купить проточный водонагреватель электрический недорого в москве
– Там… все и случилось! Маленькие человечки в зеленой форме… Выстрелы… Гюндерсен… Лиен… Бертелсен… Венке что-то крикнула… В нее тоже выстрелили… Она испугалась… Даже как будто удивилась… А потом… больше я ничего не помню…
– Что она крикнула?
Харри ответил не сразу: мысленно он снова переживал те минуты.
– Не знаю, – сказал он наконец. – По-моему… по-моему, она крикнула что-то… по-итальянски.
– А она знала итальянский?
– Нет, говорила, что не знает.
– А как она говорила по-норвежски, как жители Осло или на диалекте?
– Как все в Осло, как говорят образованные люди.
Карстен достал пачку фотографий, которые ему дали в паспортном отделе. Все эти женщины в течение последних десяти лет получали заграничные паспорта или обновляли их. Харри просмотрел все фотографии. Просмотрел еще раз. Венке среди них не было.
Потом Карстен показал ему фотографии женщин, попавшие за это же время в уголовную картотеку. Среди них Венке тоже не оказалось.
– Если ты вспомнишь что-нибудь еще, сразу же сообщи полицейскому, который будет дежурить возле твоей палаты, – сказал Албректсен, собираясь уходить. – Можешь позвонить сестре, и она пришлет его к тебе. Или просто окликни его. Его фамилия Смебю. Он будет заходить к тебе каждые пятнадцать минут.
– Кари… – пробормотал Харри. – Эдвард… что с ними будет?
– Сам понимаешь, каково им сейчас, – ответил Рудольф. – Кстати, что тебе известно о Гюндерсене и наркотиках?
– Как вы об этом узнали? – удивился Харри.
– Давай выкладывай все, что знаешь, – велел Албректсен.
– Гюндерсен убит. Значит, теперь можно все рассказать, – прошептал Харри.
– Тебе же будет хуже, если ты этого не сделаешь, – предупредил его Рудольф.
– Он привозил очень мало. Немного по сходной цене он продавал Лиену, ведь они дружили. А остальное сбывал на сторону, чтобы свести концы с концами. Трюгве хорошо зарабатывал, но все равно ему было не по карману платить полную цену. Это ясно.
– А кому еще Гюндерсен продавал наркотики?
– Не знаю.
– А Бертелсен тоже знал, чем промышляет Гюндерсен?
– Мы все это знали. Трюгве только потому и ездил в рейсы, чтобы иметь возможность покупать наркотики. Он ненавидел эту работу.
– Где Гюндерсен доставал наркотики? – спросил Карстен.
– У него были связи в Дании, ФРГ и Италии. Больше мы ничего не знали. Случалось, мы приезжали в какой-нибудь город, и он уходил куда-то один. Он так уходил во многих городах, наверно для того, чтобы мы не догадались, где именно он запасся товаром. Он занимался этим только ради Трюгве…
– А каким образом Эдвард. стал наркоманом? – поинтересовался Рудольф. – Ведь он никогда не выходит из дому. Сам он не мог доставать себе наркотики.
– У Трюгве была не жизнь, а сущий ад, – медленно проговорил Харри. – Однажды Рогер предложил, чтобы он дал Эдварду какой-то наркотик. С этого все и началось. Что теперь будет с Эдвардом?… Кто его будет снабжать наркотиками?…
– Когда он стал наркоманом?
– Не помню. Года два назад, а может, и три.
– И никто из вас не считал, что Гюндерсен совершает преступление, снабжая его наркотиками? И что он совершает преступление, продавая наркотики другим людям?
– Он ведь не наживался на этом! Продавал кое-кому, чтобы иметь возможность по дешевке снабжать Трюгве.
– И ты в это веришь?
– Да!
– Не понимаю, Харри, ты на самом деле такой глупый или только прикидываешься дурачком?
Харри не ответил.
– Если ты считаешь, что можно торговать наркотиками, то почему нельзя похитить два трейлера, убив при этом трех водителей?
Харри с укоризной посмотрел на Рудольфа.
– Но это же мои товарищи! Слышите? Убиты мои товарищи!
Допрос кончился. Харри проводил их до двери грустным взглядом. В коридоре Карстен сказал с чувством:
– Глуп как пробка! Мы никогда не покончим с торговлей наркотиками, пока есть такие, как Харри.
– Те, кто организовали это похищение, не случайно использовали именно его! – заметил Рудольф. – Потому я и думаю, что главные заправилы сидят у нас в Осло.
23
В кабинете Рудольфа ждали Роботтен, Орвик и Харалдсен. По их лицам он сразу увидел, что у них есть интересные новости.
– Это оказалось даже слишком легко, – пожаловался Роботтен.
– Слава богу, что не все трудно, – коротко ответил Рудольф.
Он вдруг вспомнил о старой фру Стенстад. За ней установлено наблюдение. Кто знает, как велика банда, торгующая наркотиками, но, если кто-нибудь из них решит расправиться с «осведомительницей», его непременно задержат. Надо при первой же возможности навестить ее, подумал Рудольф.
– Маргит Поулсен была обвенчана с Луиджи Тартани двадцать второго июня сорок восьмого года. Двадцать второго сентября того же года она благополучно разрешилась мальчиком.
– Ты хочешь сказать, что она вышла замуж на шестом месяце беременности?
– Верно.
– И к тому же за итальянца?
– Тоже верно.
– Странно. – Рудольф покачал головой.
– Пятого июля пятьдесят четвертого года она родила еще одного мальчика, – продолжал Роботтен. – А первого февраля пятьдесят пятого года вся семья покинула Норвегию. Мы знаем, где она работала после окончания школы вплоть до самого замужества. А также где она жила – ей часто приходилось переезжать с места на место. Она и ее сестра Верит, которая была на два года старше Маргит, вели, можно сказать, кочевой образ жизни – они выросли в детском доме…
– А я был уверен, что у нее не было никаких родственников! Рассказывай подробнее, не в том телеграфном стиле, которым вы пишете свои донесения!
– Начнем в хронологическом порядке, – предложил Роботтен. – Приготовься к сюрпризу, Рудольф!
– Харалдсен поехал по тем адресам, где жила Маргит, чтобы расспросить, не помнит ли ее кто-нибудь, – начал Орвик. – А я обошел три фирмы, где она работала. В первой фирме она работала курьером. Я там беседовал с человеком по фамилии Рюд. Он запомнил Маргит, потому что она начала у них работать как раз в тот день, когда у него умерла старшая дочь. Маргит очень напоминала ему дочь, поэтому он даже обрадовался, когда она от них ушла. Следующая фирма, которую я посетил, десять лет назад сменила владельца. Там никто не помнил ни Маргит, ни кем она у них работала. В третьей фирме, изготовляющей конторское оборудование, меня направили к начальнице отдела, фру Мюггерюд. Она прекрасно помнила Маргит. «Ее интересовали только мужчины! – сказала фру Мюггерюд. – Она вешалась на любого. К счастью, я больше никогда не встречала таких, как она! Одно время я подозревала, что она вскружила голову Бьярне, моему покойному мужу. Но он быстро раскусил ее. Я уже тогда работала в фирме и могла наблюдать за всем, что происходит. Иначе… иначе даже не знаю, чем бы все кончилось. Мой муж был бабник, а Маргит – очень хороша собой, хоть и немного вульгарна. Одевалась она всегда вызывающе, словом, ей не хватало воспитания. Она бегала за директором и даже добилась для себя некоторых привилегий. Маргит была самой обыкновенной служащей, но держала себя так, будто она по меньшей мере личный секретарь директора и его правая рука. Он был женат, но это не имело для нее никакого значения. Кончилось все, как и должно было кончиться. Она оказалась в интересном положении. Живот растет и растет, а обручального кольца все нет! Неожиданно она исчезла, не сказав никому ни слова. Мы просто умирали от любопытства! Представляете себе, как мы были удивлены, когда узнали, что она вышла замуж за итальянца, с которым только что познакомилась!» Я, конечно, спросил, откуда им было известно, что Маргит только что познакомилась с итальянцем. Оказалось, что кто-то из служащих фирмы был знаком с кем-то, кто в свою очередь жил в том же доме, что и этот итальянец. «О таких вещах всегда становится известно, – сказала фру Мюггерюд. – Шила в мешке не утаишь». И хотя все это произошло много лет назад, ее неприязнь к Маргит была по-прежнему велика. Я уже собрался уходить, как она вдруг сказала: «Но до чего ж она была ловкая баба! Этого у нее не отнимешь. Думаю, что Фрицу Беку пришлось изрядно раскошелиться!» Я так и подскочил. «Фрицу Беку? – спросил я. – Откуда вы знаете, что отцом ее ребенка был именно он?» Она посмотрела на меня как на слабоумного. «Да потому, что в то время она крутила только с ним! Он звонил ей каждый день, и она ходила с сияющими глазами. Фриц то, Фриц се, мы с Фрицем поженимся. Но Фриц не пожелал разводиться!» Вот и все, – закончил свой рассказ Орвик.
– Фриц Бек? – Рудольф не сводил с Орвика глаз. – Фриц Бек? – повторил он.
– Я же предупредил, что тебя ждет сюрприз! – Роботтен добродушно улыбнулся. – А теперь пусть Харалдсен похвастается своим уловом.
– Но сперва вызовите на допрос Бека.
– Бек от нас не уйдет, – сказал Роботтен. – Наберись терпения, Рудольф. У нас есть еще один сюрприз для тебя. Начинай, Харалдсен!
Харалдсен достал длинный список, с которым сверялся во время рассказа. Он проехал по восьми адресам. Три дома, в которых жила Маргит, теперь снесены. Два других перестроены в соответствии с новыми требованиями. Старым жильцам, которые могли помнить Маргит, пришлось переехать, так как перестроенные квартиры оказались им не по карману. Харалдсен признался, что потерял было надежду, но в шестом месте ему повезло. Некая фру Лоне, уже пожилая дама, прекрасно помнила Маргит Поулсен. Она очень жалела Маргит, потому что Маргит была сирота. Маргит очень хотелось добиться успеха в жизни, и фру Лоне всячески старалась помочь ей. В частности, фру Лоне, которая в ту пору была энергичной сорокалетней женщиной, диктовала Маргит, когда та упражнялась в машинописи на портативной машинке господина Лоне. «Очень красивая и милая девушка», – сказала о ней фру Лоне…
– Переходи к главному! – перебил его Роботтен. – Разве ты не видишь, что терпение Рудольфа вот-вот лопнет?
Харалдсен продолжал.
В седьмом месте он беседовал с другой пожилой дамой, которая тоже хорошо помнила Маргит, но была о ней несколько иного мнения.
– Ее возмущало фривольное поведение тогдашней молодежи, – сказал Харалдсен, позволив себе чуть-чуть улыбнуться. – Маргит, по выражению этой дамы, была весьма ветреным созданием, и потому дама вздохнула с облегчением, когда Маргит переехала к своей сестре, которая как раз в то время родила дочь, хотя в браке не состояла! И наконец, в последнем месте я беседовал с третьей старой дамой, которая считала, что со стороны Маргит было очень благородно переехать к сестре, «попавшей в беду». Она прекрасно помнила, что это было в сорок пятом году, то есть тридцать два года назад, потому что как раз в тот год она овдовела. Только что кончилась война, но это уже не так важно.
– Давай главное! – Роботтен раздраженно тряхнул головой.
Не обращая внимания на Роботтена, Харалдсен не спеша продолжал свой рассказ:
– Маргит поселилась вместе с сестрой, но вскоре старая дама разочаровалась в ней. Дело в том, что сестра Маргит заболела, и тогда Маргит отбила у сестры ее дружка. Старая дама пожаловалась на это хозяину дома, но хозяин не стал вмешиваться – он сам был неравнодушен к Маргит. В конце концов Маргит забеременела. Для больной сестры это была последняя капля – однажды ночью она заснула и больше не проснулась. – Харалдсен сделал паузу. – Это точно. Берит Поулсен умерла. Я проверял. Она похоронена на кладбище Нурдре.
Подождав, чтобы его слова полностью дошли до сознания Рудольфа, Харалдсен снова заговорил:
– Вскоре Маргит вышла замуж за итальянца, и они куда-то переехали – иностранец, Маргит и ее племянница. Старая дама не знала ни нового адреса Маргит, ни того, как сложилась в дальнейшем ее жизнь. Но не скрывает, что ей было бы любопытно это узнать.
– Выходит, Фриц Бек – отец и дочери Берит, и сына Маргит? – медленно проговорил Рудольф.
– Выходит, так, – ответил Харалдсен.
Зазвонил телефон. Это была фру Халворсен.
– Я прочитала в телефонной книге, что к больным пускают с шести до без четверти семь. Нельзя ли мне раньше повидать Харри?
– Конечно, можно.
Рудольф объяснил ей, как пройти в отделение, где лежит Харри.
– Кто у нас ведет наблюдение за фру Халворсен? – спросил он, положив трубку.
– Фрида Дален и Инголф Бьерке, каждый на своей машине.
– Хорошо. Теперь идемте к Албректсену.
24
Раздался звонок. Сердито хмыкнув, Албректсен взял трубку.
– У меня совещание, – строго сказал он. – Я просил не беспокоить меня! – После короткого молчания, он проговорил уже другим тоном: – Кто? Что? Соедините меня с ней! – Прикрыв рукой трубку, он тихо объяснил присутствующим: – Это Лиллиан Бек. – И убрал руку. – Добрый день, фрекен Бек. Так что же случилось? И когда вы это обнаружили? Полчаса назад? Почему же вы не позвонили мне сразу? А, понимаю! Держите с нами связь все время.
Он оглядел присутствующих:
– Бек пропал. Может быть, «пропал» не совсем подходящее слово, но он ушел из дому, ничего не сказав, и Лиллиан боится, как бы с ним чего не случилось. В последнее время он был очень мрачный.
– Ты хочешь сказать, что она боится, как бы он не покончил жизнь самоубийством? – спросил Рудольф. – А как, интересно, ему удалось уйти? Я думал, что за его домом и за фирмой «Инт-Транс» ведется наблюдение?
– Ведется, – мрачно ответил Албректсен. – А где Карстен?
– Поехал к Ронемам, – сказал Роботтен. – Он должен выяснить, знакомы ли они с Брандом или с кем-нибудь из его друзей. Потом он собирался заехать в «Ксерокс» и поговорить с начальником Бранда. А также и с самим Брандом. Карстен решил слегка нажать на него, чтобы он дал более толковые показания. Карстен сказал, что вы с ним считаете, будто Бранд знает больше, чем говорит.
– Это верно, – согласился Рудольф. – Никто не поселится в чужой квартире, если у него нет стопроцентной уверенности, что он может безнаказанно в ней находиться. Бранд отказался дать список своих знакомых. Ясно? Мы держим его под наблюдением. Сейчас он снова вышел на работу. Это заставит его быть более покладистым. Кому нравится, чтобы о нем ходили всякие темные слухи.
– Если человек хочет спрятаться, самое лучшее место – современные большие дома, где жильцы не знают друг друга, – заметил Орвик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Что она крикнула?
Харри ответил не сразу: мысленно он снова переживал те минуты.
– Не знаю, – сказал он наконец. – По-моему… по-моему, она крикнула что-то… по-итальянски.
– А она знала итальянский?
– Нет, говорила, что не знает.
– А как она говорила по-норвежски, как жители Осло или на диалекте?
– Как все в Осло, как говорят образованные люди.
Карстен достал пачку фотографий, которые ему дали в паспортном отделе. Все эти женщины в течение последних десяти лет получали заграничные паспорта или обновляли их. Харри просмотрел все фотографии. Просмотрел еще раз. Венке среди них не было.
Потом Карстен показал ему фотографии женщин, попавшие за это же время в уголовную картотеку. Среди них Венке тоже не оказалось.
– Если ты вспомнишь что-нибудь еще, сразу же сообщи полицейскому, который будет дежурить возле твоей палаты, – сказал Албректсен, собираясь уходить. – Можешь позвонить сестре, и она пришлет его к тебе. Или просто окликни его. Его фамилия Смебю. Он будет заходить к тебе каждые пятнадцать минут.
– Кари… – пробормотал Харри. – Эдвард… что с ними будет?
– Сам понимаешь, каково им сейчас, – ответил Рудольф. – Кстати, что тебе известно о Гюндерсене и наркотиках?
– Как вы об этом узнали? – удивился Харри.
– Давай выкладывай все, что знаешь, – велел Албректсен.
– Гюндерсен убит. Значит, теперь можно все рассказать, – прошептал Харри.
– Тебе же будет хуже, если ты этого не сделаешь, – предупредил его Рудольф.
– Он привозил очень мало. Немного по сходной цене он продавал Лиену, ведь они дружили. А остальное сбывал на сторону, чтобы свести концы с концами. Трюгве хорошо зарабатывал, но все равно ему было не по карману платить полную цену. Это ясно.
– А кому еще Гюндерсен продавал наркотики?
– Не знаю.
– А Бертелсен тоже знал, чем промышляет Гюндерсен?
– Мы все это знали. Трюгве только потому и ездил в рейсы, чтобы иметь возможность покупать наркотики. Он ненавидел эту работу.
– Где Гюндерсен доставал наркотики? – спросил Карстен.
– У него были связи в Дании, ФРГ и Италии. Больше мы ничего не знали. Случалось, мы приезжали в какой-нибудь город, и он уходил куда-то один. Он так уходил во многих городах, наверно для того, чтобы мы не догадались, где именно он запасся товаром. Он занимался этим только ради Трюгве…
– А каким образом Эдвард. стал наркоманом? – поинтересовался Рудольф. – Ведь он никогда не выходит из дому. Сам он не мог доставать себе наркотики.
– У Трюгве была не жизнь, а сущий ад, – медленно проговорил Харри. – Однажды Рогер предложил, чтобы он дал Эдварду какой-то наркотик. С этого все и началось. Что теперь будет с Эдвардом?… Кто его будет снабжать наркотиками?…
– Когда он стал наркоманом?
– Не помню. Года два назад, а может, и три.
– И никто из вас не считал, что Гюндерсен совершает преступление, снабжая его наркотиками? И что он совершает преступление, продавая наркотики другим людям?
– Он ведь не наживался на этом! Продавал кое-кому, чтобы иметь возможность по дешевке снабжать Трюгве.
– И ты в это веришь?
– Да!
– Не понимаю, Харри, ты на самом деле такой глупый или только прикидываешься дурачком?
Харри не ответил.
– Если ты считаешь, что можно торговать наркотиками, то почему нельзя похитить два трейлера, убив при этом трех водителей?
Харри с укоризной посмотрел на Рудольфа.
– Но это же мои товарищи! Слышите? Убиты мои товарищи!
Допрос кончился. Харри проводил их до двери грустным взглядом. В коридоре Карстен сказал с чувством:
– Глуп как пробка! Мы никогда не покончим с торговлей наркотиками, пока есть такие, как Харри.
– Те, кто организовали это похищение, не случайно использовали именно его! – заметил Рудольф. – Потому я и думаю, что главные заправилы сидят у нас в Осло.
23
В кабинете Рудольфа ждали Роботтен, Орвик и Харалдсен. По их лицам он сразу увидел, что у них есть интересные новости.
– Это оказалось даже слишком легко, – пожаловался Роботтен.
– Слава богу, что не все трудно, – коротко ответил Рудольф.
Он вдруг вспомнил о старой фру Стенстад. За ней установлено наблюдение. Кто знает, как велика банда, торгующая наркотиками, но, если кто-нибудь из них решит расправиться с «осведомительницей», его непременно задержат. Надо при первой же возможности навестить ее, подумал Рудольф.
– Маргит Поулсен была обвенчана с Луиджи Тартани двадцать второго июня сорок восьмого года. Двадцать второго сентября того же года она благополучно разрешилась мальчиком.
– Ты хочешь сказать, что она вышла замуж на шестом месяце беременности?
– Верно.
– И к тому же за итальянца?
– Тоже верно.
– Странно. – Рудольф покачал головой.
– Пятого июля пятьдесят четвертого года она родила еще одного мальчика, – продолжал Роботтен. – А первого февраля пятьдесят пятого года вся семья покинула Норвегию. Мы знаем, где она работала после окончания школы вплоть до самого замужества. А также где она жила – ей часто приходилось переезжать с места на место. Она и ее сестра Верит, которая была на два года старше Маргит, вели, можно сказать, кочевой образ жизни – они выросли в детском доме…
– А я был уверен, что у нее не было никаких родственников! Рассказывай подробнее, не в том телеграфном стиле, которым вы пишете свои донесения!
– Начнем в хронологическом порядке, – предложил Роботтен. – Приготовься к сюрпризу, Рудольф!
– Харалдсен поехал по тем адресам, где жила Маргит, чтобы расспросить, не помнит ли ее кто-нибудь, – начал Орвик. – А я обошел три фирмы, где она работала. В первой фирме она работала курьером. Я там беседовал с человеком по фамилии Рюд. Он запомнил Маргит, потому что она начала у них работать как раз в тот день, когда у него умерла старшая дочь. Маргит очень напоминала ему дочь, поэтому он даже обрадовался, когда она от них ушла. Следующая фирма, которую я посетил, десять лет назад сменила владельца. Там никто не помнил ни Маргит, ни кем она у них работала. В третьей фирме, изготовляющей конторское оборудование, меня направили к начальнице отдела, фру Мюггерюд. Она прекрасно помнила Маргит. «Ее интересовали только мужчины! – сказала фру Мюггерюд. – Она вешалась на любого. К счастью, я больше никогда не встречала таких, как она! Одно время я подозревала, что она вскружила голову Бьярне, моему покойному мужу. Но он быстро раскусил ее. Я уже тогда работала в фирме и могла наблюдать за всем, что происходит. Иначе… иначе даже не знаю, чем бы все кончилось. Мой муж был бабник, а Маргит – очень хороша собой, хоть и немного вульгарна. Одевалась она всегда вызывающе, словом, ей не хватало воспитания. Она бегала за директором и даже добилась для себя некоторых привилегий. Маргит была самой обыкновенной служащей, но держала себя так, будто она по меньшей мере личный секретарь директора и его правая рука. Он был женат, но это не имело для нее никакого значения. Кончилось все, как и должно было кончиться. Она оказалась в интересном положении. Живот растет и растет, а обручального кольца все нет! Неожиданно она исчезла, не сказав никому ни слова. Мы просто умирали от любопытства! Представляете себе, как мы были удивлены, когда узнали, что она вышла замуж за итальянца, с которым только что познакомилась!» Я, конечно, спросил, откуда им было известно, что Маргит только что познакомилась с итальянцем. Оказалось, что кто-то из служащих фирмы был знаком с кем-то, кто в свою очередь жил в том же доме, что и этот итальянец. «О таких вещах всегда становится известно, – сказала фру Мюггерюд. – Шила в мешке не утаишь». И хотя все это произошло много лет назад, ее неприязнь к Маргит была по-прежнему велика. Я уже собрался уходить, как она вдруг сказала: «Но до чего ж она была ловкая баба! Этого у нее не отнимешь. Думаю, что Фрицу Беку пришлось изрядно раскошелиться!» Я так и подскочил. «Фрицу Беку? – спросил я. – Откуда вы знаете, что отцом ее ребенка был именно он?» Она посмотрела на меня как на слабоумного. «Да потому, что в то время она крутила только с ним! Он звонил ей каждый день, и она ходила с сияющими глазами. Фриц то, Фриц се, мы с Фрицем поженимся. Но Фриц не пожелал разводиться!» Вот и все, – закончил свой рассказ Орвик.
– Фриц Бек? – Рудольф не сводил с Орвика глаз. – Фриц Бек? – повторил он.
– Я же предупредил, что тебя ждет сюрприз! – Роботтен добродушно улыбнулся. – А теперь пусть Харалдсен похвастается своим уловом.
– Но сперва вызовите на допрос Бека.
– Бек от нас не уйдет, – сказал Роботтен. – Наберись терпения, Рудольф. У нас есть еще один сюрприз для тебя. Начинай, Харалдсен!
Харалдсен достал длинный список, с которым сверялся во время рассказа. Он проехал по восьми адресам. Три дома, в которых жила Маргит, теперь снесены. Два других перестроены в соответствии с новыми требованиями. Старым жильцам, которые могли помнить Маргит, пришлось переехать, так как перестроенные квартиры оказались им не по карману. Харалдсен признался, что потерял было надежду, но в шестом месте ему повезло. Некая фру Лоне, уже пожилая дама, прекрасно помнила Маргит Поулсен. Она очень жалела Маргит, потому что Маргит была сирота. Маргит очень хотелось добиться успеха в жизни, и фру Лоне всячески старалась помочь ей. В частности, фру Лоне, которая в ту пору была энергичной сорокалетней женщиной, диктовала Маргит, когда та упражнялась в машинописи на портативной машинке господина Лоне. «Очень красивая и милая девушка», – сказала о ней фру Лоне…
– Переходи к главному! – перебил его Роботтен. – Разве ты не видишь, что терпение Рудольфа вот-вот лопнет?
Харалдсен продолжал.
В седьмом месте он беседовал с другой пожилой дамой, которая тоже хорошо помнила Маргит, но была о ней несколько иного мнения.
– Ее возмущало фривольное поведение тогдашней молодежи, – сказал Харалдсен, позволив себе чуть-чуть улыбнуться. – Маргит, по выражению этой дамы, была весьма ветреным созданием, и потому дама вздохнула с облегчением, когда Маргит переехала к своей сестре, которая как раз в то время родила дочь, хотя в браке не состояла! И наконец, в последнем месте я беседовал с третьей старой дамой, которая считала, что со стороны Маргит было очень благородно переехать к сестре, «попавшей в беду». Она прекрасно помнила, что это было в сорок пятом году, то есть тридцать два года назад, потому что как раз в тот год она овдовела. Только что кончилась война, но это уже не так важно.
– Давай главное! – Роботтен раздраженно тряхнул головой.
Не обращая внимания на Роботтена, Харалдсен не спеша продолжал свой рассказ:
– Маргит поселилась вместе с сестрой, но вскоре старая дама разочаровалась в ней. Дело в том, что сестра Маргит заболела, и тогда Маргит отбила у сестры ее дружка. Старая дама пожаловалась на это хозяину дома, но хозяин не стал вмешиваться – он сам был неравнодушен к Маргит. В конце концов Маргит забеременела. Для больной сестры это была последняя капля – однажды ночью она заснула и больше не проснулась. – Харалдсен сделал паузу. – Это точно. Берит Поулсен умерла. Я проверял. Она похоронена на кладбище Нурдре.
Подождав, чтобы его слова полностью дошли до сознания Рудольфа, Харалдсен снова заговорил:
– Вскоре Маргит вышла замуж за итальянца, и они куда-то переехали – иностранец, Маргит и ее племянница. Старая дама не знала ни нового адреса Маргит, ни того, как сложилась в дальнейшем ее жизнь. Но не скрывает, что ей было бы любопытно это узнать.
– Выходит, Фриц Бек – отец и дочери Берит, и сына Маргит? – медленно проговорил Рудольф.
– Выходит, так, – ответил Харалдсен.
Зазвонил телефон. Это была фру Халворсен.
– Я прочитала в телефонной книге, что к больным пускают с шести до без четверти семь. Нельзя ли мне раньше повидать Харри?
– Конечно, можно.
Рудольф объяснил ей, как пройти в отделение, где лежит Харри.
– Кто у нас ведет наблюдение за фру Халворсен? – спросил он, положив трубку.
– Фрида Дален и Инголф Бьерке, каждый на своей машине.
– Хорошо. Теперь идемте к Албректсену.
24
Раздался звонок. Сердито хмыкнув, Албректсен взял трубку.
– У меня совещание, – строго сказал он. – Я просил не беспокоить меня! – После короткого молчания, он проговорил уже другим тоном: – Кто? Что? Соедините меня с ней! – Прикрыв рукой трубку, он тихо объяснил присутствующим: – Это Лиллиан Бек. – И убрал руку. – Добрый день, фрекен Бек. Так что же случилось? И когда вы это обнаружили? Полчаса назад? Почему же вы не позвонили мне сразу? А, понимаю! Держите с нами связь все время.
Он оглядел присутствующих:
– Бек пропал. Может быть, «пропал» не совсем подходящее слово, но он ушел из дому, ничего не сказав, и Лиллиан боится, как бы с ним чего не случилось. В последнее время он был очень мрачный.
– Ты хочешь сказать, что она боится, как бы он не покончил жизнь самоубийством? – спросил Рудольф. – А как, интересно, ему удалось уйти? Я думал, что за его домом и за фирмой «Инт-Транс» ведется наблюдение?
– Ведется, – мрачно ответил Албректсен. – А где Карстен?
– Поехал к Ронемам, – сказал Роботтен. – Он должен выяснить, знакомы ли они с Брандом или с кем-нибудь из его друзей. Потом он собирался заехать в «Ксерокс» и поговорить с начальником Бранда. А также и с самим Брандом. Карстен решил слегка нажать на него, чтобы он дал более толковые показания. Карстен сказал, что вы с ним считаете, будто Бранд знает больше, чем говорит.
– Это верно, – согласился Рудольф. – Никто не поселится в чужой квартире, если у него нет стопроцентной уверенности, что он может безнаказанно в ней находиться. Бранд отказался дать список своих знакомых. Ясно? Мы держим его под наблюдением. Сейчас он снова вышел на работу. Это заставит его быть более покладистым. Кому нравится, чтобы о нем ходили всякие темные слухи.
– Если человек хочет спрятаться, самое лучшее место – современные большие дома, где жильцы не знают друг друга, – заметил Орвик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25