В работах В. И. Лубовского, О. К. Тихомирова, Е. Д. Хом-
ской, С. В. Яковлевой и др., выполненных под руководством
А. Р. Лурии, было показано, что маленькие дети (до трех лет)
из-за неумения ориентироваться на кинестетические ощущения
от собственных движений не могут правильно выполнить четкую
систему заданных движений, и для этого необходимо давать
специальные дополнительные сигналы об окончании движений
(звонок, гашение огонька) или вводить новое движение, тормо-
зящее первое. Роль кинестетических ощущений в организации
.движений наглядно видна на примерах патологии движений
(афферентные атаксии и кинестетические апраксии) и речи (ки-
нестетическая моторная афазия), когда больной не может найти
требуемую позу руки или воспроизвести по просьбе действие
без предмета, правильно воспроизвести заданные звуки и слова.
Нарушение пространственного чувствования приводит к невоз-
можности произвольной регуляции пространственно ориентиро-
ванных движений при сохранности произвольной их инициации
[см.: 217].
В отличие от животных развитие произвольной регуляции у
человека является результатом включения ребенка в жизнь об-
щества через совместно-разделенную деятельность со взрослым,
который выступает для ребенка проводником в мир человече-
ских предметов и отношений. Предметный и общественный ха-
рактер действий человека требует от него овладения собствен-
ными процессами и подчинения их логике человеческих предме-
тов с их орудийной функцией и логике человеческих отношений
[см.: 96; 199; 382; 383].
Употребление человеческих предметов (чашки, ложки, вилки
и пр.) требует в первую очередь овладения собственными дви-
жениями, поэтому первой стадией в развитии произвольных
процессов является развитие произвольных движений. В свою
очередь произвольные действия требуют для своего обслужива-
ния произвольного восприятия и внимания.
Требования детского сада, а затем школы создают необходи-
мость формирования произвольной памяти и мышления, даль-
нейшего развития произвольной регуляции эмоциональных про-
явлений, внимания и восприятия.
Формирование и развитие произвольных движений у челове-
ка происходит внутри предметных действий и завершается
Аналогичные факты отмечал И. П. Павлов при выработке условного
рефлекса на подъем ноги у собаки после условного пищевого сигнала.
98
созданием новой функциональной системы, обеспечивающей
реализацию двигательных задач [см.: 130; 131; 196]. При этом
новое движение строится не только и не столько под контролем
его адаптивных эффектов, сколько под контролем задаваемых
образцов движений, где подкреплением служит совпадение с
этим образцом [см.: 130; 131]. Другими словами, новое движе-
ние часто осуществляется вначале как действие со своими соб-
ственными <двигательными целями>. Аналогично переход к про-
извольному запоминанию совершается, когда возникает потреб-
ность запомнить и воспроизвести полученные сведения в нуж-
ный момент и в нужное время. Обычно первые обращения к про-
извольному запоминанию наблюдаются в детской игре с сюже-
том, требующим сохранения и воспроизведения полученной ин-
формации, когда действие по запоминанию приобретает для
ребенка смысл внутри его игровой деятельности. В этих усло-
виях и начинает формироваться специальное мнемическое дей-
ствие со своими собственными средствами и структурой [см.: 83;
152: 196; 199].
Произвольная регуляция поведения и различных физиологи-
ческих и психических процессов у человека осуществляется с
помощью и с опорой на внешние и внутренние средства-знаки,
уже имеющиеся произвольные реакции. Главное место среди
этих реакций принадлежит речи. Роль речи в произвольной ре-
гуляции процессов отмечалась еще в работах представителей
школы ассоцианистов, а в советской психологии в первые годы
ее становления специально исследовалась в работах Л. С. Вы-
готского и его учеников. Большое внимание регулирующей роли
речи уделялось И. П. Павловым и его последователями.
Исследования, выполненные под руководством А. Р. Лурии,
показали, что вначале речь взрослого действует на ребенка
лишь своей импульсивной, сенсорной стороной, выступая в ка-
честве <сигнала сигналов> (И. П. Павлов). Развитие регулирую-
щей функции речи связано с переходом к смысловой регуляции
процессов-вначале со стороны речи взрослого, а затем и соб-
ственной речи ребенка.
В многочисленных работах было показано, что с помощью
речевой инструкции можно регулировать ход различных процес-
сов организма, функциональное состояние нервных и мышечных
систем, характеристики различных параметров реакций [см.: 55;
173; 343; 363]. Возможность с помощью речи регулировать раз-
личные процессы человека обусловлена теми реальными отно-
шениями, которые существуют между взрослыми, представляю-
щими человеческое общество, и ребенком, входящим в мир лю-
дей. Именно реальные общественные отношения, отраженные в
слове, и позволяют речи осуществлять свою регулирующую
функцию (побуждать, тормозить или изменять поведение). Под-
чиняясь приказам других людей и воздействуя на них через
речь, ребенок научается применять это речевое воздействие и
по отношению к себе.
99
В качестве средства произвольной регуляции часто исполь-
зуются уже имеющийся у человека какой-нибудь произвольный
процесс: речь, произвольные движения, воображение. Например,
когда больной с определенным поражением мозга не может вы-
полнить действие по приказу, то в качестве побуждающего про-
извольное движение стимула может использоваться произволь-
ная реакция мигания. Положительный эффект можно получить
и включением движения в состав какого-то другого действия
(например, считать колеса автомобиля, нажимая на каждый
счет кнопку, и т. д.) [см.: 217]. С помощью произвольного вооб-
ражения человек может вызывать у себя определенное эмоцио-
нальное состояние и соответствующие ему вегетативные реакции
{см.: 65; 126]. Еще И. М. Сеченов писал, что <...у порядочного
человека воспоминание о каком-нибудь неблаговидном поступке
из прошлого может вызвать краску стыда даже в отсутствие
свидетелей. К той же категории относятся случаи тошноты при
воспоминании о чем-нибудь отвратительном, слюнотечение у го-
лодного при мысли о лакомом куске; также случай воспроизве-
дения <гусиной кожи> при мысли о холоде...> [306, с. 261]. По-
этому произвольное вызывание нужного воспоминания способно
обеспечить требуемый или желаемый эффект.
В качестве внешних средств произвольной регуляции человек
может использовать любые события внешнего мира, произволь-
но устанавливая связь начала своего поведения с наступлением
определенного события (<если вспыхнет свет, то..,>, <до следую-
щего звука...>, <когда стрелка часов будет на пяти...>, <когда
сделаю 10 предметов...> и т. д.). В этих примерах произволь-
ность связана только с тем, что человек сам выбирает событие,
которое послужит ему сигналом для начала действия; побужде-
ние к действию определяется актуализированными мотивами
человека.
Таким образом, можно выделить следующие характерные
черты произвольных процессов:
1) произвольная реакция имеет приобретенное жизненное
значение (новый смысл);
2) произвольная реакция всегда является ощущаемой или
осознаваемой;
3) произвольная реакция формируется и проявляется толь-
ко в ситуации актуальной потребности или жизненной необходи-
мости, средством разрешения которой она является;
4) произвольная реакция или не является вынужденной и мо-
жет быть заменена по собственному выбору субъекта на другую
с таким же жизненным значением, или (у человека), даже бу-
дучи вынужденной, может намеренно регулироваться по ходу
своего осуществления.
На основании сказанного можно предложить следующее ра-
бочее определение: произвольный процесс есть ощущаемый или
осознаваемый процесс с приобретенным новым жизненным зна-
чением (смыслом) и направленный на достижение избранного
100
субъектом результата; процесс, начало, окончание, задержка
или изменение которого определяется жизненной необходи-
мостью, но не вынуждается ею.
Чтобы убедиться в том, что это определение охватывает все
произвольные процессы, в том числе и произвольную мотива-
цию, которая лежит в основе волевой" регуляции действий
КВ. А. Иванников), необходимо вернуться к рассмотрению осо-
бенностей волевой регуляции и ее отношения к мотивационному
процессу.
В истории психологии воля всегда наделялась функцией по-
буждения, инициации деятельности, функцией, которая стала
затем связываться с мотивационным процессом. История пробле-
мы воли изобилует примерами связи воли и мотивации или да-
же сведения одного к другому, хотя встречаются и подходы,
противопоставляющие волю и мотивацию. Определение воли как
желания или мотива, т. е. того, что является причиной активно-
сти субъекта, встречается в работах Т. Гоббса, А. Бэна, В. Вунд-
та, В. Виндельбандта, Т. Рибо и многих других. В работах Арис-
тотеля, Н. Аха, Э. Меймана воля понимается как способность
человека придавать мыслимому содержанию побудительную си-
лу. Как побуждение к целенаправленным действиям определя-
ется воля в работах Д. Н. Узнадзе, Л. И. Божович, Я. 3. Неве-
рович, М. И. Филиппова, Ш. Н. Чхартишвили и др. В своих
последних работах С. Л. Рубинштейн относит волю к побуди-
тельным, мотивационным или аффективным в широком смысле
слова процессам [см.: 283]. Как изменение мотивации понима-
ется волевая регуляция Л. И. Анцыферовой [см.: 21]. Связь воли
с выбором или борьбой мотивов подчеркивается в работах
Б. Г. Ананьева [12], С. Л. Рубинштейна [282], А. Н. Леонтьева
(196; 199], Г. И. Челпанова [355] и многих других.
В некоторых работах воля понимается как особая наряду с
мотивацией способность побуждать действия по преодолению
препятствий или тормозить неприемлемые действия за счет воле-
вых усилий и самостимуляции [см.: 90; 301; 364; 369].
П. В. Симонов [310] приравнивает волю к особой потребности в
преодолении препятствий.
В понимании воли как направленности сознания или внима-
ния (В. Джемс, Т. Рибо, М. Я. Басов) формально не содержит-
ся указание на побудительную функцию воли, но если учесть,
что в теории В. Джемса побудительной силой обладают сами
идеи и только их взаимное торможение не позволяет каждой
идее начать претворяться в действие, то удержание только од-
ной идеи в сознании (функция воли) обеспечивает автоматиче-
ски начало действия.
Пожалуй, единственная точка зрения, не связывающая волю
побуждением или торможением деятельности, развивается в
настоящее время В. К. Калиным [157-159] (в менее четкой
форме эта идея встречалась ранее у М. Я. Басова). В работах
В. К. Калина воля понимается как действие, направленное на
101

самого себя и выполняющее функцию организации хода психи-
ческих процессов в соответствии с деятельностью и изменения
мобилизационной готовности (функция, приписываемая внима-
нию в работах Н. Н. Ланге, Т. Рибо и др.).
Попытка понять волю как произвольное действие по саморе-
гуляции направленности и организации психических процессов
является, несомненно, положительной тенденцией, но этот под-
ход ограничивает волевую регуляцию самосубъектными отноше-
ниями и не затрагивает регуляцию исполнительного действия.
Дело в том, что произвольная регуляция восприятия, памяти,
внимания и даже эмоций не меняет прямо мотивацию (хотя и
может поставить эту проблему перед человеком), а произволь-
ное изменение мотивации меняет и ход всех остальных психиче-
ских процессов, что было показано в работе Н. И. Наенко [239].
Подтверждение этого положения мы видим также в выделении
О. К. Тихомировым и Т. Г. Богдановой структурирующей функ-
ции мотивов, преобразующих функционирование психических
процессов в соответствии с задачей [см.: 336; 337]". Конечно,
можно в число саморегулирующих функций включить наряду с
другими процессами и мотивацию, и тогда проблема соотноше-
ния воли и произвольных процессов будет решена просто тем,
что они будут полностью совпадать друг с другом. Но феноме-
нологические проявления волевого и произвольного поведения
хотя и имеют много одинаковых характеристик, все же не совпа-
дают полностью, и требуется выявить специфику и механизмы
волевых действий или показать, что эти различия лишь феноме-
нологические.
Феноменологию волевого поведения, на наш взгляд, нельзя
объяснить, оставляя в стороне вопрос о произвольном измене-
нии мотивации (побуждения), хотя для полного объяснения
нужно учитывать и другие факторы (знание ситуации, степень
владения действием, уверенность в себе, интерес к действию, на-
личие определенных волевых качеств и т. д.). Волевым может
быть только произвольное действие, так как непроизвольному
всегда достаточно побуждения (например, аффективному дейст-
вию). Многие авторы справедливо указывают, что произвольное
действие, осуществляемое по сильному устойчивому мотиву, не
нуждается в волевой регуляции. Волевым оно становится тогда,
когда при недостатке побуждения (или его избытке) оно полу-
чает дополнительное побуждение (или торможение) от произ-
вольно построенного процесса мотивации. В результате задан-
ное действие начинает служить средством достижения не только
актуального утилитарного мотива, но и нового мотива, часто
взятого из воображаемой ситуации, т. е. действие приобретает
новый дополнительный смысл и тем самым переводится на лич-
иостный уровень регуляции. Наиболее подходящими для созда-
ния дополнительного побуждения являются мотивы, не связан-
ные с достижением особого, отличного от заданного предметно-
го результата: мотивы компетентности, самоуважения, _сам_ооцен-
ки, этические и эстетические мотивы, мотивы идеологического
порядка.
Необходимость произвольного изменения побудительности к
одному из действий при их выборе либо к действию с недоста-
точной (или нежелательной) мотивацией задается человеку об-
ществом (потребностями производства, нормами морали, требо-
ваниями коллектива и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25