https://wodolei.ru/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Сарио, не дергайся. Я только посмотрю. – Она развязала шнурки, обнажила клин безволосой кожи и несколько звеньев золотой цепи. – Ага, вот видишь? – Она еще ниже опустила край батистового ворота.– Это еще что? Отродясь не видала таких укусов. Три прыщика по ровнехонькой линии.– Дай-ка… – Его пальцы скользнули под цепь, ощупали нарывы. – Похоже на ожог… – И тут он обмер. С лица сошел цвет, темные глаза наполнились яростью. Глядя в них, Сааведра похолодела.– Ведра, у тебя картина. Автопортрет.– Конечно, но…– Цела? Где она?– Там, где мы ее оставили. В моей комнате. – Она нахмурилась. – А в чем дело?– Фильхо до'канна! – прошипел он. – Да как они посмели?!– Сарио…– Ты что, не понимаешь? – Он схватил и больно стиснул ее руку. – Они меня боятся. Пытаются мною командовать, да не очень-то выходит. Вот и напомнили, что у них моя Пейнтраддо Чиева.– Но ведь она не у них, – сказала Сааведра, – у меня.– Настоящая – у тебя. А у них – та, которую я для них и сделал. – У него перекатывались желваки; подбородок был не таким волевым, как у Алехандро до'Веррады, но в нем давно уже не осталось ничего детского. – Это не настоящая Пейнтраддо Чиева, но кое-что от меня в ней есть. Иначе было нельзя. А то как узнаешь, что они за тебя взялись? – В ярком солнечном свете глаза казались капельками кромешной мглы. – Ведра, пойдем со мной. Ты должна кое-что сделать.– Сарио…– Пойдем… Нам надо в твою комнату. – Он снова схватил ее за руку, потянул за собой. – Адеко! Сейчас! Они ждут, что я приду выяснять, в чем дело. Не нужно их разочаровывать.У Сааведры не было выбора, она пошла с ним. Будто и не минуло пяти лет: снова она представила кречетту и Чиеву до'Сангва. Сарио не выпускал ее, решительно тянул за собой."Тогда он был меньше меня. И тоньше”.Он намного перерос ее, но его кости, видимо, "не предназначались для могучей мускулатуры воина. Он был худощав и жилист, длинные изящные ладони привлекали взгляд. Сааведра догадывалась, что к тому времени, когда он закончит расти, в его облике появится красота, несвойственная низкорослым, широким в кости тайравиртцам."Говорят, это кровь тза'абов. – И тут же появилась другая, не очень приятная мысль:– А как она проявится в моей внешности?"И вот они в коридоре, ведущем в ее тесную келью. Замки в Палассо Грихальва были редкостью. Сарио поднял щеколду, распахнул узкую дверь и втолкнул Сааведру в комнатушку.– Свечи есть? – буркнул он, затворяя за собой дверь.– Одна найдется, конечно. Сарио…– Зажечь сумеешь?– Да, но…– Неси. – Он бесцеремонно растянулся на ее узкой кровати. Одна рука рванула книзу ворот рубашки, оголив рельефный изгиб ключицы; снова блеснула золотая цепь. – Этих, отметин маловато – заподозрят. Надо сделать побольше. Приступай.Сааведра остановилась у кровати с горящей свечой.– Сарио, что ты задумал?– Горячий воск, – отрывисто приказал он. – Три капли: сюда, сюда и сюда. – Он дотронулся пальцем до красных пятнышек. – Ведра, действуй.– Обжечь? Тебя? Сарйо, да ты спятил! Клянусь любовью Матери…– Действуй! – прошипел он. – Так надо. Иначе мне конец. Если они узнают, что меня не обожгло, – все поймут. Давай, Ведра!– Матра Дольча! – прошептала она. – Да ты и впрямь чокнутый.– Зато живой, – прохрипел он. – И здоровый. Чему не бывать, если они узнают правду.Сааведра сжала зубы. Она подчинится, но не беспрекословно же!– Почему они это сделали? Что ты натворил? Он поморщился.– Ничего. До'нада. – И наклонил шею, пытаясь взглянуть на ровный багровый пунктир на ключице. – Ну так что, сделаешь?– Терпение, – проворчала она, сдаваясь. – А то мимо налью, и тогда они догадаются.– Они рассчитывают, что я сразу же приду. Нельзя мешкать.– Ложка, – задумчиво сказала она.– Ложка? – удивленно переспросил он.– Моментита… – Она сделала пять шагов к столу у окна, затем пять шагов обратно и осторожно примостилась на краю кровати. – Сарио, постарайся не шевелиться.Сарио поерзал, располагаясь поудобнее, и внимательно посмотрел ей в лицо. Затем испуганно втянул голову в плечи и перевел взгляд на ложку, выскребавшую из глиняного подсвечника застывающий воск. От его лица отлила кровь, на лбу выступил пот.– Не шевелись, – повторила она, отодвигая цепочку с увесистым Золотым Ключей, и очень осторожно наклонила ложку, чтобы воск капнул точно на красные вздутия.Премо. Дуо. Tp'eo. Сарио со свистом выпустил воздух через сжатые зубы. Сладковато пахло воском с примесью цедры. Сааведра внимательно посмотрела на дело рук своих, затем отнесла на стол свечу и ложку.– Готово? – Он сел, пощупал восковые пятна. Еле слышно звякнула цепочка, соскальзывая по груди под кружева батистовой рубашки.– Дай застыть. Потом снимешь. Он так и сделал.– Все?Она осмотрела красные пятна, осторожно провела по ним пальцем. Почувствовала, как у него на миг сперло дыхание. Больно? Или дело в другом?– Может остаться шрам, – бесстрастным тоном сказала она.– Кожа здесь нежная. Вот если б на пальцах… – Она убрала руку.– Так даже лучше. – Он встал, снова звякнула цепь, повисли концы незавязанного шнурка. – Ладно, я пойду, спрошу братьев, с какой стати они решили напомнить мне о том, что человек слаб.Он вышел, не дожидаясь ее отклика. Сааведра вздохнула и криво улыбнулась.– Это ты слаб? Ха! Глава 9 Мрачно, целеустремленно и без малейшего недовольства на лице Сарио распахнул незапертую дверь кречетты. Как он и ожидал, его взору сразу предстал мольберт с его Пейнтраддо Чиевой – парча сдвинута и свисает с рамы, как плащ, соскользнувший с одного плеча. И тут же он увидел человека, стоявшего перед портретом.– Ты! – выдохнул Сарио.Стройный Грихальва в темном одеянии молчал и выжидающе смотрел на него. Слабые отблески свечи вяло проскальзывали по изящной Золотой цепочке на его шее, по бортам черного шелкового камзола, по символу Дара – Чиеве до'Орро.«Значит, мне придется иметь дело с ним…»Сарио помедлил несколько мгновений, потом тихо вздохнул. Ему даже удалось слегка расслабить плечевые мышцы – их едва не свело судорогой. Из Вьехос Фратос только этот человек никогда не осуждал вспыльчивый и нетерпеливый характер Сарио, его неутолимое любопытство. Но тем не менее сейчас его выразительное, не лишенное красоты лицо хранило суровое выражение.– Агво Раймон…– Семинно, – перебил тихий голос. Сарио обмер. Одно-единственное слово… но как много оно значит. Его охватил гнев, но не жгучий. Ледяной.– Вот как? Примите мои поздравления, семинно Раймон… Но это ничего не объясняет.– А что, должно?Нужно потянуть время. Чтобы взять себя в руки. Встреча с этим человеком – совершенно неожиданная встреча – напрочь разрушила тактический план Сарио. Он повернулся к двери и затворил ее подчеркнуто тщательно, даже щеколду опустил совершенно бесшумно. И добился чего хотел – обрел спокойствие и отрешенность. Повернувшись, увидел точно такую же бесстрастность на лице новоиспеченного семинно., Новость о его повышении не могла вызвать ничего, кроме тревоги. По меркам Вьехос Фратос, Раймон был очень молод, хоть и на десять с лишним лет старше Сарио. А по меркам Сарио, он был самым порядочным из Вьехос Фратос.По крайней мере до сего дня. Чтобы успокоиться, Сарио наполнил воздухом легкие, затем медленно обнажил ключицу и посмотрел на Раймона вопросительно и вызывающе.Раймон ничего не сказал, даже не шевельнулся; если и заметил красные пятна, ничем этого не выдал.«Так зачем же вы это сделали?»Заскрежетав зубами, Сарио отпустил кружево и посмотрел на Пейнтраддо. Действительно, на нем появились три маленьких пятнышка – там, где пламя коснулось краски.– Но ведь я ничего не сделал. – Он предельно понизил голос, чтобы не выплеснуть сдерживаемый гнев. – Ничего недозволенного.Раймон смотрел на него твердо, взор был ясен как солнечный день.– Ты их напугал.Чего-чего, а этого Сарио никак не ожидал. У него брови полезли на лоб.Раймон вздохнул, его губы тронула знакомая кривая улыбка.– Сарио, все мы через это прошли. Даже я не исключение. Добродушно-ироничный тон не остался незамеченным, но Сарио был слишком зол, чтобы отдать ему должное, чтобы идти на мировую с единственным Вьехо Фрато, которого он считал своим другом (если только можно считать другом одного из тех, кто его третировал с детства).– И все-таки как это понимать? – Сарио махнул рукой в сторону портрета. – Помнится, я своими ушами слышал, что Чиева до'Сангва применяется в редчайших случаях – когда кто-нибудь из Одаренных своим возмутительным поведением угрожает безопасности семьи. Разве я когда-нибудь это делал? А?– Это не Чиева до'Сангва, – сдержанно возразил Раймон. – Мы ничего такого не имели в виду. Это всего лишь предупреждение. И братья рассчитывают, что ты воспримешь его с пониманием.Это было невероятно. И нечестно. Подло.– Восприму с пониманием? То, что меня наказали за чьи-то страхи? – Сарио изумленно покачал головой; волосы, заждавшиеся стрижки, попали под развязанный ворот. – Раз вы на такое способны, вам бы не мешало посмотреть на себя. Я Признан в полном соответствии с обычаями, моя испытательная картина написана по всем правилам, и два месяца назад я принят в круг Вьехос Фратос. Тут комар носу не подточит, иначе бы я остался никем. Спрашивается, за что мне оказана такая честь, если вы меня боитесь?– Сарио, ты считаешь это честью? Или только способом достижения цели?Сарио заколебался, праведный гнев поумерился; вернулось уважение к незаурядному уму Раймона и напомнило: надо следить за языком.– У всех у нас одна цель: чтобы Верховным иллюстратором опять стал Трихальва, чтобы мы помогали герцогам управлять…– Но кое-кто боится этого, – перебил Раймон. – Серрано. И другие.И тут Сарио не сдержался. Темперамент взял верх над осторожностью.– Только не иллюстраторы! Разве не будет героем тот из нас, кто вернет семье утраченное положение?– И этим героем хочешь стать ты.– А почему бы и нет? – Сарио простер руки к Раймону. – Разве ты никогда не мечтал этого добиться?Резкие черты лица семинно немного смягчились.– Я в это верил.В груди Сарио заклокотал смех и вырвался на волю. Отлегло от сердца – кажется, он понят.– Ага! Эйха, вот видишь? Мы с тобой не так уж несхожи.– Но я не поставил перед собой такой задачи. – Снова в голосе Раймона появилась мягкая ирония. – Если бы завтра Бальтран до'Веррада умер, то, может быть… Но он не умрет, разве что от руки убийцы, да и это мало вероятно – народ его любит и в обиду не даст. Нам остается ждать, когда его сын получит власть и назначит нового Верховного иллюстратора, а я к тому времени буду слишком стар.Сааведра утверждала, что Сарио довольно часто выходит из себя, что люди в первую очередь обращают внимание на гнев, а не на значение его слов. Не без напряжения воли Сарио превозмог злость и вооружился здравым смыслом.– С детства нам внушают, что мы больше годимся для живописи, чем любой другой род в Тайра-Вирте. Но если у кого-нибудь из нас появится мечта стать Верховным иллюстратором, его обязательно накажут.– Не за мечту, – сказал Раймон. – За своенравие. За непочтительность. За слишком откровенные сомнения… опасные сомнения в устоях семьи. За несоблюдение компордотты. За стремление взять судьбу Дара в собственные руки.– Но ведь это мой Дар…– Нет, Сарио, это наш Дар. – В голосе Раймона появился холодок.Все-таки он – иль семинно и действует по поручению Вьехос Фратос.– Вот за что ты понес наказание. Это не твой Дар, не твоя цель, не твое предназначение, а наши! Рода Грихальва. Мы этого добиваемся ради благополучия семьи, а не ради честолюбия кого-то одного. Сарио, не имеет значения. Одарен ты или нет. У тебя есть долг перед семьей, ты обязан трудиться вместе с ней ради возвращения того, что когда-то было нашим.– И я этого добьюсь! – вскричал Сарио. – Раймон, не сажай меня на цепь! Дай мне выполнить долг, и я стану первым Грихальвой по правую руку от до'Веррады со времен нерро лингвы!– Позволить, чтобы ты вырвал бразды из рук законного герцога? Сарио притих. Раймон – человек честный и приятный в общении, из Вьехос Фратос только он и годится для разговора по душам, но сейчас, в этот поразительный момент истины, Сарио увидел перед собой незнакомца. Способного язвить чужое тело посредством картины. Такого же, как и все, скованного своей беспомощностью перед обветшалыми суевериями и обрядами. Не ведающего подлинной силы… Сарио тихо спросил:– Значит, вы этого боитесь? Что я захочу узурпировать власть герцога?На лице Раймона пролегли суровые складки. Но голос остался мягким.– Когда-то мы сами могли стать герцогами. Народ восхвалял Грихальву как своего спасителя, и сделай мы в ту пору иной выбор, наша судьба, наверное, сложилась бы совершенно иначе. Но Верро Грихальва погиб. Заслонил собою Ренайо до'Верраду от тза'абской стрелы и умер на руках герцога.– И тем самым обрек нас на вечную роль прислуги, – с горечью сказал Сарио.Раймон, немного помолчав, объяснил:– Ты самый способный из нас, я еще не встречал Грихальву талантливее тебя. Но и опаснее.Последнее слово ужалило как оса. Сарио был готов его услышать, но все-таки не ожидал такой боли.– И ты меня боишься?– Видишь ли, Сарио, та самая сила, которая побуждает тебя к действиям и питает честолюбие – Луса до'Орро, – способна сломать тебя, переделать до неузнаваемости. Чтобы честолюбие приносило реальную пользу, необходимо им управлять. Иначе оно так и останется не более чем задатком, эгоистичным стремлением к первенству.– К власти, – сказал Сарио без обиняков."По душам, так по душам. Будем резать правду-матку”.Раймон смело принял вызов.– Да. Стремление к чистой, нераздельной власти. Но однажды на поле битвы смерть нашего родича предопределила роль Грихальва в новом государстве. И это отнюдь не роль правителя.Сарио невесело рассмеялся.– Если бы Верро не спас Ренайо до'Верраду, мы бы стали герцогами, а не иллюстраторами.– Возможно. Хотя кто знает? Как бы то ни было, мы сделали выбор.– Но не для меня.– И для тебя, Сарио. Для всех нас… а тза'абы позаботились о том, чтобы мы не передумали.Сарио понял, что имеет в виду семинно.– Похитив женщин из нашей семьи и наделав нам ублюдков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48


А-П

П-Я