мебель для ванной из дерева 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она ведь должна уже вернуться… А если нет?..» — Эй там, полегче! Погодите немного.
Он наспех накинул рубашку и вышел в прихожую.
— Ну, что там еще стряслось? — недовольно спросил он, отодвигая щеколду, чтобы впустить странного ночного посетителя. И тут же вытаращил глаза от испуга. — Джо! Что случилось?! Да не молчите же вы!
В квартиру нетвердой походкой вошел Бирок, держа на руках обмякшее тело Фэй. Она была без сознания. В лице — ни кровинки, губы синие.
— Мистер Бэрдет! Боже мой!..
Бен тут же перехватил у него жену и уложил ее на диван.
— Фэй… — Он похлопал ее по щекам. — Фэй, милая! Но в ответ женщина пробормотала лишь что-то невнятное. Бирок открыл в гостиной оба окна, чтобы дать приток свежего ночного воздуха.
— Так что там произошло? — выкрикнул Бен, а сам уже рванулся в кухню, схватил полотенце, намочил его холодной водой и, прибежав назад, тут же положил его на лоб жене.
— Ох, мистер Бэрдет… — дрожащим голосом еле слышно выговорил Джо. — Я и сам еще точно не знаю, но только там, в подвале, случилось что-то ужасное… — Он замолчал, а потом неожиданно разрыдался.
Бен грубо схватил его за воротник и хорошенько потряс, желая быстрее окончить эту истерику.
— Да возьмите же себя в руки, черт побери! — Все это уже начинало надоедать Бену, и, тряхнув старика для профилактики еще раз, он толкнул его на диван.
— Сейчас же выкладывайте все, что вам известно! Что там в подвале?
Бирок схватился обеими руками за голову, пытаясь побыстрее успокоиться и сосредоточиться, и несколько раз глубоко вздохнул.
— Понимаете, я дежурил у входной двери… И вдруг открывается лифт, а оттуда буквально вылетает миссис Бэрдет и пронзительно кричит. Потом она еще что-то бормотала, но довольно бессвязно. Я так ничего и не смог разобрать… Но по обрывкам фраз понял, что в подвале дома находится труп. Тогда я оставил ее на первом этаже, с мистером Специо — он из квартиры 3-Н, — а сам взял фонарь, прихватил из шкафа дубинку и отправился вниз.
— Ну и что же там оказалось? — Бен и сам уже начинал терять хладнокровие.
— Тело, мистер Бэрдет. И кровь. Много крови!.. В компакторе. О Боже мой! Боже мой…
— Вы уже звонили в полицию?
— Нетю Бен взял ладонь Фэй в свою, продолжая другой рукой аккуратно прижимать полотенце к ее лбу.
— А скорую помощь вызвали?
Старик лишь отрицательно и беспомощно замотал головой.
Руки у Бена сильно тряслись, и телефонный диск несколько раз срывался, так что приходилось набирать заново. Наконец он услышал голос оператора на том конце провода и попросил связать его с полицией. Едва соединение установилось, он повторил в трубку все, что минуту назад услышал от Бирока, и тут же вернулся назад к Фэй.
Она лежала на диване, раскинув руки, и сильно дрожала. Во рту виднелась густая липкая пена. Бен всем телом прижался к ней и сильно стиснул жену в объятиях. То, что Бирок видел в подвале, и в самом деле должно было быть чем-то немыслимо жутким, раз потрясло не только эту слабую женщину, но и такого мужественного и уравновешенного человека, как старина Джо. Бену хотелось еще расспросить Бирока, но он не мог заставить себя. Вместо этого он просто сидел рядом с Фэй, тихонько поглаживая ее, и ждал.
***
В квартире 10-С почти не было мебели. Лишь у окна в гостиной стоял один стул. Дверь квартиры была заперта на три замка. Свет не горел. На стуле сидела монахиня, сестра Тереза. В руках она сжимала золотое распятие. В обычное время старуха была совершенно неподвижна, но сейчас ее корчило, и все тело сводили судороги. Черты лица были искажены до неузнаваемости, а волнение все росло и росло с каждой минутой.
Потому что в этот момент уже совсем рядом был Чарльз Чейзен.
Глава 4
Старший инспектор Джейк Бурштейн из манхэттенского отдела по расследованию убийств чувствовал, что его желудок стягивается в тугой комок. По роду службы на своем веку он повидал немало трупов, но то, что сейчас предстало его взору, было поистине отвратительным. Все тело сожжено, а затем спрессовано в компакторе, как мешок с мусором. Каким-то чудом осталась нетронутой только правая рука. Она нелепо торчала из-под пресса и была обуглена до костей. Череп оказался сильно помят, хотя и не раздроблен полностью. Торс трупа представлял собой чудовищный обрубок горелого мяса. Ноги были обожжены до черноты, кости раздроблены.
Бурштейн, только что прибывший на место происшествия, расстегнул мокрый от дождя плащ и внимательно осмотрел тесную каморку. Она была совсем крошечной — не больше десяти футов на семь, стены покрывала облицовка из шлакоцементной плитки. На полу он сразу же заметил свежую кровь. Струйка липкой багровой жидкости все еще вытекала из-под дверцы стального бункера.
— Кто обнаружил тело? — без предисловий спросил он у своего помощника, прибывшего на десять минут раньше с бригадой экспертов. — Женщина с десятого этажа, — ответил сержант Уосо, стоявший с правой стороны от инспектора.
— Кто такая?
— Некая Фэй Бэрдет. — Уосо на всякий случай заглянул в блокнот, с которым никогда не расставался, и сейчас тоже держал в руке. — Нам позвонил ее муж. А еще тело видел привратник по фамилии Бирок.
Бурштейн аккуратно обошел криминалиста из Полицейского Управления Нью-Йорка, который тщательно осматривал пол в поисках каких-либо следов, а потом подошел к группе людей, изучающих бункер компактора при свете единственной лампочки, подвешенной к потолку.
— Кто здесь старший? — первым делом осведомился он.
Мужчина, стоявший ближе всех к агрегату, кивнул и представился.
— Есть какие-нибудь следы, отпечатки пальцев? — поинтересовался инспектор.
— Пока никаких.
Бурштейн достал из кармана зубочистку и принялся задумчиво ковырять ею в зубах.
— Когда произошло убийство? — процедил он через пару минут.
— Точно мы еще не можем сказать, но, разумеется, не очень давно. Мы не обнаружили здесь признаков разложения. Думаю, он встретил свою смерть этим вечером.
— Он? — удивился Уосо.
— Да. Судебно-медицинский эксперт категорически нам заявил, что, судя по останкам половых органов, в этом можно не сомневаться.
Бурштейн кивнул и тяжело вздохнул. Приторный запах горелой плоти чувствовался везде и усугублялся почти полным отсутствием вентиляции в комнате. Инспектор вытер рукавом лоб и устало прислонился к стене. Он был высок, строен и лыс, отчего его гладко выбритое лицо казалось каким-то слишком уж мягким.
— Так сколько же времени понадобится, чтобы опознать тело? — поинтересовался он.
— Трудно сказать. Но скорее всего мы вообще никогда не сможем его опознать, — ответил хмурый криминалист.
— Как прикажете вас понимать? — изумился Бурштейн. — Снимите отпечатки пальцев, проверьте по зубам, наконец!
В комнату вошел следивший за разговором из коридора судмедэксперт с сигаретой в зубах и, как бы нехотя, поднял руку трупа, показывая ее инспектору. Кончики пальцев на обгорелой руке были срезаны.
— Тут не с чего снимать отпечатки пальцев, понимаете? И все зубы тоже предусмотрительно удалены.
Бурштейн некоторое время смотрел на эту страшную скрюченную руку, а потом отвел эксперта в сторонку.
— Мы сейчас прочешем весь подвал в поисках недостающих частей трупа. Я имею в виду кончики пальцев и зубы. Но, может быть, вам удастся еще как-нибудь опознать тело? Вдруг имеются какие-то шрамы, татуировки, ну, и так далее… Поработайте над этим, я вас очень прощу.
— Послушайте, инспектор, не обманывайте себя. Если на теле этого бедолаги и были при жизни какие-то шрамы, родинки или другие особые приметы, то теперь уж ничего не осталось, можете не сомневаться.
Расстроенный, Бурштейн повернулся к Уосо.
— Где сейчас привратник и женщина?
— Наверху, в ее квартире, — ответил помощник. В сопровождении Уосо Бурштейн вышел в мрачный коридор подвала. Сейчас тут сновало множество полицейских и сотрудников экспертных бюро.
Управляющий домом, пуэрториканец по фамилии Васкес, сидел на табуретке возле закрытой дворницкой. Бурштейн представился и тут же осыпал его градом вопросов Васкес четко перечислил ему всех служащих дома, подробно объяснил обязанности каждого, а потом рассказал, как собирается и прессуется мусор. Большая часть работы выполняется утром. В это время мусор, который за ночь накапливается в шахте мусоропровода, прессуется в компакторе дворником, упаковывается в полиэтиленовую пленку и добавляется к тем мешкам, что были собраны за предыдущий день, а потом выносится наружу, чтобы его забрали мусоросборщики. В течение дня дворник еще несколько раз бывает в этой комнатке, однако после шести вечера сюда никто не заходит.
— Ну, и какие у тебя имеются соображения? — спросил Бурштейн Уосо, направляясь с ним к лифту после беседы с управляющим.
Сержант уныло покачал головой.
— Ума не приложу, с чего тут можно начать.
— Да уж, действительно. Утешительная новость, — усмехнулся инспектор. ***
— Меня зовут Джейк Бурштейн. Я старший инспектор манхэттенского отдела по расследованию убийств, — официально представился он, оглядев мрачные лица собравшихся в комнате.
— Бен Бэрдет, — назвал себя Бен, а потом представил Джо Бирока, Ральфа Дженкинса и Джона Сорренсона.
— Это вы сообщили об убийстве? — спросил инспектор.
— Да.
Бурштейн прошелся по комнате, с видимым равнодушием оглядывая обстановку. Уосо остался возле двери. Сорренсон присел на диван и расстегнул воротничок рубашки. Дженкинс последовал его примеру.
— Где ваша жена? — наконец обратился инспектор к Бену.
— Сейчас она в спальне. Мне пришлось дать ей три таблетки валиума — это сильное успокоительное, его прописал ей наш врач. Понимаете, она была в шоковом состоянии… Я позвонил доктору, и он предупредил, что ее пока нельзя ни будить, ни тем более о чем-либо расспрашивать.
Бурштейн понимающе кивнул и заговорил уже более весело:
— А доктор не сказал вам, когда она сможет со мной побеседовать?
— Нет, — коротко ответил Бен.
— Понятно. — Инспектор подошел к дивану, на котором расположились Дженкинс и Сорренсон.
— Скажите, был ли кто-нибудь из вас здесь в тот момент, когда мистер Бирок принес в квартиру миссис Бэрдет?
Оба отрицательно покачали головами.
— Мы пришли сюда потом, чтобы оказать какую-нибудь помощь, если понадобится, — пояснил Сорренсон. Бурштейн сел рядом с Бироком.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Хорошо, сэр. То есть довольно сносно, — тут же поправился Джо без особой уверенности в голосе.
— Послушайте, а нельзя ли отложить все это до утра? — начиная раздражаться, спросил Бен, подойдя ближе к сидящим.
— Прошу прощения, — усмехнулся инспектор. — Но если бы этот убийца имел хоть каплю уважения к нашему с вами спокойному сну, то он, несомненно, подождал бы до утра со своей расправой. Однако он, как видите, ждать не стал. Поэтому, к моему глубочайшему сожалению, я тоже не могу ждать. Итак, мистер Бирок, я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что здесь произошло. И, по возможности, поподробнее.
Бирок кивнул и описал по порядку все события этой страшной ночи. Бурштейн внимательно слушал, а Уосо делал заметки в своем блокноте. Когда Бирок умолк, Бурштейн поправил носовой платок, аккуратно вложенный в нагрудный карман его спортивного пиджака, и начал бесцельно прохаживаться перед диваном, бросая взгляды то на Бена, то на Бирока, то на Дженкинса с Сорренсоном и вызывая у них тем самым вполне естественное раздражение.
Однако, подумав о чем-то пару минут, инспектор снова заговорил:
— Итак, мистер Бирок, вы сообщили мне, что компактор выключается ровно в шесть часов вечера. Это верно?
— Да, сэр.
— И кто же его выключает?
— Я, сэр. Вчера вечером я тоже выключил его в шесть. Вернее, в четверть седьмого.
Бурштейн сел на ручку дивана.
— А в это время в подвале был еще кто-нибудь, вы не заметили?
— Нет, сэр.
— А не могли бы вы сказать, после вас кто-нибудь еще заходил в подвал?
— Я не знаю. Но в прачечной, конечно, было несколько женщин. А потом, там ведь есть еще черный ход — через него обычно выносят велосипеды. Так что днем внизу всегда находятся люди, господин, инспектор.
Бурштейн повернулся к Бену, который все это время не сводил с него глаз, наблюдая за полицейским, как ястреб за своей жертвой.
— Так почему же ваша жена так поздно оказалась в коридоре подвала?
— Она хотела заложить белье в стиральную машину, чтобы вернуться за ним уже утром. Впрочем, она часто так поступает. Как и многие другие жильцы нашего дома. В этом нет ничего странного, уверяю вас.
Бурштейн недоуменно вскинул брови.
— А разве я сказал, что это странно? Мистер Бэрдет, я не считаю, что ваша жена имеет непосредственное отношение к убийству. Мне бы такое даже в голову не пришло.
Бен понимающе кивнул.
Бурштейн улыбнулся и снова обратил свое внимание на привратника.
— Мистер Бирок, а скажите, имеются ли в этом доме жильцы, которые вызывают у вас подозрение? Ну, может быть, некоторые иногда совершают нечто такое, что выходит за рамки нормального поведения…
Бирок глубоко задумался и вздохнул.
— Нет. Я не могу назвать никого, кто вызывал бы желание сразу показать на него пальцем. Хотя, знаете, в любом большом здании, вроде нашего, всегда есть сумасшедшие… Например, мистер Крэм с четвертого этажа имеет привычку часами разговаривать со своим английским бульдогом. А у миссис Шварц с седьмого просто отвратительный характер…
Но его тут же прервал Сорренсон:
— Я живу в этом доме с тех пор, как его выстроили, и знаю все обо всех, кто здесь жил и живет сейчас. И я могу с уверенностью сказать, что искать тут убийцу не имеет смысла. Бен, вы со мной согласны?
Тот утвердительно кивнул головой.
— Так что, кто бы это ни сделал, он непременно человек со стороны, — добавил Бен.
— Позвольте мне самому делать выводы, мистер Бэрдет, — довольно резко заметил Бурштейн, — чтобы никто из вас не оказался вдруг в неприятном положении, — Послушайте, инспектор, мне не нравится тон вашего разговора, — внезапно заявил Дженкинс. — Уже вполне очевидно, что никто из нас не имеет отношения к этому делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46


А-П

П-Я