Было еще темно. Он посмотрел на море, светящееся слабым бледным светом. Предутренний покой примирил землю, берег и море. Казалось, они замерли в вечной гармонии. Стивен вспомнил о долгих часах неустанной работы, ошибках, потерях, неудачах, о самом себе, ввязавшемся в строительство отеля без должной квалификации и опыта. Но он верил в свои силы и не ошибся. Тихие, темные, аккуратные лужайки, подстриженные кустарники, белые здания, недвижимые пальмы ждут первого луча солнца, чтобы открыть миру новую реальность, созданную энергией и упорством Стивена.
Кристина быстро умылась, натянула на себя шорты и хлопчатобумажную рубашку, наскоро причесалась и подбежала к нему.
– Идем, совершим последнюю нашу прогулку в одиночестве. Больше такой возможности не предвидится. С самого утра начнут прибывать первые гости, – она увлекла его вниз.
Из дома они вышли, держась за руки. Прошли по упругому дерну дорожки, миновали окутанный темнотой зал ресторана, пробрались между новых столов с опрокинутыми на них стульями. Они почти слышали возникающий звон хрустальных бокалов, шум пробок открывающихся бутылок шампанского, взрывы смеха и гул болтовни.
Они заметили голубую полоску, отделившую небо от моря, и направились к пляжу. Лишь только они подошли к скалистому мысу, засаженному кустистыми деревьями, солнце показало свою розовую макушку. Чистое, полупрозрачное небо взорвалось одним мощным, широким оранжевым лучом. Кристина невольно протянула руку в надежде дотронуться до него.
Стивен наблюдал за двумя рыбаками, распутывающими сети.
– Доброе утро, – поприветствовал он их. Более старший, должно быть, отец улыбнулся, показав кривые пожелтевшие зубы:
– Должен быть хороший день.
– Очень надеюсь, – обрадовался Стивен. – Я вчера молился, чтобы не было дождя. Должно быть, Бог меня услышал. – Он поднял глаза и улыбнулся чистому, без единого облачка небу.
– А сегодня у внука первое крещение морем, – старик показал на юношу. Тот грузил распутанные рядами собранные сети в небольшую, ярко раскрашенную рыбацкую шхуну с таинственным названием «Дух острова». – Это мой внук. До него все девочки рождались. Но Господь захотел, и появился еще один молодой Сэндиформ.
Стивен похлопал парня по плечу.
– У нас сегодня тоже крещение. – Обнял Кристину за талию. – И тоже угодное Богу и людям.
Кристина вошла в вестибюль, где ее ждали Роберт, Джейн Лейтон и сидящая на краешке тростникового кресла мать Стивена. Роберт, стоявший у большого арочного окна, с восхищением смотрел на каменный фонтан.
– Невероятно, Роберт! Я и представить себе не могла, что здесь будет так красиво, – вторила ему Джейн, держа в руках свой бежевый кардиган.
– Простите, что заставила ждать! Швейцар сказал, что вы разошлись по своим номерам, – приветствовала их Кристина. Она раскраснелась от бега. Ее волосы были заплетены в пышную косичку. Налей было короткое белое хлопчатобумажное платье и босоножки без каблуков. Длинные ноги загорели до темно-коричневого цвета. Роберту показалось, что она выглядит лет на шестнадцать. А Джейн завистливо поглядела на ее стройную фигуру и с ужасом подумала о предстоящем вечере, где наверняка будет выглядеть нелепо рядом с ней в своем платье от Франка Ашера, если удастся в него втиснуться.
– Джейн, вы превосходно выглядите! – словно подслушав ее мысли, воскликнула Кристина и переключила свое внимание на мать Стивена. – Стивен очень ждал вашего приезда.
– Но неохотно я собралась в такое дальнее путешествие. Дорога была ужасная. В самолете рядом сидела женщина с двумя ссорящимися детьми. Вместо того, чтобы воспитывать их, она мне рассказывала о своей жизни и жаловалась на детей. – Джин Рис-Карлтон вытерла лоб маленьким вышитым платочком. – Зачем я позволила Стивену уговорить себя ехать на край света? Он же знает, как я ненавижу жару.
Кристина еще раз с напряжением оглядела белый мраморный вестибюль.
– А где Виктория? Я думала, она приедет с вами.
– А как же. Умчалась искать Стивена. Вам же известна ее привязанность к отцу, – назидательно сделала упор на последней фразе миссис Рис-Карлтон.
Кристина поймала сочувственный взгляд Роберта.
– Виктория не виделась с ним несколько месяцев. Ни о чем другом она не могла и говорить во время путешествия. Естественно стремление ребенка ощутить отцовскую любовь, – доложила старуха. Ее глубоко посаженные глаза колюче смотрели на Кристину в упор. – Надеюсь, мы не задержимся здесь и вы проводите меня в мою комнату. Я умираю от жары и жажды.
Кристина покраснела и разозлилась – к ней обращались, как к обслуживающему персоналу.
– Мы тоже устали, – заявила Джейн, разглаживая спереди свою плиссированную юбку в синих цветочках на белом фоне.
Роберт поднял с пола набитый до отказа саквояж, лежавший у его ног.
– А что делать с багажом? – Он поглядел в сторону стойки администратора, возле которой стояли четыре чемодана.
– О них позаботятся, не волнуйтесь, – заверила Кристина и повела их вдоль яркой стены тропических кустарников, за которой пряталась стоянка автомашин. Они прошли мимо обсаженного пальмами плавательного бассейна, вырезанного из внушительного розового камня, и дальше по деревянному мостику, переброшенному между двумя валунами. Джейн оглядывалась вокруг, восхищаясь Террасами, утопающими в цветах, спускающимися рядами вниз на три мили к белому песку пляжа.
– Изумительно! – не сдержалась она, говоря это прежде всего себе. Окружавшая ее красота погружала ее в другой, сказочный мир грез.
Кристина провела их под сводчатым каменным портиком и через лабиринт белых оштукатуренных двориков, увитых виноградными лозами, где слышалась возня райских птичек, подвела к зданию, у крыльца которого стояли античные вазы с цветами.
– Двойной номер 106 для мистера и миссис Лейтон, это самый лучший в доме, – объявила она и повернула ключ в затейливом медном замке. Массивная сосновая дверь открылась, Кристина отошла в сторону, чтобы пропустить вперед супружескую пару.
Они вошли в элегантную комнату, и Джейн раскрыла рот от восторга.
– Фантастический интерьер! Неужели это все ты, Кристина?
– Да, это было непросто, – подтвердила она, не скрывая своего торжества.
Роберт наблюдал за строительством на разных его стадиях. Он принимал активное участие в поставках строительных материалов. Последний раз на Барбадосе он был четыре месяца назад и не мог не оценить масштабности происшедших изменений. Он тяжело опустился на двухместную кушетку, обитую самым розовым из всех розовых оттенков шелком. Стянул с себя ботинки и, разминая пальцы со вздохом облегчения, вышел через высокие двери на мраморную террасу, тянущуюся во всю длину комнаты. Любопытство подтолкнуло Джин Рис-Карлтон последовать за ним. Кристина жестом предложила выйти и Джейн.
– Бобби, Бобби! Гляди туда, – едва перегнувшись через перила, закричала она, показывая рукой в сторону бело-розовых шатров, которые плавно колебались и напоминали воздушные шары, готовые оторваться от земли и взмыть в голубое небо. Вокруг них сновали официанты, нагруженные подносами с едой, салфетками и столовыми приборами из серебра. Джейн повернулась к мужу:
– Это называется сладкий запах успеха.
– Мы заслужили его, – улыбнулся Роберт самодовольной улыбкой триумфатора.
Кристину подмывало напомнить ему, что его доля в этом – самая незначительная. Глядя на миссис Рис-Карлтон, отвернувшуюся от торжествующего Роберта и бормочущую себе под нос: «Хоть раз сделали что-то стоящее», Кристина чувствовала себя оскорбленной. Такая оценка матери дел своего сына была чудовищно несправедлива и не укладывалась в голове Кристины. Она попыталась взять из рук свекрови дорожную сумку, чтобы отнести в ее номер, но та воспротивилась:
– Я пока в состоянии нести сама. Идите лучше вперед. Тут сам черт ногу сломает.
Стивен отвел матери угловой номер из двух комнат, со спальней, гостиной и баром, маленькой кухонькой из мореной сосны и большой квадратной террасой, на которой можно было при желании обедать. Там стоял мраморный овальный стол в окружении высоких стульев.
Джин ничего не сказала, войдя в свои апартаменты Ее занимал вопрос, где найти стакан холодной воды и чашку горячего чая.
– Я думала, брат Стивена приедет с вами? – неожиданно спросила Кристина. Это была с ее стороны провокация, потому что недели две назад, когда она задала подобный вопрос мужу, он лаконично ответил:
– Только через мой труп.
Джин, забыв про воду, уставилась на нахальную невестку.
– При данных обстоятельствах это не лучшая шутка, – ее обычно неподвижное лицо перекосилось от едва скрываемой злости. Прямая спина еще более выпрямилась.
– Эдвард является сводным братом. Они никогда не были близки друг другу. Все равно, что лед и пламя, но это мои проблемы, – резко закончила она.
– Стивен никогда не рассказывал мне о своем прошлом, – продолжала Кристина в надежде вы удить какие-нибудь детали его жизни.
Джин усмехнулась холодным глухим смешком.
– Есть масса вещей, о которых он вам ничего не расскажет, моя Дорогая. Поверьте мне, когда я говорю, что у него, как и у всех, есть теневая сторона Я – его мать, и мне известно все!
– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – разметав черные блестящие волосы по плечам, Виктория топала ногами перед зеркалом. – Это самое отвратительное платье, которое я когда-либо видела! – кричала она Кристине.
– Да, но оно единственное, которое у тебя есть. Что же делать? – вздохнула та. Тирады Виктории нужны были ей, как дырка в голове. – В Англии ты сама выбрала его в магазине.
– Я и не покупала его! – взвыла Виктория. – Эта подлая Вирджиния Колтон купила его… она заставила меня мерить. В магазине «Харви Никольс» оно прилично выглядело, а здесь я вижу детское дурацкое платье! Мне уже следует носить что-нибудь взрослое!
Кристина не рискнула возразить, что в тринадцать слишком рано требовать сногсшибательные наряды.
– То, что я хотела, было слишком дорогим, по мнению этой чертовой Вирджинии. Как жалко, что папочка не видел меня в черном кружевном платье!
Кристина сама одобрила выбор Вирджинии и выслала ей чек за платье, разбираясь в моде и не желая потакать юной «фамм фаталь».
Виктория сорвала бледно-голубое хлопчатобумажное платье со своего худенького тельца и швырнула его на кровать.
– Я не пойду на открытие. Я чудовищно выгляжу, а так хотела быть самой красивой для папочки… особенно сегодня!
Кристина могла ей возразить, что даже в мешковине она останется очаровательной, но подумала о комплиментах, которые девочке придется слышать многие годы. Она спокойно и убедительно возразила.
– Твой отец не только очень расстроится, но и рассердится. Ведь это его день. И будет чрезвычайно несправедливо портить ему настроение и праздник. В таком случае не рассчитывай на поддержку и сострадание с моей стороны, – она сжала виски, чувствуя начинающуюся мигрень.
Нежное личико Викки застыло и исказилось гримасой. Сквозь сжатые зубы она произнесла:
– С вашей стороны я никогда не ждала никакой помощи, – она подняла брошенное платье. – Ладно, пусть будет это платье. Но запомните, я не только его ненавижу, но и вас. Даже больше, чем платье. На всю жизнь.
Кристина ничего не ответила. Развернулась и резко вышла.
Было шесть часов вечера. До открытия оставался час. Ей бы хотелось, чтобы побыстрее все прошло и на часах стрелки показывали бы шесть утра. Она бессильно уселась рядом со своим, лежащим поперек кровати платьем и без всякой радости гладила его рукой. Она увидела его в журнале «ВОГ» и ей посчастливилось найти такое же в магазине «Харродз». Это было одеяние для принцессы из сказки. Ярды и ярды тончайших кремовых кружев на шелковистой, слонового цвета подкладке ниспадали каскадами к ее ногам и расцвечивались брызгами десятков мелких жемчужин.
Стивен запаздывал. Она начала волноваться. Он влетел в номер и на ходу принялся снимать с себя мятую одежду.
– Успокойся, – сказала она, видя его злое лицо.
– Как я могу успокоиться, когда этот кретин, шеф-повар, заставил весь персонал на кухне готовить бутерброды. А нужно все делать для фуршета! Он сошел с ума!
Стивен не мог отдышаться. Кристина сжала его голову своими холодными ладошками.
– Перестань. Он не сумасшедший. Он из Вест-Индии.
Стивен снял ее руки и поспешил под душ. После него почувствовал себя намного лучше. Внешне успокоился и пошел в спальню одеваться.
– Кристина, помоги, – беспомощно крикнул он, не в силах завязать галстук. – Руки не слушаются. И где мои запонки? Через двадцать минут нужно быть внизу.
Она мягко подошла, почти по-матерински, спокойно завязала ему галстук, достала из шкатулки с драгоценностями запонки, заколола манжеты. Стивен стоял молча, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
– Вот и все! Ты выглядишь потрясающе! – Она отошла в сторону в надежде, что он оценит ее платье.
Он этого не сделал. Лишь заглянул в ее янтарные глаза, слишком сильно сжал ей руку и прошептал.
– Мы все-таки довели это дело до конца! Понимаешь – довели!
Голос его дрожал от волнения. Он вывел ее на террасу, где их уже поджидала Виктория.
Она затянула свои длинные волосы в гладкую прическу, и маленькие пряди выбивались на лоб и у основания шеи. Очаровательная улыбка предназначалась отцу. Кристина отошла в сторону, чувствуя себя брошенной, особенно когда Стивен поцеловал дочку и сказал те самые слова, не сказанные ей:
– Выглядишь прелестно! Юная, свеженькая и очень красивая.
После этих слов Виктория окинула взглядом Кристину с чувством явного превосходства.
Они все вернулись в номер. Стивен из холодильника достал бутылку шампанского, выстрелил пробкой в потолок. Виктория вскрикнула от восторга. Он наполнил три фужера. Один протянул Кристине, другой Виктории, потом поднял свой. Кремовые кружева Кристины находились в постоянном движении, серьги с жемчугом и бриллиантами сверкали многочисленными огоньками на фоне медового загара ее шеи Он не мог не оценить этой красоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47