.. Оно оттаивает и
проявляется частями, а не все сразу, я сказал бы, что тело проявляется
проталинами!
Да, чуть не забыл! Вечером мало ел, ночью вставал, съел яблоко с
хлебом, запил несколькими глотками чая, стоявшего в стакане с вечера.
Продолжительность полета секунд 15-20, приблизительно...

Днем расслаблялся - внутренняя сосредоточенность и спокойствие, прочь
все привязки! Встретил смертного врага своего, сказал ему прямо в лицо
все, что я о нем думаю, и приласкал его парой горяченьких слов!.. Дрожание
(с вечера) в ногах, только дрожание не тела физического, а как бы чего-то
необъяснимого (видимо, вибрация астрального тела от мощного
энергетического заряда)... Когда же лег спать, то выход в сознании себя -
не удается! Только отключился - резко перед мною тот столб, на котором я
вывешивал в своем старом дворе, когда-то, игрушечные объявления
шаловливого детства... В общем, старый двор... Внутренняя уверенность и
спокойствие. Тела своего не вижу и не ощущаю, но присутствие сознания -
есть, и больше ничего! Просто как-то, но начинаю перемещаться в
пространстве двора детства, как некий объем, себя не видящий. Если надо
посмотреть направо или налево, то разворачивается весь мой объем, потому
что головы нет. Щупаю забор, соседский, чем щупаю - не знаю. Щупаю кирпичи
соседских домов, поднимаюсь на их крышы: ощущение нестерпимых, приятных
чувств прикосновения к чему-то, давно забытому, но близкому, родному.
Радость и восторг! Мысли все будто чувственного плана. Попытаюсь перевести
их на земной язык: "Не буду торопиться. Я совершенно спокоен, никуда не
рвусь, буду просто рассматривать и ощупывать". В стены влезать я отказался
и вообще куда-либо втискиваться. Я заглядываю через забор и думаю: "Может
ли мое тело - объем, пролететь отсюда до дома в глубине двора, который
расположился там уютно и привлекательно". Волевым усилием начинаю лететь:
возникает устремленная напряженность, беспокойство, хотя и отдаленное, я
хорошо чувствую свое желание лететь, но и восторг тоже есть, и сильный!
Но, вместе с тем, ощущается внутренняя суета.
Справа, там, вдалеке - светятся два окна. Будто глазами поворачиваюсь
к ним, а обратно не удается: появляется черно-белый наплыв там, откуда я
их сейчас отвернул. Потом абсолютная темнота. И наконец все исчезает. Но
снова мое тело - вихрь, порыв к полету, но ничего не получается: то ли
энергетики не хватает опять вернуться во двор детства, то ли слишком хочу
этого?! Потом какая-то картина, словно заставка (на телевидении), но она
плохо видна, и она тоже тает; кажется, это был фундамент дома... Потому
хорошее, сладко-здоровое ощущение своего тела физического и духа...

Снова выход!.. Как бы проплываю у себя во дворе, на футбольном поле:
неподалеку идет та самая соседка, Толстуха ("переносчик заразы из квартиры
в квартиру" в нашем доме), та самая, с которой я перестал здороваться, но
она идет без своей гадостной подруги - "Щепки". Подлетаю к Толстухе, она
кинулась от меня бежать, но убегает медленно, ватно, и я быстро настигаю
ее, хватаю за горло и начинаю душить. Она вырывается, кричит. Мысль: "Все,
что ты делала мне плохого, теперь перейдет на тебя!.. Теперь - ты будешь
болеть душой и телом, как болел я столько времени от твоего ехидства". Она
наконец-таки вырывается и убегает от меня.
Снова в теле...

...Удивительно, но теперь я больше не пользуюсь для выхода в Астрал
символом Шамбалы!..


ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ЛЕТАРГИЯ

УДАР
Прошло время. Отшумели майские грозы, все вокруг было приготовлено к
лету, зелень отглянцована обильными дождями, а люди уже примеряли летние
вещи...
Давно я не видел тех старух: Толстушку и Щепку, что всегда раздражали
меня. Но однажды я сидел хорошим солнечным вечером в своем дворе, из
подъезда медленно вышла и прошла поодаль от меня Толстуха.
Какая-то женщина, стоявшая на балконе, окликнула ее по имени и
поинтересовалась у нее, почему ее так долго не было видно, на что Толстуха
ответила то, в чем я еще сомневался! Она пожаловалась той женщине на
балконе, что уже, дескать, очень долго и сильно болеет, и даже лежала в
больнице...
А на меня Толстуха удивительно и как-то робко посмотрела, совсем едва
мелькнули ее пугливые глаза. Толстуха постаралась быстренько скрыться с
моих глаз за поворотом нашего дома!
Во мне, как это и не грешно было восторгаться чужой болезнью, но
вскипели силы уверенности в себе... "Астрал - сработал!" - подумал я. Если
раньше я предполагал, что все мои полеты и прочее - это всего лишь -
проказы моего воображения, то теперь я в действительности уверился в
истинности существования астрального мира и своих возможностей в нем!..
Я уже хорошо мог работать в новом для меня существовании, владеть
своим астральным телом. Пора шаловливого ученичества, астрального детства
и юности: стремительных порывов к женщинам и прочих желаний, - прошла...
Теперь появилась созерцательная хладнокровность, отрешенная воля,
рассудительность и доброта...
Мне все время не терпелось встретиться в Астрале с кем-нибудь из моих
старых знакомых недоброжелателей, которые, как я чувствовал и как меня
предупреждала Екатерина, готовили мне что-то неприятное.
Да, в Астрале я уже был хладнокровен, по крайней мере мне так
казалось, но вот в реальном, если конечно так можно выразиться, мире, я
еще грешил неустойчивостью настроения. Но, оказывается, я ошибался в том,
что можно здесь, на физическом плане земли - быть неустойчивым, а в
Астрале - совершенным. И вскоре мне довелось в этом убедиться воочию, на
собственной шкуре! Моя неустойчивость в теле земли сказалась и в Астрале,
и в самый неподходящий момент!..
Однажды мне удалось подслушать разговор Зои Карловны и Остапа
Моисеевича, который, оказывается, не только начальник отделения милиции,
но еще и читатель нашей библиотеки!
Они разговаривали во все том же складском помещении об очередном, как
я понял, астральном развлечении и намечалось оно - в зрительном зале
нашего кинотеатра сегодня вечером после последнего сеанса.
В условленный час я тайно, чтобы никто не заметил, скрылся у себя в
рабочем кабинете и потихонечку заперся там на ключ.
Я сидел за рабочим столом и время от времени посматривал на
кабинетные электронные часы.
Последний сеанс уже закончился, зрители вышли, площадь опустела... В
помещениях кинотеатра, будто вспыленная за день, оседала тишина... Все
замерло...
Теперь я развалился поудобнее в кресле, так, чтобы, когда я оставлю
сидеть мое земное тело здесь, в кабинете, оно не упало бы на пол.
На электронных часах, которые стояли передо мной на столе, сменялись
зелененькие цифры секундного столбика.
Все было как перед стартом, и ответственным стартом!..
Ровно в двенадцать я привычно сосредоточился, переключился в объем
своего земного тела, окружающий мир угас, будто его и не было никогда. А
дальше все произошло автоматом: я вышел из тела...
Некоторое время висел возле стола, очень близко приблизившись к
своему земному телу и рассматривая его.
"Постарел!.. - размышлял я. - Седые волосы... Прибавилось их!.. И
морщинки на лбу... Трудолюбиво движется мое тело к своем совершенству,
чтобы в один прекрасный день раствориться в земле... Однако! - я обратился
к электронным часам, - пора!.."
Навылет я проплыл стену кабинета и оказался в большом фойе. И тут я
решил обезопаситься, и на всякий случай осознал свое астральное тело
невидимым. Нельзя было рисковать и появляться воочию в зрительном зале,
ибо весьма непредсказуемые последствия могли меня ожидать там!..
От Остапа Моисеевича и его подручных, подчиненных по Астралу, можно
было ожидать всего: они, по сравнению со мной, имели и долгий опыт жизни в
Астральном мире! И потому даже за свою невидимость я не смел поручиться
полностью, как за стопроцентную благонадежность. Ведь вдруг у
энергетического чутья моих недоброжелателей, а попросту говоря - врагов,
появится возможность не подвести своих хозяев?!
В любой момент мое невидимое астральное тело могло быть высвечено за
счет чего-нибудь такого, чего я еще и не знал по неопытности, и тогда
неведомо что ожидало меня!..
Я вылетел в зрительный зал, но здесь еще никого не было... Тогда я
завис под потолком в углу зала, справа от экрана, и притаился в
ожидании...
Честно говоря, я предполагал, что мои недоброжелатели появятся так
же, как и я, в астральных телах своих, но... случилось неожиданное: в
зрительный зал, после того, как вначале послышались голоса в большом фойе,
вошли в своих обычных земных телах - Остап Моисеевич, Зоя Карловна,
Екатерина, муж и жена - контролеры.
"В земных телах?.. - подумал я настороженно. - Странно однако..."
Все вошедшие, как по команде, уселись в мягкие кресла в заднем ряду и
сосредоточенно застыли в расслабленных позах. А через пару десятков секунд
совершилось то, что я теперь и предположил, созерцая эту картину: все они
медленно отделились от своих земных тел и приняли удивительные формы
Астрала!
Остап Моисеевич оказался самым настоящим чертом: с рогами козла, но
когда я присмотрелся, у этого черта вырисовывались груди! "Чертиха?!" -
недоумевал я.
Зоя Карловна приняла форму удивительно обаятельной, будто невинной
девушки-красавицы! "Ева до совершения греха, и только!" - подумал я.
Екатерина осталась верна форме своего земного тела, и потому ее
астральное тело явилось точной его копией.
Муж-контролер засуетился шустрым старичком, с белыми волосами на
голове и фиолетовой щетиной на лице. А его жена теперь представала в
облике толстенного удава, стоящего на узловатом хвосте своем во всю свою
длину в рост со старичком.
Я переплыл в противоположный угол зала, чтобы проверить, не виден ли
я им всем. Но никто из них не обратил на меня внимания. Даже Остап
Моисеевич - черт, смотревший, казалось, на меня в упор, не среагировал на
мое передвижение. "Значит, невидим!" - успокоил я себя и принялся
наблюдать далее.
А далее меня ожидало - удивительное! Еще бы! В зрительный зал
влетела, прямо сквозь стекло окна, ворона, и мне показалось, что я где-то
видел эту птицу, потому что уж больно знакомо корявились в своих
надломистых размахах ее растрепанные крылья!
Ворона села на спинку кресла в центре зала лицом к присутствующим, и
тут, можно ли было подумать, птица приняла форму - следователя
Васильева!..
А дальше я удивился еще больше!
Черт или чертиха, не знаю, но я склонялся думать о нем, об астральном
обличии Остапа Моисеевича, как о некоем среднем, как о Дьяволе, так вот,
Дьявол взмахнул своим длинным хвостом и раздраженно стегнул его жестким
кончиком по ближайшему креслу так, что клочки пыли поднялись над ним, и
Дьявол окликнул следователя Васильева:
- Купсик!!!
"Вот это да!.. - подумал я. - Так вот ты каков, Купсик, - птица с
огненными глазами и когтями..."
- Га-го! - откликнулся Купсик Дьяволу.
- Почему ты без тела?! Мерзавец!.. - обрушился на него тот. - Ведь мы
же договорились, все, и только с телами сегодня! Гадина! Я тебя!..
Гнида!..
- Остап Моисеевич, - взмолился Купсик. - У меня обстоятельства!
Удав со старичком перешептывались, и ехидно растекались их мясистые
рты, змеились в улыбках.
Зоя Карловна погладила Дьявола по спине, от чего он немного разомлел
и потерся своей шершавой щекою о свое угловатое плечо. Екатерина подошла к
Купсику.
- Купсик, ты же нас всех подводишь! - возмутилась она.
- Ну, простите меня...
- Что, опять?! - крикнул на Купсика Дьявол.
- Да... - ответил Купсик.
- Напился, мерзавец! - зло сказал Дьявол. - А где тело сейчас, небось
в отделении оставил?! - спросил он у подчиненного.
- Да нет, - ответил тот, - дома оно сейчас, в кресле у камина.
- Хорошо, что не под забором! - воскликнула Екатерина.
Я не знаю, как бы наказали Купсика за его невыполнение условия
сегодняшнего вечера, но тут внимание всех присутствующих в зале привлек
влетевший, вернее, вбежавший в зал художник моего кинотеатра!
"И этот здесь, - мыслил я. - Не кинотеатр, а скопище оборотней!.."
Он быстренько уселся в заднем ряду, как и все остальные тела принял
позу расслабленную, но устойчивую, и уже через несколько мгновений тоже
вышел в Астрал, но принял форму своего же физического тела, как и
Екатерина.
Художник поцеловал Екатерину в носик, а та, в свою очередь, шлепнула
его по заднице. Потом художник поздоровался со всеми остальными и низко
кланялся каждому.
Выглядел он привлекательно и даже красиво: греческий нос, на
подбородке - ямка, волосы кудрявые, черные, глаза - голубые, ростом высок,
фигура атлета.
- Магистр! - обратился художник к Дьяволу. - Я должен тебе сообщить
интересную вещь!
- Говори! - величественно повелел Магистр.
Но художник не стал говорить громогласно, приблизился к Магистру и
что-то нашептал ему в корявое ухо.
На всякий случай, проверить еще раз, не видят ли меня, я снова
переместился над экраном в тот угол, в котором висел с самого начала. Нет.
Меня не видели. После того как художник осведомил о чем-то Остапа
Моисеевича, тот громко вопросил:
- Где?!
- Где-то здесь! - насупившись, точно прислушиваясь, определил
художник.
И мне стало немного не по себе висеть в углу зрительного зала:
возможно, что говорили обо мне, ведь не исключено, что этот художник
обладает астрально-энергетическим "нюхом"!
"Может, покинуть зал?.." - подумал я, но уж больно важно мне было
разведать, чем сегодня будут заниматься мои недоброжелатели, и тогда мне
намного легче будет совладать с ними на земном плане!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65