– Вот и отлично... Вот ты и понял... Тем сильнее ты Никитина ненавидеть теперь будешь... Ведь этот гад не только Надьку у тебя забрал, он и денег тебя хочет лишить, и вообще – дела любимого...»
– Ты узнал, почему он из кабинета не выходит? – спросил Иван, сразу переходя к делу. – Боится что ли кого-нибудь?
– Кто!? – воскликнул Крестный. – Никитин боится? Да иди ты, Ваня, с такими мыслями... Я хоть и не люблю его, очень не люблю, но врать тебе не стану... Этот человек совсем не боится. И знаешь почему? Потому что ему терять нечего.
– И он сам себе хозяин, – продолжал Крестный. – Хочет, в кабинете сидит, хочет на операции ездит. Другой бы жопу поленился от кресла отклеить, а этому – только пострелять дай... Стреляет, кстати, он неплохо. Похуже тебя, конечно, но прилично... С тридцати шагов яйцо тебе запросто прострелит. Даже если ты в штанах будешь... Для него это не помеха.
– Это и все, что ты узнал, Крестный, – Иван сдвинул кожу на лбу, там, где раньше у него были брови. – Я хочу его убить. Я должен его убить. И я его убью! По-другому просто – не будет! Ты меня понял?
Иван схватил Крестного за плечо. Тот сморщился от боли...
– Убьешь, Ваня, конечно, убьешь, – согласился с Иваном Крестный. – И я даже знаю, как это можно сделать... Ты мне кости не жми только...
Иван отпустил его плечо.
– Как? – спросил он коротко. – Штурмом взять его управление?.. Без поддержки авиации не получится... Артиллерии у меня тоже – нет.
– Ты вот, шутишь со стариком, Ваня, а лучше бы послушал внимательно...
– Если ты не начнешь говорить, я тебя просто сейчас придушу и пойду сам с Никитиным разбираться... – не выдержал Иван.
– Так сам же не даешь слова сказать – возмутился Крестный.
– Говори! – разрешил Иван.
– Только ты меня не торопи, а то я запутаюсь, и ты не поймешь ничего... – Крестный полагал, что немного раздразнить Ивана не повредит, – тем лучше воспримет он его идею. Сам, в конце концов, сообразить должен. Не даром же столько вместе работали...
Иван промолчал.
– Чем больше думал я об этой ерунде, о налогах, которые вводит ФСБ для братвы и для серьезных профессиональных киллеров – для всех, тем больше у меня недоуменных вопросов возникало – как же Никитин это собирается осуществить? Ведь ни один полудурок не согласиться просто так платить деньги за то, за что никогда их не платил. Только потому, что какой-то там генерал приказал. Да клали они с пробором на этого генерала! Полудурки среди них есть, конечно, но не они погоду делают. Вот если бы братве их пахан приказал! Это да! Это закон!
Крестный вздохнул и посмотрел на Ивана с грустью и сожалением.
– Я почему тебе и сказал-то, что Москву не узнаю... Платят, ведь, суки! Вот что удивительно! Да еще и рассказывают друг другу, что платят... А вот тем, кто пытался не платить, тем плохо пришлось... Постреляли, порезали, так где-то сховали – без следов... Об этом тоже говорят друг другу... С опаской говорят. Не хотят, чтобы с ними так же обошлись...
Крестный сделал затяжную паузу, как опытный рассказчик, перед тем, как перейти к самой интересной части. Иван молча ждал.
– Да-да, Ваня! Я тоже себя спрашивал, – а почему? А кто? Почему они платят? Кто ослушников замочил? Оказалось – тут и секрета никакого нет. Платят потому, что авторитеты их приказали – платить! Новый порядок принять! А кто не принял – того собственноручно и замочили. И не втихаря, а наоборот, на глазах у всех постарались, а тем, кто не видел, рассказать велели. В подробностях... Они и рассказывают, рады стараться...
Крестный взглянул на Ивана и ухмыльнулся.
– Я же вижу, Ваня, тебе уже интересно... Слушай дальше, еще интересней станет... Стал я осторожно справки наводить, а кто ж в главных-то сейчас ходит? Например, у ордынцев? Или у полянцев? И знаешь, что узнал? Нет теперь никаких ордынцев! И полянцев тоже нет! Есть единая Южная группировка Москвы. Вся территория на правом берегу Москвы реки – ее... Правит всем – какой-то пидор, из люберецких. Он у них на третьих ролях всегда ходил. С месяц назад Пирог с Носатым в аварию попали. Оба в смятку. Этот пидор и стал первым в Люберцах. А тут объединение это долбанное. Сходняк собрали, ты понял, со всех территорий на правом берегу... Только, вот, чья идея – никто толком сказать не может. Как-то разом все заговорили, получается. Ну, так, поговорили вым в Люберцах. А тут объединение это долбанное. Сходняк собрали, поговорили и забыли – так ведь, обычно бывает... А тут не только не забыли, а еще и провернули все это в темпе. Сколько лет на свете живу, столько со шпаной вожусь, а такого ещте не видел... На сходе главаря выбирали... Ты знаешь – как? Умрешь... Тайным голосованием!.. Прошел этот пидорчук, Шкипер его кличка... Почему – Шкипер? Я все голову ломал... К морю никакого отношения... Фамилия какая-то – тоже не подходит... Переспросил еще – может Триппер? Нет, братва говорит – точно Шкипер. Раньше, говорят, за ним не замечалось, а теперь братву гасит с обеих рук...
Крестный наклонился к Ивану, словно его мог услышать кто-то лишний, и прошептал:
– Не пьет...
И многозначительно приподняв брови, замолчал...
Иван подождал немного и спросил:
– Ну и что?
Крестный аж руками всплеснул:
– Экий ты, Ваня недогадливый! Я уж тебе и так, и этак, а ты все ни с места... Расскажу тогда дальше... Задумался я – если правый берег теперь под пидором этим, что ж на левом творится? Туда сунулся... Такая вот картина получается. Весь центр на левом берегу – по Яузу – тоже объединен. Западной зоной называется... Я как это услышал, сразу думаю – значит есть и Восточная... Но я не об этом хотел. территория тоже громадная... И тоже одним человеком управляется. И тоже – из новых, из шестерок бывших. В Долгопрудном начинал. На вид – тюха сплошная, хохол такой, знаешь, – пузатый с усами... Этот вообще две недели, как к власти в своей деревне пришел... В Долгопрудном наркоту шарили – и что удивительно – Казбека накрыли, хотя он никогда героином не занимался, только разрешал склады использовать на своей территории, ну и пошлину брал... Так у него в кармане нашли пакет – двести грамм. Он что – идиот совсем? Он хоть и гнилой был, хоть и подвести мог запросто, я ему никогда ничего серьезного не поручал, своими силами обходился, но с головой у него все в порядке было... Убрали Казбека... Так этот хохол, как только собрались все обсудить это дело в старом карьере, и говорит им: «Вместо Казбека я буду!». Только кто-то рот раскрыл, он за пушку и три раза в рот ему выстрелил... Остальные заткнулись. Его тоже сход на лидера Западной зоны выбрал... Только я вот о чем, Ваня, думаю... Он когда этого-то... в карьере... застрелил, он ему пулями зубы через один выбил... Ты понял меня? Нет?
Иван покачал головой.
– Объясняю, – терпеливо продолжил Крестный. – Ты бы, Ваня, мог бы человеку зубы через один пулями повышибать, пусть и с пяти шагов?
Иван кивнул утвердительно.
– А вот мои орлы, которые чуть меня же и не съели, – спасибо тебе, Ваня, спас старика, – они бы не смогли, хоть я их учил не один год с оружием обращаться... И никто в Долгопрудном не смог бы. Иначе, не Крестный я, а страна эта долбанная – не Россия, а Оклахома какая-нибудь! Не должен был смочь... Тьфу ты, Ваня, совсем с тобой язык сломаешь! Короче – ты сам-то где этому научился? Тут спецпоготовкой пахнет...
Иван посмотрел на Крестного с интересом.
– Подставные? – спросил он. – Люди Никитина?
– Что б мне гаванского рома больше никогда не пить! – поклялся Крестный самым дорогим для себя. И перекрестился для верности.
Он снова наполнил стаканы, на этот раз обоим, и они с Иваном выпили...
– Хохол, говоришь? – спросил вдруг Иван. – Зубы пулями выбивает? Как его кличка? Бульба? С усами и в расшитой сорочке ходит...
Крестный посмотрел на Ивана, приоткрыв рот. На половину, конечно, он придурялся, но и в самом деле был немало удивлен. Откуда, в самом деле, Ивану знать кличку западного авторитета, который без году неделю там верховодит? В Долгопрудном, что ли какие-то дела имел? Втайне от Крестного? Не может этого быть?
– Ваня! – сказал Крестный. – Объясни старику... Я же ночью спать не буду...
– Он точно спецподготовку проходил. Со мной вместе – под Рыбинском. Тогда он, конечно, не толстый был, обычный... Но стрелял неплохо... На счет зубов – точно не помню такого случая, а вот по клавишам рояля – стрелял. «Чижик-пыжик» хотел сыграть. Начало получилось – потом клавиши поотлетали... Его после этого случая в другой спецлагерь перевели, на Урал куда-то...
Крестный сиял, как новый колпак на колесе после автомобильного шампуня....
– Что, Ваня! – кричал он. – А ты говоришь! Да мы с тобой какого хочешь генерала расколем и замочем! Считай – он у нас на мушке. Осталось только придумать, как его выманить из его берлоги – на какого живца? А пока – разливай остатки – надо за мой ум выпить и твою память. Надо же – вспомнил подлеца, избавил старика от сомнений. А то я все голову ломаю – подсадные, не подсадные? А теперь и сомневаться не надо!
Иван разлил вторую бутылку до конца. Получилось по полстакана. Крестный посмотрел, поморщился и достал из холодильника еще одну. Добавил стаканы до полных. Удовлетворенно кивнул.
На вопросительный взгляд Ивана он ответил:
– Так разговор еще не окончен, Ваня. Сейчас выпьем и продолжим наши прерии...
– Прения, Крестный, а не прерии, – поправил его Иван, у которого язык тоже немного заплетался, но голова была – яснее ясного.
– Не, Ваня, – лучше – прерии... Красиво звучит, правда?
– Красиво, – согласился Иван. – Давай про Никитина говорить, Крестный.
– А что про него говорить? – удивился Крестный. – Шлепнуть его, да и все! И все дела...
– Погоди, Крестный, – серьезно возразил Иван. – Меня ж не пустят на Лубянку. Как же я его шлепну? Он же в кабинете сидит...
– А мы его попросим... Попросим... Пожалуйте на выход, мол, ваше-ство, генерал долбаный. Майор Крестов приглашает... Выйдет? Как ты думаешь, Ваня? Мне кажется – должен выйти...
– Не, Крестный, не выйдет. На хрена ему какой-то майор засраный, если он сам – генерал? Ты подумай своей головой-то! Майор ему на хрена?
– Ты, Ваня, полегче с майорами. Они еще кое-где у нас порой... это... встречаются... на пути. Да! И не надо с ними...
Иван закрыл ему рот ладонью.
– Все, Крестный! Всех майоров – в расход! Вместе с генералами!... А ты, Крестный, заткнись! А то и тебя – в расход! Я знаю, как Никитина замочить, Крестный, знаю. Он сам ко мне придет, туда, где я ему свиданье назначу... Нужно только втолковать ему кое-что, что бы он понял с кем дело имеет... Как говоришь, кличка этого... пидора замоскворецкого? Шкипер? Капитан, значит? А ты говорил – майор? Ну и хрен с ним. Начнем с капитанов. Генералов оставим напоследок... Наливай!
Крестный разлил третью бутылку. Иван не допил свой стакан и, уронив его на пол, сполз с табуретки вслед за стаканом...
Крестный долго смотрел на стену, перед которой только что сидел Иван. Потом допил свой стакан, вздохнул и заглянул под стол.
– Слабак ты, Ваня, против меня... Меня эту гадость Рауль Кастро пить приучил...
Он достал из холодильника четвертую бутылку гаванского рома. Напитка своей молодости...

Глава девятая.

...Утром следующего дня Иван очнулся на полу под столом, рядом с мерно посапывающим Крестным... Крестный спал, одну руку подложив под голову, а второй сжимая недопитую бутылку рома...
Ивана замутило при виде спиртного. Голова еще шумела и соображала с трудом, но в ней, словно железный стержень, сидела одна мысль: «Замоскворецкая зона. Шкипер. Трагически погиб при выполнении служебных обязанностей...» И сначала – то же самое: «Замоскворецкая зона. Шкипер. Трагически погиб...»
Иван толкнул Крестного в плечо. Тот пожевал губами, но глаз не раскрыл. Тогда Иван взял его двумя пальцами за нос и сильно сжал. Глаза Крестного раскрылись широко, но сказать он ничего не смог. едва Иван отпустил его нос, глаза Крестного тут же закрылись. Иван смотрел на него в замешательстве.
Наконец, он догадался и, взявшись за недопитую бутылку рома, потихоньку потянул ее из руки Крестного. Рука дернулась вслед за бутылкой.
Тот сразу же приподнял голову.
– Э! Э! Ваня! – пробормотал он. – Мы так не договаривались...
– Крестный! – Иван все еще тянул бутылку к себе. – Как мне найти этого сраного Шкипера? Где их контора, штаб, хата? Как это теперь называется?
– Зачем тебе этот засранец, Ванюша? – бормотал Крестный. – Он пока здесь, недалеко от нас, на Шаболовке обосновался. Прямо рядом с телебашней. На складе каком-то... Не ходи к нему, Ваня... Он козел. Драный козел. Останься лучше со мной...
– Да я долго не задержусь, – успокоил его Иван. – Только привет от тебя передам и вернусь... Где там на Шаболовке-то?
– Напротив метро... Оптовый склад фирмы «Цезарь». Железные ворота. Серого цвета. Под сталь. Но ворота железные...
На этом Крестный свой поток похмельного красноречия оборвал, потому что Иван вернул бутылку в его руку, и это подействовало на Крестного, как команда: «Отбой!». Он сразу же уронил голову и закрыл глаза... Через полторы секунды он вновь спал, сжимая свою бутылку...
Иван узнал вполне достаточно, чтобы разыскать штаб-квартиру Замоскворецкой зоны. Он рассовал по карманам оба пистолета, подумав немного, прихватил и третий, пошарил в кожаной сумке, с которой пришел накануне вечером Крестный, и обнаружил в ней целый арсенал – гранатомет «Муха», еще два пистолета, штук пять ручных гранат и целую россыпь пистолетных патронов. Выложив из сумки пистолеты и гранатомет, он выгреб патроны, но оставил гранаты... Повесив сумку через плечо, Иван еще раз проверил пистолеты, два из которых висели в плечевых кобурах, а третий был заткнут сзади за пояс, и вышел из квартиры, оставив Крестного вспоминать во сне жестокие попойки с лидерами кубинской революции. Пить гаванский ром приучил Крестного вовсе не Рауль Кастро, как он сказал Ивану, а одна черная проститутка, которая буквально изо рта бутылку не вынимала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24