Между ляжек на простыне расплывалось пятно свежей крови. Я не сомневался, что горничная отеля будет этим весьма раздражена.
Мы оба молчали. Спустя некоторое время я раскрыл рот:
— Тебе было хорошо, правда?
Я провел пальцем по ее соскам, и она медленно стала приходить в себя. Потом, не произнеся ни слова, потянулась к своей одежде.
Я ничего больше не сказал, да и говорить было не о чем. Я уже или выиграл, или проиграл. Либо завтра она снова будет в моей постели, либо я — в дерьме.
Фрэнсис и рта не раскрыла, пока одевалась. Но когда она уже была почти на пороге, я схватил ее, привлек к себе и выдал долгий поцелуй.
— Я дам тебе номер телефона, спросишь мистера Рида, скажешь, что ты Фрэнсис, они передадут мне сообщение… Ты только выжди… В следующий раз будет много лучше, верь мне.
Я распахнул дверь, и неблагодарная девчонка ушла, так и не сказав ни слова.
Похоже, я в чем-то ошибся… Прошло уже пять дней с момента нашей игры в наперсток, а я все еще не имел никаких неприятностей. Но и телефонных звонков не было. Похоже, я еще должен кое-что изучить в поведении женщин, а данный случай отослать доктору Кинси (Альфред Кинси — американский ученый, один из основателей современной сексологии).
Каждый день я заходил в «Эль-Тропико», и женщина за стойкой уже начала уставать от меня.
— Нет, мистер Рид, вам никто не звонил.
Все это произносилось, конечно, весьма вежливо, но с каким-то подтекстом, меня такой тон всегда раздражал. Если она и впредь будет так со мной разговаривать, придется ее проучить.
Невзирая на это, я продолжал исправно угощать ее выпивкой. Она была очень заинтригована, но не задавала никаких вопросов. Мы в нашем мире никогда не задаем лишних вопросов.
Я ушел из бара, потому что должен был встретиться с Джоном Смоллвудом. Он хороший парень, этот Джон, серьезный и честный с ног до головы, по-настоящему приятный малый.
Я уже говорил, что он приехал в Лондон как студент, но, подобно мне, обратился к другой деятельности, более доходной, где и обзавелся нужной клиентурой. У него были две девушки, работавшие распорядительницами в ночном клубе. Чтобы ублажить его, они даже оставались на сверхурочные часы в качестве наемных партнерш в танцах. Ему вполне хватало на пиво, и он имел все основания быть довольным жизнью.
— Привет, Джон! Как у тебя прошло с той штучкой, нормально? Она выглядела честной давалкой…
— Черт, лучше не напоминай. То был настоящий бой быков, и первый шаг сделала она… Никогда не встречал такой ненасытной бабы. Она распалилась до каления еще на танцах, а когда увидела, что вы уходите, чуть не уложила меня прямо на площадке. Потом мы сразу уехали на такси.
— К ней?
— Ты с ума сошел. Нет, в один тихий отель. Как только мы вошли в номер, она кинулась меня так целовать, как меня еще никто не целовал. Затем она пустила в ход артиллерию своих рук. Прежде, чем я успел чертыхнуться, она распахнула мою ширинку, и так энергично, что я лишился нескольких пуговиц.
Как только я был раздет, она сорвала с себя всю одежду и стала исполнять передо мной что-то вроде самбы. Страшное дело! При этом они вопила, как оглашенная. Слава богу, в этом номере стены звуконепроницаемые.
За час эта маленькая шлюха кончила четыре раза. В конце я уже ничего не мог и хотел смыться, но она не позволила и снова накинулась на меня. Я тебя не разыгрываю, но мы трахались во всех известных позициях и в еще нескольких сверх того. Конечно, это было здорово, но всему есть предел. А у этой девки темперамент, как у солдата морской пехоты, и выносливость тоже.
Когда она, наконец, насытилась, то снова превратилась в леди. Напудрила свой носик и была такова.
— Ты не совсем правильно повел себя с ней. Нужно было узнать ее имя. Глядишь, это бы нам пригодилось:
— Возможно, но эта чертова кукла так высосала меня, что вытянуть из нее что-нибудь еще означало для меня самоубийство…
К слову сказать, эти пять дней означали также, что я пять дней не занимался любовью, и низ живота уже начал наливаться тяжестью. Мои распухшие яйца так и стучали по ногам, было от чего прийти в раздражение.
Самым простым выходом из положения было пойти и разыскать Лолу, местную проститутку, но бизнес святое дело, и я не хотел прививать ей дурных привычек. Но женщина нужна мне была позарез, иначе я просто бы лопнул.
Поэтому я взял такси и поехал к Селфбриджес (Селфбриджес — самый большой лондонский магазин). Так случилось, что был базарный день, и домохозяйки торговались и цапались словно кошки, пытаясь урвать что-нибудь и где-нибудь за полцены. Выбор аппетитных ягодиц был достаточно велик, чтобы возбудить даже евнуха. Я хорошо разглядел весь этот товар и наконец сделал выбор в пользу великолепного зада в придачу с приятным личиком и хорошо скроенным костюмом, ладно облегающим все контуры. Что же касается остального телосложения, то все было что надо, включая принадлежащие ей же пышные груди.
Она направлялась в сторону отдела дамского белья. Использовать свой обычный подход здесь было просто невозможно она бы не расслышала моих слов из-за несусветного гама. Я должен был выждать, пока она закончит возиться со всей этой кружевной дребеденью и решит, что ей ничего не подходит.
Наконец она вышла из магазина и перешла улицу. Я кинулся за нею, но чуть опоздал, и нас разъединил поток машин. Все же я разглядел ее на той стороне — она направлялась в кафе Олд — Оак. Я было хотел уже на все махнуть рукой, но мой Малыш-Джонни воспротивился и вынудил меня принять решение. Вперед, за дело!
Зажегся красный свет, я перешел улицу и — в кафе. Теперь посмотрим, что будет дальше.
Мне повезло, зал был полон народа, я выглядел всего лишь одно свободное место как раз возле красотки, за которой и охотился.
— Извините, вы не будете возражать, если я присяду?
— Очень сожалею, но я жду другую леди.
— Обещаю, как только она подойдет, я немедленно освобожу место.
Я присел рядом, заказал чай и стал наблюдать, как она пьет свой. Похоже, я не ошибся в выборе цели. Женщины с таким ищущим взглядом часто действительно представляют в постели нечто особенное. Размышляя об этом, я разглядывал выпирающие сквозь блузку с оборками сочные груди, мне так захотелось сунуть туда свой нос, что мой член аж вздрогнул от вожделения.
— Вы не возражаете, если я закурю?
— Вовсе нет.
— А можно и вам предложить сигарету?
Минутное колебание, и она приняла решение.
— Благодарю вас.
Я вынул свой «ронсон», она нагнулась к зажигалке, при этом мне открылась восхитительная ложбинка между двумя холмами. Прикуривая, она сжала пальцами мою руку. Я взглянул ей прямо в глаза, и она не отвела взгляд. Да, эта женщина явно не из тех, кто идет на попятный.
— Спасибо.
— Я буду очень огорчен, когда придет ваша подруга.
— О! Она всегда опаздывает. Так что у вас достаточно времени, чтобы допить свой чай. Если она не придет в ближайшие полчаса, я должна буду уйти.
Мы начали болтать. Минуты летели за минутами, и я умело направлял наш разговор, который должен был завершиться определенной сделкой. Я узнал, что она замужем за человеком очень заурядным, который зарабатывает для нее кучу денег, но оставляет желать много лучшего в любовных утехах. Подруга, которую она ждет, помогает ей, когда напряжение становится совсем уж невыносимым.
Все эти доверительные вещи были рассказаны, разумеется, не впрямую, а иносказательно, намеками.
— Я не сомневаюсь, что ваша подруга очаровательна. Но не предпочли бы вы все же мужчину?
— Я ненавижу усложнения… А мужчины глупы и любят командовать, а я не хочу нанести ущерб моим отношениям с мужем… Но, согласна, иногда мне бы хотелось кого-нибудь другого…
— В таком случае, мадам, я к вашим услугам! Можете использовать меня, как вам будет угодно.
— Я должна вернуться домой в семь часов.
— Времени более, чем достаточно, чтобы доставить вам удовольствие. Вы получите полное удовлетворение.
— А вы хвастунишка, сэр.
— Испытайте меня.
— Это сложно, потому что моя подруга все же должна прийти.
— Так предложите ей присоединиться к нам! Уверяю вас, что вы ничего не потеряете. Я чувствую себя в хорошей форме, вы обе получите то, что хотите, и вам не придется ревновать меня друг к другу.
— А вот и она!
— Что ж, уступаю место. Начните разговор на эту тему деликатно. Уверен, что она согласится. Я буду ждать вас у дверей.
Я поднялся и уступил кресло высокой, стройной девушке. Настоящий лакомый кусочек. Хотелось надеяться, что она согласится.
Мне не пришлось долго заниматься игрой в карманный биллиард. Вскоре ко мне подошли обе девушки. Глаза у них блестели.
— Хочу представить вам мою подругу Марсию, — Очень рад познакомиться с вами, мисс.
— Миссис, к сожалению, я замужем.
— Мартин Рид, холостяк. Если мое предложение приемлемо для вас, то я знаю тут неподалеку вполне комфортабельный отель…
— У моей подруги есть прекрасная студия, полагаю, там нам будет лучше.
Я поймал такси, и мы поехали в Челси, где находилось это любовное гнездышко. Я сидел между двумя красотками и предвкушал предстоящее развлечение. Я никогда никого не обманываю — это мой твердый принцип. Малыш-Джонни по дороге в цирк уже начал по-настоящему возбуждаться. Он стал настолько твердым, что это причиняло мне боль, а брюки оттопырились под его напором.
Это не осталось незамеченным, и девушки обменялись многозначительными довольными взглядами.
Мы прибыли к месту назначения, вышли из машины и на лифте поднялись на шестой этаж. Все складывалось как нельзя лучше, и я сразу принялся за брюнетку из Селфбриджес.
— Подожди минутку, я должна причесаться.
Ну, если она так хочет, не буду ей мешать. Я остался наедине с Марсией, которая, похоже, оробела, когда ее подруга покинула нас. Я понял, что она так скована, видимо, потому, что впервые принимает участие в таком деле втроем и, естественно, волнуется. Это пройдет, очень скоро все встанет на свои места.
Из ванной донесся шум льющейся воды, потом звяканье пузырьков — дорогая брюнетка, видимо, готовилась к нашей игре «Стук почтальона».
Дверь распахнулась, и она вошла, благоухая парфюмерией. Как я и ожидал, это была пышущая здоровьем женщина, с крепким телом, мягкой и свежей кожей. Бедра были сильные, груди немного тяжеловатые, но твердые, с крупными сосками в центре коричневых кружков. Зеркало на стене комнаты показало мне обратную, поистине царственную, сторону картины роскошные ягодицы, которым я вознамерился чуть позже воздать должное. Женщина обладала всеми достоинствами настоящей воительницы.
— Эй, вы оба, чего ждете и зря теряете время?
— Я думаю, леди немного смущена и нуждается в некоторой помощи.
— Вставай, Марсия, пора приступать к делу.
Марсия немного поломалась для проформы, и мы занялись ею вдвоем.
Брюнетка сняла с нее юбку, я блузку. Пока я освобождал девушку от лифчика, подруга спустила с нее трусики и сняла пояс с подвязками… Теперь Марсия осталась в чем появилась на свет. Затем они принялись за меня, соперничая, кто быстрее. Не успела одна расстегнуть ремень, как вторая уже спустила с меня брюки. Когда на мне остались только трусы, брюнетка попыталась стянуть их, но ей помешал мой восставший член. Пришлось помочь ей.
Теперь мы все трое были в чем мать родила, и наступил самый подходящий момент, чтобы разглядеть друг друга.
Брюнетка обняла подругу за талию и спросила:
— Ну, что ты о нас думаешь? Кто тебе больше нравится?
Я втиснулся между ними, обнял за талии и подвел к зеркалу. Все трое мы изучали друг друга, ощущая тела друг друга и сравнивая их.
У меня в руках были акции биржи грудей. Слева — хороший товар, немного мягкий, но тяжелый, налитый сладостью.
Справа — чуть меньше размером, но зато твердый как мрамор. Я опустил руки и ощупал ягодицы — тут выбора не было, у обеих твердые попки, обтянутые мягким атласом.
Блондинка справа — совершенная красота среднего размера с безупречными грудями, длинными вьющимися волосами и ангельским личиком. Но брюнетка слева обладает потрясающим темпераментом и прямо-таки выдающимся умением подыгрывать партнеру движениями роскошного зада. Я дал десять из десяти каждой из них.
— Вы все одинаково прекрасны, и все, о чем бы я только мог мечтать, так это иметь дело с каждой из вас.
Я опустился в большое кресло, а девушки уселись мне на колени. Подушки аж просели под тройной тяжестью. Мы так сплелись телами, что трудно было разобрать, где и чьи это руки, стремящиеся удовлетворить свою любознательность. В моем рту оказалась грудь блондинки, и я нежно перебирал губами маленький, твердый сосок. Одна рука была стиснута горячими ляжками, и я чувствовал кончиками пальцев гостеприимную киску («pussy» — «киска» — в английском разговорном языке ласковое обозначение женского полового органа в целом), хорошо очерченную и расположенную. Я не должен был даже раскрывать ее губы, женщина была уже так возбуждена, что губы влагалища раскрылись сами. Мне понадобилось лишь чуть разобрать тонкие, упругие волосы на пути пальцев, чтобы начать свое сафари.
Это была киска брюнетки… Я ввел во влагалище указательный палец, и тут же был укушен в шею. Потом почувствовал ладонью возбужденный клитор и стал ласкать его.
— О! О! Продолжай!
Она схватила мой член и оттянула кожу с головки, потом стала тереться о него животом, но тут блондинка, ощутив, что выпадает из картины, захотела получить свою долю на пиршестве. Их руки смешались в моих сокровищах: одна сжимала и разжимала член, другая активно перебирала яички, пока я не застонал от удовольствия.
Должно быть, мы представляли изумительное зрелище! Единственное, о чем я сожалел, что у меня нет четырех рук и двух Малышей-Джонни. Вот уж для них нашлось бы, где и чем достойно заняться!
Одной рукой я по-прежнему орудовал между ляжками брюнетки, которая уже сладко стонала, другой ласкал упругую попку блондинки. Я раздвинул ей ягодицы, ввел ладонь в ложбинку между ними и стал щекотать маленькое тугое отверстие. Марсия затряслась как в лихорадке и впилась зубами в мое плечо. Я не стал долго задерживаться на этой точке и переключил внимание на набухшее влагалище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9