https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/dlya_dachi/
Но лишь хорошие люди. Плохие – никогда.
Но и для хорошего человека наткнуться на усы, – это не просто так чтобы ничего особенного. Представь себе, ты идешь всей семьей по лесной дорожке, или гуляешь с друзьями по улице, или во дворе своего дома рядом с крылечком, и вдруг будто упираешься в мягкую и пушистую невидимую стенку.
Но это конечно же не стенка и не большущая белая булочка, это небесные усы облачного человека, которые свисают от неба и до самой земли.
Когда же кто-то случайно натыкается на усы, Чеко икает, а когда он икает, в небе гремит гром.
Представляешь. Ни дождя, ни грозы, ни даже нормальных темных туч нет на небе, а видны лишь редкие маленькие облака, и солнце светит, и голубое небо прикрывает прекрасный горизонт, как вдруг гремит гром среди ясного неба.
Странно, не правда ли!
А когда ты икаешь, что делает мама?
Вот-вот, дает тебе попить воды.
А когда икает Чеко, сразу же идет дождь, или совсем маленький дождичек, если икота небольшая, и едва слышная, если же икота сильная, то начинается такой ливень, что мало не покажется.
Конечно, когда ты икаешь, есть еще один способ преодолеть икоту – задержать дыхание, ну совсем так, как тебя учил папа.
Но дело-то в том, что облачному человеку нельзя задерживать дыхание, потому что тогда прекратится ветер, который всегда должен дуть, всегда-всегда, утром и вечером, днем и ночью, когда идет дождь и когда сыпет снег, когда жара и когда сумерки.
А если прекратит дуть ветер, тогда облака остановятся, и тогда в одном месте всегда будет идти дождь и начнется наводнение, и будет сумеречно от черных туч, а в другом всегда будет стоять жара, земля потрескается от боли и жажды, а растения и звери сгорят, в одном месте настанет вечная гроза и никогда не утихнет гром, отчего все животные и люди оглохнут, и перестанут слышать друг друга, а потому перестанут понимать друг друга, а потому заболеют от тоски и горя, а еще в одном месте всегда будет валить с неба густой снег, и станут расти гигантские снежные горы, и реки замерзнут, и рыбы превратятся в ледышки, а звери в снеговиков, а люди уйдут жить под землю и превратятся в медведей, и залягут спать в берлогах под деревьями.
Именно поэтому Чеко дышать должен безостановочно. И поэтому он не может задержать дыхание, чтобы справиться с икотой.
Впрочем, икает он не так и часто, пожалуй, что и довольно редко. Но почему-то гораздо чаще весной и осенью, или летом во время засухи. И тогда гремит гром и идет дождь, ведь Чеко надо остановить икоту.
Да вот еще что. Когда Чеко икает, правое ухо у него голубеет, а левое белеет, а нос зеленеет, как солнце утром, когда оно восходит из-за горизонта, и при этом еще смешно колышется живот из стороны в сторону, а ноги делаются колесом, а руки крыльями.
Но стоит ему покапать дождику, как все возвращается на свои места, и Чеко отправляется на свою службу, рассылать по небу облака. С довольным лицом, милой улыбкой и искорками золотыми в глазах.
По дороге он напевает свою любимую песенку, которая, как и все его песенки, начинается со слов «очень-очень…».
Очень-очень
между прочим,
я не сплю и днем и ночью,
я хожу туда-сюда,
и гоняю облака,
тру-ра-ра
и тра-ра-ра,
мы живем на небесах,
я запутался в усах,
что свисают до земли —
всем невидимы они,
ничего я не боюсь,
только ветру улыбнусь,
я детей своих люблю,
их в дорогу снаряжу,
мы —
фонарщиков семья,
тру-ля-ля
и тур-ля-ля,
быстро крутится земля,
мчатся-мчатся
облака,
всюду я успеть хочу
и
бегу-бегу-бегу.
Разумеется, при этом он застывает в воздухе.
Да-да, ты не ослышалась. Семья фонарщиков, все вместе и каждый в отдельности, всегда застывают в воздухе, когда поют свои любимые песенки.
Как они это делают? Очень просто. Но об этом ты еще узнаешь.
А сыновья Чеко – Солфо, Лунфо и Званфо, то есть солнечный, лунный и звездный фонарщики, отвечают за то, чтобы солнце, луна и звезды никогда не тускнели.
Для этого они их натирают светлячками.
Солфо натирает солнце солнечными светлячками. Луну натирает лунными светлячками Лунфо. И звездными светлячками Званфо натирает звезды.
Всем небесным хозяйством заправляет папа Чеко.
Чеко держит светлячков в трех алмазных коробках, которые он хранит в фамильном комоде, вырезанном из твердой грозовой тучи, которая образуется над восточными землями только раз в пять тысяч лет.
Самая большая коробка для солнечных светлячков. Лунная чуть-чуть поменьше. А звездная такая, чтобы в нее поместились ровно столько светлячков, сколько звезд, потому как на каждую звезду свой светлячок.
Семейный комод Чеко закрывает ключом, сделанным из огненной молнии.
При этом играет самая настоящая небесная музыка, которую услышишь только здесь в облаках. Это очень красивая и нежная мелодия. Впрочем, если захотеть, ее услышать можно и на земле, в напевах растущей из земли травы, или в трепетании падающей с цветка на землю росы, или в ягодах земляники, наливающейся солнцем.
Ты, наверное, никогда не слышала этой музыки земли, которая лишь эхо небесной. Но ведь можно попробовать. Надо ранним июньским утром с первыми лучами солнца придти на опушку леса и послушать хорошенечко, и тогда непременно повезет.
Хотя и настоящую небесную музыку слышно на земле, но лишь в одном месте, на самом верху Башни веры.
Ключик от комода Чеко кладет в большой нагрудный карман, который застегивается на две синие-синие пуговицы, выкованные из звездного мерцания.
Так каждое утро и каждый вечер.
Чеко потому так старательно хранит светлячков, что, если светлячки пропадут, тогда солнце, луну и звезды нечем будет натирать, и они совсем потускнеют.
И тогда днем будут постоянные сумерки, совсем как вечером, а ночью станет так темно, что не будет видно даже собственного носа.
А когда нос никому не виден, нос становится никому не нужен, носу делается скучно, и нос может отвалиться.
И тогда быть большой беде.
Потому что если носы у всех таргистанцев отвалятся, все цветы завянут и перестанут цвести. И понятно почему, кому нужны цветы, которые некому нюхать, потому что нечем нюхать, ведь если все носы отвалятся, как же можно нюхать без носа.
Чтобы светлячки случайно не пропали, Чеко никогда не спит, как когда-то и его папа Очек, потому что надо неустанно охранять ключ от комода со светлячками, чтобы никто нарочно или случайно не взял светлячков.
Впрочем, Чеко совсем не хочется спать, потому что он выспался еще в молодости, когда сам служил солнечным фонарщиком, а его папа облачным человеком.
И вот теперь Чеко уже сам облачный человек и глава семейства.
А его сыновья, разумеется, спят, старший днем, пока горит солнце, натертое ночью солнечными светлячками, а средний и младший спят ночью, пока светит луна и мерцают звезды.
Старшего сына Солфо Чеко поднимает с постели ближе к вечеру, и после семейного ужина вручает ему солнечную коробку.
С коробкой, в которой самые жаркие солнечные светлячки, Солфо отправляется за горизонт, куда ушло солнце.
Идет он туда, конечно, по облакам. Иногда прыгает с облака на облако, будто с кочки на кочку, иногда скатывается с облачной горки, иногда летит по ветру, взгромоздившись на самое шустрое облачко, пролетая немыслимые расстояния в мгновение ока.
При этом у него легко на душе, и он даже песенки поет.
А когда Солфо поет песенки, то сам становится похож на светлячка, только большого и немножко нелепого, и чуть-чуть смешного, если посмотреть сбоку. Тогда его яркие-яркие глаза округляются, щеки надуваются, нос удлиняется, едва-едва, самую малость, а руки и ноги у него пританцовывают, как бы на веревочках.
Старший сын Чеко подпрыгивает, кружится, смешно расставляет по сторонам руки, или приседает, когда скатывается с облачной горки, и громко-громко поет, так громко, что его слышно далеко-далеко за горизонтом, при этом он зависает в воздухе над облачной пропастью.
Вы ведь помните, что семья фонарщиков, как и отец их отца, и отец отца отца, и все их предки, по время пения застывали в воздухе; для этого надо лишь подпрыгнуть направо и вверх, задрать голову, закрыть поочередно правый глаз, затем левый, зажать крепко-крепко пальцы в кулаки, да так, чтобы большой палец оказался в середине кулака, и сказать необычным шепотом заветное музыкальное слово.
А сейчас над облаком повис Солфо. Самая любимая песенка Солфо про солнечных зайчиков.
Зайчик по небу летит,
в гости к Вере
он спешит —
у него большие уши
и колючие усы,
зайчик прыгает,
как мяч,
или утренний калач,
а еще он золотой
и пушистый
и смешной,
хвостик,
как пружинка,
легкий,
как снежинка,
с солнышком встает,
и жужжит,
как самолет,
дети ждут его
с утра,
улыбаться всем пора.
Солфо допел свою песенку, и побежал. Ему далеко бежать, ведь ночью солнце отдыхает от дневной работы за самым дальним горизонтом.
Наконец, Солфо добежал до солнца.
Теперь самое сложное – это правильно встать, так, чтобы самая серединка солнечного круга была ровнехонько над макушкой фонарщика. Это нужно для того, чтобы светлячки, когда взлетят, попали точно на солнце, и никуда в сторону не улетели. Потому что солнечные светлячки совсем ничего не видят.
Ведь ты же не можешь смотреть на солнце прямо в упор, потому как солнце всегда ослепляет.
Потому и светлячки ничего не видят, чтобы солнце их не ослепило.
Затем Солфо достает из рюкзака алмазную коробку со светлячками и говорит заветное солнечное слово, потому что если такого слова не сказать, светляки могут полететь не к солнцу, а например, к луне, или к звездам.
И тогда быть беде. Потому что солнечные светлячки такие горячие, что они могут обжечь луну и звезды.
Затем Солфо открывает коробку и выпускает светлячков к солнцу.
Вся сила светлячков в особенных шершавых брюшках, которыми они натирают солнце до нестерпимого солнечного блеска. Светлячки ползают по всему солнцу, по всем его трещинкам и царапинкам, которые появились днем, и солнечные трещинки и царапинки мгновенно заживают.
Почти всю ночь светлячки своими огненными брюшками натирают солнце.
Близится утро. Солфо опять произносит заветное слово, и светлячки летят прямехонько в свою алмазную коробку. И солнцу пора на работу.
А к тому часу, когда белая нитка становится различима под первыми лучами ясного солнца, приходит время натирать луну и звезды.
И Чеко будит своего среднего сына Лунфо, и младшего сына Званфо, и после семейного завтрака достает из комода две алмазные коробки и отправляет фонарщиков на службу, чтобы самыми холодными лунными светлячками натирать луну, и самыми яркими звездными светлячками – звезды.
Сначала Лунфо и Званфо идут вместе, затем на перекрестке всех небесных дорог, который находится над столицей Таргистана Санкт-Таргистаном, точнее над Башней веры, они расходятся в разные стороны.
Лунфо идет по лунной дорожке, проложенной в небе самой луной, которая неисчислимое число лет каждый вечер вкатывается на небо и каждое утро скатывается с неба. В небе даже образовалось небольшое углубление, как бы канавка.
Лунфо устремляется вдоль этой канавки к луне, которая после ночной работы скатилась с неба за край горизонта. Вот он застыл над лунной дорожкой и поет свою самую любимую песенку про луну.
По дорожке,
по прямой
я иду к луне ночной,
я несу ей светлячков,
натереть ее с боков,
чтоб луна светила всем,
старым,
маленьким совсем,
толстым,
глупым
и немым,
умным,
слабым
и слепым,
потому что для луны
таргистанцы все равны,
и любимую луну
я настрою,
как струну,
тороплюсь к ней
в ранний час
все успеть,
как раз,
как раз.
Лунная дорожка не очень длинная. И довольно скоро Лунфо оказался под самой серединой луны.
Здесь он сказал заветное лунное слово, открыл коробку, и выпустил лунных светлячков, которые своими шершавыми брюшками принялись натирать луну, начищать ее бока до чистого лунного света и затирать все ее порезы и ямки, которые появились предыдущей ночью от прикосновения к острым звездам.
Поскольку на луне довольно много порезов и ямок, которые образуются от столкновения со звездами, а поскольку звезд на ночном небе очень много, то у лунных светлячков работы хватает.
Званфо в это самое время резво прыгает по кочкам облаков, и по разным другим небесным радостям, чтобы побыстрее успеть к своим любимым звездам.
У младшего сына Чеко, звездного фонарщика Званфо, вроде бы самая простая работа, потому что у каждой звезды в алмазной коробке свой именной светлячок, то есть отдельную звезду начищает отдельный звездный светлячок, и делает он это очень быстро.
Зато у Званфо самая долгая и самая запутанная дорога на небе, потому что и звезд много, и нужно остановиться точнешенько под самым центром каждой звезды, а ведь звезды бывают очень маленькие, и выпустить звездного светлячка, и затем вернуть этого светлячка в собственное гнездышко в алмазной коробочке.
Для каждого звездного светлячка, поскольку они работают по отдельности, есть отдельное заветное звездное слово. Тут держи ухо востро, как бы не перепутать заветные слова, а то ведь может так получиться, что на круглую звезду полетит квадратный светлячок, а на квадратную звезду отправится круглый светлячок, и вместо того, чтобы попасть на кривую звезду, кривой светлячок примется натирать своим кривым брюшком прямую звезду.
Понятно же, что в случае такой путаницы звезды будут плохо очищены, и помутнеют, и тогда ночью станет так темно, что уже останется один только шаг к тому, что у таргистанцев начнут отваливаться носы, ведь их не видно в ночи, в таком случае зачем они нужны.
Всю ночь звездный фонарщик Званфо прыгает по кочкам облаков от звезды к звезде, и поет свою любимую песенку. Вы уже, конечно, догадались о чем его любимая песенка.
Разумеется. Про звезды.
Звезды в небе,
будто птички,
все они —
луны сестрички,
светят, светят —
не горят,
к Маше в гости
прилетят,
у них нежные лучи —
только очень холодны,
водит, водит
хоровод
звездный
маленький
народ,
озорные сорванцы
ночью прячутся в кусты,
я ищу их
очень-очень
и зову их
между прочим,
они прыгают назад —
деткам спать
они велят.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3
Но и для хорошего человека наткнуться на усы, – это не просто так чтобы ничего особенного. Представь себе, ты идешь всей семьей по лесной дорожке, или гуляешь с друзьями по улице, или во дворе своего дома рядом с крылечком, и вдруг будто упираешься в мягкую и пушистую невидимую стенку.
Но это конечно же не стенка и не большущая белая булочка, это небесные усы облачного человека, которые свисают от неба и до самой земли.
Когда же кто-то случайно натыкается на усы, Чеко икает, а когда он икает, в небе гремит гром.
Представляешь. Ни дождя, ни грозы, ни даже нормальных темных туч нет на небе, а видны лишь редкие маленькие облака, и солнце светит, и голубое небо прикрывает прекрасный горизонт, как вдруг гремит гром среди ясного неба.
Странно, не правда ли!
А когда ты икаешь, что делает мама?
Вот-вот, дает тебе попить воды.
А когда икает Чеко, сразу же идет дождь, или совсем маленький дождичек, если икота небольшая, и едва слышная, если же икота сильная, то начинается такой ливень, что мало не покажется.
Конечно, когда ты икаешь, есть еще один способ преодолеть икоту – задержать дыхание, ну совсем так, как тебя учил папа.
Но дело-то в том, что облачному человеку нельзя задерживать дыхание, потому что тогда прекратится ветер, который всегда должен дуть, всегда-всегда, утром и вечером, днем и ночью, когда идет дождь и когда сыпет снег, когда жара и когда сумерки.
А если прекратит дуть ветер, тогда облака остановятся, и тогда в одном месте всегда будет идти дождь и начнется наводнение, и будет сумеречно от черных туч, а в другом всегда будет стоять жара, земля потрескается от боли и жажды, а растения и звери сгорят, в одном месте настанет вечная гроза и никогда не утихнет гром, отчего все животные и люди оглохнут, и перестанут слышать друг друга, а потому перестанут понимать друг друга, а потому заболеют от тоски и горя, а еще в одном месте всегда будет валить с неба густой снег, и станут расти гигантские снежные горы, и реки замерзнут, и рыбы превратятся в ледышки, а звери в снеговиков, а люди уйдут жить под землю и превратятся в медведей, и залягут спать в берлогах под деревьями.
Именно поэтому Чеко дышать должен безостановочно. И поэтому он не может задержать дыхание, чтобы справиться с икотой.
Впрочем, икает он не так и часто, пожалуй, что и довольно редко. Но почему-то гораздо чаще весной и осенью, или летом во время засухи. И тогда гремит гром и идет дождь, ведь Чеко надо остановить икоту.
Да вот еще что. Когда Чеко икает, правое ухо у него голубеет, а левое белеет, а нос зеленеет, как солнце утром, когда оно восходит из-за горизонта, и при этом еще смешно колышется живот из стороны в сторону, а ноги делаются колесом, а руки крыльями.
Но стоит ему покапать дождику, как все возвращается на свои места, и Чеко отправляется на свою службу, рассылать по небу облака. С довольным лицом, милой улыбкой и искорками золотыми в глазах.
По дороге он напевает свою любимую песенку, которая, как и все его песенки, начинается со слов «очень-очень…».
Очень-очень
между прочим,
я не сплю и днем и ночью,
я хожу туда-сюда,
и гоняю облака,
тру-ра-ра
и тра-ра-ра,
мы живем на небесах,
я запутался в усах,
что свисают до земли —
всем невидимы они,
ничего я не боюсь,
только ветру улыбнусь,
я детей своих люблю,
их в дорогу снаряжу,
мы —
фонарщиков семья,
тру-ля-ля
и тур-ля-ля,
быстро крутится земля,
мчатся-мчатся
облака,
всюду я успеть хочу
и
бегу-бегу-бегу.
Разумеется, при этом он застывает в воздухе.
Да-да, ты не ослышалась. Семья фонарщиков, все вместе и каждый в отдельности, всегда застывают в воздухе, когда поют свои любимые песенки.
Как они это делают? Очень просто. Но об этом ты еще узнаешь.
А сыновья Чеко – Солфо, Лунфо и Званфо, то есть солнечный, лунный и звездный фонарщики, отвечают за то, чтобы солнце, луна и звезды никогда не тускнели.
Для этого они их натирают светлячками.
Солфо натирает солнце солнечными светлячками. Луну натирает лунными светлячками Лунфо. И звездными светлячками Званфо натирает звезды.
Всем небесным хозяйством заправляет папа Чеко.
Чеко держит светлячков в трех алмазных коробках, которые он хранит в фамильном комоде, вырезанном из твердой грозовой тучи, которая образуется над восточными землями только раз в пять тысяч лет.
Самая большая коробка для солнечных светлячков. Лунная чуть-чуть поменьше. А звездная такая, чтобы в нее поместились ровно столько светлячков, сколько звезд, потому как на каждую звезду свой светлячок.
Семейный комод Чеко закрывает ключом, сделанным из огненной молнии.
При этом играет самая настоящая небесная музыка, которую услышишь только здесь в облаках. Это очень красивая и нежная мелодия. Впрочем, если захотеть, ее услышать можно и на земле, в напевах растущей из земли травы, или в трепетании падающей с цветка на землю росы, или в ягодах земляники, наливающейся солнцем.
Ты, наверное, никогда не слышала этой музыки земли, которая лишь эхо небесной. Но ведь можно попробовать. Надо ранним июньским утром с первыми лучами солнца придти на опушку леса и послушать хорошенечко, и тогда непременно повезет.
Хотя и настоящую небесную музыку слышно на земле, но лишь в одном месте, на самом верху Башни веры.
Ключик от комода Чеко кладет в большой нагрудный карман, который застегивается на две синие-синие пуговицы, выкованные из звездного мерцания.
Так каждое утро и каждый вечер.
Чеко потому так старательно хранит светлячков, что, если светлячки пропадут, тогда солнце, луну и звезды нечем будет натирать, и они совсем потускнеют.
И тогда днем будут постоянные сумерки, совсем как вечером, а ночью станет так темно, что не будет видно даже собственного носа.
А когда нос никому не виден, нос становится никому не нужен, носу делается скучно, и нос может отвалиться.
И тогда быть большой беде.
Потому что если носы у всех таргистанцев отвалятся, все цветы завянут и перестанут цвести. И понятно почему, кому нужны цветы, которые некому нюхать, потому что нечем нюхать, ведь если все носы отвалятся, как же можно нюхать без носа.
Чтобы светлячки случайно не пропали, Чеко никогда не спит, как когда-то и его папа Очек, потому что надо неустанно охранять ключ от комода со светлячками, чтобы никто нарочно или случайно не взял светлячков.
Впрочем, Чеко совсем не хочется спать, потому что он выспался еще в молодости, когда сам служил солнечным фонарщиком, а его папа облачным человеком.
И вот теперь Чеко уже сам облачный человек и глава семейства.
А его сыновья, разумеется, спят, старший днем, пока горит солнце, натертое ночью солнечными светлячками, а средний и младший спят ночью, пока светит луна и мерцают звезды.
Старшего сына Солфо Чеко поднимает с постели ближе к вечеру, и после семейного ужина вручает ему солнечную коробку.
С коробкой, в которой самые жаркие солнечные светлячки, Солфо отправляется за горизонт, куда ушло солнце.
Идет он туда, конечно, по облакам. Иногда прыгает с облака на облако, будто с кочки на кочку, иногда скатывается с облачной горки, иногда летит по ветру, взгромоздившись на самое шустрое облачко, пролетая немыслимые расстояния в мгновение ока.
При этом у него легко на душе, и он даже песенки поет.
А когда Солфо поет песенки, то сам становится похож на светлячка, только большого и немножко нелепого, и чуть-чуть смешного, если посмотреть сбоку. Тогда его яркие-яркие глаза округляются, щеки надуваются, нос удлиняется, едва-едва, самую малость, а руки и ноги у него пританцовывают, как бы на веревочках.
Старший сын Чеко подпрыгивает, кружится, смешно расставляет по сторонам руки, или приседает, когда скатывается с облачной горки, и громко-громко поет, так громко, что его слышно далеко-далеко за горизонтом, при этом он зависает в воздухе над облачной пропастью.
Вы ведь помните, что семья фонарщиков, как и отец их отца, и отец отца отца, и все их предки, по время пения застывали в воздухе; для этого надо лишь подпрыгнуть направо и вверх, задрать голову, закрыть поочередно правый глаз, затем левый, зажать крепко-крепко пальцы в кулаки, да так, чтобы большой палец оказался в середине кулака, и сказать необычным шепотом заветное музыкальное слово.
А сейчас над облаком повис Солфо. Самая любимая песенка Солфо про солнечных зайчиков.
Зайчик по небу летит,
в гости к Вере
он спешит —
у него большие уши
и колючие усы,
зайчик прыгает,
как мяч,
или утренний калач,
а еще он золотой
и пушистый
и смешной,
хвостик,
как пружинка,
легкий,
как снежинка,
с солнышком встает,
и жужжит,
как самолет,
дети ждут его
с утра,
улыбаться всем пора.
Солфо допел свою песенку, и побежал. Ему далеко бежать, ведь ночью солнце отдыхает от дневной работы за самым дальним горизонтом.
Наконец, Солфо добежал до солнца.
Теперь самое сложное – это правильно встать, так, чтобы самая серединка солнечного круга была ровнехонько над макушкой фонарщика. Это нужно для того, чтобы светлячки, когда взлетят, попали точно на солнце, и никуда в сторону не улетели. Потому что солнечные светлячки совсем ничего не видят.
Ведь ты же не можешь смотреть на солнце прямо в упор, потому как солнце всегда ослепляет.
Потому и светлячки ничего не видят, чтобы солнце их не ослепило.
Затем Солфо достает из рюкзака алмазную коробку со светлячками и говорит заветное солнечное слово, потому что если такого слова не сказать, светляки могут полететь не к солнцу, а например, к луне, или к звездам.
И тогда быть беде. Потому что солнечные светлячки такие горячие, что они могут обжечь луну и звезды.
Затем Солфо открывает коробку и выпускает светлячков к солнцу.
Вся сила светлячков в особенных шершавых брюшках, которыми они натирают солнце до нестерпимого солнечного блеска. Светлячки ползают по всему солнцу, по всем его трещинкам и царапинкам, которые появились днем, и солнечные трещинки и царапинки мгновенно заживают.
Почти всю ночь светлячки своими огненными брюшками натирают солнце.
Близится утро. Солфо опять произносит заветное слово, и светлячки летят прямехонько в свою алмазную коробку. И солнцу пора на работу.
А к тому часу, когда белая нитка становится различима под первыми лучами ясного солнца, приходит время натирать луну и звезды.
И Чеко будит своего среднего сына Лунфо, и младшего сына Званфо, и после семейного завтрака достает из комода две алмазные коробки и отправляет фонарщиков на службу, чтобы самыми холодными лунными светлячками натирать луну, и самыми яркими звездными светлячками – звезды.
Сначала Лунфо и Званфо идут вместе, затем на перекрестке всех небесных дорог, который находится над столицей Таргистана Санкт-Таргистаном, точнее над Башней веры, они расходятся в разные стороны.
Лунфо идет по лунной дорожке, проложенной в небе самой луной, которая неисчислимое число лет каждый вечер вкатывается на небо и каждое утро скатывается с неба. В небе даже образовалось небольшое углубление, как бы канавка.
Лунфо устремляется вдоль этой канавки к луне, которая после ночной работы скатилась с неба за край горизонта. Вот он застыл над лунной дорожкой и поет свою самую любимую песенку про луну.
По дорожке,
по прямой
я иду к луне ночной,
я несу ей светлячков,
натереть ее с боков,
чтоб луна светила всем,
старым,
маленьким совсем,
толстым,
глупым
и немым,
умным,
слабым
и слепым,
потому что для луны
таргистанцы все равны,
и любимую луну
я настрою,
как струну,
тороплюсь к ней
в ранний час
все успеть,
как раз,
как раз.
Лунная дорожка не очень длинная. И довольно скоро Лунфо оказался под самой серединой луны.
Здесь он сказал заветное лунное слово, открыл коробку, и выпустил лунных светлячков, которые своими шершавыми брюшками принялись натирать луну, начищать ее бока до чистого лунного света и затирать все ее порезы и ямки, которые появились предыдущей ночью от прикосновения к острым звездам.
Поскольку на луне довольно много порезов и ямок, которые образуются от столкновения со звездами, а поскольку звезд на ночном небе очень много, то у лунных светлячков работы хватает.
Званфо в это самое время резво прыгает по кочкам облаков, и по разным другим небесным радостям, чтобы побыстрее успеть к своим любимым звездам.
У младшего сына Чеко, звездного фонарщика Званфо, вроде бы самая простая работа, потому что у каждой звезды в алмазной коробке свой именной светлячок, то есть отдельную звезду начищает отдельный звездный светлячок, и делает он это очень быстро.
Зато у Званфо самая долгая и самая запутанная дорога на небе, потому что и звезд много, и нужно остановиться точнешенько под самым центром каждой звезды, а ведь звезды бывают очень маленькие, и выпустить звездного светлячка, и затем вернуть этого светлячка в собственное гнездышко в алмазной коробочке.
Для каждого звездного светлячка, поскольку они работают по отдельности, есть отдельное заветное звездное слово. Тут держи ухо востро, как бы не перепутать заветные слова, а то ведь может так получиться, что на круглую звезду полетит квадратный светлячок, а на квадратную звезду отправится круглый светлячок, и вместо того, чтобы попасть на кривую звезду, кривой светлячок примется натирать своим кривым брюшком прямую звезду.
Понятно же, что в случае такой путаницы звезды будут плохо очищены, и помутнеют, и тогда ночью станет так темно, что уже останется один только шаг к тому, что у таргистанцев начнут отваливаться носы, ведь их не видно в ночи, в таком случае зачем они нужны.
Всю ночь звездный фонарщик Званфо прыгает по кочкам облаков от звезды к звезде, и поет свою любимую песенку. Вы уже, конечно, догадались о чем его любимая песенка.
Разумеется. Про звезды.
Звезды в небе,
будто птички,
все они —
луны сестрички,
светят, светят —
не горят,
к Маше в гости
прилетят,
у них нежные лучи —
только очень холодны,
водит, водит
хоровод
звездный
маленький
народ,
озорные сорванцы
ночью прячутся в кусты,
я ищу их
очень-очень
и зову их
между прочим,
они прыгают назад —
деткам спать
они велят.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3