В доказывании по
уголовным делам юридические факты, порождающие, изменяющие и прекращающие
правоотношения, как правило, устанавливаются органами, ответственными за
дело, с помощью специальных актов применения доказательственного права. Все
постановления и определения органов, ответственных за дело, являются актами
применения права, позволяющими развиваться правоотношениям в доказывании.
Деятельность органа, ответственного за дело, связанная с осуществлением его
властных полномочий в доказывании при установлении юридических фактов, в
известной мере протекает и вне его правоотношений с участвующими в
доказывании лицами и поэтому является самостоятельной (третьей) формой
реализации норм доказательственного права. В тот момент, например, когда
следователь выносит постановление о назначении экспертизы, проведении
освидетельствования, обыска, выемки и т. д., констатируя наличие достаточных
оснований для проведения этих процессуальных действий, он односторонне (вне
правоотношения) реализует свои властные полномочи Эта его процессуальная
деятельность хотя и направлена на установление правоотношения соответственно
с экспертом, освидетельствуемым, обыскиваемым и т. д., однако пока еще
находится за пределами этого правоотношения, предшествует его возникновение.
N 3. КЛАССОВАЯ СУЩНОСТЬ БУРЖУАЗНОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОГО ПРАВА И
БУРЖУАЗНОЙ ТЕОРИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
Несмотря на значительные различия правового регулирования процесса
доказывания в английском и американском праве и в правовых системах
буржуазных европейских государств, их классовая сущность, происхождение и
социальная функция одинаковы. "Формы буржуазных государств чрезвычайно
разнообразны, но суть их одна, - писал В. И. Ленин, - все эти государства
являются так или иначе, но в последнем счете обязательно диктатурой
буржуазии. Классовая сущность буржуазного доказательственного права
объективно связана с его процессуальной формой. Однако эта связь не является
однозначной в том смысле, что классовое со держание не предопределяет с
неизбежностью детали конкретной процессуальной формы. В противном случае не
было бы такого разнообразия процессуальных институтов в пределах одного и
того же исторического типа уголовного процесса. Не претендуя на детальное
рассмотрение вопроса о соотношении формы и содержания в буржуазном
доказательственном праве, мы ограничимся лишь некоторыми общими замечаниями.
Следует прежде всего иметь в виду, что законодательная регламентация
конкретного института доказательственного права в том или ином аспекте может
не совпадать с практикой его применения, как могут не совпадать и общие
нормы декларативного содержания с регламентацией конкретных вопросов. Тогда
можно говорить как бы о двух процессуальных формах: реальной и номинальной.
Такая ситуация особенно характерна для США, поскольку все предварительное
производство там осуществляется полицией, которая формально не является
органом предварительного расследования и ее деятельность регламентирована в
минимальной степени. Но и в других буржуазных государствах, где порядок
предварительного следствия подробно регламентирован законом, имеют место
упрощения процедуры, связанные с фактическим отказом от основных
процессуальных гарантий. Примером может служить регламентация в УПК Франции
производства дознания о так называемых очевидных преступлениях и проступках.
Эти явления представляют собой неизбежное следствие исторически
закономерного процесса свертывания демократических институтов, возникших в
домонополистический период развития капитализма, с одной стороны, а с другой
- формального характера самих этих институтов, представляющих декларативный
"фасад" буржуазного процесса (см. также гл. 1). Решить вопрос о том.
является ли данный процессуальный институт реально действующим или
декларативным (номинальным), можно лишь на основе данных о практике его
приме нени Только изучение нормативной регламентации в сочетании с реальным
функционированием системы уголовной юстиции дает возможность выявить
классовую сущность последней. Анализ одного лишь нормативного материала
недостаточен для этого. Если реально действующий порядок доказывания в
уголовном процессе эксплуататорских государств прежде всего приспособлен к
достижению классовых задач судопроизводства, номинальные элементы
процессуальной формы предназначены дл другого. Их первоочередная цель -
оказание идеологического воздействия на массы, поддержание престижа
буржуазного судопроизводства и иллюзий о его "надклассовом" характере. Надо
вместе с тем подчеркнуть, что "водораздел" между реально действующими и
номинально декларативными институтами буржуазного доказательственного права
носит относительный характер. Как правило, он, с одной стороны, определяется
социальной принадлежностью лиц, преследуемых в уголовном порядке, а с другой
- соотношением классовых сил в конкретный исторический период. Это означает,
что процессуальный институт, использование которого фактически недоступно
обвиняемому, не относящемуся к привилегированным слоям общества, реально
действует, когда на скамье подсудимых оказывается лицо, обладающее
достаточным социальным "весом". Кроме того, успехи прогрессивных сил
побуждают в ряде случаев правящие круги ради сохранения системы в целом
изменять сферу реального действия провозглашенных прав личности и их
процессуальных гарантий. В Программе Коммунистической партии Советского
Союза указывается: "В новой исторической обстановке рабочий класс многих
стран еще до свержения капитализма может навязать буржуазии осуществление
таких мер, которые, выходя за пределы обычных реформ, имеют жизненное
значение как для рабочего класса и развития его дальнейшей борьбы за победу
революции, за социализм, так и для большинства нации". Таким образом, при
неизменной правовой регламентации реально существующий процесс доказывания в
уголовном судопроизводстве может изменяться, отражая колебания общей
социально-политической обстановки. Разрыв между стабильным текстом нормы и
меняющейся практикой ее применения, как правило, заполняется
соответствующими теоретическими построениями, позволяющими сужать, расширять
или иным образом изменять действие правовой нормы Эта служебная роль
буржуазных теоретических концепций отчетливо проявляется и в трактовке
такого исходного понятия, как "законность судопроизводства". Американская
правовая доктрина, например, исходит из различной степени обязательности
отдельных процессуальных норм в интересах "жесткой" борьбы с преступностью.
Так, в фундаментальном курсе уголовного права и процесса проф. М. Бассиони
различаются "три понятия": "исходные" (основные) права, "процессуальные
права", поскольку они с неизбежностью вытекают из "исходных прав", и
"процедурные нормы". По мнению Бассиони, три группы правовых норм,
соответствующих этим понятиям, "играют различную роль" и за их нарушения
следуют различные по своему характеру санкции. При этом вопрос о фактических
последствиях допущенных нарушений для интересов истины практически обходитс
Эта классификация, понятно, распространяется и на нормы, определяющие
возможность использования различных данных в качестве доказательств,
предоставля суду широкие возможности использовать для доказывания те данные,
которые выгодны в той или иной ситуации господствующему классу. Полная (и
нарочитая) неопределенность царит в вопросе о разграничении процессуальных
прав, вытекающих из конституционных положений и процессуальных норм. По
существу оценка их нарушения отдана на волю судейского усмотрени Отсюда
противоречивость в оценке значения одного и того же процедурного правила и
последствий его нарушени Таким образом, практическое решение вопроса о
соотношении конституционного положения, вытекающих из него процессуальных
прав и конкретной процессуальной нормы проходит несколько этапов судейского
толкования: 1) формулирование (или поиски установленных) стандартов, 2)
установление критериев и 3) оценка с этих позиций конкретной процессуальной
нормы и последствий ее нарушени В результате формально неизменные положения
Конституции США приобретают в процессе их толкования существенно отличное
содержание. Разграничение "прав" и "процедурных норм" представляет собой
разновидность свойственного буржуазной правовой теории противопоставления
"буквы" и "духа" закона, "формы" и "существа". Как конкретно контролируется
это противопоставление "формы" и "существа", видно из следующих рассуждений
Бассиони. "Современное уголовное судопроизводство, - утверждает он, -
слишком глубоко озабочено процедурными формами, благодар использованию
которых обвиняемый может быть признан виновным или невиновным в узких рамках
установленных правил и стандартов". Другими словами, по распространенному в
американской теории доказательств мнению, процессуальные санкции,
применяемые в результате нарушения установленных законом правил
судопроизводства (например, признание доказательства недопустимым в силу
того, что оно было получено с нарушением закона), якобы препятствуют
установлению истины, в результате чего виновный избегает ответственности, а
интересам общества наносится ущерб. Трактовка процессуальных гарантий как
обременительных "формальностей", препятствующих достижению истины,
представляет собой одно из наиболее откровенных проявлений усиливающегося
наступления на права личности в современном буржуазном обществе. Такие же
тенденции в теории и в практике доказывания можно проследить в современной
Англии. Они подробно рассмотрены в книге Н. Н. Полянского посвященной
исследованию уголовного права и уголовного суда Англии. Наиболее откровенное
выражение общего кризиса законности, характерного для эпохи империализма, в
уголовно-процессуальной доктрине представляет концепция уголовного процесса,
как "контроля над преступностью". Изобличение преступника объявляется высшей
ценностью, а допущенные при этом нарушения правил - "технической",
формальной ошибкой. Соответственно пересматривается и дается иная оценка
состязательной форме процесса, роли суда и т. д. В частности, концепция
уголовного процесса как "контроля над преступностью" переносит центр тяжести
на деятельность органов расследования, отводя суду фактически роль по
"оформлению" результатов последней. Характерны, в частности, многочисленные
суждения в теоретических работах, подхватываемые практикой, о
необязательности проверки заявлений относительно применения незаконных
методов допроса и необязательности аннулирования признания, полученного
незаконным путем. Выступления в теоретической литературе против
состязательности и ее использования для выявления и устранения нарушений
процедуры доказывания мы находим и в континентальных странах, в частности в
ФРГ, Франции. Вместе с тем, поскольку слишком резкий, отход от традиционного
взгляда на ценность процессуальных гарантий мог бы причинить существенный
ущерб функции идеологического воздействия буржуазного правосудия, в теории
была выдвинута концепция уголовного процесса как "баланса" между
необходимостью защищать права личности и бороться с преступностью. Поскольку
этот "баланс" трактуется весьма неопределенно, новая концепция обрела
достаточную гибкость, позволяющую класть ее в основу прямо противоположных
решений. Сторонники концепции уголовного процесса как "баланса",
"компромисса" интересов личности и государства, как правило, признают, что
необходимость соблюдать требования "должной правовой процедуры усложняет, а
во многих случаях и мешает работе суда". И хотя на словах общий вывод
делается в пользу соблюдения указанных требований, само противопоставление
"эффективности судопроизводства" гарантиям прав личности заранее оправдывает
любые отступления от законной процедуры, продиктованные "интересами
практики".
Коренной подрыв режима законности теоретически маскируется и
чрезвычайной неопределенностью самого понятия надлежащего (должного) порядка
судопроизводства. Так, по мнению видного американского юриста Ф.
Франк-фуртера, "должная правова процедура представляет собой то, что
согласовывается с представлениями о добре и справедливости", причем "чем
более основополагающими являются такие представления, тем менее вероятно,
что они будут точно сформулированы, но уважение к ним являетс сущностью
положения о. должной правовой процедуре". Иными словами, содержание "должной
правовой процедуры" предстает как набор оценочных понятий, соотносимых не с
правовыми нормами, а с моральными категориями. По словам другого известного
американского юриста Кардоцо, содержание и значение конституционных
положений "варьируются от века к веку". Кардоцо подчеркивает, что толкование
конституционных положений "смотрит сквозь преходящие частности и познает то
постоянное, что лежит позади них". Оно "дополняет Конституцию и заполняет
пробелы при помощи того же самого процесса и методов, которые создали
обычное право". Таким образом, в концепции буржуазных юристов прочно
внедрилось деление процессуальных норм на "обязательные" (необходимые) и
"необязательные", как и обоснование правомерности субъективного усмотрения в
этих вопросах органов, осуществляющих уголовное судопроизводство. Учет
изложенных положений необходим при оценке тех изменений, которые происходят
в буржуазном доказательственном праве. Принятие отдельных норм, отличающихся
внешней демократичностью, еще не означает, что произошли соответствующие
перемены в практике судопроизводства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111