Влетел, мерзавец, в мою голову, въехал в нее между глаз и… И навсегда остался там!
В следующее мгновение дядюшка услышал Голос.
Неведомый акустический корреспондент, заговоривший подчеркнуто поначалу спокойным тоном непосредственно в его мозгу, приказал Якову не горячиться зря, не лезть от ужаса на стенку. Повода для паники нет, сказал Голос. Вы не сошли с ума, а стали объектом транскосмического эксперимента. С вами вступила в контакт высокоразвитая инопланетная цивилизация.
– С того дня я и живу со внеземным радиопередатчиком, внедренным в мой мозг, – сообщил Яков. – Инопланетная рация, чтоб ей пусто было, примерно дважды в неделю жужжит и разговаривает в моей башке по нескольку часов подряд. Подозреваю, в основе ее работы лежит некий… гм… волновой принцип.
Время от времени в часы работы того передатчика возникают помехи, и я ясно слышу их. Типичные такие ионосферные помехи, мешающие не менее типичной, на мой слух, радиоволне пробиться к устройству, принимающему ее, – к тому самому черному шарику. Я вовсе не утверждаю, что Голос использует в своих общениях со мной нечто вроде наших обычных современных радиостанций. Но посылаемые им ругательства передаются явно в частотном диапазоне радиоволн. У меня почти нет сомнений в том.
– Ругательства?
– Да. Площадная брань.
Кошмар психического контакта неизвестно с кем настолько изводил Якова, что тот даже стал подумывать о самоубийстве. Немедленно выбросьте все эти вздорные мыслишки из своей глупой головы, приказал ему Голос. Мы не дадим вам сбежать от нас в смерть. Ибо вы, лично вы нужны нам.
– Когда тот Голос молчал, – сказал далее мой дядюшка, – я все равно чувствовал присутствие чужеродных сил, если угодно – чужой личности в мозгах. Описать словами это чувство крайне трудно. Та неведомая личность сидела, затаившись, в моей голове, время от времени молча пошевеливаясь там. И когда она без единого звука переворачивалась с боку на бок, волна кромешного ужаса прокатывалась по всему моему телу.
По словам Якова, он пытался расспросить своего невидимого собеседника о жизни внеземной цивилизации, представитель которой якобы общался с ним. В ответ раздавались угрозы:
– Заткнись! По сравнению со мною, ты – дешевка и жалкий недоумок. Все равно ничего не поймешь! Ах, ты…
И далее этот агент высокоразвитой, напоминаю, цивилизации начинал ругаться матом. Ругань была заковыристой, отборной. Тот, кто назвался инопланетянином, владел русским уличным арго в совершенстве.
Отвлекусь ненадолго от "случая Якова Приймы". Проведу параллель ему, которая, по-моему, напрашивается. Несколько лет назад обратилась ко мне за консультацией сорокапятилетняя Екатерина Скворцова из Ярославля. Она продемонстрировала несколько блокнотов с записями ее диалогов с представителями тоже некой сверхвысокоразвитой внеземной суперцивилизации. Во всяком случае, так представился Голос, полтора года тому назад внезапно зазвучавший в сознании Скворцовой.
Едва представившись, он с ходу принялся стращать и запугивать женщину. Вот мои выписки из тех ее блокнотов:
"Передай всем людям Земли, этим дуракам, что им придется покориться нам! У вас нет надежды на спасение… Всех вас ждет страшная кара за неповиновение нашему могуществу… Безусловно, мы сможем покорить вас насильно. Наше превосходство неоспоримо!"
Голос постоянно подчеркивал, что цивилизация, которую он представляет, намного обогнала в своем развитии земную цивилизацию. Поверить в это было очень и очень затруднительно, ибо в сознании Скворцовой бушевал и истекал ядами ненависти злобный узколобый хам, агрессивный психопат с замашками при-блатненной шпаны из темного переулка.
Екатерина Скворцова утверждала, что тот Голос продолжает звучать сейчас, сию минуту – в момент моей встречи с ней – в ее голове.
Само собой, я не мог отказать себе в удовольствии пообщаться через женщину с Голосом. Я задавал вопросы, а Скворцова писала ответы на них в блокноте. Очень важно подчеркнуть, что запись осуществлялась в режиме так называемого автоматического письма. Женщина не смотрела на страницу блокнота, когда писала.
Перо в ее руке как бы само бегало-по бумаге, в стремительном темпе выписывая на ней букву за буквой.
Среди прочих я задал несколько контрольных вопросов, дабы на простейшем научном материале проверить и оценить интеллектуальный уровень того, кто заявил, что он представляет высокоразвитую цивилизацию.
Приведу сейчас три ответа на мои вопросы, ни слова не меняя в них. Обратите внимание не только на их эмоциональную окраску, но и на косноязычие отвечающего. А также на абсолютное незнание им элементарных вещей, прикрываемое пустой болтовней о нашей – людей – глупости.
– Что такое ДНК? И какое место занимает в ней триплет нуклеотидов?
– Нам очень понятно, что это такое, но мы – не подопытные кролики, чтобы отвечать на вопросы людей ниже по умственному развитию в сравнении с нами.
– Пожалуйста, продиктуйте уравнения электромагнитного поля Джеймса Максвелла, а затем прокомментируйте их.
– Сам дурак! Мы знаем про эти уравнения все и больше… Мы – самые умные. А Маквел (так в тексте. – А.П.) у нас для оружия. Мы тебе за него ни фига не скажем.
– Согласно закону Хаббла, скорости разбегания галактик прямо порциональны… Чему?
– Идиотский вопрос. Не желаем разговаривать с тем, который сосунок, сравнивая с нашей могучей умственностью.
Уровень сей "могучей умственности" не требует, по-моему, комментариев. С ним все ясно.
Вернемся к "случаю Якова Приймы".
Голос, вещавший в его голове, тоже беспрерывно ругался. Как и в "случае Скворцовой", его общение с моим дядюшкой сводилось к угрозам и запугиваниям.
– Я всегда был очень здоровым человеком, – сказал дядюшка, завершая свой рассказ. – Но после того как заговорил в моих мозгах тот злобный Голос, самочувствие резко ухудшилось. Общая слабость, головные боли и боли в сердце, ломота в костях не дают мне покоя.
– Ну и ну, – развел руками я, не зная, что и сказать! Потом, чуть помешкав, полюбопытствовал: – А сию минуту? Сейчас?
– Что – сейчас?
– Сейчас тот Голос тоже звучит у вас в голове?
– Нет. Сейчас там все тихо. Он молчит, но… – Мой дядюшка яростно сплюнул. – Но подслушивает!
И, круто повернувшись через плечо, не попрощавшись даже, дядя Яков характерной своей, слегка подпрыгивающей походкой двинулся прочь от меня.
Растерянным взглядом я шарил по его широкой удаляющейся спине. Одна-единственная мысль, набирая силу, крепла в тот момент в моем сознании: младший брат моего отца слетел с катушек, тронулся умом. Вот несчастье-то!
Итак, в нашем роду завелись сумасшедшие.
От такой мысли волосы встали дыбом у меня на голове. И хотя было мне в ту пору лишь двадцать лет, однако хватило ума, не сходя с места, принять важное решение. Никогда никому и ни за что я не расскажу про эту встречу с Яковом. Стоит моим однокурсникам или, хуже того, университетским преподавателям узнать о том, что мой родной дядя – "псих ненормальный", как тут же все подряд начнут опасливо коситься на меня. Ибо о такой штуке, как наследственность и генетические связи, не только университетские преподаватели, но и студенты моего поколения были неплохо наслышаны; сужу о том по себе.
Сомнительная репутация человека, в роду которого внезапно обнаружились умалишенные, заведомо не устраивала меня. Я должен выбросить воспоминания о странном свидании с дядей Яковом из головы, решил я.
И я их выбросил.
Миновало 20 лет, прежде чем те воспоминания вновь вынырнули из дальних уголков памяти, вышибленные оттуда синими "Жигулями", едва не угрохавшими меня.
На страницах этой книги я впервые делаю их достоянием широкой общественной гласности.

НЕВЕДОМЫЕ ГОЛОСА
В свое время я стыдился того, что мой родной дядя, мой кровный родственник вдруг в одночасье свихнулся, и тщательно скрывал сей факт от окружающих. Сейчас мне стыдно, что я тогда стыдился.
Яков Иванович Прийма, выходец из простой казачьей крестьянской семьи, не был, по всей видимости, сумасшедшим. А его удивительный рассказ, как я теперь – увы, с большим опозданием – понимаю, был отнюдь не плодом болезненных шизофренических фантазий. Дядя Яков на свою беду оказался, очевидно, в реальном контакте со вполне реальными, хотя и незримыми силами нечеловеческого уровня. По моим нынешним догадкам, те силы взнуздали его, взяли на поводок и повели.
С конкретными контактными фактами в руках я вскоре покажу и, надеюсь, докажу, что сказанное только что – не пустые слова. Контактный "случай Якова Приймы" можно и нужно рассматривать как типический.
В типологии контактов, "встреч с чуждым" он занимает свое место основательно и крепко. Я знаю, о чем говорю; много, очень много часов посвятил я статистическому анализу сообщений о "странных происшествиях". Голоса, подобные Голосу, изводившему Якова, звучали и по сей день звучат в сознании десятков наших с вами современников.
О них, в частности, и пойдет сейчас речь…
Что мы знаем о них? О чем вещают они людям помимо площадной брани?
Вот вам одно мое житейское наблюдение: современные отечественные исследователи аномальных явлений избегают в своих книгах темы неведомых этих голосов. Как правило, они применяют к ней фигуру умолчания, "не замечают" ее. Листаю книжку за книжкой – нигде ни слова о голосах, бранящихся, а то даже и матерящихся, угрожающих людям, стращающих их.
Лишь в сочинениях Ю. Фомина, известного ученого, нахожу кратенькую справку на сей счет, да и то сугубо констатационного толка. Мол, да, есть такой непонятный феномен – "голоса", но чьи они и откуда, никто не знает. Когда в доме, том или ином, принимаются самопроизвольно двигаться вещи, то есть начинается полтергейст, то иной раз – чрезвычайно, впрочем, редко – бывают слышны и голоса невидимок. Чьи голоса? Кто разговаривает? Неизвестно.
Даже в таком фундаментальном, казалось бы, сочинении, как знаменитая "Парапсихология…" А. Дуброва и В. Пушкина, упоминается о тех голосах буквально вскользь, мельком. Не догадываетесь почему? А вот я, кажется, догадываюсь.
Да потому, что психиатры издавна диагностируют такие "голоса" как классический симптом шизофрении. Это широко известное психическое заболевание, заявляют они.
Вы слышите "голос", голубчик? Вот вам, говорят психиатры, смирительная рубашка и вот вам койка в клинике для психов. Ложитесь на нее, а мы полечим вас психотропными препаратами, инсулиновой блокадой да электрошоком. Устроим в ваших поскользнувшихся мозгах живительную для них свистопляску. И "голоса" уйдут. Разбегутся во все стороны, так сказать, в страхе из эпицентра устроенных нами электрических бурь и сокрушительных медикаментозных атак на них…
Итак, слышание "голосов" – результат заболевания мозга. Слуховые галлюцинации. Психическая болезнь. Предмет интересов и неустанных хлопот высокоученых медиков. Стоит опрометчиво объявить такие "голоса" – рассуждают про себя исследователи аномальных явлений – психическими контактами со внеземлянами, как психиатры в ответ так и вскинутся. И не дай бог скажут, покрутив пальцем у виска: ах, вот как, записных шизофреников вы называете контактерами? В таком случае все ваши прочие так называемые контактеры – тоже психически больные. Все подряд, все до одного. А значит, все они требуют немедленного помещения в стационар закрытого типа, то бишь в психушку.
Дабы избежать долгих нервных полемик на эту деликатную, крайне болезненную для исследователей тему достоверности показаний контактеров, исследователи, по моей догадке, и обходят дружным молчанием "голоса". Оставляют их целиком и полностью на откуп психиатрам.
А. Кузовкин, А. Семенов, М. Мильхикер, В. Семаков, В. Авин-ский, Э. Ермилов, Н. Новгородов. О ком и о чем пишут они, рассуждая о предположительных контактах с Иным Разумом? Да о ком угодно и о чем угодно, кроме "голосов" и тех, кто слышит их.
Ибо раз и навсегда поставлен медицинский диагноз: все это – слуховые галлюцинации.
Еще один пример, который носит в контексте наших рассуждений принципиальный характер. В. Рубцов и А. Урсул, авторы широко известной монографии "Проблема внеземных цивилизаций", вторя психиатрам, вообще отказывают в праве на существование так называемым "психическим контактам", то есть все тем же "голосам". Размышляя о возможных космических коммуникациях, они обрушиваются с резкой критикой на "миражи буржуазного сознания" – по их собственной формулировке, которую я нахожу занятной.
Все эти "миражи", включая исследования феномена психических межмировых транскоммуникаций, они относят к антинауке. Или, в лучшем случае, к паранауке, своеобразной промежуточной подсистеме между наукой и не-наукой.
"Паранаука не имеет никакой метапарадигмы в своей основе, – пишут В. Рубцов и А. Урсул. – Паранаучное сообщество не столько исследует проблему, сколько пытается доказать определенное ее решение, уже "найденное" в форме некоторой гипотезы (которая не признается наукой и зачастую не является научной в принципе). Таким образом, научная парадигма видна в постановке проблемы, а паранаучная – в ее заранее данном решении".
В логике авторам не откажешь. Различие между методами науки и паранауки сформулировано ими четко, внятно, жестко.
Однако пикантность ситуации тут в том, что сами В. Рубцов и А. Хрсул "подгоняют" все свои рассуждения о возможных контактах с внеземным разумом под гипотезу о перспективности только приборного налаживания связей с ним: радиотелескопы, космические зонды и т.п. Тема общения космических цивилизаций прочитывается ими строго в рамках, заданных общеизвестной спецификой современных научных представлений, – подчеркну, до самого их донышка технократических. По мнению В. Рубцова и
A. Урсула, использование тех или иных приборов – единственно верный путь к организации связей со внеземлянами. Других путей к контактам с ними нет и не может быть. А если кто-то и смеет утверждать иное, то все это – "паранаучные вымыслы и откровенные суеверия".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66