Ницан уже ничему не удивлялся. Хотя и испытал в очередной раз легкое разочарование: он-то думал, что проедет по улицам утреннего Тель-Рефаима в бронированной колымаге главы государства, с эскортом, сиренами и прочим. Видно, не судьба. Сыщик молча спустился по ступенькам и открыл переднюю дверцу.
— Садись сзади, — велел Лугальбанда, занимая водительское место.
Ницан послушно уселся рядом с Президентом. «Оникс» затарахтел включенным двигателем, фыркнул и неожиданно резво понесся по еще непроснувшемуся району.
Сыщик искоса посмотрел на Арам-Нимурту. Его превосходительство держался прямо, лицо выглядело непроницаемо-спокойным. Истинное состояние выдавали руки, лежавшие на коленях. Пальцы нервно подрагивали, временами выстукивая неслышную дробь. Ницан поежился. Когда особы такого ранга нервничают, окружающие могут ожидать самых неприятных последствий.
Пока сыщик осторожно и внимательно рассматривал своего соседа, машина Лугальбанды с опасной скоростью лавировала узкими и кривыми улочками Собачьей балки. Несколько раз казалось, что «оникс» с размаху впишется в какую-то стенку, внезапно перекрывавшую путь. Или рассыплется от истошного воя изношенного мотора.
Но нет, приятель частного детектива показал себя вполне приличным водителем. Сопровождаемый лаем местных собак — не зря район исстари носил такое название, — то и дело проваливаясь в непересыхаемыме лужи, иные из которых вполне могли считаться небольшими озерами, — старенький «оникс» спустя четверть часа вынесся на прямой как стрела проспект Баал-Пеора. Проспект в считанные секунды оказался позади, и глазам слегка обалдевшего от бешенной езды Ницана предстало междугороднее скоростное шоссе Тель-Рефаим — Лагаш. В покрытые серыми подтеками стекла машины он озадаченно разглядывал малознакомые пейзажи
— А куда это мы едем? — не удержался он от вопроса.
— Тебе же сказано было — в загородную резиденцию, — ответил Лугальбанда. — Можешь помолчать или нет?
— Не волнуйтесь, — президент повернул к сыщику холеное лицо и успокаивающе улыбнулся. — Вы узнаете обо всем. Немного терпения, господин Бар-Аба. Пока скажу лишь, что государство действительно крайне нуждается в вашей помощи… Впрочем, господин Лугальбанда уже говорил об этом.
От этих слов Ницану худо. С детских — или, во всяком случае, с юношеских лет он знал, что помощь государству рядовой гражданин может оказать примерно такую же, как ягненок волку. Или червячок птичке. Выбор богатый, что и говорить.
«Оникс» еще раз изменил маршрут. Сыщик подумал, что если бы на месте Лугальбанды находился, например, Нарам-Каани по кличке «Одноглазый», можно было бы предположить, что знаменитый аферист старается избежать «хвоста». В последний раз Одноглазый ухитрился заставить весь полицейский транспорт Тель-Рефаима носиться друг за другом в течение суток. То еще зрелище было. Сам же Каани в это время благополучно грузил мешки с серебряными шекелями на украденного в Лагашском храме Анат-Яху священного белого верблюда. Верблюда ему предоставил лично верховный жрец храма, а шекели выдал сам генеральный директор банка «Гудеа-Шульги» — в соответствии с предъявленным чеком, подписанным, к слову сказать, министром просвещения. Чек был подлинным, подделкой являлась только подпись.
Как предполагал Ницан, более всех та история возмутила верблюд из храма Анат-Яху. Использовать священное животное Властителей Неба как простого мула!
На очередном повороте Лугальбанда резко вывернул руль вправо, тем самым положив конец воспоминаниям Ницана. «Оникс» относительно плавно соскользнул с шоссе на узкую дорогу, спрятавшуюся среди апельсиновых деревьев, высаженных вдоль обочины. Еще через три парсы, после нового поворота, деревья разом расступились, и Ницан увидел комплекс зданий, в причудливых очертаниях которого узнал знакомую по фотографиям в газетах загородную резиденцию президента. Правда, подъехали они не с парадного, а с черного хода.
— На месте, — коротко сообщил Лугальбанда. — Выходи, Ницан.
Сыщик подчинился. Следом из машины выбрался президент.
«Интересно, — подумал Ницан, оглядываясь, — никакой охраны». Тут он почувствовал жжение и колющую боль в кончиках пальцев и понял, что поторопился с выводами: охрана резиденции имелась. Защитно-охранительная магия, и, судя по неприятным ощущениям, весьма надежная.
От невысокого крыльца с колоннадой, обрамленного двумя рядами живой изгороди, им навстречу торопливо шел человек, которого Ницан очень не любил. Амар-Зуэн, недавно ставший министром полиции, в свое время занимал должность ректора курсов судейской магии. И вышиб из своего заведения студента Ницана бар-Абу на последнем году обучения, буквально накануне выпускных экзаменов.
Амар-Зуэн улыбнулся, в лучах утреннего солнца ослепительно сверкнули его белые ровные зубы, и Ницан с тоской вспомнил, как выбил ректору четыре передних в храме Иштар, у покоев молоденькой жрицы. Ее внимания в злополучный вечер добивались и студент, и ректор. Вот после того Ницан и вылетел с курсов.
Амар-Зуэн, по-прежнему ослепительно улыбаясь, протянул руку сыщику. Тот совсем уж было протянул в ответ свою.
Рукопожатию помешал Умник. Будучи, как любое демоническое существо, чрезмерно чувствительным к присутствию магии, рапаит пронзительно заверещал и выпрыгнул из кармана Ницановой куртки. В коротких лапах он держал зеркальце с девеком. Окутавшись розовым облачком, Умник с Красавчиком исчезли за живой изгородью.
— Ну вот… — пробормотал Ницан. — Здравствуй, трезвость…
— Здравствуйте, — с готовностью ответил Амар-Зуэн, все еще норовя сунуть своему бывшему студенту правую руку для приветствия.
— Это я не вам, — буркнул сыщик. — А, все равно… — теперь ему никто не мешал, и Ницану пришлось без всякого удовольствия пожать холодную вялую длань.
— Рад вас видеть, господин Бар-Аба. Сколько лет, сколько зим. Мы с вами встречались, помните? — не дожидаясь утвердительного кивка Ницана, ректор повернулся к президенту. Одернув расшитый серебряными галунами мундир, он почтительно поклонился Арам-Нимурте и собрался было что-то сказать, но президент нетерпеливо произнес:
— Господа, господа, времени очень мало, оставьте церемонии на потом. Прошу следовать за мной.
Они почти бегом пересекли апельсиновую рощу, отделявшую ворота от основного корпуса, напоминавшего многократно уменьшенную копию древних зиккуратов Лагаша и Ир-Шалема. В первом этаже четырехэтажной пирамиды находился зимний сад. Здесь Ницан почувствовал себя еще хуже. Неизвестно с какой целью, но местные маги-охранники усилили защитное поле в оранжерее, так что легкое покалывание и жжение в пальцах у сыщика превратилось в сильный и чрезвычайно болезненный зуд, быстро распространявшийся по всему телу. Каждый человек, обладавший способностью к занятиям магией, особо чувствителен к проявлению сверхъестественного. Ницан же, хотя и редко прибегал к судейской магии, постоянно общался с демонами и в конце концов куда болезненнее реагировал на все заклинания.
Частный сыщик пытался справиться с неприятными ощущениями и едва не отстал от прочих, уже пересекших зимний сад и вышедших из мини-зиккурата.
— Не отставай, — шепнул ему Лугальбанда с недовольным видом.
— Я и не отстаю, — сердито буркнул Ницан. — Надо было предупредить, что вы тут с защитой перемудрили.
— Потом спасибо скажешь, — непонятно ответил маг-эксперт. — Меньше свидетелей придется опрашивать.
За основным корпусом находились три строения поменьше — еще один мини-зиккурат, в три этажа и с алтарем на плоской крыше, — двухэтажный флигель, соединенный с трехэтажной пирамидой ровной песчаной дорожкой, и одноэтажный дом с колоннами и полусферическим куполом. Здания окружал ухоженный сад, в котором преобладали смоковницы и экзотические приземистые пальмы, завезенные относительно недавно откуда-то с севера и быстро вошедшие в моду.
Молчаливая группа во главе с президентом свернула к большему корпусу. Плевшийся в конце Ницан, глазевший по сторонам в надежде обнаружить какой-нибудь путь к отступлению (на всякий случай), Увидел здесь первых охранников: четверо молодых парней в гвардейских мундирах, стояли по обе стороны высокой — в два этажа — стеклянной двери. То ли охраняли вход, не доверяя магическим фокусам, то ли являлись архитектурным излишеством, задуманным зодчими.
Президент и сопровождающий его министр полиции быстро поднялись по ступеням и скрылись в здании. Ницан замешкался у входа. Ухватив Лугальбанду за широкий рукав, он спросил тревожным шепотом:
— Ты уверен, что мы выберемся живыми?
Собственно, имел он в виду только себя, но спросил во множественном числе, желая задобрить мага-эксперта и как бы отсечь его и себя от прочих участников непонятного утреннего действа.
Маг-эксперт ответил:
— Насчет себя ничего сказать не могу, а вот у тебя возможны серьезные проблемы.
— Господин Ницан, будьте добры, поторопитесь! — крикнул из глубины коридора Амар-Зуэн.
Частный детектив сглотнул слюну. При пересохшей глотке это далось с большим трудом. Слова мага-эксперта ему очень не понравились.
Лугальбанда толкнул его в спину, и Ницан быстро зашагал вперед. Они вошли в кабинет, больше напоминавший поле для игры в мяч — во всяком случае, размерами и почти полным отсутствием мебели. Последнее, впрочем, немедленно было исправлено. Из ниши в правом углу неслышно выдвинулись четыре кресла и небольшой столик, превратив этот участок спортзала в подобие комнаты отдыха. Президент сел и жестом пригласил остальных.
— Что же, — он зябко потер руки, — думаю, пора объяснить нашему гостю, для чего нам пришлось его побеспокоить. Думаю, вы простите нас за вторжение…
Ницан что-то промычал. При желании это можно было понять как снисходительное замечание, дескать, ладно, чего там, свои люди. В любом случае думал он в этот момент нечто прямо противоположное.
— Прошу вас, господин министр, введите господина бар-Абу в курс дела, — попросил Арам-Нимурта. — По возможности кратко, но не упуская ничего существенного.
Амар-Зуэн сидел по правую руку от президента, напротив хмуро-сосредоточенного Лугальбанды. После слов Арам-Нимурты, министр немедленно поднялся.
— Вчера вечером состоялась неофициальная встреча его превосходительства с лидером оппозиции, главой партии «Возрождение Шенаара» Шаррукеном Тукульти, — начал он. — Господин Тукульти прибыл в сопровождении секретаря-референта — госпожи Сарит Бат-Сави — и двух телохранителей. Встреча проходила здесь, в этом помещении. На ней присутствовали… — он бросил короткий взгляд на Арам-Нимурту. Тот кивнул. — На ней присутствовали глава сухопутных вооруженных сил, хранитель печати и я. Кроме того здесь же находились оба помощника господина Тукульти. Никаких записей не велось, встреча носила сугубо конфиденциальный характер. Ее темой были… — Амар-Зуэн снова запнулся, махнул рукой. — Ну, это в данный момент неважно. Во время встречи господин Тукульти почувствовал себя плохо.
— Он сердечник, — вставил президент. — Тяжелый порок сердца, в таком состоянии вообще не следует заниматься политикой. Хочу еще добавить, что при всей серьезности обсуждаемых вопросов беседа отнюдь не имела напряженного характера. Скорее напоминала дружеское общение. Я это к тому, что никакие обстоятельства нашего… мм… общения не могли спровоцировать сердечного приступа.
— Именно так, ваше превосходительство. Я собирался объяснить господину Ницану Бар-Аба то же самое, но вы меня опередили. Э-э… Да, так вот. Я посоветовал его превосходительству прервать переговоры, может быть даже отложить их на день-два.
— Обсуждавшиеся вопросы действительно имели большое значение, — вновь вмешался президент. — Но не настолько, чтобы нельзя было немного подождать. Тем не менее, Шаррукен Тукульти категорически отказался. Тогда я предложил господину Тукульти помощь нашего целителя, посвященного Думмузи-Хорефа. На это наш гость согласился. Решено было ненадолго прервать беседу, буквально на час. В течение этого времени целитель окажет господину Тукульти необходимую помощь. После этого мы собирались продолжить переговоры.
Ницан вертел головой, стараясь каждый раз смотреть на говорившего. Хорошо еще, что они находились рядом. Напустив на себя глубоко задумчивый вид, Ницан подпер голову обеими руками и уставился в стол. В таком положении слушалось гораздо лучше, тем более голоса президента и министра оказались похожими по тембру. Создавалось впечатление, что рассказывает один человек. Правда, чуть-чуть ненормальный, и потому после каждой фразы перебивающий самого себя.
Но уже через минуту задремавший под журчание сливающихся голосов детектив ткнулся носом в самый край стола. Пришлось сесть в прежнюю позу. У Ницана заныли челюсти — от необходимости сдерживать зевоту.
— Господина Тукульти проводили в западное крыло этого корпуса, — это произнес уже министр полиции. Ницан не заметил, когда Амар-Зуэн перехватил инициативу. — Там находятся гостевые помещения. Целитель снял приступ и посоветовал гостю его превосходительства немного отдохнуть. Тот согласился, но попросил принести его бумаги. Когда просьба была выполнена просьбу, господин Тикульти отослал всех, включая целителя. Спустя час Шаррукен Тукульти не появился.
— Его превосходительство отправил за господином Тукульти госпожу Сарит. Та вскоре вернулась одна…
— На ней буквально не было лица, — в очередной раз вмешался Арам-Нимурта. Ницан подумал, что президент так часто прерывает министра не столько от желания что-то уточнить, сколько от того, что чрезвычайно взволнован. — Тем не менее, она держала себя в руках и попросила разрешения переговорить со мной с глазу на глаз. Я согласился. «Господин Тукульти мертв», — сказала она, когда мы остались одни. Я спросил: «Сердце?» — «Нет, — ответила госпожа референт. — Его убили. Ударом ножа в грудь», — его превосходительство замолчал.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3