— Как тебя зовут? — наконец, выговорила Мегэн. Брови девушки удивленно приподнялись, но она с готовностью ответила, чуть запинаясь, как будто говорила на чужом языке:— Я Хан’дерин ад-Хан’гарад гессеп Хан’лиза из Племени Огненного Дракона, Воительница Со Шрамом На Лице и наследница Зажигающей Пламя.— Хан’гарад. Мне знакомо это имя. Это твой отец? А как зовут твою мать? Вы с Изабо похожи как близнецы! — она разглядывала лицо Хан’дерин, и девушка подняла голову, ответив Мегэн холодным взглядом. Лицо, окруженное белым мехом, стало строгим.— Я никогда не знала своей матери, — сказала она без малейшего сожаления. — Но я дочь внука Зажигающей Пламя, того, что зовут Хан’гарад.— А кто такая Зажигающая Пламя?Хан’дерин отвечала очень неохотно, и Мегэн поняла, что лишь уважение к ее возрасту заставило девушку ответить.— Зажигающая Пламя — Старая Мать Клана Огненного Дракона. Зажигающие Пламя — дети Рыжего, данного людям после долгого изгнания, чтобы принести в одинокую ночь тепло и свет защитить от врагов племени. Я ее праправнучка и преемница, так что не имеет никакого значения, кто была моя мать. Однако, меня отдали в услужение к спящей колдунье, и я думаю, это потому, что она моя мать. Эсрок говорит, что ей тоже так кажется, хотя ей тоже никто ничего не говорил.— Кто такая Эсрок?К изумлению Мегэн, лицо девушки залила краска, и она потупилась. Сквозь румянец на ее щеках проступили два тонких шрама, пересекающих скулы, и лесная ведьма вспомнила, что Хан’дерин назвала себя «Воительницей Со Шрамом На Лице». Она повторила вопрос, но Хан’дерин лишь холодно взглянула на нее, сказав:— Пожалуйста, пойдем со мной. Мне сказали, ты хочешь видеть спящую колдунью. Я отведу тебя туда.— Куда мы идем?— В Проклятую Долину, разумеется, — высокомерно ответила девушка.Усталая и озадаченная, Мегэн тяжело оперлась на свой посох, поплотнее закутавшись в плед.— Я устала. Мне нужно отдохнуть и поесть, прежде чем я смогу отправиться в путь.— Мы не можем спать в долине драконов, старая матушка, — почтительно ответила Хан’дерин, но ее голос показался Мегэн насмешливым.— Понимаю, — ответила она. — Тогда нам придется идти очень медленно, сегодня утром я чувствую все свои годы до единого.— Нам не придется далеко идти, матушка, — своим холодным голосом сказала девушка. — Мне сказали, тебе было открыто имя Королевы. Значит, ты можешь сидеть на спине дракона. Мы полетим на драконе.Мегэн прожила долгую жизнь, настолько долгую, что порой удивлялась тому, что не умерла много лет назад, освободившись из тюрьмы своего старого тела. Иногда она жаждала этого освобождения, иногда боялась, что умрет, прежде чем завершит все свои дела. Она часто думала, что же еще может преподнести жизнь ей, рожденной в королевском замке, ей, которой, скорее всего, суждено закончить свои дни, скрываясь от слуг закона. Когда она услышала, что ей предстоит лететь на драконе, ее охватила огромная радость. Подумать только, ей, наконец, представилась возможность взлететь, о которой она тайно мечтала долгие годы! Подумать только, она, Мегэн Повелительница Зверей, вот-вот сядет на спину дракона, самого загадочного и грозного из волшебных существ.Хан’дерин повела Мегэн к озеру, над теплыми водами которого клубился пар. В теплой воде плескалась и фыркала молодая самка дракона. Над волнами была видна только ее голова, погруженная по самые ноздри.— Драконы любят воду. Они мерзнут в горах, а в озере тепло и приятно, — это была первая фраза, которую Хан’дерин произнесла по собственной воле.— Почему? — спросила Мегэн, такая же любопытная, как всегда.— В чреве у горы жарко. В незапамятные времена она съела всех своих врагов на пиру, чтобы отомстить за похищение своей дочери, но боги рассердились, ибо она уже преломила с ними хлеб, а потом нарушила закон гостеприимства. Поэтому враги беспокоятся в ее животе, и иногда она изрыгает огонь. Один раз, очень давно, она попыталась избавиться от них, но наружу изверглись лишь ее раскаленные внутренности.— Значит, драконы обитают на Драконьем Когте, потому что здесь тепло?— Драконы живут во чреве горы, где каменные полы и стены всегда теплые. Во дворец они приходят, когда принимают гостей. Никому не позволено заходить дальше верхних залов. Даже я отваживаюсь только заглянуть в ворота.Маленькая принцесса выбралась из озера, над ее золотистой спиной поднимался пар, на шкурке блестели крупные капли воды. В длину она не превышала двадцати футов и была золотисто-зеленой, как хризолит. Глаза принцессы сверкали, как два огромных топаза, и она подпрыгивала от избытка энергии, как жеребенок.Мегэн низко поклонилась, но самая младшая из драконов просто зевнула и послала Мегэн несколько ребяческих мыслей.— Я отвезу тебя, куда ты пожелаешь, — сказала она. — Мне необходимо размять крылья, а вы вместе с Хан’дерин вполне уместитесь на моей спине. Мама говорит, ты спасла моего брата от злых солдат, я благодарю тебя за это, хоть он и ужасно вредный. Меня зовут Кайллек Эсрок Эйри Теллох Кае.— Эсрок! — воскликнула Хан’дерин.— Это можно, Хан’дерин. Мама разрешила. Кроме того, ты сама уже сказала, как меня зовут, так что нечего ругаться!Хан’дерин снова залилась краской, и Мегэн принялась с любопытством разглядывать ее шрамы. Внезапно у нее закружилась голова от усталости.— Тебе необходимо что-нибудь съесть, прежде чем мы отправимся, — сказала Хан’дерин. — В первый раз лететь на драконе очень страшно.С этими словами она принялась надевать на драконью принцессу кожаную сбрую, позволявшую человеку удержаться на ее спине. Как только упряжь была надета и подогнана, Хан’дерин разложила на чистой тряпице свежий хлеб, немного мягкого сыра, сушеные фрукты и флягу с травяным настоем. Мегэн охотно поела, ощущая на себе внимательные взгляды не только девушки, но и дракона, и попыталась собрать все свое мужество. Высокая девушка критически оглядела ее шерстяное платье и плед, а затем решительно стянула свои меха. Под ними обнаружились штаны и куртка, сделанные из мягкой белой кожи.— На драконьей спине очень холодно, матушка. Лучше надеть мою одежду.Мегэн с ужасом взглянула на белые шкуры и покачала головой. Хотя в ее плед и была вплетена белая шерсть гэйл’тиса — это были шерстинки, которые зацепились за колючие кусты на горных склонах — Мегэн не могла носить шкуры убитых животных, также, как не смогла бы надеть кожу мертвых людей. Ее замутило от мысли об этом, и она отчаянно замотала головой, несмотря на то, что Хан’дерин повторила свое предложение. Девушка посмотрела на нее с удивлением, потом пожала плечами и снова надела свои меха. Потом пристегнула к спине короткий арбалет, повесила через плечо колчан со стрелами и натянула кожаные перчатки, отороченные тем же белым мехом. На фоне серых камней и голубого утреннего неба она казалась просто ослепительной.Как только Мегэн поела, Хан’дерин запрыгнула на спину Эсрок и протянула руку Мегэн, которая вскарабкалась наверх, воспользовавшись коленом дракона, как ступенькой. Стоило ей обвязать талию ремнем и вздохнуть поглубже, ее резко качнуло назад — Эсрок оторвалась от земли. Внезапно весь мир провалился вниз, — земля оказалась гораздо больше, чем казалось Мегэн, и проплывала слишком далеко, чтобы она могла чувствовать себя хоть сколько-нибудь уютно. В безбрежную голубизну неба вонзались заснеженные пики; под машущими крыльями Эсрок появлялись и исчезали зеленые долины и, бесконечно далеко, блестела вода, которая могла быть только Риллстером, петляющим по дороге к морю. В Мегэн вонзались сотни ледяных кинжалов. Она поплотнее закутала плечи пледом и попыталась справиться с взлетевшей юбкой. Гита, по обыкновению дремавший в уютной глубине ее кармана, протестующе пискнул.Эсрок развернулась и спикировала вниз, заставив сердце у Мегэн уйти в пятки. На минуту ей показалось, что она вот-вот расстанется со своим завтраком. Потом Эсрок несколько раз облетела пик, набирая высоту, прежде чем снова стремительно нырнуть вниз.— Давайте посмотрим, что сделали мои братья с этими солдатами, — предложила Эсрок и повернула в нескольких дюймах от обрыва.От зрелища, которое предстало их глазам, Мегэн стало дурно. Широкий заснеженный луг, по которому она пробиралась неделю назад, сейчас был усеян мертвыми и умирающими Красными Стражами. Там лежало больше трехсот человек, и их плащи не отличались от окровавленного снега. Три огромных бронзовых самца поедали труп. Мегэн затошнило. Она перегнулась через плечо Эсрок, отчего драконья принцесса издала недовольный крик и брезгливо дернула крылом.— Я думала, они были твоими врагами, — повернувшись к ней, крикнула Хан’дерин.— Так оно и было, — сказала Мегэн, пытаясь вытереть рот, не выпустив упряжи из рук.— Так почему ты рыдаешь об их смерти? Разве не этого ты хотела?— Да, — угрюмо сказала Мегэн. — Именно этого я хотела. Теперь я уверена, — для всех нас настали страшные времена.Слегка озадаченная тем, что Мегэн не считает бойню столь же занимательным зрелищем, как она, Эсрок развернулась и полетела над отрогами Драконьего Когтя, направляясь на север. Мегэн разглядела укромную долину с озером, отливающим зеленью в утреннем свете, прежде чем они миновали высокую горную гряду и начали снижаться на другой ее стороне. Мегэн глядела вниз, рассматривая широкую долину, по дну которой струилась река. Вокруг вздымались к небу обрывистые горы, склоны которых остаются белыми круглый год.— Там внизу Проклятая Долина. Отсюда видны только верхушки Башен. Ты видишь их? — спросила Хан’дерин.Удивившись ее словам, Мегэн напрягла зрение, но не разглядела ничего, кроме деревьев. Они начали спускаться, дрожа на холодном ветру, который дул с покрытых льдом равнин.— Что такое Проклятая Долина?— Разве ты не знаешь? Разве ты не ведьма из Башни?— Я была ей, пока существовали Башни, — отозвалась Мегэн. — Но все они теперь разрушены.— Не все, — возразила Хан’дерин.Маленькая принцесса опустилась у начала северной Великой Лестницы, объяснив, что не может подлететь ближе из-за густого леса. Кроме того, мне пока не разрешают улетать слишком далеко от Круга.Мегэн стало интересно, сколько же ей лет. Принцесса ответила на ее невысказанную мысль:— Я еще детеныш, мне всего сто лет. Я родилась самой последней, и мама говорит, что я должна быть очень осторожна, потому что все остальные самки уже слишком стары, чтобы откладывать яйца.— А в каком возрасте вы начинаете размножаться? — спросила Мегэн и услышала в ответ:— Я уже почти созрела, но мне не нравится никто из молодых самцов. Они не принимают меня всерьез.Когда гибкий золотисто-зеленый дракон вновь поднялся в воздух, Хан’дерин вытащила из кутов длинные изогнутые салазки. Изогнутая доска, расписанная узором из огнедышащих красных драконов, выглядела очень тяжелой, но девушка управлялась с ней привычно и легко. В салазках лежал набитый кожаный мешок. Пошарив внутри, она вытащила оттуда целый арсенал. Мегэн села, прислонившись спиной к огромной арке, и принялась рассматривать затейливую резьбу, украшавшую каменную стену. Между изображениями драконов находилась эмблема, знакомая ей со времени подъема по Лестнице — две розы между волнистыми линиями терновых ветвей. Мегэн задумалась, пытаясь понять, что она значит.— Ты знаешь, что означают изображения на камне? — спросила она у девушки.— Немного, — ответила Хан’дерин. — Они, разумеется, были вырезаны Рыжими.— Почему «разумеется»?— Ну как же, розы и шипы, — удивленно сказала Хан’дерин, и Мегэн медленно кивнула. Она вспомнила, как в детстве ей рассказывали о древней истории Эйлианана и о том, как были установлены Тринадцать Башен. Среди них была одна, припомнила она смутно, или две, которые назывались Башнями Роз и Шипов. Они были разрушены много лет назад.— А Рыжий? Кто такой Рыжий?— Рыжий Колдун, — ответила Хан’дерин.Мегэн изучала историю больше четырехсот лет назад, а после Дня Предательства многое в ней было переписано на новый лад, теперь было трудно понять, что происходило в действительности, а что нет.— Там были сестра и брат, и оба умели колдовать, верно? Они отправились на Хребет Мира и построили там свои Башни. Рыжий — это брат?— Они оба были Рыжими, — ответила Хан’дерин. — Ну, по крайней мере, так мне сказали.— Тирлетан! — воскликнула Мегэн, и девушка неожиданно бросила на нее враждебный взгляд. — Ну конечно. Это Тирлетан, да? Драконий Коготь — это его граница. Страна Близнецов. Они были близнецами и тоже рыжеволосыми!— Близнецы запретны, — сдавленным голосом сказала Хан’дерин. Мегэн с изумлением взглянула на нее. — Одного из них обычно приносят в жертву Белым Богам. Вот почему Зажигающая Пламя была так встревожена, когда нашли меня. А что если я глас Белых Богов? Но сон велел ей взять меня, и она не посмела ослушаться.— Но почему близнецы запретны?— Только один может быть Зажигающим Пламя.— Так значит, Зажигающий Пламя — один из нескольких близнецов?— Моя прабабка говорит, что близнецы — рождаются для того, чтобы стать Зажигающими Пламя, и они всегда рыжеволосые. Обычно это мальчик и девочка; я всего один раз слышала о близнецах-девочках. Но близнецы неподходящая тема для учтивой беседы. В кланах считают, что они рождаются к несчастью.Заметив, что на ее скулах снова проступили шрамы, Мегэн поняла, что не стоит расспрашивать эту странную девушку, которая, как две капли воды, походила на Изабо и все же была совершенно на нее непохожа.— Пожалуйста, расскажи мне о себе, — попросила она. — Я знаю, что я тебе совсем чужая, но, видишь ли, я вырастила девушку, которая похожа на тебя, как родная сестра. Я думаю, твой рассказ поможет мне заполнить множество прорех в моем понимании.Несколько секунд Хан’дерин изучала ее лицо, потом медленно кивнула.— Это действительно странная история. Отдохни немного, матушка, а я буду рассказывать. — Девушка села на камень, скрестив ноги и положив руки на колени ладонями вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54