В этой форме, следовательно, моя мысль является совершенно новой. До сих пор под именем «промежуточных половых ступеней» известны были только средние половые ступени, словно, говоря математически, здесь находилось место скопления половых форм, словно тут появлялось нечто большее, чем некоторое незначительное расстояние на линии, соединяющей две крайности и везде одинаково густо покрытой.
Итак, мужчина и женщина являются как бы двумя субстанциями, которые в самых разнообразных соотношениях распределены на все живые индивидуумы, причем коэффициент каждой субстанции никогда не может быть равен нулю. Можно даже сказать, что в мире опыта нет ни мужчины, ни женщины, а есть только мужественное и женственное. Поэтому индивидуум А или В не следует просто обозначать именем «мужчина» или «женщина», а нужно указать, сколько частей того и другого содержит в себе каждый из них.
В подтверждение этого взгляда можно было бы привести бесконечное число доказательств. Самые общие из них были уже намечены предварительно во введении. Я напомню о «мужчинах» с женским тазом и женскими грудями, со слабой или даже без всякой растительности, с точно оформленной талией, со слишком длинными волосами на голове, далее о «женщинах» с узкими бедрами и плоскими грудями, с плохо развитым perinacum (nates) и худощавыми бедрами, с низким, грубым голосом и усами (которые гораздо чаще бывают у женщин, чем мы это замечаем, так как им, конечно, не дают расти. Борода, которая растет у женщин после климактерия, сюда не относится и т. д. и т. д. Все эти явления, которые удивительным образом сочетаются, обыкновенно, в одном и том же человеке, хорошо известны и врачу, и анатому-практику, но до сих пор их рассматривали отдельно и не приводили в общую связь. Но самым решительным доказательством в пользу защищаемого нами взгляда является сильное колебание чисел, выражающих половые различия, что накладывает неизменную печать шаткости на все специальные труды и на всевозможные измерения антропологического и анатомического характера, предпринятые с целью установить подобные различия: числа для женского пола никогда не начинаются там, где кончаются таковые для мужского, а всегда остается некоторая промежуточная сфера, одинаково заполненная как мужчинами, так и женщинами. Эта неустойчивость теории промежуточных половых форм принесла известную долю пользы, но одновременно с этим она нанесла серьезный вред интересам чистой истинной науки. Специалисты-анатомы и антропологи никогда не стремились к научному установлению половых типов, а хотели лишь найти общие, одинаково применимые признаки, но этого им никогда не удавалось, благодаря бесконечному числу всевозможных исключений. Этим объясняется неопределенность и расплывчатость всех относящихся сюда результатов измерения.
Сильным тормозом в успешном развитии этих идей служит общее увлечение статистикой, которым наша промышленная эпоха отличается от всех предыдущих и которым она думает особенно подчеркнуть свою научность (вероятно, в силу родства статистики с математикой). Искали средний уровень, но не тип. Не понимали, что только тип является центральной фигурой в системе чистой (не прикладной) науки. Поэтому существующая морфология и физиология не в состоянии помочь своими изысканиями человеку, занятому отысканием типов. Здесь следует установить новые измерения и предпринять новые подробнейшие исследования вопроса. Те сведения, которыми мы располагаем в настоящее время, не имеют для науки, в широком, не кантовском только смысле слова – никакого значения.
Самым важным в данном случае является познание М и Ж. точное и верное установление идеального мужчины и идеальной женщины («идеальный» в смысле типичный, без всякой дальнейшей квалификации).
Если нам удастся познать и установить эти типы, тогда уже нетрудно будет применить их к отдельному случаю и изобразить последний в виде некоторого количественном смешания обоих типов, тем самым, этот труд обещает нам богатые результаты.
Я резюмирую содержание этой главы: нет ни одного живого существа, которое можно было бы точно определить с точки зрения одного определенного пола. Действительность скорее обнаруживает некоторое колебание между двумя пунктами, из которых ни один не воплощается целиком в каком-нибудь индивидууме эмпирического мира, но к которым приближается всякий индивидум. Наука должна поставить себе задачей определить положение единичного существа между этими двумя типами строения. Этим типам не следует приписывать особое метафизическое бытие, находящееся наряду с миром опыта или возвышающееся над ним. К сознанию их неизбежно ведет эвристический мотив возможно совершенного изображения действительности.
Предчувствие этой бисексуальности всех живых существ (как результат неполной дифференцированности полов) относится еще к глубокой древности. Быть может, оно и не чуждо было даже китайским мифам, во всяком случае, оно пользовалось большой известностью в древней Греции. Доказательством служит олицетворение гермафродита в мифическом образе и рассказ Аристофана в платоновском «Пире». И в позднейшее время гностическая секта офитов представляла себе первочеловека андрогином.
Глава II.
Arrhenoplasma и thelyplasma
Исследование, которое ставит своей целью всесторонний пересмотр всех относящихся сюда фактов, прежде всего должно удовлетворить естественное ожидание читателя, что он найдет в нем новое и полное описание анатомических и физиологических особенностей половых типов. Но так как я не предпринимал самостоятельных исследований для разрешения этой обширной задачи, что к тому же представляется мне совершенно неважным для конечной цели моей работы, я должен заранее отказаться от этого труда – совершенно независимо от того, по силам ли он одному человеку. Компилятивное же изложение всех выводов, имеющихся в литературе, явилось бы совершенно излишним, так как оно уже прекрасно выполнено Гэвлоком Эллисом. Если попытаться создать половые типы на почве найденных им выводов, путем вероятных умозаключений, то это в лучшем случае приведет нас к гипотетическим положениям, которые ни на йоту не облегчат развитие научной работы. Содержание этой главы носит более формальный, общий характер. Оно направлено на биологические принципы и отчасти хочет обратить внимание будущих исследователей на некоторые отдельные вопросы и этим внести свою лепту в их труд. Читатель, не обладающий биологическими знаниями, может без особенного ущерба для понимания остальной части книги опустить эту главу.
Учение о различных степенях мужественности и женственности было развито выше с чисто анатомической точки зрения. Анатомия же не ограничивается одним только вопросом о формах, в которые выливаются мужественность и женственность. Она интересуется также вопросом о том, в каких местах они особенно резко сказываются. Приведенные примеры половых различий, отражающихся в разных частях тела, привели нас к тому убеждению, что пол не ограничивается исключительно органами оплодотворения и зародышевыми железами. Но где же провести здесь границу? Исчерпывается ли пол одними только «первичными» или «вторичными» половыми признаками? Или сфера его гораздо шире? Иными словами, где находится пол и где его нет?
Масса новых фактов, открытых в последние десятилетия, снова вынуждают нас, по-видимому, принять одну теорию, которая была открыта в сороковых годах XIX столетия, но которая привлекла к себе очень мало сторонников. Дело в том, что следствия, к которым неизбежно приводила эта теория, наталкивали, как ее основателя, так и ее противников, на непримиримые противоречия со всеми выводами научных исследовании. Правда, эти противоречия казались неустранимыми не основателю, а противникам ее. В настоящее время опыт вынуждает нас снова обратиться к этой теории, которая в связи с новейшими научными данными должна быть подвергнута некоторым изменениям. Я говорю об учении копенгагенского зоолога Йор. Иапетуса. См. Стэнструпа, который утверждал, что пол распространен по всему телу.
Эллис собрал многочисленные данные о всех почти тканях организма, обнаруживающие везде черты различия в половом строении. Я хочу напомнить, что типичный мужской и типичный женский цвет лица сильно различаются между собою. Это дает основание предположить, что и в клетках кожи и ее кровяных сосудах обнаруживается известное половое различие. И несомненно они имеются и в количестве кровокра-сящего вещества, в числе кровяных шариков в кубическом сантиметре жидкости. Бишоф и Рюдингер установили различия полов относительно мозга, а в новейшее время Юстус и Алис Гауль открыли те же различия и в вегетативных органах (печень, легкие, селезенка). И в самом деле, все в женщине – одно сильнее, другое слабее – действует «эрогенно» на мужчину. В свою очередь все мужское возбуждает и привлекает к себе женщину.
И вот в этом пункте мы можем выставить положение, которое, правда, с формально-логической точки зрения является одной только гипотезой, но которое под влиянием целой массы подтверждающих ее фактов приобретает почти полную достоверность: каждая клетка организма обладает определенным половым характером, обладает определенным половым оттенком. В соответствии с нашим принципом всеобщности промежуточных половых форм я тут же прибавлю, что этот половой характер может обладать различной степенью интенсивности. Это необходимое допущение различной силы выражения половой характеристики позволяет без особого труда включить в нашу систему также гермафродитизм, как ложный, так и настоящий (существование которого у животных со времен Стэнструпа находится вне всяких подозрений. Относительно человека, пожалуй, приходится еще несколько сомневаться). Стэнструп говорит: «Если бы пол животного, действительно, ограничивался одними только органами оплодотворения, тогда допустимы были бы два половых механизма, совмещенные в одном животном, существующие рядом друг с другом. Но пол не следует себе представлять в виде чего-то, имеющего своим средоточием определенное место или выражающимся только в определенном механизме. Он сказывается повсюду и развивается во всех точках живого существа. В мужском создании каждая, даже самая незначительная часть – мужская, хотя бы она была очень похожа на соответствующую часть женского существа, в котором, в свою очередь самая ничтожная часть является только женской. Объединение обоих половых механизмов в одном индивидууме только тогда делает его истинно двуполым, когда природа обоих полов господствует в одинаковой степени во всем его теле и обнаруживается в каждом пункте последнего. Но это при существующей противоположности полов равносильно их взаимному уничтожению или исчезновению всяких половых признаков в подобном существе». Если же, поступая сообразно смыслу эмпирических фактов, признать, что принцип бесчисленных переходных половых ступеней между М и Ж следует распространить на все клетки организма, то тогда отпадает то затруднение, с которым столкнулся Стэнструп, и гермафродитизм не представится уже извращенностью.
Все средние ступени от абсолютной мужественности вплоть до ее полнейшего отсутствия, т. е. до того пункта, где она совпадает с наличностью абсолютной женственности, представляется в виде бесчисленных различных половых характеристик каждой отдельной клетки. Следует ли представить себе эту скалу различий в виде двух реальных связанных друг с другом субстанций или принять единую протоплазму в бесконечно многих видоизменениях атомов в больших молекулах – при решении этот вопроса лучше всего воздержаться от всяких предположении. Первое предположение не применимо физиологически – подумать только, что тогда для каждого мужского или женского телодвижения была бы необходима двойственность в определяющих его условиях, тогда как форма его остается физиологически единой. Второе предположение слишком уж напоминает мало удачные теории наследственности. Оба они, быть может, одинаково далеки от истины.
В наше время даже приблизительно на основании опыта нельзя доказать, в чем собственно состоит мужественность или женственность данной клетки, каково гистологическое, молекулярно-физическое или химическое отличие каждой клетки Ж от клетки М. Не предрешая результатов будущих исследований (а они наверное признают невозможным выводить специфически – биологические явления из физики и химии), мы в праве защищать свое мнение о различной силе половой окраски не только во всем организме, как сумме клеток, но и в самих клетках. Женоподобные мужчины обладают большею частью женственной кожей, и клетки мужских органов отличаются у них слабой способностью к делению, на что непосредственно указывает слабый рост макроскопических половых признаков и т. д.
Деление половых признаков точно так же нужно производить по различной степени макроскопическом выражения половой характеристики. Их назначение, главным образом, связано с силою эротического воздействия на другой пол (по крайней мере в животном царстве). Чтобы не уклоняться от общепринятой номенклатуры Джона Гентера, я называю мужскую и женскую зародышевую железу (testis, epididymis, ovariiim, epoophoron) первоосновными половыми признаками. Внутренние придатки зародышевых желез (семенные канатики, семенные пузырьки, tuba uterus, которые, как показал опыт, по своим половым признакам иногда очень отличаются от зародышевых желез) – первичными. И наконец, «внешние половые признаки», по которым при рождении определяется пол человека и даже известным образом предрешается его судьба (часто, как увидим, неправильно). Все другие половые признаки имеют то общее, что они непосредственно не нужны для целей совокупления Ко вторичным половым признакам причислим прежде всего те, которые наружно проявляются ко времени половой зрелости и, на основании почти достоверно установленного мнения, не могут развиваться без «внутреннет выделения» определенного вещества из зародышевых желез в кровь (рост бороды у мужчин, женские волосы на голове, развитие груди, перемена голоса и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10