Каким-то образом отцу мальчугана стали известны слухи о его связи с Брагиным. Вот в этот-то момент, к несчастью для Брагина, в отце семейства и проявились все его отцовские инстинкты. Обвинив Брагина во всех бедах, произошедших с его сыном, он обрушил всю мощь своего авторитета на несчастного химика.
Брагина взяли с поличным на его квартире, чуть ли не в момент совокупления с отпрыском влиятельного человека. Отпрыск в это время как обычно находился под кайфом от наркотиков, а Брагин – от сексуальных эмоций, обуревавших его. В результате, эмоциональный фон, окружавший Брагина, был отнюдь не радостным в течение нескольких последующих месяцев. Ему грозило длительное тюремное заключение. Его научное начальство палец о палец не ударило, чтобы хоть как-то помочь своему сотруднику. А исполнявшие свой служебный долг менты грозились повесить на Брагина все, что только возможно: от совращения малолетних до нанесения тяжких телесных повреждений.
Но в какой-то момент весь негатив ситуации стал вдруг резко уменьшаться. Появились изменения в лучшую сторону. Следователь стал реже вызывать его на допросы. На самих же допросах он перестал на него давить, требовать сознаться в том, чего Брагин не совершал, и ограничивался лишь формальными расспросами. А в один из дней, когда Брагина привели в кабинет следователя, он увидел там незнакомого мужчину в возрасте, солидного и хорошо одетого. Следователь представил его как человека, который хочет с ним, с Брагиным, переговорить, после чего вышел из кабинета. Этот человек и был Абрамов.
Тогда Абрамов и предложил Брагину сделку. Он обещал замять всю историю, не доводить дела до суда. Более того, он обещал взять его на работу к себе на пивзавод, дать ему лабораторию, возможность заниматься наукой. То, что он попросил взамен, показалось Брагину ничтожной малостью, по крайней мере, в тот момент, когда он находился в состоянии полнейшего отчаяния. Тогда бы он согласился и на более худшие условия. Но Абрамов был хороший психолог, он никогда не требовал от людей всего сразу.
Худшие условия Брагин получил потом, но осознал это уже после того, как ужас тюремного кошмара стал отодвигаться от него все дальше и дальше. Не прошло и года, как Брагин осознал, что он находится под жесточайшим контролем волевого, жесткого, уверенного в себе человека, и будет делать все, что тот от него потребует.
Но, к счастью для Брагина, Абрамов требовал от него в основном лишь каторжной работы на ниве науки. Он создал для него все условия, как в лаборатории, так и вне ее. Брагин получил все, что ему нужно, и для достижения успехов в работе, и для удовлетворения своих пристрастий. И хотя он понимал, что по-прежнему находится за чертой закона, и, таким образом, играет в опасные игры. Это было ясно исходя из характера той работы, которую он делал, и из уголовного прошлого лиц, с которыми он, в силу выстроенной схемы работы, был вынужден общаться почти регулярно.
Брагин понимал, что рано или поздно все это может кончиться для него плачевно. Но тогда он не придавал этому такого большого значения. Такая жизнь его в тот момент устраивала полностью, и о будущем думать ему не хотелось.
И вот все это неожиданно кончилось. Наверное, никто не ожидал, что все это может кончиться именно так. Абрамова убили. А вместе с ним он лишился не только кормильца, защитника, но и какой-то опоры в жизни. Наступили времена гнетущей неопределенности и постоянных страхов за свое будущее и даже за свою жизнь. Брагин все эти дни находился в состоянии глубокого уныния и психологической подавленности, что, в свою очередь, усиливало состояние его одиночества и сексуального голода.
В этот вечер душевный кризис Брагина был особенно ощутим. Придя домой с работы пораньше, Брагин весь вечер не находил себе места. Размышления о своем одиночестве и о своей незащищенности вконец измотали его, и он в какой-то момент понял, что больше не может находиться дома один, и вышел на улицу.
Сначала он просто брел по тротуару, сам толком не понимая куда он идет, но чуть позже Брагин сообразил, что он идет в сторону дискотеки, располагавшейся недалеко от его дома. Дискотека находилась в Клубе речников и уже давно имела дурную репутацию. Местные наркоманы могли там частенько приобрести порцию анаши и даже героина.
Публика в ней тусовалась самых разных возрастов и социального положения. Здесь были и молоденькие школьники, и студенты старших курсов, встречались люди и куда более солидных возрастов. Каждый из них пришел за своим: кто-то просто потанцевать, кто-то купить дозу и ширнуться, кто-то просто от нечего делать, чтобы убить время и скрасить одиночество. Эту дискотеку периодически закрывали, но проходило небольшое количество времени, и она открывалась вновь. Именно здесь со знакомства с молодым наркоманом и начались тогда самые серьезные неприятности в жизни Брагина. И именно сюда он шел вновь.
Оплатив на входе в кассе положенную сумму, минуя танцевальный зал, Брагин прошел прямо в бар заведения. Напитки здесь продавали не Бог весть какие, водка официально вообще была запрещена и если продавалась, то с доливанием в пиво или в слабенькое сухое вино. Видимо, от подобных коктейлей многие посетители этого отнюдь не богоугодного заведения сильно дурели и ходили как чумные.
Брагин уселся за стойку бара и бросил высокому долговязому официанту в белой рубашке и узком длинном галстуке:
– Пива, светлого.
Официант молча наполнил тому стакан, не обременяя себя ожиданием, когда пена в нем отстоится, и, взяв с Брагина деньги, ушел в другую сторону стойки бара. Некоторое время Брагин сидел в одиночестве. Периодически он оглядывал помещение бара. Народу в баре было не очень много, в основном молодые люди, сидящие группами, иногда парами. Неожиданно за стойку бара недалеко от Брагина пристроился худенький молодой человек. Его светлые волосы, похоже, принципиально не признавали расчески, они торчали в разные стороны, лицо было бледным, одет он был неброско, в потертые джинсы и в старенькую поношенную ветровку.
«Для нынешнего холодного октября, прямо скажем, не самая теплая одежда», – подумал про себя Брагин, бросив взгляд на своего соседа.
Едва усевшись за стойку, молодой человек подозвал бармена.
– Скажите, – спросил он слегка хрипловатым юношеским голосом, – какое у вас самое дешевое пиво?
От этого вопроса физиономия бармена скривилась, как от легкой зубной боли, и он через губу ответил:
– «Балтика», 10 рублей стакан.
– Ой, как дорого, – запричитал молодой человек, и, посмотрев на Брагина, продолжил: – У них всегда все так дорого, так дорого.
Брагин посмотрел на своего соседа уже заинтересованным взглядом. Молодой человек ответил ему тем же. Их взгляды встретились. Парень улыбнулся Брагину. Последний воспринял это, как сигнал к действию. Он улыбнулся в ответ парню и, повернувшись к бармену, сказал:
– Налейте нам два пива... Я заплачу.
Он повернулся к молодому человеку и сказал:
– Меня зовут Петр. Я, знаете ли, сегодня один, мне скучно. Если хотите, составьте мне компанию.
Брагин помолчал немного, потом добавил:
– За мой счет, разумеется.
Парень заулыбался еще шире и подсел к нему поближе.
– А меня зовут Виталик, – сказал он.
Не прошло и десяти минут, как они уже сидели, оживленно беседуя. Виталик сказал Брагину, что он не так уж часто здесь бывает.
– Так, иногда, чтобы развеяться. Вообще-то, мне здесь не нравится, здесь очень грубые люди. Они меня не понимают. Но вы,.. – он сделал паузу. – Я вижу, вы совсем другой. Вам, наверное, тоже одиноко, и именно поэтому вы пришли сюда.
– Да уж, – хмуро проговорил Брагин и отпил из своего стакана пиво.
Прошло еще полчаса, и пиво, неоднократно заказанное за это время Брагиным и залитое в организмы собеседников, начало давать о себе знать не только хмельком в голове, но и другими, менее приятными ощущениями.
– Вы знаете, – парень доверительно положил руку на плечо Брагину, – я хочу сходить пи-пи. Вы не желаете со мной?
– Пожалуй, – сказал Брагин и поднялся с места.
Сказать, что туалет дискотеки был не репрезентабельным, означало ничего не сказать, но главные его мерзости заключались в двух вещах. Первой было жуткое зловоние. Видимо, пойло, которым накачивали посетителей за немалые при этом деньги не слишком долго задерживалось в организме, зачастую оно отторгалось очень быстро или очень бурно, настолько, что те танцующие, кому случалось плохо, не успевали добегать до соответствующих мест. А поскольку с уборкой здесь было туго, в воздухе витали неповторимые «ароматы», которые вполне могли вызвать приступ удушья у неподготовленного посетителя.
Второй же негативной особенностью этого места являлось то, что ни один писсуар в этом туалете не работал, а все кабинки были постоянно заняты. В некоторых случаях они являлись почти служебными помещениями. Здесь проститутки по-быстренькому обслуживали своих клиентов, наркоманы находили тихую гавань, где можно было более-менее спокойно уколоться.
Но на сей раз и Виталику и Брагину повезло, так как одна из кабин оказалась свободной. Виталик первым зашел туда, но дверь кабинки закрывать не стал. Одно это привело Брагина в состояние легкого возбуждения. Когда же Виталик, расстегнув ширинку, опустил штаны до пола, и Брагин увидел плотно обтянутые плавками ягодицы своего нового знакомого, пересилить себя он уже не смог. Он едва дождался, когда журчание ручейка прекратится, и порывисто шмыгнул в кабину, закрыв за собой дверь.
Виталик повернулся к нему вполоборота и снова улыбнулся. Брагин схватил его за плечи, развернул к себе и страшным движением погладил сначала его спину, потом ягодицы, поцеловав того в шею. Виталик в ответ нежно обнял Брагина. Страсть закипала в нем все сильнее и сильнее, и когда он уже стал снимать с Виталика трусы, тот нежным, но твердым движением остановил его.
– Подожди немножко, – сказал он.
– Почему, почему, в чем дело, – страшно зашептал Брагин.
– Давай не здесь, – ответил Виталик.
– Хорошо, – сказал Брагин. – Давай пойдем ко мне домой, я живу здесь недалеко. Мы проведем замечательный вечер, я дам тебе денег, если ты хочешь. Только пойдем быстрее.
– Да, конечно-конечно, – сказал Виталик, – но мне этого мало, понимаешь?.. Мне нужно еще кое-что. И сегодня же вечером. Ты понимаешь меня?
– Кажется, да, – ответил Брагин. – Ты имеешь в виду это, – и он показал запястьем правой руки на запястье левой.
– Да, ты прав, мне нужно уколоться. У тебя есть что-нибудь?
– Дада, у меня все есть. Не волнуйся.
– Это героин? – снова спросил Виталик.
– Нет, это гораздо лучше, ты увидишь. Это новое. Ты будешь в восторге от этого. А утром, когда проснешься, будешь чувствовать себя обычным человеком, никаких последствий, – объяснил Брагин.
– Ты меня заинтриговал, – уже как-то по-деловому сказал Виталик и, слегка оттолкнув от себя Брагина, быстро натянул на себя штаны.
Они вдвоем вышли из клуба, при этом в дверях Брагин, пропуская вперед себя своего юного приятеля, к своему неудовольствию поймал насмешливый взгляд охранника. На подходе к жилищу Брагина, когда они уже вошли в подъезд, Виталик вдруг развернулся и спросил:
– Слушай, а у тебя телефон дома есть?
– Есть, – недоуменно ответил Брагин. – А зачем он тебе?
– Понимаешь, Петя, я живу один с мамой. А она у меня старенькая, больная. Надо ее предупредить, что меня сегодня не будет. Она всегда волнуется, когда я не ночую дома и требует, чтобы я звонил ей и говорил, где я нахожусь.
– Ну, хорошо, – с неким недоумением в голосе произнес Брагин, внутренне удивляясь и одновременно даже радуясь такой заботливости о старшем поколении.
Они вошли в двухкомнатную квартиру, в которой жил Брагин. Она досталась ему в наследство от умерших давным-давно родителей. Виталик сделал несколько дежурных комплиментов по поводу обстановки в квартире. Старая и дряхлая мебель показалась ему уютной и практичной, а царящий вокруг общий беспорядок он назвал творческим. После этого он тут же подсел к телефону. Взяв трубку, он посмотрел на Брагина и сказал:
– Всего лишь минутку.
– Хорошо-хорошо, – сказал Брагин, – я пока пойду на кухню, приготовлю чай.
– Ты лучше приготовь что-нибудь другое, – ответил Виталик.
– А это уже готово, – ответил Брагин, улыбнувшись, и подошел к шкафу. Он открыл нижний ящик и, покопавшись в белье, вынул оттуда пробирку с прозрачной жидкостью. Пробирка была заполнена наполовину. Брагин потряс ее и сказал:
– Этого тебе на сегодня хватит.
– А что это? – раскрыв рот спросил Виталик.
– Так, мое собственное изобретение, – сказал Брагин.
– А этим не отравишься?
– Нет, конечно, – ответил Брагин, – если хочешь, можем уколоться вместе.
Виталик закрыл рот и, засуетившись, сказал:
– Сейчас, я только позвоню мамочке.
Брагин положил пробирку в карман, пошел на кухню и оттуда ему донеслось:
– Мамусик, это я, Витусик. Как твое драгоценное здоровье?.. У меня все очень хорошо... Да, да, я понял.
Брагин поставил чайник и дождался, когда тот закипит. Заварив две чашки чая, он вернулся в комнату. Виталик к этому времени уже положил телефонную трубку и сидел, развалившись, в кресле. Брагин поставил чашки с чаем на журнальный столик рядом с креслом, и сам подсел к столику. Они выпили чай, почти не разговаривая. Виталик был весь сосредоточен на чаепитии, а Брагин все свое внимание уделял Виталику, пожирая того глазами. Когда, наконец, Виталик поставил чашку на стол, Брагин, к этому времени уже покончивший с чаем, истосковался в ожидании. Он протянул руку к лицу Виталику, нежно провел ладонью по его щеке.
– Раздевайся, – сказал он.
– Сначала дай мне то, что ты обещал, – в ответ сказал Виталик.
– Хорошо, – согласился Брагин. Поднявшись, он достал из аптечки на серванте одноразовый шприц и, распаковав его, воткнул иголку шприца в резиновую пробку пробирки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23