СТАНОК ГУТЕНБЕРГА
Похоронен Гутенберг был в Майнце во францисканской церкви. Впоследствии церковь эта подверглась разрушению и от могилы изобретателя не осталось и следа.
История Иогана Генсфлейша-Гутенберга – человека и изобретателя – закончена. Перед нами монолитный пласт почти семидесятилетней жизни, давность которому – половина тысячелетия. Время уже произвело над ним свою разрушительную работу, события многих лет бытия Гутенберга изглажены забвением и все труды ученых исследователей никогда не воскресят дней и дел изобретателя во всей их законченности и своеобразном блеске красок. Надо ли жалеть об этом?
Мы ищем в прошлом, прежде всего, развитие и подтверждение нашей теории, дающей «силу ориентировки, ясность перспективы, уверенность в работе, веру в победу нашего дела»; блестящие страницы человеческой истории дают нам великое вдохновение в нашей борьбе.
Под внимательным критическим взглядом наносные слои, песок и пыль позднейших выдумок спадают с возрождаемой правды человеческого прошлого и жизни передовых его представителей. Изобретатель книгопечатания встает перед нами – пусть только контурами своими – в замечательной оправе его буйного и плодовитого времени. Он чернорабочий своей переломной эпохи, которая разрушала загнившие феодальные устои, чтобы через последнюю трагедию капиталистического угнетения и разбоя, вывести человечество к светлому будущему коммунистического общества. Этот чернорабочий свою задачу выполнил хорошо – являя собой прекрасный пример энергии, доблестного упорства и веры в свое дело.
XII. ПОТРЕВОЖЕННЫЙ МИР
ГУТЕНБЕРГ не только создал книгопечатание, но и подготовил целую плеяду талантливых учеников. Некоторые из них еще при жизни учителя основали типографии в ряде городов Германии и даже в чужих странах.
Когда «новое искусство» прошло стадии исканий и опытов, когда техника книгопечатания была разработана и освоена, мастер Иоган не отгораживался щитами «производственных секретов» от окружающего мира, в котором были открыты широкие возможности развитию нового производства. Не стремление к личному обогащению и неизбежно связанная с ним боязнь конкуренции определяли отношение изобретателя к его помощникам и последователям. Если бы Гутенберг не раскрывал им полностью формулу своего изобретения, как могли бы эти люди столь быстро основать самостоятельные предприятия, создать многочисленные новые образцы печатного производства и, в свою очередь, обучить многих новых мастеров.
Великий изобретатель с необычайной щедростью, полными горстями разбрасывал вокруг себя семена нового искусства, почва была благоприятна и урожай не заставил себя ждать.
Гутенберг мог бы начать свою речь к ученикам, расходившимся по всему свету покорять его искусству книгопечатания, теми же словами, которые некогда, по свидетельству историка произнес завоеватель Атилла своим воинам перед Каталаунской битвой:
«Одержав уже столько побед над народами и почти достигнув обладания миром, я был бы бессмыслен и смешон в своих собственных глазах, если бы вздумал возбуждать вас еще словами, как будто бы вы не умели биться. Предоставим такую меру какому-нибудь новичку-полководцу и неопытным воинам, она была бы недостойна ни вас, ни меня».
Действительно, победы нового изобретения были столь бесспорны и выучка его бойцов столь крепка, что войско не нуждалось в возбуждении и уговорах.
Атилла на каталаунских полях и Гутенберг в Майнце потерпели поражения; но разгром орд Атиллы означал конец владычества гуннов, а личная неудача Гутенберга нисколько не вредила делу его ума и рук, ибо в одном случае дело шло об устремлениях дикого полчища к порабощению и грабежу, а в другом – о жизненном творческом начале изобретательского труда.
История книгопечатания сохранила нам ряд имен учеников Гутенберга. Наиболее талантливый из них – Шефер – изменил своему учителю. Еще при жизни изобретателя он становится мужем Христины Фуст и это определяет его поведение сегодня и путь его на завтра. Шефера можно скинуть со счетов.
Одновременно с Шефером у Гутенберга работали Бертольд Руппель из Ханау и Генрих Кефер. Оба они присутствовали при принесении Фустом клятвы во францисканском монастыре, представляя сторону изобретателя.
Кефер в 1473 г. появляется в Нюренберге, где занимается книгопечатанием в компании с Зензеншмидтом.
Руппель в 1462 г. после разгрома в Майнце переселяется в Базель. С его легкой руки книгопечатание в этом городе быстро развивается. К 1480 г. в Базеле существовало 26 печатных заведений, в следующее десятилетие основано двадцать новых, а в последнем десятилетии XV столетия еще двадцать.
Четвертый ученик – Иоган Нумайстер из Страсбурга переселился в Италию и в городе Фолиньо выпустил в 1471 г. «Leonardi Aretini de bello italiano adversus Gothos» и в 1472 г. «La comedia di Dante».
Примечательная карьера ожидала Иогана Ментелина, принадлежавшего к цеху художников и золотых дел мастеров Страсбурга. В период совместной работы Гутенберга и Фуста он жил в Майнце и после их разрыва вернулся в Страсбург, где по примеру изобретателя напечатал «Католикон» и библию.
За свои заслуги Ментелин в 1468 г. был возведен Фридрихом III в дворянское достоинство. Эта «высокая честь» была им завоевана очевидно тем, что он один из первых поставил книгопечатание на широкую промышленную основу и несомненно сумел сколотить капитал. Он не только выпустил много различных изданий, но и взялся за организацию их сбыта по-новому – им впервые была поставлена печатная реклама продукции своей фирмы.
В Бамберге типографское дело основал Альбрехт Пфистер. Есть предположение, что у Пфистера в Бамберге под непосредственным руководством Гутенберга была напечатана 36-строчная библия.
Возможно, что к ученикам Гутенберга принадлежали Конрад из Свенгейма и Арнольд Паннартц – первые печатники в Италии. В монастыре Субияко близ Рима ими впервые был отлит шрифт романского типа, но еще с сильным влиянием готики. Первая их книга вышла в свет в 1464 году.
Последние ученики великого изобретателя – Генрих и Николай Бехтермюнце и Виганд Шпис из Ортенберга, – были с учителем в дни заката его жизни.
Братья Бехтермюнце приходились изобретателю родственниками, и видимо, работали непосредственно под его руководствам. Когда старший брат Генрих в 1467 г. скончался, его место заступил Виганд Шпис, вместе с которым 4 ноября этого года выпустил Николай Бехтермюнце «Vocabularium latinotentonicum». Первые издания этой книги напечатаны шрифтом гутенберговского «Каталикона».
С каждым годом все быстрее и быстрее искусство Гутенберга распространяется по Европе и усеивает точками работающих типографий земную карту.
Печатные книги издавались в XV веке во многих городах Германии, Италии, Франции, Нидерландов, Венгрии, Испании, Англии, Дании, Швеции и даже Турции (есть сведения об основании типографии в Константинополе).
До 1500 г. во всем мире было уже напечатано 30000 названий книг.
Речь третья
Беспокойный человек был этот юнкер Гутенберг – беспокойство и волнение внесло в мир и его изобретение.
И без того восстания и мятежи все чаще и чаще сотрясают феодальные устои, и без того все неспокойнее сон рыцарей, духовных и светских владык – так зачем же вы, уважаемый Гутенберг, приближаетесь к этому пороховому погребу с зажженным факелом в руках?
Папы говорили о необходимости полного воспрещения книгопечатания и они были правы. Духовные книги порождают ереси и «соблазняют единых от малых сих», а светские – еще того хуже, подрывают основы религии и авторитет церкви. Науки, распространяемые книгами, даже монахов отвращают от истинного благочестия: «монахи оставляют духовные упражнения, чтобы знакомиться с глупостями земной науки. Не значит ли это покидать целомудренную супругу, чтобы связаться с блудницами театра?»
И вот теперь обеспокоенный папа должен вводит цензуру, следить за изданиями, выходящими неизвестно зачем в таком умопомрачительном количестве, конфисковать вредные, а виновных авторов и типографов сжигать на кострах. В 1546 г. папа вводит «Индекс запрещенных книг», чтобы предохранить добрых католиков от соблазнов печати. В списке этом значатся многие замечательнейшие книги человечества, сослужившие великую службу людям в их борьбе с природой и с угнетателями. Этот список бесконечно расширился за протекшие с тех пор века, существует он и поныне. Правда папы выродились и нет у них власти, чтобы сжигать неугодные произведения печати и карать их созидателей. Но не все еще потеряно – «есть еще судьи в Берлине» и новый «берлинский судья» Гитлер воскрешает мрачные обычаи средневековья. За несколько месяцев фашистского владычества в Берлине сожжено 20 миллионов томов «неблагонадежной» литературы.
Королям и прочим владыкам много хлопот доставили вы, Гутенберг и сколько народу из-за вас пострадало! В одной Франции с 1660 по 1756 гг. подверглось заключению в Бастилию 869 авторов, типографов, книгопродавцев и издателей газет. В Англии литератору Прайну в 1632 г. отрезали уши за нападки на придворный театр, но это еще было человечно. Во Франции Этьена Доле сожгли, а сатирического поэта Клода Лепти – повесили.
Вас обвиняют в том, что вы–пособник многих революций, что ваше изобретение помогло поднимать и организовывать массы, которые были созданы для того, чтобы в свое время кормить и обогащать феодалов, а потом капиталистов.
Оправдайтесь, если можете, мастер Иоган.
Понимаете ли вы, что вами были убиты замечательные достижения культуры и искусства? Великое прошлое древнего мира и начала средних веков люди воплотили в зданиях. Египетские пирамиды, греческие и римские храмы и общественные сооружения, соборы и дворцы средневековья – это сгустки материальной культуры народов, их быта, искусства и верований, – это каменные книги отошедших поколений.
Вы противопоставили им свои маленькие бумажные книги, и зодчество замерло, не стало этих величественных памятников, вместо них стали возводить просто театры, бани, жилые дома, техническое сооружение. Не я, а писатель, Виктор Гюго, обвинил вас в этом устами одного из своих героев.
Ваше изобретение вмешалось даже в установленный самой природой порядок, нарушило и изменило его.
Для чего было создано время? Для забвения, чтобы каждое новое поколение человечества чувствовало себя таким же беспомощным и голым на грозной земле, как и предыдущие? Только изустная передача прошлого опыта сохраняла немногие из накопленных знаний. А теперь книгопечатание воздвигло пирамиды книг, в которых сохраняются эти знания и опыт. На их основе человечество идет все дальше и дальше по шути развития науки и техники, утверждая свое господство над силами природы.
Для чего было создано пространство? Для разъединения людей, чтобы одиноко и спокойно трудились единицы и семьи на земле, «в поте лица добывая хлеб свой», а теперь печать ежедневно и ежечасно разносит идеи и сведения по всему миру, устанавливает постоянный духовный обмен между людьми и народами, объединяет единицы и мощные коллективы и бросает их в борьбу с угнетателями за лучшее будущее и с природой за использование ее могучих сил.
Ваше изобретение потревожило и продолжает тревожить мир, мы обвиняем в этом вас, Иоган Генефлейш-Гутенберг.
* * *
Если мир был потревожен появлением книгопечатания, то еще большее воздействие на общественное существование оказало возникновение газеты.
Газета. Это слово понятно теперь всякому, как хлеб и соль.
Но газета в ее современном виде – заостренного политического клинка – порождение капитализма. В далеком прошлом «прародители» газеты – были только несложным средством элементарной информации.
Еще в императорском Риме по указу власти, рабы переписывали для небольшого круга привилегированных лиц извлечения из протоколов сената и позднее более обширные «ведомости», включавшие кроме сенатских материалов, сведения о различных событиях, сообщения о победах и военных парадах.
В средние века роль газет играли письма князей, отдельных городов, и, иногда, частных лиц с информацией о событиях. Эти письма переходили из рук в руки.
В древнем Риме ведомости были письменной информацией для немногих избранных – они регулярно издавались властью.
В средние века, когда Европа разделилась на множество самостоятельных или почти самостоятельных государств, княжеств, свободных городов, когда не стало единого государственного языка, как в Риме, когда культура упала, – информация стала совершенно случайной и неорганизованной.
Изобретение искусства печати таило в себе неизбежное возрождение газеты, но уже на совершенно новой основе.
Печатная газета возникла тогда, когда стала утверждаться регулярная связь – вторая (после книгопечатания) необходимая предпосылка существования газеты. Поэтому, хотя и от конца XV века сохранились печатные информационные листки, выходившие в Германии и во Франции, но считают, что первая печатная газета появилась в начале XVI столетия.
В 1516 г. по приказу императора Максимилиана, Франц-Турн Таксис устроил первое травильное почтовое сообщение между Брюсселем и Веной. По этому образцу почтовая связь развивалась в других частях Германии и связала ее с соседними странами. В это же время впервые информационные печатные листки стали выходить периодически и получили наименование газеты.
Более близкие по типу к современной газете периодические издания, регулярно выпускавшиеся через короткие сроки, возникают на целое столетие позже. Во Франкфурте некий горожанин Эгенольф Эммель создал и 1615 г. еженедельную газету; в следующем году в том же городе появился конкурирующий орган правителя имперской почты Биргдена. В ближайшие годы «здание газет получает широкое распространение.
Народное хозяйство Западной Европы доросло до того уровня, когда появление газеты стало необходимостью и необходимость эта реализовалась.
В России прототип газеты „Куранты“ – рукописные листки с новостями о жизни разных государств (главным образом извлечения из иностранных газет), появились при царе Михаиле Федоровиче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20