Взяв узел дрожащими руками, Грейс переползла к дальнему краю повозки. Задержав дыхание, она выскочила на дорогу и, пригнувшись, спряталась за повозкой.
Деревья росли вдоль дороги с двух сторон, хотя, конечно, эту узкую колею трудно было назвать дорогой. Но ведь выбор лорда Джона пал именно на это поместье только по причине его изолированности от внешнего мира. Дядя не мог допустить, чтобы к главным воротам тюрьмы, в которой он запер своего племянника, вела широкая и удобная дорога.
Послышался звук струй, ударяющихся о землю. Грейс решила, что именно сейчас ей нужно бежать, пока эти двое были так поглощены своим занятием. Она метнулась к деревьям у противоположной стороны дороги и быстро легла за большой острый камень, покрытый густым мхом. Ее ноги, долго находившиеся в неудобном положении, теперь неприятно ныли, но Грейс не обращала на это внимания.
Мужчина, который был постарше, похлопал молодого по спине.
– Смотри-ка, не Монкс там скачет? Чертов негодяй…
– Да уж, всем негодяям негодяй, – буркнул не слишком разговорчивый молодой парень. Он бросил взгляд на дорогу и принялся застегивать брюки. Теперь Грейс могла рассмотреть этих двоих. Без сомнения, это были отец и сын. – Ну а разговаривает он – вообще страсть, одна ругань.
Теперь и Грейс услышала цокот копыт по дороге. Господи, значит, там уже знают, что она сбежала. С какой еще стати Монкс помчался бы догонять повозку? Слава Богу, этим двоим понадобилось по нужде. Если бы не это, ее судьба была бы решена. От этой мысли у нее по спине пробежал холодок.
Вся земля в лесу уже была покрыта густой травой и недавно распустившимися весенними цветами. Оставалось лишь надеяться, что ее не заметят на фоне этого разноцветья. Ее пальцы с такой силой впились в камень, что побелели костяшки.
– Вы не видели никакой девушки? – уже издалека закричал Монкс.
Старший мужчина с задумчивым видом поскреб свой небритый подбородок.
– Девушку? Нет, Монкс, ни девушки, ни женщины нам по дороге не попадались. Эта ж дорога идет только в одно место, в поместье. С какой стати тут ходить девушкам? Чего они тут забыли?
– А, чертовы идиоты, мозгов как у курицы! – Монкс пришпорил свою лошадь и подъехал ближе к повозке. Соскочив на землю, он принялся яростно рыться в белье, потом стал скидывать его на землю.
– Эй-эй, мистер Монкс, полегче! – запротестовал отец. – Вам придется все потом подобрать и уложить в повозку.
– Заткни свою глотку, кусок дерьма. – Монкс снова вскочил на лошадь, ударил шпорами ей в бока, натянул поводья. Животное попятилось назад и едва не сбило кучера с его сыном. Испугавшись, лошадь заржала и принялась пританцовывать на месте. Отец с сыном в ужасе отшатнулись. – Если увидите девушку, хватайте ее и держите, а мне пришлете записку. Ее легко узнать – такая сладенькая сучка с черными волосами и круглыми сиськами. Говорит как леди, а ходит как потаскуха. Если найдете ее, обещаю вознаграждение.
Сын хмыкнул и принялся крутить пальцами прядь волос. Монкс же в это время развернул лошадь и помчался назад к поместью, поднимая над дорогой клубы пыли.
Чем тише становился цокот копыт, тем легче становилось Грейс на сердце. Еще чуть-чуть, и ее нашли бы, она побывала сейчас на самом краю пропасти. Если бы мужчины не, пили сидр…
Монкс ничего не сказал о Мэтью. Был ли ее любимый жив?
Нет, он не мог умереть, кричало ее сердце.
– У этого Монкса что-то не в порядке с головой. Откуда тут взяться девушке? – насмешливо фыркнув, сказал отец. Вместе с сыном они подошли к повозке и стали обратно укладывать в нее белье.
– Да уж, – буркнул в подтверждение слов отца сын.
– Да мы вообще никогда не видели на этой дороге ни одного человека. А чтобы женщина… О вознаграждении можно и не мечтать. – Он натянул поводья. – Но! Пошли, милые.
Погромыхивая и покачиваясь, повозка поехала дальше. Грейс вздохнула. Воздух наполнил ее легкие, и головокружение постепенно начало проходить. А что, если Монксу вздумается искать ее в лесу?
Но ведь он не знает, что она уехала на повозке. А пойти она могла в любом направлении. Она торжествующе улыбнулась. Монкс скорее всего просто сильно испугался. Вероятно, сильнее, чем она. Как он сообщит лорду Джону, что один из его пленников исчез?
Именно поэтому Монкс и пребывал в такой ярости.
Или, может, он был в ярости потому, что второй его пленник умер? Ей даже не хотелось об этом думать. Но Грейс не сомневалась – она обязательно почувствовала бы, если бы Мэтью не было в живых.
Поняв, что Монкс уже не вернется, Грейс поднялась с земли. В лесу пели птицы; пробираясь сквозь листву, солнце золотило траву и цветы, все дышало радостью, свободой и надеждой. Повозка с бельем давно исчезла.
Достав из узелка бутылку с водой, Грейс с жадностью припала к горлышку. До наступления ночи ей нужно добраться до людей. В толпе затеряться легко, а здесь ее видно издалека. Монкс мог вернуться в любое время.
Грейс быстро зашагала по узкой пыльной дороге в ту сторону, куда поехала повозка.
Глава 24
Очень медленно Мэтью открыл глаза. Казалось, веки налились свинцом. Но стоило посмотреть на свет, как в его глазах появлялась нестерпимая резь. Пришлось снова опустить веки.
Мэтью знал, где теперь он находится. Как он и предполагал, его прикрутили к столу на веранде. Солнце зализало сад, пол и стол, на котором он лежал, – скорее всего сейчас уже полдень.
Прежде чем снова провалиться в полуобморочное состояние, он бросил взгляд на пол и увидел рядом со столом ботинки Файли. Мгновенно в его тело снова вернулось ощущение боли и жжения, он помнил, как его хватали грубые руки, как вокруг него шумели голоса.
Внутри у него все болело, как будто кто-то поковырялся ржавыми граблями в его желудке и кишечнике. Запястья и щиколотки ломило, кожа на руках и ногах, сделавшись странно чувствительной, горела. Он глубоко вздохнул и сразу же пожалел об этом. Мышцы на груди сковали его жестким панцирем, от которого шли острые иглы прямо к сердцу.
Но Мэтью не слишком беспокоился о том, что с ним сделали его мучители. Его волновало другое, в его мозгу сразу же вспыхнул один-единственный вопрос: смогла ли Грейс убежать. Он видел ее, когда она бежала к сараю.
Жива ли она? Что, если теперь ее жизнь подвергалась куда большей опасности?
Мэтью и раньше догадывался о том, что, возможно, ему уже никогда не удастся узнать, как сложилась дальнейшая судьба Грейс. Но только сейчас он понял, что это неведение будет глодать его изо дня в день до самой смерти.
Целых шесть месяцев.
Правда, сейчас он чувствовал себя более чем отвратительно и уже не мог ручаться, что протянет еще целых полгода. Голова болела так, как будто в ней сплетались и расплетались горячие металлические проволоки. Желудок покалывали тысячи маленьких иголок. Во рту ощущался отвратительный кисловатый привкус, губы пересохли. Нестерпимо хотелось пить.
Неужели все это произошло только сегодня утром? Казалось, он лежал на этом столе несколько дней. Одна лишь мысль давала ему ощущение успокоения и внутренней радости: Грейс все-таки убежала из поместья, спаслась. Спаслась в том числе и от него. От темного, мрачного существа, живущего в нем.
– Я знаю, ты уже не спишь, племянник. – Голос лорда Джона ввинчивался в его мозг горячей проволокой.
На этот раз, открыв глаза, Мэтью уже не стал закрывать их, хотя солнечный свет по-прежнему вызывал сильнейшую резь.
Разве он спал? И его дядя находился здесь все это время? Наблюдал за ним? Эта мысль заставила Мэтью похолодеть.
– Дядя, – прохрипел Мэтью, удивляясь тому, что вообще смог извлечь звуки из своего горла, которое при этом неестественно сильно напряглось, – не могли бы вы дать мне попить?
– Сначала, – лорд Джон стоял сзади, и Мэтью, разумеется, не мог его видеть, – я бы хотел поговорить с тобой.
Ну что ж, если ситуацию нельзя изменить, то нужно ее выдержать.
– Я не в настроении сейчас вести беседы.
Конечно, поведение племянника больше напоминало капризы ребенка, но не раздражало лорда Джона, оно даже нравилось ему. Очень нравилось.
Сначала послышался стук трости о пол, а затем лорд Джон встал рядом с Мэтью, заслонив собой свет. Мэтью облегченно вздохнул. Его глаза нестерпимо болели и слезились.
– Какая жалость. А я вот как раз в настроении поговорить. – Театральным жестом лорд Джон извлек кружевной платочек и прикрыл им свой нос.
Дядя всегда с удовольствием унижал его, когда у него появлялась хоть малейшая возможность для этого.
По своему обыкновению, окна и дверь в комнату лорд Джон тщательно закрыл, когда пришел сюда, хотя на нем, как обычно, было меховое пальто. На веранде сделалось невыносимо жарко, ни намека на ветерок. Запах болезни, казалось, пропитал здесь даже стены.
– Собственно говоря, я и не рассчитывал, что так скоро снова смогу наслаждаться твоим обществом, – с трудом проговорил Мэтью. – Ты, должно быть, мчался сюда из Лондона сломя голову и установил рекорд скорости.
– К твоему сведению, я был в Бате, когда получил послание Монкса. Путешествие оказалось совсем некстати, но оно не было утомительным. А ты, мой дорогой племянник, как и обычно, пребываешь в раздраженном состоянии духа. – Вдруг его голос изменился до неузнаваемости. Мягкие светские интонации сменились грубостью извозчика. – Где твоя шлюха?
– Ты о миссис Паджет?
В эту минуту Мэтью почувствовал, как в нем забурлила такая радость, что он даже начал задыхаться и перестал ощущать боль в теле. Грейс убежала. Она на свободе.
Лицо Мэтью удивленно вытянулось, он озадаченно скосился на лорда Джона. Сейчас ему нужно было притворяться, что он ничего не знает о побеге Грейс. Лорд Джон не должен связать два факта вместе – приступ его болезни и исчезновение Грейс. С подчеркнутым безразличием Мэтью спросил:
– Может, она наверху? А возможно, прогуливается где-нибудь в лесу. Пожалуйста, разыщите ее, я хочу ее видеть.
– Мне бы тоже хотелось ее видеть. Целая армия моих людей разыскивает ее на территории поместья и за его пределами, и ни следа этой потаскухи.
– Я бы помог вам, дядя, но, к сожалению, вы видите, в каком плачевном состоянии сейчас нахожусь. – Это был еще один детский трюк. Мэтью просто наслаждался игрой. Новость о том, что Грейс сбежала и что ее не могут найти, подействовала на него как бокал холодного шампанского. – Возможно, она испугалась моего припадка и теперь прячется где-нибудь.
– Или, возможно, ты решил подурачить охранников, чтобы дать возможность своей шлюхе убежать.
– То, что со мной происходило, невозможно сыграть, дядя. Монкс и Файли могут засвидетельствовать данный факт. А если миссис Паджет решила воспользоваться подвернувшейся возможностью, ее нельзя винить за это. – И к этому вдобавок еще одна порция лжи: – Мне очень жаль. Мне будет ее не хватать.
– Скажи мне, что вы задумали с этой шлюхой, и я проявлю чудеса терпимости. Я даже верну ее обратно в твою постель, наказав, конечно, предварительно.
– Дядя, вы видите подвохи там, где их нет. Это ни для кого не секрет, что время от времени у меня случаются приступы. И я действительно хотел, чтобы эта женщина осталась со мной.
По крайней мере, последнее утверждение было правдивым. Когда Грейс бросила на него прощальный взгляд, его ноги стали такими слабыми и так начали дрожать, что он едва не попросил ее остаться. Слава Богу, она ушла, прежде чем он что-либо сказал.
Дядя держался так, как будто все это дело абсолютно его не волновало. Так, маленький досадный пустячок. Но на самом деле лорд Джон, по всей видимости, находился на грани истерики – так ему хотелось схватить Грейс и заставить замолчать.
– Ничего страшного. Я подключил сыщиков уголовного полицейского суда. Они смогут найти эту девку. Ты и сам прекрасно знаешь, как они эффективно работают.
Да уж, это было известно Мэтью очень хорошо. Сыщики уголовного полицейского-суда нашли его чрезвычайно быстро, когда он сбежал отсюда во второй раз.
Теперь, когда были подключены такие силы, Грейс вряд ли удастся затеряться в большом городе. Мэтью овладели нехорошие предчувствия. Такую красотку, как Грейс, трудно не заметить даже в толпе. Когда он сам впервые увидел ее, то мгновенно был сражен наповал.
Наверняка лорд Джон не преминул сказать, что Грейс очень красива, что одета в нищенское вдовье платье и при этом говорит как герцогиня. Такое несоответствие нетрудно будет заметить, и ее вычислят за пару дней.
«Господи, Грейс, я послал тебя на смерть. Если бы ты осталась со мной, то, по крайней мере, была бы жива».
– Надеюсь, вы найдете ее, – бесстрастно проговорил Мэтью, хотя его сердце сжималось от страха, и добавил про себя: «Ты сгоришь в аду, Джон Чарльз Меррит Лансдаун».
– Не думаю, что это будет слишком трудно. Эта шлюха сразу бросается в глаза, слишком уж заметная. Неудивительно, что ей удалось так легко обвести тебя вокруг пальца. Даже я заинтригован. Если смогу переступить через свое отвращение, то, пожалуй, и я попробую эти отбросы, а уж потом отошлю их обратно к тебе.
Мэтью оставил этот выпад без внимания, хотя от гнева его кожу на всем теле мгновенно зажгло огнем. Только представив себе, как ледяные руки лорда Джона будут прикасаться к Грейс, Мэтью почувствовал острую боль в желудке.
Лорд Джон поднял свою трость и подставил янтарный набалдашник под луч света. Раньше, бывало, эта палка частенько прохаживалась по спине Мэтью, когда тот был еще мальчишкой. Его проступки, обычные детские шалости, не заслуживали того гнева, который обрушивался на голову, а точнее, на спину Мэтью. Вот и сейчас у Мэтью возникло такое чувство, что этот набалдашник хлопнет его по груди. Но лорд Джон только лишь крутил свою трость в руках. Крутил медленно, внимательно рассматривая застывшую внутри янтаря мушку.
Наконец лорд Джон снова заговорил:
– Из тебя можно без труда сделать полного идиота, если только немного надавить на жалость. Ты такой же жалкий хлюпик, как и твой папочка. Тебе бы следовало сделаться сельским лекарем, а не блистать в высшем обществе. Вы оба недостойны титула маркиза.
Зависть лорда Джона к своему старшему брату уже сделалась притчей во языцех, и подобные разговоры не вызывали у Мэтью ничего, кроме усталости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40