Хотя астральная шайка вряд ли могла ошибиться в оправданности выбора
своей жертвы, но мне все-таки не думалось, что этот тип Золотов и в самом
деле может составить в перспективе авангард литературы. "Но он же сейчас
остановлен, уничтожен", - отвечал я себе, чтобы не столь уж поддаваться
своим столь чувствительным взглядам на этого человека в предоставленной
мне данности. Но жизнь, она гораздо неожиданнее, чем предполагаем мы, и
если смахнуть со стола "крошки", то обнаружится, на первый взгляд,
замысловатая, но если присмотреться, логичная ее структура, клеенчатый
рисунок.
- Послушайте, вы мне нравитесь! Я здесь недалеко живу, пойдемте ко
мне, выпьем по чашечке кофе, - предложил Золотов мне.
- А что, я не против, - сразу же согласился я, логика жизни начинала
оправдывать себя, подтверждать свое незримое существование.
- Все, - сказал Золотов, - ну их на хер, эти газеты. - И он нагнулся
к своим ногам, подхватил черный обтрепанный портфель и ловко метнул в его
нутро остаток нереализованного товара, затем он защелкнул портфель,
подхватил его под мышку, ибо ручек не было, и добавил: - Ну что, идем?
- Я готов, - оживился и я, и мы задорно зашагали в гости к Золотову.
Дорога была мне знакома, тогда, в Астрале, следуя за Золотовым по
пятам в надежде быть понятым, я хорошо запомнил ее.
Газетчик жил в нескольких минутах хотьбы от Центрального рынка, не
доходя до Братского переулка, и мы с ним действительно шагали в ногу, как
братья.
Дома Золотов предложил мне присесть на все тот же диван, ведомый мне
по Астралу, с кулачищами выпрыгивающих пружин под шелушащейся обивкой, и
предложил чаю, ибо кофе не оказалось: Золотов много перетряс банок и,
наконец, из одной из них, хотя они все были из-под кофе, просыпались
чайные крошки, и по все комнате теперь валялись пустые разноцветные банки.
- А я недавно женился, - осведомил меня стихотворец, - замечательная
баба, правда, немножко горбатая, но я не смотрю на это, у нее душа прямая,
- расхохотался Золотов. - Мы не расписывались, но все равно живем, не
убегаем друг от друга, скоро она явится, и вы познакомитесь, только,
пожалуйста, - перешел на шепот Золотов, - вы с ней поаккуратнее.
- А что? - тоже прошептал я, недоумевая.
- Ведьма, - сказал Золотов и добавил, - страшная.
- В каком смысле ведьма?
- В самом прямом.
- Да ну?
- Я вам говорю!.. С мертвецами, - негромко сказал стихотворец и
огляделся по сторонам, - общается.
- Да уж, у вас не только стихи необычные, но и окружение тоже, -
хвалебно сказал я, и Золотову это понравилось.
- А вы как думали, иначе я бы никогда не написал эти шесть
стихотворений, правда, в последнее время мне что-то не пишется, -
погрустневши, определился он и протянул мне чай в замусоленной чашке без
блюдца. - Сахара нет, - добавил газетчик, - вчера кончился. Может, сейчас
Ветистова притащит.
- А Ветистова это кто? - переспросил я, гадливо пригубливая чай, но
делая это незаметно, чтобы не насторожить хозяина, не оттолкнуть его
расположенность ко мне. Роль откровенного почитателя всегда сложнее роли
критика.
- Как, вы не знаете, кто такая Ветистова?
- Нет, - отрицательно покачал я головой.
- Да это же она самая.
- Кто?
- Моя жена, а я разве вам не сказал об этом?
- Нет. То, что у вас есть жена, вы упомянули, но что именно она
Ветистова, об этом ни слова.
- Странно, ну да ладно, хотите, я вам свои первые стихи почитаю, они,
правда, не вошли в сборник "Счастливый сон", - Золотов рылся в шкафу. -
Но, сами понимаете, редактура у нас "без слуха", так сказать, да и потом,
разве можно вместить всю мою открытую душу... печатные площади ограничены,
- надменно произнес стихотворец, и развел руками, и важно оттопырил нижнюю
губу, в одной руке у него уже находилась тетрадка, такая же замусоленная,
как и предложенная мне кружка с чаем.
Теперь Золотов присел со мной рядышком, разлистнул эту тетрадь и
сказал: - Вот, оно открылось - его и прочту, напоминаю, это из первых моих
стихов.
- Да-да, - подтвердил я и принял внимательный вид, - читайте.
И Золотов нараспев задекламировал:
Найти бы
пятновыводитель,
Что с неба выведет
Луну!
Померк бы
мой руководитель,
И я ко тьме бы лишь
прильнул!
Хранитель мой - не обижайся!
Мне жаль усердие твое...
Ты мне вещаешь:
"Возвращайся!"
К тебе тянусь,
но на своем!
Я в телесах, я в низшем ранге,
под светом
извергаю
лай...
Меня ты мучаешь,
мой ангел:
Оставь меня, -
не оставляй!
- Да! - сказал я, когда Золотов прочел стихотворение.
- Я прочту еще одно, - заторопился он и бегло отмусолил пару страниц
в тетрадке, приплевывая на пальцы. - "Дождь", - таинственно произнес он
название следующего стихотворения.
Вокруг: стоят
дома многоэтажные.
Вокруг:
деревья
взмокшие
сутулятся
враскач,
как дирижеры очень
важные.
И дождь лишь
аплодирует
распутице!
Вокруг дома жилые,
ну и что же!
А в них почти пусты
балконов ложи!..
Роятся на асфальте в лужах капли,
да телевышка мокнет словно
цапля,
да дождь живой шумит...
Как за кулисами:
Зонты
и шелестят плащи расхожие.
На цыпочках торопятся
прохожие
скорей увидеть дождь
по телевизору...
- И вот, еще совсем крохотное, - не делая никакой паузы после
отзвучавшего стихотворения, засуетился, заерзав на месте, стихотворец.
Блудник
К новой бабе мчит на "ладе", -
Затемненные очки...
Красны, как в губной помаде,
Поворотов колпачки!
Наступило молчание. Я выдержал паузу, в которую постарался вложить
свое многозначительно одобрение, а Золотов тем временем настороженно
смотрел куда-то на пол, словно прислушиваясь к нарастанию моего восторга,
а мне, признаться, и в самом деле показались его последние стихи довольно
симпатичными, неплохими, но, конечно же, вызвать страстное восхваление,
которого ожидал Золотов, они не могли. Мне ничего не оставалось делать,
как прибегнуть к почитательской гиперболе: размашисто воскликнуть:
- Вы - гений, Золотов! Да, это не каждому дано.
"А он действительно молодец", - добавил я про себя.
Золотов торжествовал.
- В наше время нелегко, - театрально проговорил он, - встретить
ценителя поэзии - истинного, - добавил он.
- Вы меня явно переоцениваете, - отозвался я на встречную похвалу. -
А вы знаете, у меня к вам дело, и непростое, оно касается непосредственно
вас, - определился я.
- Дело? Вы мне еще больше начинаете нравиться, - Золотов развалилися
на стуле напротив меня. - Говорите, я весь внимание, - уважительно
потребовал он.
- Пожалуй, начну с того, что представлюсь вам: я должен перед вами
извиниться, даже, скорее, немного огорчить, но не одна ваша супруга
Ветистова - ведьма, в данном случае.
- Что? Вы тоже?
- Нет, я не колдун, как вы решили подумать. Я - сенсетив,
энергетический интуит, так сказать.
- Обалдеть! А что это такое? - воскликнул Золотов и хлопнул ладонями
себя по коленям.
- Понимаете, - слегка призадумался я, - э-э, м-да, сейчас объясню:
природа меня одарила способностью воспринимать в какой-то мере некоторые
структурные связи между прошлым и будущим, другими словами, определять
причинно-следственную связь.
- Как это? - озадачился стихотворец, продолжая не понимать меня.
- Ну вот, собственно говоря, мы и подошли к делу, на примере которого
вам станет определенно ясно, что же такое причинно-следственная связь, но
как я ее вижу, вам предстоит убедиться чуть позже, когда вы проследуете по
результатам моего совета.
- Все, я готов слушать, - сказал Золотов, но глянул на часы. - А-а, -
отмахнулся он, - хрен с ними, не пойду сегодня больше горланить,
говорите... как вас?..
- Меня зовут Гриша, - подсказал я.
- Ага, - кивнул стихотворец, - говорите, Гриша.
- Так вот, постольку поскольку я неравнодушен к вашему творчеству, -
заговорил я и подумал: "Не слишком ли деловито и поучительски я
изъясняюсь, может, стоит и попроще, а то заподозрит что-нибудь Золотов, не
поверит, мало ли что ему на ум взбредет". - Так вот, - повторился я после
непродолжительного раздумья, - я ведь, Игорь, знаю, отчего у вас жизнь
теперь наперекосяк пошла.
- Так-так, - оживился он и наклонился поближе ко мне, - умный вы
человек, я чувствую.
- Что Бог дал, то и мое, я всегда говорю - лишнего у Бога не
возьмешь, лишнее не потеряешь.
- Классно сказано! - изумился мой собеседник.
- Ведь я не зря сегодня подошел к вам на улице, когда я прочел вашу
подборку стихов в коллективном поэтическом сборнике...
- "Счастливый сон", шесть стихотворений, - вставил Золотов, - ну-ну,
и что?
- Я прочел эту подборку и сразу же все понял - вам специально
сделано, чтобы вы были несчастны.
- Вот гады! Это точно, - засуетился Золотов. - Вы знаете, это точно!
Сто процентов правды, а я думаю, что же такое, не пишется мне и невезуха с
ножом к горлу каждый день. А как же они, сволочи, сделали?
- Очень просто, вы помните свое стихотворение о памяти друга?
- Третье, - подсказал стихотворец, - третье по счету в подборке.
- Именно в этом стихотворении вам все и сделано.
- Стоп, - остановил меня Золотов, - сейчас я достану сборник. -
Стихотворец кинулся к ближайшей книжной полке и вертуозно извлек оттуда
небольшой целлофановый пакет, в котором аккуратно был завернут в газетку
его поэтический сборник. Он снова уселся напротив меня на стул и
заперелистывал эту книжицу. - Вот, - остановил он страницу, - мой
титульный лист, все шесть стихотворений здесь.
- Но нам нужно третье, - ненавязчиво подсказал я.
- Да, третье, - словно получивши установку, подытожил Золотов и
аккуратно стал отлистывать первую страницу, - раз, два, три, - вот оно, -
отсчитал он и драгоценно подал сборник мне в руки, - только я вас прошу,
страницу не загибайте, - озаботился он.
- Да нет, что вы, я отношусь к поэзии с прилежанием, особенно к
хорошей поэзии, - и Золотов приготовился растаять в удовольствии, когда я
вздохнул полной грудью, чтобы прочесть стихи:
Передам дыхание по кругу
Но жалко, что не всё, и в том беда...
- продекламировал я с выражением, Золотов блаженствовал.
- В этих строках и зарыта собака, - уверенно сказал я.
Золотов скривился, словно ему прищемили палец.
- Опечатка, - оправдался он, - редактор гад, верстки не дал вычитать,
там по-другому:
Передаём дыхание по кругу,
Но жалко, что не все, и в том беда...
- Это так я выразился о смерти своего друга, - осведомил меня
стихотворец, - а они все испоганили, через опечатку эти строки от моего
лица прозвучали, ну и где же тут сделано, как?
- Я не буду вдаваться в подробности энергетического мира, но скажу
вам одно...
Но тут, огрызнулась замочная задвижка в прихожей, и в следующее же
мгновение послышался торопливый голос: "Игоре-ок, Игорь Владимирови-ич!"
- Ветистова, это она, - шушукнул мне на ухо Золотов, - точно почуяла,
что вы здесь.
- О-о, у нас гости? - все еще из прохожей раздавался голос среди
какой-то неопределенной возни. - Игорек, у нас гости? - вопросил голос еще
раз.
- Да, Ветистова, у нас сенсетив, - отозвался стихотворец. - Потом
договорим, - снова шепнул он мне, - она скоро уйдет, у нее в это время
вечно дела.
- Ой, вы меня извините, - бегло заговорила Ветистова, вошедши к нам в
комнату, - я так избегалась, столько дел, и везде я нужна, вам Игорек не
рассказывал, чем я занимаюсь, извините, как вас зовут, а я занимаюсь
мертвецами, это вы и представить себе не можете, насколько это опасно и
сложно, мы разыскиваем мертвецов по фотографии, но, правда, не всегда и
мертвецов: бывает, и просто пропавших без вести.
- Меня зовут... - попытался я вставить фразу.
- А вы знаете, какой гениальный мой Игоречек, это восходящая звезда.
Недавно целых шесть стихотворений опубликовали у него. Вы не читали?
- Читал, Гриша меня зовут, - тут же вдогонку добавил я, боясь, что
мне так и не дадут представиться.
- Стоп... Гриша, - на мгновение Ветистова задумалась и приложила
правую руку ладонью ко лбу, левую слегка отвела в сторону. - Так, -
сказала она. - Гриша, Гриша, Гриша, ой, как же там, сейчас, одну
минуточку, дайте сосредоточиться, все, мне все ясно, - снова оживилась
она, - вы сенсетив.
- Ну да, я об этом уже говорил Игорю, а Игорь...
Но Ветистова снова перебила меня:
- Вы сенситив, и очень хороший, хотите я вам скажу, в какой области
вы работаете? Так... - Ветистова стала перемещаться передо мною, держа
свои руки вытянутыми вперед, и ее ладони смотрели мне в лицо. -
...Так-так... та-ак, - приговаривала она, закатывая глаза под потолок, и
это чем-то напоминало туземный танец. - Все! - воскликнула Ветистова. -
Мне все ясно, вы очень хорошо чувствуете время, так?
- Ну, похоже, что вы приблизительно ответили, - подтвердил я.
- Чем вы занимаетесь? Я угадала, да?
- Я умею видеть причинно-следственную связь.
- Ну вот же, я и сказала, чувствуете время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65