, любуешься лунным светом. А почему ты без Хелен?
– А почему я должен быть с ней?
– Ты – выдающийся ученый, Джеймс, и одновременно слишком сентиментальный болван! Почему ты должен быть с ней? Да потому, что ты любишь ее!
– Этого, к сожалению, мало, Дэвид Абрахам. Нужно еще, чтобы она любила меня.
– А ты ее спрашивал?
– Не хочу, чтобы надо мной смеялись. Да Хелен со смеху покатится!
– Тогда хорошенько возьмись за нее и отучи смеяться над собой, да так, чтобы она позднее умоляла: проделай со мной такое еще раз, Джеймс… Будь мужчиной, дружище! Внешне Аполлон, в университете был чемпионом по боксу, грудь настолько мощная, что Тарзан от зависти заплакал бы, – и боится, что Хелен на этой груди будет себя неуютно чувствовать? Вспомни Фишера: обезьяна обезьяной, только одевался шикарно, а ока в него втюрилась…
– Вот именно! А я не щеголь, за модой не гонюсь! Может, это ее тип…
– Переломи ее, Джеймс! Нужна лишь железная воля! – Кларк обнял Финли за плечи. – Я только что разговаривал с Ролингсом. Он занят нашими проблемами. И вдруг он очень глупую фразу произнес…
– Какую? – спросил Финли. Его очень обрадовал приход Кларка. Сегодня вечером Хелен на прощанье поцеловала его в щеку, и Финли никак не мог понять, что это означает? То ли проявление дружеских чувств, то ли неосознанно нечто большее, чем знак дружбы? В этом вопросе великолепный психолог Финли оказался полным профаном. Привести в порядок свои мысли и чувства он не мог.
– Хочу немного поразмышлять вслух. – Кларк взглянул на озаренное лунным светом ночное небо. Финли посмотрел на него. Впервые он отметил, что лицо негра при лунном свете представляло собой весьма своеобразное, чарующее зрелище. Черная кожа отсвечивала серебристым блеском, и видны были каждая складка, каждая морщинка на лице. На белой коже при лунном свете ничего разглядеть было нельзя. – Ведь Ролингс отсутствовал, когда убили дружка Хелен.
– Да, он был в Форт-Лодердейле, – подтвердил Финли.
– И он вернулся только на следующий день, и то в обеденное время, когда в ЦРУ уже бог знает что творилось.
– Совершенно верно, но к чему ты клонишь?
– Никто ни разу не задумывался над тем, а действительно ли Стив в ту драматическую ночь был в Форт-Лодердейле?
– А зачем? И для чего?
– Ему даже алиби свое не требуется подтверждать. От Форт-Лодердейла до Майами-Бич очень близко…
– Абрахам! Какую чушь ты несешь! – в изумлении воскликнул Финли. – У Стива есть оружие?
Кларк на его слова даже внимания не обратил.
– У нас у всех есть оружие…
– А у Стива какое?
– «Смит-вессон», калибр 9 мм.
– Может, это, конечно, случайное совпадение.
– Хватит, Абрахам! Уж очень у тебя фантазия разыгралась. – Финли был до глубины души возмущен своим коллегой. – Безумец! Точно так же и я мог совершить убийство. И у меня в тумбочке возле кровати лежит «смит-вессон», калибр 9 мм. И у тебя тоже он есть.
– Но я не говорю таких глупостей, Джеймс, – спокойно сказал Кларк. – Мы же не можем убить всех, кто заинтересуется Хелен… Нечто в этом роде он сказал. «Мы» – это он как бы неосознанно произнес. Вроде бы не хотел, но вдруг у него вырвалось. И когда я спросил, что он имеет в виду, Стив ушел от ответа. Что скажешь, Джеймс?
– Стив? Нет! Никогда! Он даже не знал Фишера.
– Это он так говорит. А на самом деле?
– Пойдем-ка лучше пропустим по стаканчику и приведем мозги в порядок. – Финли взял Кларка под руку. – Почему дельфины должны вести себя нормально, если мы все с ума посходили…
Когда страсти, вызванные убийством Фишера, несколько улеглись, в бухте Бискейн вновь началась спокойная, размеренная жизнь. Были только приняты усиленные меры по обеспечению безопасности. Вокруг всей территории парка были установлены скрытые телекамеры, снимавшие на видеопленку всех, кто почему-либо оказывался поблизости. Ночью камеры испускали ультрафиолетовое излучение, и сделанные ими снимки немедленно передавались в новое караульное помещение, которое было построено совсем недавно и в целях конспирации находилось не на территории научно-исследовательского центра, а возле главного шоссе. Дежурил в нем наряд военной полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43