https://wodolei.ru/catalog/drains/pod-plitku/
Но только царям XII династии (20-8 вв. до н. э.) удалось окончательно подчинить себе страну и отстоять внешнее могущество государства.
Первый фараон XII династии Аменемхет I развернул строительство колоссальных ирригационных сооружений, законченное при Аменемхете III, продолжил работы по строительству и обновлению в городах Ону, Мемфисе, Танисе, Абидосе, Гебтиу (греч. Коптос), Хмуну. Столичный город в Фюме Аменемхет I назвал Иттаун – «Захват Обеих Земель».
Произведения древнеегипетской литературы глубоко и точно отображают обстановку, царившую в придворных кругах. В «Поучении Аменемхета I» повествование ведется от лица самого царя, который обращается с наставлением к своему сыну и преемнику Сенусерету I: «Берегись подданных, не приближайся к ним и не оставайся один. Не доверяй брату, не знай друга, да не будет у тебя доверенного, ибо это бессмысленно. Когда ты спишь, то охраняй сам свое сердце, ибо в день несчастья не имеет человек поддержки».
Аменемхет I, бывший, вероятно, военачальником при дворе последнего фараона XI династии, стремился подчеркнуть свое право на обладание престолом Египта. Царь приказал «построить ему дом» – пирамиду в Дашуре. Со временем от Дашура до Фаюма вырастает ряд пирамид. Осталась традиционной планировка пирамидного комплекса, но размеры их были не столь грандиозны.
Среди произведений архитектуры эпохи доминируют храмы. О великолепном качестве строительных материалов с искренней радостью повествовал в надписи на своей заупокойной стеле «начальник всех работ царя» Ментухотеп, руководивший строительством храма Осириса в Абидосе при Сенусерте I: «Я вел работы в храме, построил его (Осириса) дом и вырыл пруд. Я вел работы в храме, построенном из аянского камня. Я вел работы на священной ладье, я сделал… жертвенники из лазурита, бронзы, Электра и серебра; медь была в изобилии без конца и бронза без границ, ожерелья из настоящего малахита, всякие украшения из драгоценных камней».
Пирамиды функционально становятся родовыми царскими усыпальницами. Пирамида Сенусерта I в Лиште равнялась 61 м в высоту при длине стороны базы 107 м. Вместо камня широко применялся кирпич-сырец. Засыпалась песком с обломками кирпича часть объемов конструкции. Снаружи это очень слабое строение облицовывалось хорошо отполированными плитами белого известняка.
Вокруг усыпальниц фараонов размещались мастабы вельмож. Уникальна мастаба Сенусертанха, царского скульптора и зодчего, верховного жреца Птаха в Мемфисе. В коридоре, соединявшем шахту с погребальной камерой, были устроены четыре спускные каменные двери. Перед этими дверями находилось отверстие второй вертикальной шахты, из которой при попытках проникновения в гробницу сыпался поток песка со щебнем, и грабители не могли пробиться в коридор.
Очень сложная, запутанная система внутренних ходов и препятствий обрекала на гибель тех, кто осмеливался нарушить покой фараона Аменемхета III (Нимаатра, в греческом произношении – Лабира). Впечатления от этого грандиозного заупокойного храма отражены в трудах греческих и римских авторов, путешествовавших по Египту. «Я видел его и нашел, что он выше всякого описания, – писал Геродот. – Действительно, если бы собрать вместе все эллинские укрепления и другие сооружения, то оказалось бы, что они стоили меньше труда и денег, нежели Лабиринт… Лабиринт превосходит самые пирамиды… Покои в Лабиринте двоякого рода, одни подземные, другие на поверхности земли над первыми; всех покоев три тысячи, по полторы тысячи в каждой половине… К тому самому углу, где кончается Лабиринт, тесно примыкает пирамида в сорок сажен вышиною».
Страбон, осматривавший Лабиринт через полтысячелетия, отмечал: «У входов в залы находятся в большом числе длинные крытые ходы, соединяющиеся между собою извилистыми путями, так что ни вход в какую бы то ни было залу, ни выход из нее невозможен для постороннего человека без проводника».
Погребальная камера фараона, высеченная целиком из огромной глыбы желтого кварцита и прекрасно отполированная, была вставлена в колодец, вырубленный в скале. Проникнуть в нее можно было только через потолок, отодвинув камень весом около 175 кг. Над камерой крепился свод из массивных известняковых балок свыше 2 м. толщиной и кирпичная арка, а выше начиналась кладка пирамиды.
Годы правления XIII династии стали периодом заметного упадка. Невиданное нашествие чужеземцев – гиксосов, вторгшихся в Египет на лошадях, снова повергло страну в хаос. В Аварисе – своей столице гиксосские цари приняли титулатуру фараонов; Фиваида же продолжала полусамостоятельное существование.
Фараоны-фиванцы, образовавшие XVII династию (первый Царский дом Нового царства), возглавили борьбу с захватчиками около 1600 года до н. э.
Первым выступивший против гиксосов Секененра III пал на поле сражения (на сохранившейся мумии фараона видно, что голова его была изрублена боевыми топорами). Отряды завоевателей были осаждены в Аварисе. Взятием города прославил свое имя Яхмос I – основатель XVIII династии; преследуя врага, египетские войска вторглись в Сирию.
Имя «царя всех царей» Амона-Ра теперь заключалось в царский картуш. Его величали всеми титулами царей Египта и изображали с оружием в руках как грозного владыку мира.
Храм «царя всех богов» Амона-Ра в Карнаке, называвшийся в древности Ипет-Сут, был знаменитейшим святилищем Египта, верховным официальным храмом, работы в котором находились в центре внимания каждого фараона. Строгое, сдержанное, философски выверенное, концептуально неизменное на протяжении тысячелетий, искусство Древнего Египта сравнимо с математической формулой по сжатой информативности. Как поэму А. С. Пушкина «Евгений Онегин» называют энциклопедией русской жизни, так Карнак считают каменным архивом истории Египта. На его стенах сохранились тысячи рельефов, анналы походов Тутмоса III и история его восшествия на престол, рассказ и поэма о битве Рамсеса II с хеттами при Кадете, списки царей Египта и очень многое другое. С патриотическим пафосом, великолепным поэтическим слогом написан гимн Тутмосу III, содержащий обращенную к фараону речь бога Амона-Ра:
Говорит Амон-Ра, владыка Карнака:
…Я пришел и даю тебе поразить пределы всех земель,
И вся вселенная зажата в твоем кулаке…
Даю я видеть им твое величество подобно звезде,
Выбрасывающей пламя свое огнем…
В тайниках храма найдены тысячи каменных скульптур и десятки тысяч бронзовых статуй и статуэток.
По приказанию царицы Хатшепсут в зале зодчего Инени были поставлены два обелиска высотой в 30,7 м. Обелиск был символом солнечного божества; пирамидальная вершина колонны, покрытая золотом или медью, считалась местом пребывания его в полдень. Обелиск изображал священный камень Бен-Бен, на который, согласно одному из мифов, поднялось Солнце, родившееся из водного хаоса. Найдены громадные – более 50 метров – составные обелиски Древнего царства, бывшие в то время главными культовыми сооружениями. Со времен Среднего царства их начали ставить перед фасадами храмов, часто парами.
В надписи на базе обелиска Хатшепсут говорится, что царица «сделала их как памятник ее отцу Амону, владыке Фив, главе Карнака, воздвигнув ему два великих обелиска из вечного южного гранита (с) верхушками из лучшего всех стран электра, которые видны на обоих берегах Нила. Их лучи затопляют Египет, когда солнце восходит между ними, когда оно поднимается на небесном горизонте».
Карнакские постройки зодчего Сенмута до нас не дошли. Зато хорошо сохранился заупокойный храм Хатшепсут в Дейр эль-Бахри – его величайшее творение. Храм построен рядом со святилищем Ментухотепа I и объединен с ним в единый архитектурный ансамбль. Этот комплекс является великолепным примером размещения на природном ландшафте архитектурных сооружений разных времен.
Полной неожиданностью для археологов стала находка тайной гробницы Сенмута под первым двором храма Хатшепсут.
На потолках коридоров и залов развернулась панорама звездного неба с астрономическими изображениями – как в царских усыпальницах. Иероглифическая надпись в первом зале гробницы, сделанная по центру потолка во всю его длину, ставит Сенмута наравне с царицей: «Да живет Гор… царь Верхнего и Нижнего Египта Макара (Хатшепсут), любимый Амоном, живущий, и хранитель печати, начальник дома Амона Сенмут…». Тайная гробница не закончена, и никаких следов погребения нет ни в ней, ни в официальной гробнице, среди захоронений фиванских вельмож, в скалах Курнэ.
…Уже с середины XVIII династии появились трещины раскола в монолите государственной власти. Фараон Египта и бог Амон, являвшийся воплощением несметно богатого, образованного, организованного жречества, превратились в непримиримых врагов. Со времени Аменхотепа II, говорившего, принимая правителей государства Митании: «Это мой отец Ра меня выбрал, это он приказал, чтобы случилось так… Он назначил меня быть защитником этой страны», Атону, как покровителю фараона, придавалось особое значение.
В надписи на скарабее времен Тутмоса IV начертано, что «когда царь стремится к сражению и Атон перед ним, то он разрушает горы, чтобы сделать обитателей чужих стран подобно подданным владычества Атона вовеки».
Аменхотеп IV, сын Аменхотепа III и царицы Тии, пошел на открытый конфликт с фиванским жречеством, землевладельческой и военной знатью, придав государственной реформе вид религиозной и объявив верховным богом Атона – Солнце (солнечный диск). «Единственный, принадлежащий богу Ра» фараон Аменхотеп IV стал именоваться Эхнатон («Благой для Атона», «Дух Атона»). На шестом году правления он покинул Фивы и основал столицу в Среднем Египте – Ахетатон («Небосклон Атона»).
Культ Атона совершался в храмах нового типа – под открытым небом.
Эхнатон в египетском войске усилил отряды иноземных наемников. Судя по росписям и рельефам, в его личную военную охрану входили, кроме египтян, негры, сирийцы и ливийцы – со своим оружием и в национальной одежде.
На тринадцатом году правления старшая дочь царя Меритатон была выдана замуж за Сменхкара – вероятно, сына Аменхотепа III. Вскоре фараон назначил его своим соправителем. Эхнатон умер – «воссоединился с Солнцем, от которого он произошел» – внезапно, возможно, сразу после смерти царицы Нефертити.
Фараон Сменхкара жил недолго. После него престол занял фараон Тутанхамон, который стал супругом третьей дочери Эхнатона от Нефертити – Анхесенпаатон.
Вся власть сосредоточилась в руках пересидевшего неблагоприятные времена фиванского жречества и знати, так как подросток Тутанхамон не мог проводить самостоятельную политику. Молодой фараон, годами живший в Мемфисе – резиденции наследника престола, изменил свое имя и имя супруги. Ахетатон был разрушен.
В наше время в развалинах города найдены великолепные росписи царского двора, гипсовые слепки, уникальные скульптурные изображения и среди них всемирно известный портрет царицы Нефертити.
Неизвестно – умер ли Тутанхамон от болезней или был убит. Его вдова Анхесенамон, сестра которой вышла замуж за вавилонского царевича, решила взять себе в мужья, а Египту в фараоны одного из сыновей царя Хеттии – государства, расположенного в Малой Азии. «Мой муж умер, сына у меня нет, – писала она царю хеттов Суппилулиуме. – А у тебя, говорят, много сыновей. Если ты дашь мне одного из них, будет он мне мужем. Что же мне, раба, что ли, своего брать в мужья и почитать его?»
Царь долго колебался, словно предвидел, что в Египте принц будет захвачен и убит, не доехав до столицы. Сам Суппилулиума командовал армией мстителей, но хеттов победила чума.
Лукавого фараона Эйе, правившего не очень долго и бывшего, вероятно, дядей Эхнатона – сыном Тутмоса IV, сменил энергичный и смелый полководец Хоремхеб – происходивший из знатного, но не царского рода. Так закончилось правление XVIII династии.
Рассматривая органичность вплетения иероглифических знаков во всевозможные сюжеты различных видов изобразительного искусства, следует отметить целостность становления и развития отражения окружающей действительности. Многие иероглифы стилизовано повторяют рельефные или живописные трактовки фигур людей, животных, птиц, изображения предметов, создают интересную масштабную градацию. Нигде изображения и надписи не образуют такого прочного художественного синтеза, как в Египте. Пиктография, то есть картинное письмо, была общей первоначальной основой и письменности и искусства. Создать изобразительный знак предмета – значило сберечь и увековечить его жизненную силу. Надпись – тоже знак. Письменность и искусство были частью религии, делом знати, жрецов; писцы считались служителями бога Тота. Рельеф плиты Нармера представляет собой надпись – пиктограмму. Изображение на одной стороне плиты расшифровывается как фраза: «Царь вывел 6 тысяч пленных из равнинной страны», а на обратной стороне – «Царь разрушает крепости, уничтожает врага».
Письменность проходила эволюционный путь – от пиктографии к идеографии (где рисунок обозначает слово или понятие), а затем к слоговому и алфавитному письму.
Сохраняя знак-образ, письменность сохранила родство с искусством. Искусство же, как египетское, так и последующих эпох, сохранило информативность, точность, стремление вывести свою формулу, где в условиях задачи даны: Время, Место, Человек, Космос… А требуется доказать?..
Великий путешественник и летописец Геродот первым сообщил Западу о «священных буквах» египтян: «В египетской надписи, начертанной на пирамиде (Хеопса), обозначено, сколько издержано было для рабочих на редьку, лук и чеснок; как я хорошо помню, переводчик при чтении надписи говорил мне, что всего было выдано тысяча шестьсот талантов».
Отец католической церкви Климент Александрийский дал определение «иероглифы» – то есть «священные высеченные знаки».
До начала XIX века последним словом в науке оставались две книги Гораполона из Нилополиса, написанные в 390 году и истолковывающие иероглифы как рисуночное письмо, в котором каждый отдельный знак должен был обозначать самостоятельное понятие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Первый фараон XII династии Аменемхет I развернул строительство колоссальных ирригационных сооружений, законченное при Аменемхете III, продолжил работы по строительству и обновлению в городах Ону, Мемфисе, Танисе, Абидосе, Гебтиу (греч. Коптос), Хмуну. Столичный город в Фюме Аменемхет I назвал Иттаун – «Захват Обеих Земель».
Произведения древнеегипетской литературы глубоко и точно отображают обстановку, царившую в придворных кругах. В «Поучении Аменемхета I» повествование ведется от лица самого царя, который обращается с наставлением к своему сыну и преемнику Сенусерету I: «Берегись подданных, не приближайся к ним и не оставайся один. Не доверяй брату, не знай друга, да не будет у тебя доверенного, ибо это бессмысленно. Когда ты спишь, то охраняй сам свое сердце, ибо в день несчастья не имеет человек поддержки».
Аменемхет I, бывший, вероятно, военачальником при дворе последнего фараона XI династии, стремился подчеркнуть свое право на обладание престолом Египта. Царь приказал «построить ему дом» – пирамиду в Дашуре. Со временем от Дашура до Фаюма вырастает ряд пирамид. Осталась традиционной планировка пирамидного комплекса, но размеры их были не столь грандиозны.
Среди произведений архитектуры эпохи доминируют храмы. О великолепном качестве строительных материалов с искренней радостью повествовал в надписи на своей заупокойной стеле «начальник всех работ царя» Ментухотеп, руководивший строительством храма Осириса в Абидосе при Сенусерте I: «Я вел работы в храме, построил его (Осириса) дом и вырыл пруд. Я вел работы в храме, построенном из аянского камня. Я вел работы на священной ладье, я сделал… жертвенники из лазурита, бронзы, Электра и серебра; медь была в изобилии без конца и бронза без границ, ожерелья из настоящего малахита, всякие украшения из драгоценных камней».
Пирамиды функционально становятся родовыми царскими усыпальницами. Пирамида Сенусерта I в Лиште равнялась 61 м в высоту при длине стороны базы 107 м. Вместо камня широко применялся кирпич-сырец. Засыпалась песком с обломками кирпича часть объемов конструкции. Снаружи это очень слабое строение облицовывалось хорошо отполированными плитами белого известняка.
Вокруг усыпальниц фараонов размещались мастабы вельмож. Уникальна мастаба Сенусертанха, царского скульптора и зодчего, верховного жреца Птаха в Мемфисе. В коридоре, соединявшем шахту с погребальной камерой, были устроены четыре спускные каменные двери. Перед этими дверями находилось отверстие второй вертикальной шахты, из которой при попытках проникновения в гробницу сыпался поток песка со щебнем, и грабители не могли пробиться в коридор.
Очень сложная, запутанная система внутренних ходов и препятствий обрекала на гибель тех, кто осмеливался нарушить покой фараона Аменемхета III (Нимаатра, в греческом произношении – Лабира). Впечатления от этого грандиозного заупокойного храма отражены в трудах греческих и римских авторов, путешествовавших по Египту. «Я видел его и нашел, что он выше всякого описания, – писал Геродот. – Действительно, если бы собрать вместе все эллинские укрепления и другие сооружения, то оказалось бы, что они стоили меньше труда и денег, нежели Лабиринт… Лабиринт превосходит самые пирамиды… Покои в Лабиринте двоякого рода, одни подземные, другие на поверхности земли над первыми; всех покоев три тысячи, по полторы тысячи в каждой половине… К тому самому углу, где кончается Лабиринт, тесно примыкает пирамида в сорок сажен вышиною».
Страбон, осматривавший Лабиринт через полтысячелетия, отмечал: «У входов в залы находятся в большом числе длинные крытые ходы, соединяющиеся между собою извилистыми путями, так что ни вход в какую бы то ни было залу, ни выход из нее невозможен для постороннего человека без проводника».
Погребальная камера фараона, высеченная целиком из огромной глыбы желтого кварцита и прекрасно отполированная, была вставлена в колодец, вырубленный в скале. Проникнуть в нее можно было только через потолок, отодвинув камень весом около 175 кг. Над камерой крепился свод из массивных известняковых балок свыше 2 м. толщиной и кирпичная арка, а выше начиналась кладка пирамиды.
Годы правления XIII династии стали периодом заметного упадка. Невиданное нашествие чужеземцев – гиксосов, вторгшихся в Египет на лошадях, снова повергло страну в хаос. В Аварисе – своей столице гиксосские цари приняли титулатуру фараонов; Фиваида же продолжала полусамостоятельное существование.
Фараоны-фиванцы, образовавшие XVII династию (первый Царский дом Нового царства), возглавили борьбу с захватчиками около 1600 года до н. э.
Первым выступивший против гиксосов Секененра III пал на поле сражения (на сохранившейся мумии фараона видно, что голова его была изрублена боевыми топорами). Отряды завоевателей были осаждены в Аварисе. Взятием города прославил свое имя Яхмос I – основатель XVIII династии; преследуя врага, египетские войска вторглись в Сирию.
Имя «царя всех царей» Амона-Ра теперь заключалось в царский картуш. Его величали всеми титулами царей Египта и изображали с оружием в руках как грозного владыку мира.
Храм «царя всех богов» Амона-Ра в Карнаке, называвшийся в древности Ипет-Сут, был знаменитейшим святилищем Египта, верховным официальным храмом, работы в котором находились в центре внимания каждого фараона. Строгое, сдержанное, философски выверенное, концептуально неизменное на протяжении тысячелетий, искусство Древнего Египта сравнимо с математической формулой по сжатой информативности. Как поэму А. С. Пушкина «Евгений Онегин» называют энциклопедией русской жизни, так Карнак считают каменным архивом истории Египта. На его стенах сохранились тысячи рельефов, анналы походов Тутмоса III и история его восшествия на престол, рассказ и поэма о битве Рамсеса II с хеттами при Кадете, списки царей Египта и очень многое другое. С патриотическим пафосом, великолепным поэтическим слогом написан гимн Тутмосу III, содержащий обращенную к фараону речь бога Амона-Ра:
Говорит Амон-Ра, владыка Карнака:
…Я пришел и даю тебе поразить пределы всех земель,
И вся вселенная зажата в твоем кулаке…
Даю я видеть им твое величество подобно звезде,
Выбрасывающей пламя свое огнем…
В тайниках храма найдены тысячи каменных скульптур и десятки тысяч бронзовых статуй и статуэток.
По приказанию царицы Хатшепсут в зале зодчего Инени были поставлены два обелиска высотой в 30,7 м. Обелиск был символом солнечного божества; пирамидальная вершина колонны, покрытая золотом или медью, считалась местом пребывания его в полдень. Обелиск изображал священный камень Бен-Бен, на который, согласно одному из мифов, поднялось Солнце, родившееся из водного хаоса. Найдены громадные – более 50 метров – составные обелиски Древнего царства, бывшие в то время главными культовыми сооружениями. Со времен Среднего царства их начали ставить перед фасадами храмов, часто парами.
В надписи на базе обелиска Хатшепсут говорится, что царица «сделала их как памятник ее отцу Амону, владыке Фив, главе Карнака, воздвигнув ему два великих обелиска из вечного южного гранита (с) верхушками из лучшего всех стран электра, которые видны на обоих берегах Нила. Их лучи затопляют Египет, когда солнце восходит между ними, когда оно поднимается на небесном горизонте».
Карнакские постройки зодчего Сенмута до нас не дошли. Зато хорошо сохранился заупокойный храм Хатшепсут в Дейр эль-Бахри – его величайшее творение. Храм построен рядом со святилищем Ментухотепа I и объединен с ним в единый архитектурный ансамбль. Этот комплекс является великолепным примером размещения на природном ландшафте архитектурных сооружений разных времен.
Полной неожиданностью для археологов стала находка тайной гробницы Сенмута под первым двором храма Хатшепсут.
На потолках коридоров и залов развернулась панорама звездного неба с астрономическими изображениями – как в царских усыпальницах. Иероглифическая надпись в первом зале гробницы, сделанная по центру потолка во всю его длину, ставит Сенмута наравне с царицей: «Да живет Гор… царь Верхнего и Нижнего Египта Макара (Хатшепсут), любимый Амоном, живущий, и хранитель печати, начальник дома Амона Сенмут…». Тайная гробница не закончена, и никаких следов погребения нет ни в ней, ни в официальной гробнице, среди захоронений фиванских вельмож, в скалах Курнэ.
…Уже с середины XVIII династии появились трещины раскола в монолите государственной власти. Фараон Египта и бог Амон, являвшийся воплощением несметно богатого, образованного, организованного жречества, превратились в непримиримых врагов. Со времени Аменхотепа II, говорившего, принимая правителей государства Митании: «Это мой отец Ра меня выбрал, это он приказал, чтобы случилось так… Он назначил меня быть защитником этой страны», Атону, как покровителю фараона, придавалось особое значение.
В надписи на скарабее времен Тутмоса IV начертано, что «когда царь стремится к сражению и Атон перед ним, то он разрушает горы, чтобы сделать обитателей чужих стран подобно подданным владычества Атона вовеки».
Аменхотеп IV, сын Аменхотепа III и царицы Тии, пошел на открытый конфликт с фиванским жречеством, землевладельческой и военной знатью, придав государственной реформе вид религиозной и объявив верховным богом Атона – Солнце (солнечный диск). «Единственный, принадлежащий богу Ра» фараон Аменхотеп IV стал именоваться Эхнатон («Благой для Атона», «Дух Атона»). На шестом году правления он покинул Фивы и основал столицу в Среднем Египте – Ахетатон («Небосклон Атона»).
Культ Атона совершался в храмах нового типа – под открытым небом.
Эхнатон в египетском войске усилил отряды иноземных наемников. Судя по росписям и рельефам, в его личную военную охрану входили, кроме египтян, негры, сирийцы и ливийцы – со своим оружием и в национальной одежде.
На тринадцатом году правления старшая дочь царя Меритатон была выдана замуж за Сменхкара – вероятно, сына Аменхотепа III. Вскоре фараон назначил его своим соправителем. Эхнатон умер – «воссоединился с Солнцем, от которого он произошел» – внезапно, возможно, сразу после смерти царицы Нефертити.
Фараон Сменхкара жил недолго. После него престол занял фараон Тутанхамон, который стал супругом третьей дочери Эхнатона от Нефертити – Анхесенпаатон.
Вся власть сосредоточилась в руках пересидевшего неблагоприятные времена фиванского жречества и знати, так как подросток Тутанхамон не мог проводить самостоятельную политику. Молодой фараон, годами живший в Мемфисе – резиденции наследника престола, изменил свое имя и имя супруги. Ахетатон был разрушен.
В наше время в развалинах города найдены великолепные росписи царского двора, гипсовые слепки, уникальные скульптурные изображения и среди них всемирно известный портрет царицы Нефертити.
Неизвестно – умер ли Тутанхамон от болезней или был убит. Его вдова Анхесенамон, сестра которой вышла замуж за вавилонского царевича, решила взять себе в мужья, а Египту в фараоны одного из сыновей царя Хеттии – государства, расположенного в Малой Азии. «Мой муж умер, сына у меня нет, – писала она царю хеттов Суппилулиуме. – А у тебя, говорят, много сыновей. Если ты дашь мне одного из них, будет он мне мужем. Что же мне, раба, что ли, своего брать в мужья и почитать его?»
Царь долго колебался, словно предвидел, что в Египте принц будет захвачен и убит, не доехав до столицы. Сам Суппилулиума командовал армией мстителей, но хеттов победила чума.
Лукавого фараона Эйе, правившего не очень долго и бывшего, вероятно, дядей Эхнатона – сыном Тутмоса IV, сменил энергичный и смелый полководец Хоремхеб – происходивший из знатного, но не царского рода. Так закончилось правление XVIII династии.
Рассматривая органичность вплетения иероглифических знаков во всевозможные сюжеты различных видов изобразительного искусства, следует отметить целостность становления и развития отражения окружающей действительности. Многие иероглифы стилизовано повторяют рельефные или живописные трактовки фигур людей, животных, птиц, изображения предметов, создают интересную масштабную градацию. Нигде изображения и надписи не образуют такого прочного художественного синтеза, как в Египте. Пиктография, то есть картинное письмо, была общей первоначальной основой и письменности и искусства. Создать изобразительный знак предмета – значило сберечь и увековечить его жизненную силу. Надпись – тоже знак. Письменность и искусство были частью религии, делом знати, жрецов; писцы считались служителями бога Тота. Рельеф плиты Нармера представляет собой надпись – пиктограмму. Изображение на одной стороне плиты расшифровывается как фраза: «Царь вывел 6 тысяч пленных из равнинной страны», а на обратной стороне – «Царь разрушает крепости, уничтожает врага».
Письменность проходила эволюционный путь – от пиктографии к идеографии (где рисунок обозначает слово или понятие), а затем к слоговому и алфавитному письму.
Сохраняя знак-образ, письменность сохранила родство с искусством. Искусство же, как египетское, так и последующих эпох, сохранило информативность, точность, стремление вывести свою формулу, где в условиях задачи даны: Время, Место, Человек, Космос… А требуется доказать?..
Великий путешественник и летописец Геродот первым сообщил Западу о «священных буквах» египтян: «В египетской надписи, начертанной на пирамиде (Хеопса), обозначено, сколько издержано было для рабочих на редьку, лук и чеснок; как я хорошо помню, переводчик при чтении надписи говорил мне, что всего было выдано тысяча шестьсот талантов».
Отец католической церкви Климент Александрийский дал определение «иероглифы» – то есть «священные высеченные знаки».
До начала XIX века последним словом в науке оставались две книги Гораполона из Нилополиса, написанные в 390 году и истолковывающие иероглифы как рисуночное письмо, в котором каждый отдельный знак должен был обозначать самостоятельное понятие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35