А Расмуссен остался на Датском острове. Прежде чем отправиться в дальний путь на запад, надо было еще многое сделать: разобрать коллекции, дождаться в штаб-квартире всех участников экспедиции и наметить план их дальнейших работ и самому подготовить снаряжение к дальнему путешествию.
Вокруг штаб – квартиры все было в желтых красках осени. «Арктическая осень вовсе не такое неприятное время года, как многие думают, – писал впоследствии Расмуссен. – Незаметно скользишь ей навстречу из живой страны лета, видишь природу, застывшую от холода, но и не думаешь со страхом о мраке, ждущем впереди, или о бурях и вьюгах, сквозь которые придется пробиваться. Напротив! Над всеми чувствами господствует чувство надежды, связанной с первым снегом, с первым льдом. Зима ведь не враг, она великая помощница, перекидывающая мосты через моря, прикрывающая голые камни гор и сглаживающая расселины…И как только санный путь сделает поездку возможной, тебя неудержимо тянет вдаль, рождаются новые планы, и ты только и ждешь с нетерпением, чтобы мороз покрепчал». Но разные дела и заботы руководителя Пятой экспедиции Туле помешали Расмуссену покинуть Датский остров с первым санным путем. Лишь в марте, когда южный ветер принес первое дыхание весны, Расмуссен попрощался с товарищами и начал свое путешествие к берегам Тихого океана. В дальний путь лучше отправляться «маленькой компанией» считал он и взял с собой только двух полярных эскимосов: Кавигарсуака по прозвищу Гага и его кузину Арнарулунгуак, которую все в экспедиции ласково называли Малышкой. Эти двое стали первыми эскимосами, которые посетили все племена своего народа, живущие вдоль арктических берегов Америки.
Впереди было много тысяч километров трудных дорог, и с собой взяли только самое необходимое: корм для собак, чай, кофе, сахар, муку, табак, швейные иглы, ножи и другие меновые товары, чтобы на них приобретать этнографические коллекции, а также одежду, ружья и боеприпасы. Санный путь был в прекрасном состоянии, и к середине апреля Расмуссен и его спутники доехали до зимнего стойбища эскимосовнетсилик, расположенного на льду залива Пелли. В разных стойбищах этих эскимосов: зимних, весенних и летних на полуострове Бутия, на озере Франклин и на острове КингВильям – Расмуссен оставался до начала ноября. Всюду он находил много интересного и нового: в способах охоты и рыбной ловли, в обычаях и верованиях. На острове КингВильям Расмуссен открыл и раскопал остатки древних жилищ из камня и торфа. Это означало, что эскимосы с культурой туле когда – то жили и здесь. А на полуострове Бутия Расмуссен, покупая амулеты, охраняющие своих хозяев от злых духов, чуть было не лишился всех волос на голове. Эскимосы решили, что у такого великого путешественника, как Расмуссен, должны быть могучие духипомощники, дающие ему силу, а проявляется она, по представлениям эскимосов, прежде всего в росте и обилии волос. И шаман племени предложил Расмуссену дать прядь своих волос каждому, кто продал ему амулет и тем самым лишился какихто духовпомощников. Расмуссен был в ужасе, потому что он купил у местных жителей больше двухсот амулетов: оленьих зубов, когтей ворона, полосок лососьей кожи и т. п. Кое – как ему удалось убедить шамана, что пряди волос надо отдавать только за самые ценные амулеты, а не за все.
К ноябрю в проливе Симпсон, что отделяет остров КингВильям от материка, и дальше на запад в заливе Королевы Мод установился прочный лед. Можно было отправляться дальше. И Расмуссену, и эскимосамнетсилик нелегко было навсегда порвать узы, скрепленные совместной жизнью, охотой, многочисленными беседами. Разлука была трогательной. А полмесяца спустя Расмуссен уже подъезжал к первому стойбищу охотников на мускусных быков, больше известных в научной литературе под именем медных эскимосов, так как они живут недалеко от устья реки Коппермайн. У них он оставался только два месяца, записывая главным образом песни, замечательными сочинителями и исполнителями которых показали себя его новые друзья.
К западу от Коппермайн и до устья Макензи во времена Расмуссена не было постоянного эскимосского населения; здесь можно было встретить только отдельных охотниковэскимосов или белых. Поэтому Расмуссен постарался как можно скорее проехать две с лишним тысячи километров, разделяющие устья этих двух рек. В середине апреля он был уже на берегах Макензи. То, что он здесь увидел, поразило его. Здешние эскимосы были втянуты в орбиту капиталистической торговли. Они охотились на песцов и лис, жили в таких же бревенчатых хижинах, как и белые охотники, пользовались керосиновыми лампами, разгуливали с фотоаппаратами, которыми они не умели как следует пользоваться.
Расмуссен не знал в то время, что эти люди не были исконными уроженцами северозападной Канады. Эскимосы, жившие здесь в прошлом, вымерли от болезней, занесенных американскими китобоями, зимовавшими с конца 80-х годов прошлого столетия у острова Хершел вблизи устья Макензи. Те же эскимосы, которых встретил Расмуссен, были в недалеком прошлом привезены китобоями из Аляски. Они должны были охотиться на оленей и снабжать мясом команды судов. Но в 1907 г. промысел китов в этом районе прекратился, а вскоре повысился спрос на пушнину, и бывшие наемные охотники на оленей не вернулись на Аляску, а осели вокруг устья Макензи и стали поставщиками мехов для открывшихся здесь постов Компании Гудзонова залива.
Расмуссену все же удалось пробудить у этих пришельцев с запада интерес к их старой культуре, и он смог собрать материал для монографии об эскимосах макензи. Фактически эта монография не о исконных уроженцах района, а прежде всего об аляскинских эскимосах племени нунамиут, так как именно в этом племени китобои вербовали себе охотников. Но это не сделало данные Расмуссена менее интересными, потому что до недавних лет, когда у нунамиутов побывал американский исследователь Н. Гебсер, эта этнографическая группа оставалось одной из наименее изученных на Аляске.
В начале мая Расмуссен выехал на Аляску и, проехав вдоль ее северного побережья, остановился на неделю у эскимосов мыса Барроу. В местной школе он рассказал всем собравшимся о своем путешествии, и, хотя он говорил на западногренландском диалекте, его все понимали без труда и слушали с огромным интересом. Здешняя молодежь училась в школе и тем не менее почти ничего не знала о своих соплеменниках из Канады и Гренландии.
Дальше путь Расмуссена лежал на юг вдоль западного побережья Аляски. Он двигался навстречу весне, и остававшийся за санями узкий след быстро расплывался и исчезал под лучами солнца, которое грело все сильнее. С санями пришлось расстаться, и дальше несли поклажу на себе или плыли на лодках. И настал день, когда Расмуссен, Гага и Малышка увидели, что путь окончен. Впереди расстилался город Коцебу. Оттуда на шхуне Расмуссен добрался до города Ном, откуда, спустя месяц, отплыл в Сиэтл, а затем на родину. К этому времени к себе домой вернулись и другие участники экспедиции.
Так закончилась Пятая экспедиция Туле. Во время нее Расмуссен исследовал все эскимосские племена (айвилик, иглулик, нетсилик, медные, макензи и многие другие), жившие в то время к востоку от Гудзонова залива до Берингова пролива на западе. Расмуссен установил, что все эти племена, имеющие единую духовную культуру и единый язык, представляют собой один народ, пожалуй, наиболее широко расселенный из малых народов земного шара. Глубоко проникнув в духовный мир американских эскимосов, он выяснил, что в основе представлений этого народа о жизни, об устройстве Вселенной лежала вера в могущественную безличную «силу», присутствующую во всем сущем и наказывающую людей, которые без нужды убивают животных. Таким образом, верой в силу освящалось сложившееся в результате многовекового опыта убеждение эскимосов о необходимости бережного, рачительного отношения к природной среде.
Расмуссен собрал уникальный материал по фольклору и обычаям эскимосских племен американского севера. После выхода в свет его книг, посвященных духовной культуре иглуликов и нетсиликов, известный французский исследователь Л. Леви – Брюль писал: «Эти сообщения от шаманов и певцов племен иглулик и нетсилик, раскрывающие их верования и духовную жизнь, являются уникальными документами среди результатов, достигнутых этнологией вплоть до сегодняшнего дня» (книга Леви – Брюля «Сверхъестественное и природа в первобытном мышлении», в которой содержится это высказывание, вышла в 1931 г.). Затем он продолжал: «Работы Расмуссена об эскимосах делают эпоху так же, как работы Спенсера и Гиллена о племенах Центральной Австралии».
Труды Расмуссена о духовной культуре различных племен американских эскимосов, которые продолжали публиковаться и после его смерти и составили много томов, содержат богатейший материал для сравнительно этнографических и сравнительно фольклористических исследований и полностью сохраняют свою научную ценность до сегодняшнего дня.
В таких произведениях Расмуссена, как «Наблюдения над духовной культурой эскимосов – карибу», «Духовная культура медных эскимосов», «Эскимосы Макензи», «Эскимосы Аляски» и других, содержится много сведений о положении коренного населения американского севера в 20х годах нашего столетия и вообще об обстановке на канадском севере и Аляске в это время. Таким образом, и при изучении истории колонизации американского севера труды Пятой экспедиции Туле стали ценным источником.
До начала своего путешествия на запад вдоль арктических берегов Америки Расмуссен также, как мы видели выше, активно участвовал в исследованиях, проводившихся другими членами экспедиции. Было изучено и нанесено на карту расселение эскимосских племен и отдельных территориальных групп эскимосов, живущих к западу и к северу от Гудзонова залива. Среди этих племен были проведены лингвистические и антропологические исследования, правда, довольно ограниченные по своему объему и значимости. Собранные по этим темам материалы были опубликованы в таких работах, как «Антропологические наблюдения над центральными эскимосами» К. Биркет – Смита, «Скелетные остатки центральных эскимосов» К. ФишераМоллера, «Пятьсот эскимосских слов. Сравнительный словарь гренландских и центральноэскимосских диалектов» К. Биркет – Смита. Лингвистические исследования позволили сделать вывод, что такой языковой группы, как центральные эскимосы, нет, что это чисто географическое понятие, хотя и удобное для употребления в научной литературе.
Пятая экспедиция Туле в лице прежде всего Биркет – Смита, но при участии Расмуссена и других членов возглавлявшегося им научного коллектива глубоко и всесторонне изучала эскимосов – карибу, по существу открыв для науки эту своеобразную этнографическую группу, резко отличающуюся от остальных эскимосов своим уходом от моря и отказом от морской охоты. В двухтомном сочинении К. Биркет – Смита «Эскимосы – карибу. Материальная и духовная жизнь и культурное положение» детально описаны и проанализированы хозяйство этих эскимосов, их жилище, одежда, пища, обычаи и т. д. Исходя из примитивности культуры эскимосов – карибу, у которых отсутствуют многие предметы, знания и умения, присущие жителям побережья, Биркет – Смит сделал вывод, что культура эскимосов – карибу представляет собой остаток древнейшей эскимосской протокультуры, существовавшей до того, как ее создатели приспособились к жизни на арктическом побережье и стали охотниками на морского зверя. Мы уже отмечали, что эта теория оказалась ошибочной, но в свое время она сыграла заметную роль в изучении происхождения эскимосов и их культуры. Изучение хозяйства и материальной культуры эскимосов – карибу внесло также немалый вклад в разработку проблемы форм приспособления человека к экстремальным условиям обитания.
Пятая экспедиция Туле провела также значительные археологические работы на восточном берегу Гудзонова залива, на острове Саутгемптон и около Понд – Инлет на севере Баффиновой Земли. Были раскопаны десятки старых зимних жилищ из камня, торфа и китовых костей, собрана археологическая коллекция, включающая несколько тысяч предметов. На основе этих археологических исследований Т. Матиассен сделал вывод, что на территории, где в начале XX в. жили айвилики, иглулики, нетсилики, медные эскимосы и другие племена, раньше жили люди иной культуры. Эта исчезнувшая культура основывалась на охоте на китов, а не оленей – карибу и тюленей, люди обитали в постоянных жилищах, а не в снежных хижинах зимой и палатках летом; новая и старая культуры различались и многими орудиями труда и предметами утвари. Эта старая культура была той же культурой туле, которая была открыта Второй тулеской экспедицией на северозападе Гренландии. Матиассен высказал мнение, впоследствии подтвердившееся, что культура туле существовала тогда, когда уровень моря был выше и что когда – то все побережье американской Арктики было занято древними эскимосами с однородной тулеской культурой. До сих пор предположение Матиассена о том, что культура туле возникла на севере Аляски, а затем распространилась на восток до Гренландии, считается вероятным. Правы оказались члены Пятой экспедиции Туле и в том, что культура туле дольше всего, до начала XX в., сохранялась в почти неизменном виде на острове Саутгемптон, в остальных же местах она уже несколько веков назад сменилась эскимосской культурой нового облика, той, которую наблюдали и подробно описали Расмуссен, Биркет – Смит и Матиассен.
Не забыли члены экспедиции и о географических исследованиях и картографических работах, так же, как мы уже упоминали, входивших в планы полевых изысканий. Основными районами для физикогеографических исследований были Баффинова Земля и полуостров Мелвилл, а также остров Саутгемптон. У берегов Баффиновой Земли побывало немало морских экспедиций, но тем не менее внутренние районы этого большого острова, особенно его северной части, к 20-ым годам XX в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12