Установка сантехники магазин Водолей ру 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался Джаг.— Тебя искал.— А зачем?— Хотел рассказать, как мне повезло — ведь именно тебе надо сказать за это спасибо. — Молодой матрос потер мозолистые руки.Двеллер приподнял брови.— Ты хочешь сказать, нам повезло?— Ну да, — добродушно признал его — правоту Рейшо. — Именно так и говорю, нам повезло.Не в силах скрывать нетерпение и надежду в голосе, Джаг наконец перестал изображать незаинтересованность. В конце концов, именно на его предположения относительно условий местного рынка они опирались, когда покупали товары в соседнем порту, чтобы продать их здесь.— Так ты удачно сбыл наш товар?— Очень даже удачно, маленький книгочей, — белозубо ухмыльнулся матрос, многообещающе звеня содержимым потрепанного кошелька.Джаг невольно навострил уши, пытаясь по звону монет угадать сумму выручки. Он знал, что их прибыль зависела в основном от того, по какой цене были проданы чимантинские одеяла на здешнем неизученном рынке.— Одеяла? — спросил двеллер.Рейшо кивнул.— Твоя тактика дала результаты — покупателей больше волнует, чтобы вещь у них была не такая, как у других, а не ее добротность или даже цена.Джаг улыбнулся. Продавать одеяла было, конечно, рискованно, но риск этот все-таки оправдался. Чимантинские одеяла, несомненно, спасали от холода, но, кроме этого, рисунки на каждом из них не были похожи друг на друга. Двеллер предположил, что даже в провинциальных поселениях, к которым можно было отнести и гавань Келлох, найдутся покупатели на такие вещи.Рейшо, помахав рукой, подозвал служанку.— Лучше не хвастай новоприобретенным богатством, — предупредил приятеля Джаг, который, как и все двеллеры, перед лицом физической опасности предпочитал убегать и прятаться. — Иначе ты его потеряешь, а то и голову вместе с ним, не успев вернуться на корабль.— Ну, сначала я парочку голов успею проломить, — ухмыльнулся молодой матрос.— Может, при этом и я с тобой в неприятности ввяжусь. В гавани Келлох небезопасно. Это не торговый город, а портовая дыра, полная бандитов и мошенников. — Джаг постучал пальцами по неровной столешнице. Иногда Рейшо будто нарочно не понимал намеков. Несколько раз двеллеру уже приходилось вести со своим товарищем и компаньоном беседы настолько прямолинейные, что ему становилось неудобно.— Ох, верно.— А бегаю я куда медленнее тебя.— Я бы сражался рядом с тобой до последнего, — пообещал матрос. — Ни за что бы тебя не бросил.Джаг знал, что Рейшо так бы и поступил. К несчастью, подумал он, это бы только погубило их обоих. Двеллер вздохнул; большинство остальных рас часто жаловались на подобные глубокие тоскливые вздохи, которые являлись отличительной особенностью всех его сородичей.Молодой матрос неплохо владел саблей и, когда не был занят работой на корабле, неустанно отрабатывал боевые навыки. Несколько раз Рейшо приходилось использовать свое боевое мастерство в схватках, которые экипажу «Ветрогона» приходилось вести с пиратами или гоблинскими кораблями, и Джаг в этих случаях непременно отмечал его храбрость. Тот же отмечал, что Джаг куда отважнее, раз по доброй воле покинул безопасные и уединенные Рассветные Пустоши и вернулся в жестокий и явно неласковый к нему большой мир.Одетая в домотканое платье служанка, подойдя к Рейшо, учтиво спросила:— Чего изволите, милорд?— Милорд! Ну надо же! — Молодой матрос расхохотался и хлопнул себя по коленке.Девица покраснела, смущенная его буйной веселостью. Другие посетители таверны обернулись посмотреть, в чем дело, но, увидев, что дракой тут не пахнет, быстро потеряли к происходящему интерес, возвращаясь к своим разговорам и кружкам эля.— Рейшо, — сказал Джаг, пожалевший служанку: его приятель не имел в виду ничего дурного, но она-то, не будучи с ним знакомой, знать этого не могла, — пожалуйста, не задерживай ее слишком. В таверне полно народу, и у девушки много дел. — Кроме того, двеллеру совсем не улыбалось, чтобы какой-нибудь заждавшийся своей порции выпивки моряк полез с ними драться.Он постарался взять себя в руки и перестать нервничать после столь неожиданного появления Рейшо. Здесь, на материке, вдали от безопасных Рассветных Пустошей, большинство людей не уважало двеллеров. Если они вообще вспоминали об этих существах, то считали их либо мелкими вредителями, либо дешевой рабочей силой. Гоблины часто называли двеллеров просто едоками и поминали их примерно тем же тоном, что и стаю саранчи.Деревни двеллеров вне немногих городов на побережье были легкой добычей гоблинов-работорговцев. Как только гоблины заковывали всех пойманных двеллеров в цепи, они сжигали их поселения словно источник заразы, так что если какому пленнику и удавалось сбежать, обратного пути домой ему все равно не было.— Мне эля, — сказал Рейшо служанке. — Побыстрее да побольше, а то что-то меня жажда замучила. — Он глянул на приятеля. — А тебе что?— Чая из ягод чулоц, — ответил двеллер, — будь любезна.— Я мигом, милорды! — воскликнула девица и поспешила на кухню, взмахнув подолом.— Спасибо! — крикнул Джаг ей вслед. Ему все еще казалось странным, что человек может ему прислуживать; в Великой Библиотеке двеллеры выполняли все подручные работы сами. Правда, многие люди, приезжавшие в Хранилище Всех Известных Знаний за ответами на свои вопросы, обращались с ним как с равным.Он даже беседовал с волшебником Крафом, другом Великого магистра Фонарщика; а Краф, знаменитый волшебник с загадочным прошлым, мало кого называл другом. В городе болтали, что кто его сильно раздражал, тот вскоре увеличивал количество жаб в округе.— Так зачем ты сюда пришел? — спросил молодой матрос, обведя таверну размашистым жестом. — Если желал почувствовать себя в безопасности, так остался бы лучше на «Ветрогоне».— Я хотел снова почувствовать твердую почву под ногами, — честно признался Джаг.Рейшо сокрушенно покачал головой.— Говорил я тебе, приятель, в море таким, как ты, не место. Жизнь у нас тяжелая, да и одинокая, даже если в делах везет. Двеллеру такое не годится — слишком уж вы семейные.С большинством двеллеров так дело и обстоит, согласился про себя Джаг.— Ты же знаешь, у меня семьи нет, — произнес он вслух. Собственный тон показался ему необычно унылым и резким, хотя эмоций в свои слова вкладывать он не собирался. Рана потери никак не заживала в его сердце.Улыбка сбежала с лица матроса.— Ты мой друг, Джаг. Не надо думать, что у тебя нет семьи; пока я жив, я готов быть твоей семьей насколько могу. — Он смущенно взглянул на двеллера. Говорить о чувствах и эмоциях для Рейшо было непривычно.— Я очень тебе благодарен, — сказал двеллер. — Жаль, что мало могу предложить в ответ.— И ничего не мало. Я много плавал по Кровавому морю и повидал десятки портов вроде этого болота, но таких друзей, как ты, у меня еще не было. — Парень ухмыльнулся, дернув бровью, и добавил хриплым шепотом: — Особенно таких, которые могли бы мне помочь разбогатеть на торговле.Несмотря на тревожное напряжение, вызванное тем, что он мог опасно влипнуть, делая записи в дневнике, Джаг рассмеялся. Он снова наклонился над тарелкой. В конце концов, двеллеры не зря получили у гоблинов свое прозвище.Служанка вернулась с пивом для Рейшо и чаем для Джага. Молодой матрос сунул ей в руку серебряную монету, с лихвой покрывавшую стоимость напитков.— Спасибо, — сказал он с улыбкой не менее щедрой, чем его чаевые. — Я и вправду не хотел сказать ничего дурного.Девица кивнула, и по ее улыбке двеллер понял, что она уже успела прикинуть доставшуюся ей прибыль.— Вы мне скажите, если еще чего надо, милорды. — Она попятилась, потом повернулась и убежала.— Ну? — спросил Рейшо с интересом.— Что «ну»? — спросил Джаг, будто не зная, о чем говорил его друг.— Книжица твоя. Что ты в ней такое писал?Джаг тщательно пережевывал кусок оливковой лепешки, обводя взглядом таверну. «Сломанный румпель» обслуживал в основном моряков и докеров, доставлявших товары с кораблей в гавани. К этой компании обычно примешивались и пираты, хотя в гавань Келлох они никогда не входили под черным флагом.Таверна выглядела так, будто первые строители сколотили ее из обломков кораблей, вынесенных на скалистый берег или на рифы подальше в гавани. Скорее всего, поначалу в здании, сооруженном из кормы большого торгового корабля, был один большой зал, но теперь таверна состояла из четырех тесных комнатушек, которые соединялись узкими кривоватыми дверьми, и все они в данный момент были под завязку набиты посетителями.Подобные постройки торчали в каждой щели сломанных скал вокруг небольшой гавани — все они раньше были либо частями кораблей, либо их сколотили из досок и обломков мачт. Если бы Джаг не знал, что здесь жили люди и несколько гномов-кузнецов, он мог бы поклясться, что это была деревня двеллеров. Именно его сородичи славились тем, что устраивались на остатках чужих богатств, хотя некоторые злопыхатели утверждали, что все двеллерские богатства состоят из мусора да обломков.— Я записывал свои мысли, — ответил Джаг туманно, надеясь, что матрос не будет настаивать на продолжении разговора.— Какие мысли? — С этими словами Рейшо вопросительно взглянул на тарелку с едой, стоявшую перед его другом.— Бери, если хочешь, — сказал двеллер, хотя поначалу ему и хотелось самому доесть остатки обеда. Он теперь был на материке, а не в Рассветных Пустошах, где ни один двеллер не голодал после работы, и спать на камнях вместо подушек им тоже не приходилось. Отплыв на «Ветрогоне» из Дальних доков, стоявших на берегу Рассветных Пустошей, где плескалось Кровавое море, Джаг быстро переключился на привычки прежней голодной жизни. Ему было стыдно, что эгоистичное стремление к чревоугодию так легко к нему вернулось.— Спасибо, друг! — воскликнул матрос, без промедления хватая пшеничную лепешку и намазывая ее маслом и золотисто-оранжевым джемом из огненной груши. — Свои, говоришь, мысли?— Ну да, — кивнул Джаг. — Как джем? Я его еще не пробовал. — Двеллер не рискнул это сделать — от одного только резкого запаха ему обожгло нос.— Тебе не понравится. Слишком жгучий. — Рейшо взял еще одну лепешку, предпоследнюю, и намазал ее джемом.Джагу не хотелось вот так просто сидеть и смотреть, как матрос поглощает его лепешки — у Рейшо был почти двеллерскии аппетит, и он уплетал за обе щеки даже тогда, когда никак не мог испытывать голод. Он взял оставшуюся лепешку, набрал ложку джема, намазал его на нее, снова понюхал и сказал себе, что огненные груши не могли быть настолько жгучими, насколько казались. Потом откусил лепешку и тут же почувствовал, будто ему кузнечными мехами накачали полный рот горячих углей или, может, к нему туда залетел рой разъяренных пчел. Двеллер поспешно схватил кружку с чаем и отпил глоток, успокаивая обожженное нёбо мягким вкусом ягод чулоц.— Я тебя предупреждал, — усмехнулся Рейшо.Джаг еще некоторое время вертел в руках лепешку, питая надежду на то, что можно будет соскрести джем и хоть как-то спасти ее, но, осознав все же, что это бесполезно, сунул кусок другу.— Спасибо, — ухмыльнулся тот, когда Джаг признал свое поражение.— Не стоит благодарности, — просипел двеллер и потянулся за чаем.— Так что там с дневником?Джаг посмотрел на своего приятеля. Он знал Рейшо три года еще до того, как записался на «Ветрогон» к капитану Аттикусу, и тот редко так к чему-нибудь цеплялся.— Я делал записи об этом месте, — сказал он негромко.— О порте?— Да, о гавани Келлох.Матрос покопался на тарелке Джага, нашел большой кусок маринованной дыни и сунул в рот, наслаждаясь ее солоновато-сладким вкусом.— Я мог бы заказать тебе тарелку, — заметил двеллер, — а заплатили бы мы из прибыли.— Да уж не сомневаюсь, — ухмыльнулся Рейшо. — Но я не настолько голодный. — Он взял печеную картофелину, опрокинул клубень над раскрытым ртом, обсосав с нее водоросли в медовой глазури, потом разжевал его и удовлетворенно вздохнул.Джаг не переставал удивляться аппетиту молодого матроса. Даже Таурак Блейз, вымышленный герой двеллерских романов, воин, аппетит которого считался легендарным, был бы посрамлен в присутствии его приятеля.— Вечно ты строчишь что-то, и здесь, и на корабле, — сказал Рейшо. — Я уж начинаю сомневаться, а надо ли было тебе покидать Хранилище.Двеллер поспешно огляделся, проверяя, не подслушивал ли их кто.— Рейшо, умоляю, придержи свой язык — он у тебя просто по ветру полощется. Здесь никто не знает о том месте, и пусть так оно и дальше будет.Рассветные Пустоши не были отмечены ни на одной карте. Остров, на котором было скрыто Хранилище Всех Известных Знаний, создала древняя и могучая старая магия еще в ту пору, когда лорд Харрион собирал гоблинские воинства. Магия людей-волшебников вырвала остров из морского дна. Гномы, согласно преданиям, возвели толстые каменные колонны, которые стояли на дне океана, удерживая остров на месте. Эльфы-хранители сделали его плодородным и создали посредством своей магии огромных морских чудовищ, которые прятались в Кровавом море под завесой постоянного тумана, тоже насланного древними чарами.— Я знаю, знаю, — отмахнулся молодой матрос — Только, понимаешь, так легко забывается эта вся секретность…— Нет, этого я понять не могу, — сухо отозвался двеллер.— Ну ладно. Может быть, я один такой.— Или это все эль, — предположил Джаг.— Я просто хотел отпраздновать… — Рейшо отодвинул кружку с элем и обиженно скрестил на груди руки. — Я не виноват, что тебя не было в первой таверне, в которую я заглянул.— Ну, конечно, — согласился двеллер. — И между той таверной и этой еще с полдюжины, наверное, вместилось.— Не знаю, — виновато признался матрос. Я не считал.Джаг не хотел слишком сильно расстраивать друга. В конце концов, он мог натворить бед куда больше Рейшо, если бы привлек внимание своим дневником. Двеллер подтолкнул к нему ножом кусок филе хлоп-рыбы.Матрос взял его руками, запрокинул голову и бросил в рот, принявшись энергично двигать челюстями.— Я-то думал, ты все знаешь про гавань Келлох из этих… — Он удержался, не закончив словом «книг».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50


А-П

П-Я