Такой я редко видел ее, особенно в последнее время – бизнес не оставлял ей «просветов» для обычных домашних хлопот.
– Мам, у нас гости. Познакомься, это Лена.
– Здрасьте, Оксана Кирилловна, – едва слышно пропищала Лена.
Мама улыбнулась; вне работы ее редко кто величал по имени-отчеству.
– Очень рада. Андрюша много о вас рассказывал.
«Как же!» – подумал я. Но мамина невинная ложь мне понравилась…
– Что ж вы стоите на пороге? Андрюш, проходите с Леночкой в гостиную. Я как раз сейчас салатик закончу. На стол накроем.
Потом мы пили вино, болтали о пустяках. Оказалось, мама взяла двухдневный отпуск, чтобы отдохнуть немного и развеяться. Я показывал Лене наши семейные альбомы с фотографиями. В какой-то момент мама вдруг спешно засобиралась и ушла, сказав, что ее приглашала в гости подруга, тетя Лиза. Лена как раз просматривала последний альбом. Проводив маму, я присел рядом с Леной на диван и слегка приобнял ее за плечи…
– Погоди, Андрей, – она нахмурилась. – Скажи мне, пожалуйста – кто вот этот человек?
– Который? – я взглянул на снимок. Он был старый, уже порядком пожелтевший. На нем изображен был совершенно незнакомый мне мужчина лет двадцати пяти, в костюме и с галстуком. Фотография была сделана на фоне какого-то лесопарка.
– Ты знаешь, Лен, понятия не имею, – честно ответил я, продолжая обнимать ее. – А с чего это ты вдруг спросила?
– Я? Да так, просто…
– Я обязательно уточню у мамы, кто это такой, и скажу тебе.
– Нет-нет, Андрей, не стоит, я… Зачем беспокоить твою маму?
– Глупая, – улыбнулся я. – Разве ж это беспокойство – спросить, что за мужик у нас в семейном альбоме! Лучше отложи куда-нибудь всю эту старину и поцелуй меня…
Оксана Огородникова
Девушка Андрея мне понравилась. Только уж очень смущалась. А впрочем, может, это она в первый раз так… Она мне напомнила меня в молодости – неопытная, но с характером. Интересно, кто ее родители? Спрашивать было неловко. Если это у них с Андреем серьезно – рано или поздно я все равно узнаю. Увы, надо честно признаться самой себе – у меня нет времени даже на то, чтобы всерьез интересоваться делами сына. Он, правда, от этого не слишком страдает. Скорее, наоборот.
Я встала со скамейки и направилась по аллее вглубь парка. Одна, безо всякой охраны. Я так сама захотела. Правда, мне пришлось выдержать получасовую словесную схватку с Борисом по этому поводу. Я почему-то была уверена на все сто, что в планы Сычева не входит убивать меня или даже пугать. Все-таки он – не враг себе, рассуждала я. Одно дело – туманные намеки и совсем другое – физическое насилие, да еще средь бела дня…
Неожиданно для себя я услышала торопливые шаги за спиной. Я обернулась…
Глава пятая
Казарьянц мило, как старой знакомой, улыбнулся Оксане.
– Добрый день, госпожа Огородникова. Не пугайтесь, я не сделаю вам ничего плохого. Я из ФСБ, вот мое удостоверение.
– Областное? Так вы не из Москвы?
Фактор внезапности не сработал – Оксана успела прочесть в «корочках» всё, что нужно и непохоже было, что она слишком уж напугана.
– Что понадобилось от меня столь серьезной организации? – спросила она.
– Спасибо, что не сказали – «конторе». А то нас сейчас все так кличут, кому не лень. Давайте немного прогуляемся. Сегодня отличный день.
Они пошли рядом по длинной аллее. Казарьянц достал из кармана пачку сигарет.
– Я могу закурить?
– Пожалуйста. Спрашивать, как вы меня нашли, глупо, да?
– Что-то давно вас не видать в наших краях, Оксана Кирилловна, – игнорируя ее вопрос, начал Казарьянц. – Что, столичные заботы не отпускают? Раньше-то частенько наведывались. И с успехом…
– А вы разве следите за мной? – невинным тоном спросила она.
– Да нет, конечно. У нас других дел по горло, поверьте. А разговор у меня к вам вот какой. Вам ведь знакома фамилия – Никулин?
«Опять начинается!» – с досадой подумала Оксана.
– Ну, предположим, что знакома.
– Отлично. А с человеком по прозвищу Сыч вы когда-нибудь встречались?
– Знаете, товарищ полковник, я стараюсь не встречаться с людьми, носящими прозвища.
– Что ж, одобряю. Тем не менее, уверен, что об Аркадии Александровиче Сычеве вы слышали. На сегодняшний день он – самый влиятельный уголовный «авторитет» в нашем городе. А возможно, что и во всей области.
– Вы занимаетесь уголовниками? А как же милиция?
– Мы тесно сотрудничаем. Но вернемся к Сычеву. По нашим сведениям, именно он в тысяча девятьсот девяносто девятом году устроил так, что вы не смогли развернуть у нас в городе свой очередной бизнес-проект.
– Я получила официальный отказ, подписанный замом губернатора Шитовым, – сказала Оксана, незаметно для себя втягиваясь в разговор о своих проблемах, которого поначалу предполагала избежать.
– Шитов – марионетка Сычева. Об этом всем давно известно.
– Вот как? И ваша контора совместно с милицией позволяют бандиту влиять на зама главы области?
– Вот видите, – невесело улыбнулся Казарьянц. – И вы не удержались, назвали нашу организацию «конторой». На самом деле, не всё так просто, уважаемая Оксана Кирилловна. Для того, чтобы привлечь Сычева и ему подобных к суду, нужна очень серьезная доказательная база. Необходимо потратить кучу времени, собирая всяческие показания, документы, убеждая судей и прокуроров в необходимости обысков, задержаний и тому подобное. Однако когда милиция начинает такую работу – то субъекты вроде Сычева непременно чинят препятствия. И, поверьте, у них есть рычаги для этого. Нужные свидетели исчезают, бумаги уничтожаются, а сычевы тем временем разгуливают на свободе. Чтобы этого не случилось, мы вынуждены до поры-до времени вести скрытую разработку.
– Знаю-знаю – съемки скрытой камерой, наружное наблюдение…
– И это тоже. Но не только. Главное – помощь людей, которые, будучи порядочными, законопослушными гражданами, тоже заинтересованы в искоренении преступности.
«Годы проходят, а песни у вас всё те же, товарищи чекисты», – невольно подумалось Оксане.
– А почему вы вначале спросили меня про Никулина? – поинтересовалась она. – Он что, тоже уголовник?
– Надеюсь, что нет. Хотя… Вы ведь дружили с покойным Вячеславом Сергеевичем Климовичем?
– Как понимать ваш вопрос? – Оксана остановилась, недобро оглядывая собеседника с головы до ног. И он тут же понял, что попал в точку.
– Иногда бывает так, что какого-то человека нельзя считать правонарушителем. Он честно ведет дела, платит налоги и вообще все у него в ажуре… Пока он не решает, что ему нужно устранить кого-то со своего пути. Тогда он и становится преступником… Точнее, убийцей.
– Никулин – убийца? Кого же он убил?
– Лично – никого. Но в наше время достаточно иметь деньги, чтобы устранить неугодного человека.
– То, что вы говорите – очень серьезно. У вас есть, как вы выразились, доказательная база?
– Увы… Но кое-что все же есть. Давайте присядем.
Они направились к свободной скамейке.
– Послушайте…, – шепнула вдруг Оксана. – Вон тот человек, в белых брюках… Он, по-моему, всю дорогу идет за нами.
Казарьянц осмотрелся и улыбнулся.
– Не волнуйтесь, это мой сотрудник. Так спокойнее.
– Понятно. Вы все еще не подошли к сути вопроса, полковник. Что требуется конкретно от меня?
– Вспомнить – не упоминал ли покойный Вячеслав Сергеевич о своем конфликте с Никулиным? Если да, то в связи с чем и когда примерно это было?
«Рассказать или не надо?» – мелькнуло у Оксаны.
– Да, был один случай… Незадолго до своей смерти Слава… То есть, Вячеслав Сергеевич рассказал мне, что чуть было не подрался с Никулиным – тот решил, что Климович опорочил его в глазах губернатора. Но не думаю, чтобы тот эпизод послужил поводом для убийства.
– Я тоже так не думаю. Повод был гораздо серьезнее, поверьте. Климович здорово мешал Никулину. Ведь Климович действительно был заинтересован в том, чтобы область процветала. А у Павла Игнатьевича на первом месте всегда – свои собственные интересы. За это, правда, нельзя посадить в тюрьму…
– И это всё? Для того, чтоб задать мне один только вопрос, вы приехали в Москву?
– Конечно, нет. У меня тут свои дела. А вас я хочу попросить об одном одолжении…, – Казарьянц замялся.
– Всё, что смогу.
– Вам надо лично встретиться с Никулиным.
Оксана ожидала, чего угодно, но только не такой просьбы. Тем более, что и сама подумывала о том, чтобы с глазу на глаз поговорить, наконец, с Павлом Игнатьевичем. Но то, что об этом же просил человек из ФСБ, всерьез ее настораживало.
– А вы, конечно, нацепите на меня маленький микрофон и будете слышать всю нашу беседу, – засмеялась Оксана (хотя в душе ей было совсем не весело).
– Вы, я вижу, насмотрелись шпионских фильмов про Джеймса Бонда.
– Нет, просто люблю Сидни Шелдона, – в тон ему ответила она.
– В жизни все гораздо прозаичнее. Запись разговора, конечно, сделать можно. Но смысл не в этом. Нам надо знать реакцию Никулина на ваше упоминание некоторых фактов. А еще лучше – предложите ему союз. Против Сычева.
– Но это же чушь какая-то! – не выдержала Оксана. – С какого перепуга он вдруг станет обсуждать со мной такую тему?
– Станет, поверьте моему опыту. Он все время держит руку на пульсе. Старается поймать ветер в свои паруса. Если он отклонит ваше предложение – значит, он крепко связан с Сычевым. А это уже основание и его взять в нашу разработку, – полковник в последний раз затянулся и щелчком выбросил окурок через плечо.
Оксана недоверчиво покачала головой.
– Он ведь, по-моему, тоже из ваших, этот Никулин?
– Вы имеете в виду его работу в Комитете Госбезопасности здесь, в Москве? Ну, это скорее случайный эпизод в его биографии. В нем быстро разобрались и уволили, – сказал Казарьянц. И, помолчав, добавил: – За служебное несоответствие. Так вы согласны выполнить мою небольшую просьбу?
– Вы пока еще не сказали самого главного.
– Чего же?
– Зачем мне во всё это влезать? Я понимаю – гражданский долг, и всё такое, но… Простите меня, в наше время такого мотива недостаточно.
– Я понимаю, Оксана Кирилловна. Денег, к сожалению, я вам предложить не могу – вы богаче всего нашего областного Управления. А вот помочь с вашим проектом попробую. Вы ведь понимаете – как только Сычев и Никулин окажутся тем или иным образом за бортом – Шитову конец. Да, скорее всего, и нашему губернатору тоже. Последние выборы он выиграл только благодаря поддержке людей из окружения Павла Игнатьевича. Говорю это вам потому, что уверен – вы сохраните в тайне наш сегодняшний разговор. Да и последующие – тоже.
– А что, будут и последующие?
– Все зависит от вас. Вы – умная и очаровательная женщина, у которой много врагов. Неужели вам не нужен такой союзник, как я?
– Позвольте мне немного подумать. Я плохо умею принимать быстрые решения.
– Конечно, Оксана Кирилловна. У вас будет время. Я сам вас разыщу. Скажем, недели через две вас устроит?
– Поглядим. У меня, в принципе, очень напряженный график.
– Ничего страшного. Мне понадобится всего четверть часа вашего драгоценного времени. Я сам вас найду, – он поднялся, чтобы уходить. – И, кроме того, к угрозам таких типов, как Сычев, нужно относиться очень серьезно.
Он быстро, несмотря на свою полноту, зашагал по направлению к выходу из парка. Мужчина в белых брюках увязался следом.
Москва, 1982 – 1987й годы
В жизни Оксаны этот период был самым сложным – в плане материально-бытовом. Ей приходилось буквально разрываться между институтом, вечерними подработками и маленьким Андрюшкой. При этом она прекрасно осознавала, что, если бы Илья не дал ей этого шанса и не направил ее с рекомендательным письмом к своей одинокой тётке, проживающей в столице – судьба могла поступить с ней гораздо круче: бесславное возвращение на Ставрополье, да еще в «положении»… Родительский гнев уж точно не знал бы границ. Мама еще туда-сюда, а вот отчим… Он бы наверняка сжил ее со свету своими бесконечными упреками!
Невероятно сложно было снова поступить в вуз (теперь уже не на физику-математику, а на финансы – по подсказке всё того же Ильи), но во сто крат сложнее было наладить быт, найти приработок (стирка-уборка-готовка у состоятельных москвичей) и ужиться с весьма своеобразной тетушкой Ильи Зиненко, старой аристократкой Антониной Аристарховной. При всем при этом в голове у Оксаны постоянно происходил тяжкий мыслительный процесс. Ей не давал покоя вопрос – «Что дальше?». Ведь временная прописка – она и есть временная. А Антонина Аристарховна, несмотря на все ее долготерпение, нет-нет да и намекала, что, мол, пора и определяться: не вечно же молодой девушке, да еще с ребенком, сидеть возле престарелой бабки. Конечно, Оксана делала, что могла – помогала старухе по дому, бегала за нее в магазин и по другим, прочим поручениям. Но такая ее активность весьма настораживала двоюродного брата Ильи – Вадима, сына Антонины Аристарховны. Хотя Оксана была прописана в общежитии (реально жить там с малышом не было никакой возможности – бесконечные пьянки, тараканы и пронизывающий холод зимой могли довести до белого каления кого угодно) – Вадим упрямо полагал, что «приезжая девка» только и мечтает о том, чтобы оттяпать жилплощадь, на которую он, разумеется, рассчитывал. Причем до появления Оксаны в доме его матери сам он наведывался туда не чаще, чем раз в два года – а всё остальное время скитался по стране в поисках лучшей доли. Теперь же он решил вдруг осесть в Белокаменной и регулярно стал наносить визиты в скромную «хрущевку» на окраине (при этом проживая постоянно в хорошей трехкомнатной квартире почти в центре, доставшейся ему в наследство от бабки по линии отца). Один раз он, пользуясь отсутствием Антонины Аристарховны, пытался даже приставать к Оксане, но получил такой убедительный отпор, что более своих попыток не возобновлял.
Короче, срок учебы близился к концу, а перспективы на будущее проглядывали весьма туманно. Единственной отрадой был Андрейка, который рос смышленым и послушным ребенком. И тут опять все изменила случайная встреча. На очередной вечеринке по поводу окончания экзаменационной сессии (Оксана вырвалась туда всего на час-полтора, уговорив Антонину Аристарховну посидеть во внеплановое время с Андрюшкой) появился высокий, импозантный Слава Климович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29