– Только к ним? – спросил он неожиданно.
Она с удивлением посмотрела на него, но возможная, секундная перемена в его настроении уже прошла. Он отвернулся, и, если бы не шаги на веранде, он бы еще долго устремлял куда-то свой задумчивый взгляд…
Кто-то постучал и после разрешения Уильяма Бауэра вошел.
– Мисс Сидни, это мой ветеринар, Тим Харрис. Тим, это Джейн Сидни.
Она повернулась и увидела красивого молодого человека, рассматривавшего ее с нескрываемым одобрением.
Рука, пожавшая ее руку, была сильная, но дружественная, и она тоже постаралась сжать его руку, подражая ему. Он показался ей симпатичным.
– Золотой Соверен, – сказал Тим своему хозяину. – Кажется, его старая болезнь копыта опять дала о себе знать.
Бауэр повернулся к Джейн:
– Золотой Соверен имеет прекрасную родословную. Я всегда надеялся на этого жеребенка, который в этом году зарекомендовал себя как первоклассный стайер. Иногда он несется как ураган, но часто до конца его не хватает.
– Вероятно, это остит, – сказала Джейн, вспоминая случай в Литл-Дауне, когда у одного из жеребцов заболела нога.
Тим с благодарностью посмотрел на Джейн:
– Вы абсолютно правы. Во время больших нагрузок копыто причиняет Соверену ужасную боль. Мы сделали еще несколько рентгеновских снимков. Может быть, вам хотелось бы взглянуть на них и на Соверена, мисс Сидни?
– О, конечно же! – Джейн встала и последовала за ветеринаром, радуясь возможности расстаться с Бауэром, но, прежде чем она вышла на веранду, голос Уильяма Бауэра заставил ее остановиться.
– Вы забыли кое-что.
– Извините, я сейчас, – Джейн вернулась.
Бауэр стоял около стола. Он ничего не отдал ей, и она поняла, что он окликнул ее только за тем, чтобы сказать ей что-то.
– Он гораздо более уязвим, чем Гаир, – холодно произнес он.
Она поняла, к чему он клонит и вспыхнула от негодования, но, прежде чем она смогла что-либо сказать, Бауэр продолжил:
– Я бы не хотел, чтобы Тим тоже страдал. А вы действительно собираете скальпы, да? – Он хитро улыбнулся.
– Да, мистер Бауэр, – сказала она. – Это дорогие мне вещи.
– И нет скальпа хозяина?
– У меня был только один хозяин, да и тот уже в преклонном возрасте.
– Вам следует найти кого-нибудь помоложе…
– Чтобы самой пострадать?
– Мисс Сидни, вы читаете мои мысли.
Он небрежно кивнул головой, когда она направилась к выходу. Не доходя до двери, он позвал своего ветеринара:
– У леди был трудный день, очень насыщенный день. Не задерживай ее надолго.
Все, что говорил Бауэр, звучало как пожелание, но на самом деле это был приказ. Но Тим, казалось, не придавал большого значения этому. Он пообещал, что будет присматривать за Джейн, и они вышли.
Золотой Соверен находился в загоне. Джейн осмотрела кость и рассказала о лечении, примененном Расти в случае с Серебряным Колоколом.
Расти не был ветеринаром, но у него был огромный опыт и легкая рука. Тим слушал внимательно, и Джейн вспомнила, как Родден высокомерно посмеивался над премудростями старика. Тим вел себя совершенно иначе. Он нравился ей, нравилось его дружеское расположение, его мужественность. Но, отступив на шаг и поймав вопросительный, немного разочарованный взгляд Тима, она решила, что должна вести себя очень осмотрительно – ведь Уильям Бауэр постоянно наблюдает за ней.
– Извини, Тим, но я порядком устала за этот день.
День действительно выдался напряженным, она с трудом верила, что все события произошли лишь за один день.
Тим тут же извинился и проводил ее до комнаты. Джейн поднялась по лестнице, решив не спускаться к обеду, хотя ей и хотелось побыть в обществе работников завода. Она встретилась с Морин в коридоре, и та одарила ее очаровательной улыбкой.
«Она не может знать, – подумала Джейн. – Надеюсь, что не узнает в будущем. В ситуации, подобной этой, всегда существует какая-то натянутость, недоверие. Главное, чтобы она не встретила Роддена, потому что только от Роддена Морин может все узнать. Я не думаю, что Уильям Бауэр сказал ей, он отзывается о ней с большой теплотой. Морин производит впечатление вполне разумного ребенка, но ни одна девушка не захочет еще одного кольца».
Она приняла душ, во второй раз с тех пор, как она находилась в Бауэрсе, вышла, накинув домашний халат, и приготовила себе чашку чая. Она так и не допила ее, ощущая сильную усталость. Джейн надеялась, что ее переутомление не помешает ей заснуть. Сначала ей это никак не удавалось, и она предалась раздумьям. В полузабытьи она проговорила:
– Любовь – это десять холодных ночей в загоне, которые сменяют одиннадцать на лугу. На английском лугу. С Расти. Не австралийский вольер с чопорным, осведомленным, расчетливым, загадочным Уильямом Бауэром. «Папа Уильям», – невнятно прошептала она и погрузилась в глубокий сон.
Был ясный солнечный день, когда она открыла глаза. Еще полусонная, она подумала о том, что заставило ее проснуться именно в этот момент. Ей казалось, что она слышала какой-то шум. Что-то привлекло ее внимание к окну, и она увидела листок с коряво написанными на нем буквами: «Торопись».
Она улыбнулась, но улыбка быстро исчезла с ее лица, когда она подошла к окну и увидела близнецов на крыше. «К счастью, – подумала она, полностью в этом случае соглашаясь с Уильямом, – крыша плоская, без скатов».
– Поторопись! – повторили близнецы.
– Немедленно слезайте оттуда! – закричала она.
– Мы бы не залезли сюда, если бы вы уже проснулись.
– Мы едем с вами в долину, – сказала Роберта.
– Папа Уильям так велел, – крикнул Роберт.
– Вы непослушные дети, вы можете разбиться! – строго крикнула она.
– Каждый может умереть. Вам по голове может ударить оконная рама.
– Роберт мог упасть на нее, – сказала Роберта восхищенно, гордая за своего брата, который смело свесил голову с края крыши.
Джейн быстро отступила назад и в это время увидела записку. Так вот что ее разбудило – звук подсовываемой под дверь записки. Она взяла ее.
«Дорогая мисс Сидни, возвращаясь к нашей дискуссии (однако он весьма красноречив), в гараже в ваше распоряжение будет предоставлен небольшой автомобиль. Спросите Доннели. Я ни на секунду не сомневаюсь, что наездник может водить машину так же хорошо, как и ездить верхом. Если это не так, нам следует подумать о чем-нибудь еще. Пожалуйста, будьте осторожны, я очень хочу, чтобы дети вернулись назад в полном здравии.
Так же будьте внимательны и сами, хотя я и сомневаюсь, нужно ли напоминать вам об этом, потому что вы, наверное, знаете, как и я, что ваша пятая часть будет мне как нельзя кстати. Это для вас будет хорошим стимулом не рисковать. Там всего лишь одна дорога, поэтому вы не заблудитесь. Гарри приготовит вам корзину с едой. Не забудьте полотенца. Желаю приятно провести время.
У. Бауэр».
Она положила письмо, быстро оделась, постоянно подбегая к окну, чтобы посмотреть, все ли в порядке с детьми, затем сбежала по лестнице в столовую и, захватив корзину, которую Уильям Бауэр, должно быть, распорядился приготовить, поспешила к детям, ожидавшим ее.
– Мы думали, что вы никогда не придете. Вы взяли свой купальный костюм?
– Да, а вы?
Их радостные прыжки и возгласы рассеяли все ее сомнения. Веселая троица направилась к гаражу. Там Доннели провел их к небольшому спортивному автомобилю. Джейн быстро освоилась с коробкой передач, и через несколько минут трио было на пути к дороге, которую им указал Доннели. Дорога представлявшая собой узкую грунтовую полоску, проходила через утопающее в зелени плато, пока не кончились огороженные участки земли. Затем она постепенно начала спускаться, минуя горные вершины и глубокие ущелья, огромные одинокие валуны и водопады, пока наконец не подошла к долине. Возвышающиеся горы бросали серо-голубые тени на изумрудную зелень травы.
– Как красиво! – Джейн остановила машину.
– Скорее к воде! – раздались нетерпеливые голоса с заднего сиденья.
Вздохнув, Джейн переключила скорость и осторожно продолжила спуск. Ей вдруг очень захотелось узнать названия деревьев. Когда она спросила близнецов, они ответили:
– Это эвкалипты!
– Но не все же! Некоторые деревья совсем не похожи на остальные.
– Красные эвкалипты, серебристые, разные. Их миллиарды. – Они нетерпеливо вскинули головы. Очевидно, они ждали момента, когда наконец достигнут цели.
Не составляло никакого труда найти заводь, огибающую выступ у подножия утеса, берег, поросший травой, с ивами и широкой полосой золотистого песка…
Это было очаровательное место, и местные жители очень любили проводить здесь уик-энды. Неторопливое и ласкающее течение воды не причиняло хлопот купающимся, хотя было достаточным, чтобы вода оставалась чистой и прозрачной. Единственное, что плавало на игристой, искрящейся поверхности, был одинокий лист, а также мужчина, который плыл теперь к Джейн, подняв руку в радостном приветствии. Это был Джон, и Джейн восторженно помахала ему в ответ.
– Кто он? – спросила Роберта, но не дождалась ответа. Роберт налетел на нее, и выслушивать объяснения уже было некому.
Джейн тоже не теряла времени даром. Уильям Бауэр сказал, что отмель в этом месте реки безопасная и ровная, сверкающая гладь реки была слишком заманчива, но за этими детьми нужен глаз да глаз, поэтому она должна быть внимательна. Джейн было благодарна Джону за то, что он понял это, и не отвлекал ее разговорами, Пока она не закончила свои наставления, и дети, утомившись, не отчалили от берега на легких парусных лодках.
Они все сделали правильно, эти подвижные, жизнерадостные, ни в чем не уступающие друг другу дети.
«Они, должно быть, станут натуралистами», – подумала Джейн.
– Возможно, – сказал Роберт, – наши родные мать и отец были отменными пловцами, а мы пошли в них.
Итак, детям рассказали всю правду, заключила Джейн, и, очевидно, судя по их довольным лицам, сделали это умно и тактично.
– Мы же приемные, Джейн, вы знаете, – как бы вскользь добавила Роберта.
Только после того, как дети, вдоволь накупавшись, уступая настойчивым требованиям Джейн, неохотно вышли на берег, она смогла уделить внимание Джону.
– Я не ожидала увидеть тебя здесь.
– Я же говорил тебе, что я житель Урейры.
– Да, но мы только вчера покинули корабль. – Джейн это показалось невероятным, так много всего произошло за это время.
– Ты думала, у меня уйдет гораздо больше времени? – Он покачал головой. Вообще-то, я только что приехал.
– Так ты еще не был дома?
– Нет. Но я всегда беру с собой плавки, когда проезжаю через это место. Здесь чудесно, правда?
– Здесь очень красиво. – Она рассказала ему о планах Уильяма Бауэра, касающихся обучения детей плаванью.
– Это замечательно! Значит, мы будем часто видеться?
– Как далеко отсюда твой дом? – спросила она, ответив вопросом на вопрос.
– Вы проезжали мимо него, – ответил он.
– Я уверена, что мы не могли не заметить твой дом.
– Хочешь, заключим пари? – усмехнулся он. – Позови детей, и мы отправимся туда все вместе, а заодно и пообедаем.
– У нас с собой корзина с едой.
– Тогда ты можешь есть то, что принесла с собой, это поможет тебе сохранить независимость. Хотя я умею готовить отменные «пирожные Джонни».
– Порожные Джонни! – радостно прокричали дети.
– Джон – это мое имя, – он повернулся к Джейн: – Девочка поедет со мной, а мальчик – с тобой.
Джейн колебалась, она вдруг вспомнила Уильяму Бауэра. Но первое испытание благополучно завершилось, да и детям очень хотелось поехать… Наконец, улыбаясь, она попросила Роберта сесть в из маленький автомобиль.
Они проехали всего лишь несколько сот ярдов, затем свернули на едва заметную среди могучих деревьев дорогу Джон ехал впереди всего в нескольких ярдах, и Джейн слышала, как он называл породы деревьев:
– Черное дерево, американский лавр, красное дерево.
– Не одни только эвкалипты, – сказала Джейн Роберту Росли там также мускусные деревья и папоротники, повсюду были видны упавшие, засохшие деревья, покрытые лишайником, мхом и всякой всячиной. Все настолько утопало в зелени, что казалось невероятным, что где-то рядом находиться дом.
Когда они подъехали к дому, Джейн, пораженная, вышла из машины. Это был большой, но уютный дом, отлично гармонирующий с деревьями, окружавшими его, с принадлежавшими Джону плантациями хмеля, которые тянулись вдоль долины, с небольшой маслобойней, о которой он ей рассказывал, хотя она еле виднелась на склоне холма позади дома.
– Мне приходиться максимально использовать все возможности, Джейн, в наше время конкуренция очень сильна.
Близнецы буквально не давали Джону прохода, требуя обещанное угощение, поэтому он сразу взялся за приготовление пирожных. Глядя, как Джон взбивает пенящуюся массу, Джейн сказала:
– Зачем тебе такой большой дом?
– Я задумывал его как дом для семьи, – Джон прервал свое занятие и посмотрел на Джейн.
– Я надеюсь, что у тебя будет семья, Джон, – сказала она. «Пирожные Джонни» получились превосходными, съедено было все до последней крошки. Корзина с продуктами, приготовленная Гарри, осталась нетронутой. Джейн подумала о том, сказать ли об этом Уильяму Бауэру или нет.
Подкрепившись, Джон повел их вниз, к лесному массиву, и Джейн остановилась около больших деревьев, которые должны были скоро срубить. Ей стало грустно, и она сказала об этом Джону.
– Да, я чувствую то же самое, но такова жизнь, Джейн. Пойдем, я покажу тебе что-то хорошее, то, что по крайней мере делает жизнь не такой мрачной, – сказал Джон.
– Хмель?
– Да.
Участок был небольшой, но все же он, как выразился Джон, «позволял намазывать масло на хлеб более толстым слоем».
Джон рассказал ей о том, что многие молодые люди в районе приехали сюда исключительно ради хмеля и, когда начинается сбор урожая, долина просто преображается. Новые переселенцы, так же как и австралийцы, давно живущие здесь, собираются вместе, и богатое разнообразие приготовленных блюд, а по ночам и танцев просто восхищает.
– И мы хотим приехать! – заявили близнецы.
– Собирать хмель? – спросил Джон. – Я мелкий плантатор и не нанимаю рабочих, как это делают другие, но от помощи не откажусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17