Подъехал и «ягуар» и остановился, не выключая мотора.Модести, присев на край кузова грузовика, сказала:— Джок, ты просто прелесть!Тот скорчил гримасу:— Мы отстрелялись бы на пять секунд быстрее, если бы Гарвин так не возился с ковшом. — Он покосился на сейф в фургончике и заметил: — Главное, что ящик у вас, а Гарвин обещал мне по пятерке за каждую секунду быстрее двух минут, мамзель.Он назвал ее так, как это делали все мужчины в Сети, кроме Вилли. На его лице появилась волчья улыбка. — Значит, набежала кругленькая сумма.— Вилли обязательно раскошелится, Джок, но тебе полагается кое-что еще, кроме выигранного пари. Я скоро объявлюсь.— Правда? — Джок поморщился. — Вот еще не хватало! Это все так, по старой дружбе.— Все равно я скоро дам о себе знать, — улыбнулась Модести. — Ты же не хочешь, чтобы я решила, что ты стал сентиментальным, а? Ладно, теперь вперед, Джок, и огромное спасибо.Он фыркнул, спрыгнул с грузовика, сел рядом с водителем «ягуара». Фрейзер и человек в дубленке закрыли двери грузовика и двинулись к кабине. Заурчал мотор, и грузовик стал набирать скорость. С того момента, как красный фургончик скрылся в туннеле, прошло восемьдесят секунд.Водитель «ягуара» дал газ и затем обратился к Миллеру:— Ну что, Джок, все кончилось удачно?— Угу.— А вообще что за шум-то?Джок Миллер устремил на него взгляд, полный злой иронии.— Какой такой шум? Ты что-то заметил, Джимми?Водитель поджал губы, потом медленно покачал головой.— Что ты, Джок! Ничего не заметил.— Тогда не задавай дурацких вопросов, Джимми. Не имей такой привычки. Лучше скажи, где у тебя сигареты.В кабине грузовика Фрейзер снял шляпу, вынул рацию и произнес: «Все в порядке», услышал в ответ то же самое и выключил ее. В начале туннеля со стороны Найтсбриджа из припаркованного неподалеку фургончика выбрался человек и убрал запрещающий знак.Вилли Гарвин, сидевший на сейфе, чуть подался вперед и щелкнул зажигалкой, поднося ее к сигарете Модести. В тусклом свете язычка пламени он увидел, какой у нее напряженный взгляд. Раньше этого не было, и сам он сейчас как раз пребывал в отличном расслабленном состоянии. В этом и заключалось различие между ними. Вилли как раз бывал особенно напряженным перед операцией, при обсуждении плана, когда Модести, напротив, держалась спокойно, даже слишком. Во всяком случае она производила впечатление полной раскованности. Она совершенно хладнокровно воспринимала препятствия, более того, казалось, что она рассматривает их как существенный компонент общего замысла, когда препятствие можно превратить в преимущество. Моменты напряжения при всей их мимолетности приходили позже, хотя, возможно, только Вилли умел разглядеть такие сигналы. Но нельзя вообще не проходить через такие состояния. Они были неотъемлемой частью игры, придавали ей остроту. А потом уже возникало ощущение победы, упоение нектаром, ликование от покорения горной вершины.Не спуская глаз с Модести, Вилли закурил и сам. Модести являла собой странное зрелище в длинном бесформенном плаще, застегнутом на все пуговицы, в мужских брюках, ботинках и берете, скрывающем ее волосы. Только красивое лицо с изящно изогнутыми бровями напоминало о том, что это женщина.Вилли похлопал по сейфу и произнес:— Как в старые добрые времена, Принцесса. Я получил большое удовольствие.Пока не погасло пламя зажигалки, он успел увидеть ее быструю улыбку.Двадцать минут спустя грузовик въехал в большой гараж у реки в Гринвиче. По всем внешним признакам это был самый обычный гараж, но обслуживающий персонал был отобран специально, и зарплату им платили из бюджета отдела Тарранта. В настоящий момент ремонтный цех пустовал. Об этом заранее позаботился Фрейзер. Он, конечно, доверял своим людям, но руководствовался принципом, по которому каждый сотрудник знал ровно столько, сколько необходимо для успешного выполнения своих конкретных обязанностей.Когда двери гаража закрылись за грузовиком, а затем с помощью лебедки из него был извлечен сейф, Фрейзер уставился на него с каким-то мечтательным выражением, плохо вязавшимся с его сухим худым лицом. Рядом с ним стояла Модести. Вилли и человек в дубленке собирали какое-то загадочное приспособление.— Вот это работка! — тихо произнес Фрейзер. — Брунель, похоже, харкает кровью.— Вряд ли он позволяет себе столь сильные проявления чувств, — возразила Модести, — но он явно призадумался.Фрейзер посмотрел на нее, и на его лице Модести увидела самую искреннюю человеческую улыбку, которая когда-либо появлялась в ее присутствии у этого человека.— Вы похожи на героиню из старого немого фильма, — вдруг сказал он. — Снимите, Бога ради, хотя бы этот берет.Она послушалась и расправила волосы.— Так лучше?— Гораздо. — Он посмотрел на сейф, который был покрыт толстым слоем кирпичной пыли и местами поцарапан зубьями ковша, потом перевел взгляд на Модести, словно никак не умея примирить эти два начала. Наконец Фрейзер сердито ткнул в сейф зонтиком и сказал: — Не знаю, право… Мне хочется как следует поблагодарить вас за работу, но я не умею красиво говорить. Могу сказать одно: временами я все пытался понять, что испытывает по отношению к вам Гарвин. Теперь, кажется, я понял…Модести посмотрела на него, удивленная тем, что и у этого жесткого профессионала оказалась слабина, потом усмехнулась.— Погодите, Джек, расточать комплименты. Сперва надо проверить, что там внутри.Фрейзер взял стул и подставил ей, приглашая сесть.— Это не так уж важно, — сказал он. — То есть, конечно, важно, но не это самое главное.— Дорогу! — сказал Вилли и подкатил тележку с двумя большими кислородными баллонами. Человек в дубленке принес дюжину секций устройства для резки металла, каждая длиной в шесть футов.— Слышал, но никогда не видел в деле, — заметил Фрейзер, показывая кивком на аппаратуру.— Термальный метод — сильнодействующее средство, — отозвалась Модести, глядя на стальные стержни. — Эта, например, снабжена девятнадцатимиллиметровым сверлом. Устроено все просто — стальная труба, а в ней металлические стержни, в горящем кислороде. Подогрев производится с помощью обычной горелки или паяльной лампы. Затем кислород вступает в реакцию с железом, и возникает очень высокая температура. Поскольку горение происходит все то время, пока работает сверло, требуется довольно много стержней.— Сколько времени уйдет на всю процедуру?— Около часа.— Вы шутите? — Фрейзер удивленно уставился на Модести.— Нет. Таким методом можно просверлить отверстие в гранитной плите в восемь футов за пятнадцать минут. Главная проблема в самом устройстве. Если вы решили вскрыть с его помощью сейф, у вас могут появиться осложнения. Одно дело работать в подвале и резать стену, чтобы, скажем, получить доступ в банковское помещение, и совсем другое применить его для вскрытия сейфа. Поскольку оборудование громоздкое, его не так-то просто протащить в комнату, где находится сейф.— Но разве от высоких температур содержимое сейфа не пострадает?— Все происходит так быстро, что тепловое излучение просто не успевает нанести ущерб. Хотя, конечно, никогда не мешает проявить осторожность. Вилли, например, будет сверлить у замка, сбоку, так, чтобы пламя вообще не могло нагреть нужный участок внутри.Фрейзер следил за операцией с выражением явного уважения.Вилли в маске газосварщика включил ацетиленовую горелку, зажег свой инструмент. Пламя, коснувшееся стенки сейфа, было почти бесцветным, но Фрейзер сразу увидел, как на бетонный пол стали падать капли расплавленного металла. Он вдруг улыбнулся и сказал:— Я сейчас только понял, что для нас в конечном счете не трагедия, если мы и уничтожим то, что там внутри. Главное, чтобы это исчезло…Модести посмотрела на него с явным удивлением.— Неужели вам не любопытно узнать, что содержится в сейфе Брунеля?Фрейзер покривился и стал тыкать зонтиком в какого-то паучка, пробегавшего по полу мастерской.— Когда женщина начинает меня учить, как мне поступать, я должен проявить безразличие, — проворчал он.Модести с улыбкой смотрела, как на стальной стенке сейфа возникала алая полоса.Нет, конечно, Фрейзеру было далеко не безразлично, что в сейфе и что думает по этому поводу Модести. Просто он давно не находился в таком возбужденном состоянии. Модести снова улыбнулась и добавила:— У нас с Вилли есть причина, по которой мы хотели бы получить сингапурские документы в целости и сохранности.— Правда? Но с какой целью?Она посмотрела на него с легким недоумением.— Господи, Джек, неужели вам не понятно, почему я здесь нахожусь? Эти бумаги наш подарок Тарранту ко дню рождения. Или вы считаете, что мы можем преподнести ему на тарелочке горстку золы?
Холодным зимним утром «даймлер», подобравший сэра Джеральда Тарранта в аэропорту Хитроу, въехал на автостоянку «Мельницы». Так называлась пивная, которую приобрел Вилли Гарвин, отойдя от прежних дел. Таррант не мог взять в толк, почему Вилли сохранил за собой эту недвижимость — ведь бывал он здесь не так уж часто. Держать пивную оказалось занятием и хлопотным, и довольно однообразным. Вилли всегда хотелось быть хозяином пивной, но желание его исполнилось слишком рано. Возможно, лет через двадцать это будет то, что ему необходимо, — при условии, что он, конечно, доживет до такого возраста.Таррант вошел, потирая озябшие руки. Ему было холодно и тоскливо. Что ж, этот пасмурный день служил отличным предзнаменованием пасмурного будущего. Было самое начало десятого. Девушка обрабатывала пол электрополотером, а мужчина проверял ряды бутылок за стойкой бара. Таррант знал этого человека. Именно на него Вилли возложил основной груз забот по управлению своим хозяйством, и тот отлично справлялся. Таррант стряхнул со своего пальто снежинки и сказал:— Доброе утро, мистер Сперлинг. Тот обернулся и удивленно воскликнул:— Это вы, сэр? Мисс Блейз говорила, что вы приедете, но не думала, что так рано. Она сейчас в мастерской с мистером Гарвином. Вы знаете, как туда пройти, сэр?Таррант не только знал, как туда пройти. Он знал, что низкое здание без окон за пивной было не просто мастерской, которая занимала лишь одну его часть. Там также располагался гимнастический зал, борцовский ковер, два тира — для стрельбы из огнестрельного оружия и из лука. Кроме того, там размещалась великолепная коллекция оружия всех времен и народов. Войти туда можно было только через двойные стальные двери. Зал был звуконепроницаемым. Таррант сказал:— Лучше позвоните им и попросите, чтобы меня впустили.Мистер Сперлинг выглянул из окна и сказал:— В этом нет никакой необходимости, сэр. Там как раз прогуливается мистер Пеннифезер.Таррант вопросительно поднял брови, но промолчал.Шагая по дорожке, вымощенной кирпичом, он обратил внимание на долговязого худощавого субъекта, с ежиком светлых волос и в большом свитере, который, казалось, был связан из веревок. Таинственный незнакомец стоял спиной к реке и, похоже, делал дыхательные упражнения. Когда Таррант приблизился, субъект перестал размахивать руками и двинулся ему навстречу. На его лице с неправильными чертами возникла улыбка — несколько странная, но все же симпатичная.— Привет! — жизнерадостно воскликнул он. — Вы, наверное, и есть сэр Джеральд Таррант?!— Совершенно верно. Здравствуйте.— А я Пеннифезер. Джайлз Пеннифезер. — Они обменялись рукопожатиями, и Пеннифезер продолжал: — Вышел подышать. После Африки так приятно ощутить зиму. А они там устроили кутерьму. — Он ткнул большим пальцем правой руки себе за спину. — Гоняются друг за другом по всему помещению. Жуткое дело… Интересно посмотреть, только потом делается страшновато. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.— Вполне, — сказал Таррант. — Мистер Сперлинг назвал вас доктором. Вы знакомый Вилли?— Скорее уж Модести. Она подобрала меня в Танзании, когда я попал в переплет. Она была очень любезна. Вот уже две недели я живу у нее и ищу работу.— Она действительно очень любезна, — отозвался Таррант, испытав легкое удивление. Если Пеннифезер уже две недели жил в пентхаузе Модести, это означало, что он ее нынешний… Ну да ладно. Он преодолел препятствие, выбрав старомодное слово «любовник». «Друг» казалось ему жеманным, а «молодой человек» пошлым.Так или иначе, это он, как его ни назови. Странно… Таррант знал кое-кого из мужчин, вызывавших интерес Модести. Секретный агент Хаган. Американский магнат Джон Далл. Ученый Колльер, очень неглупый человек. Все они, конечно, отличались друг от друга, но этот особенно. В нем не было азарта Хагана, жесткого обаяния Далла, остроты интеллекта Колльера. В этом было что-то сумасбродное. И еще что-то занятное. Нет, не то слово. Так говорят о спаниеле. Скорее, симпатичное.Неожиданно Пеннифезер произнес:— Вообще-то я вышел, чтобы подумать немного о камне в желчном пузыре миссис Леггет, если это, конечно, камень. Так что не ждите меня, а проходите. Я оставил дверь открытой. — И он снова махнул рукой в сторону низкого здания.— Спасибо, — сказал Таррант. — Надеюсь, мы еще увидимся. И еще надеюсь, вы плодотворно поразмышляете о камне миссис Леггет.— Если у нее в желчном пузыре камень, — задумчиво добавил Пеннифезер.Таррант двинулся дальше, а Пеннифезер застыл, сунув руки в карманы брюк. Серый свитер сидел на нем так, что напоминал своими большими складками носорожью шкуру. Таррант отворил дверь, испытав острое желание поскорее увидеть Модести.
В гостиной номера люкс отеля «Дорчестер» Адриан Шанс стоял у окна и смотрел вниз, на поток машин. Он сложил руки на груди и держался как-то напряженно. Джако замер в кресле с угрюмой миной. Брунель сидел на диване, переворачивая страницы утренней газеты.— Вам стоит только приказать, — произнес Шанс. — Дайте нам сорок восемь часов, и они покойники.— Так, — отозвался Брунель, рассеянно глядя на газетную страницу. — Предположим, вам улыбнется удача. Ну, и чего вы тем самым добьетесь?Шанс повернулся в его сторону, не позволяя себе вспылить, хотя его так и подмывало дать волю ярости.— Они умрут, — сказал он. — Разве этого мало?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38