https://wodolei.ru/brands/Radaway/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

“Матрица считана”, на втором все горит и громыхает, что-то рвется, раскидывая языки огня, клубы дыма и обломки.
— Да, натворил ты дел. Ну, садись, выпей еще.
Откуда-то появляется вторая бутылка водки, я машинально пью две трети стакана, будто воду глотаю. Меня всего трясет…
— Ну, прости меня. Это, конечно, было слишком жестоко. Но больно уж ты меня достал. Думаешь, легко всякий раз вести такие разговоры? А ведь другие бывали поспокойнее, чем ты. Но вот как раз такие нам и нужны. Я уверен, мы с тобой хорошо поработаем.
— Хрен тебе!
— Хрен так хрен. Не хочешь оставаться у нас, уходи, — Магистр безнадежно машет рукой и устало опускается в кресло.
— Куда?
— В будущее, лет на пятьсот вперед от твоего времени, туда, где твое появление уже не вызовет нежелательных последствий. Некоторые так и делают.
— А что я там делать буду?
— А это уже твое дело, — безразлично говорит Магистр. — Здесь ты будешь обеспечен работой сверх всякой меры, продохнуть некогда будет. А там как уж сможешь адаптироваться. — Всем своим видом он показывает, что смертельно устал меня убеждать.
Я представляю себя этаким Рип-Ван-Винклем в XXV веке, и мне становится не по себе.
— Магистр, а ты случайно в покер не играешь?
— Играю, но предпочитаю преферанс.
— Эта игра не для тебя.
— Почему?
— Потому что ты — шулер первостатейный. Преферанс — игра джентльменская, а у тебя при раздаче всегда длинная масть на руках.
Магистр хохочет.
— Во! Чувство юмора вернулось. Еще чуть-чуть, и ты — наш!
— Я же сказал: хрен тебе!
— А я сказал: хрен так хрен.
— Ну, хватит вам хреном закусывать, — вступает в полемику Елена. — Андрею надо отдохнуть.
— Не возражаю, только, может быть, ты, Андрэ, другого мнения?
— Отдохнуть бы после всего этого не мешало. Только у меня есть одна просьба. Можно ли посмотреть, что сейчас творится у нас в эскадрилье, все ли вернулись, кроме меня?
— Нет ничего проще.
Он снова подходит к компьютеру. На экране возникает наш аэродром под Смоленском. На старте — два дежурных “Яка”, солнце уже садится, возле самолетов, на краю летного поля, копаются техники. Изображение плывет, потом фиксируется на знакомой деревеньке. Магистр безошибочно выводит изображение на нашу избу. Стены избы как бы растворяются. На экране появляется наша комната, освещенная светом керосиновой лампы. На столе стоят несколько бутылок самогона, банки консервов, чугунок с картошкой и две миски квашеной капусты.
Ребята сидят за столом и смотрят в угол, где было мое место. Нары аккуратно застелены одеялом. К подушке прислонены две фотографии: моя и Ольги. В ногах почему-то лежат Ольгины туфельки и шарфик.
Я быстро пересчитываю ребят. Все на месте, кроме меня. Значит, бой закончился удачно… Удачно! Ничего себе!
В центре сидит Сергей и рисует на моей гитаре сороковую звездочку.
— Вот и все, — говорит он, кончив рисовать. — Вот и все, что от них осталось. От него — гитара да унты, от нее — туфельки и шарфик.
— Недожили, недолюбили, даже ушли одинаково, и могил не осталось, — подает голос Геннадий Шорохов. Сергей трогает струны:
— Он кричал напоследок, в самолете сгорая: “Ты живи! Ты дотянешь!” — доносилось сквозь гул. Мы летали под богом, возле самого рая, он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул. Встретил летчика сухо райский аэродром…
“Да нет, на сухую встречу не похоже”, — думаю я, покосившись на столик. А разговор в избе между тем продолжается. Сергей встает и поднимает кружку:
— А помнишь, как они с Волковым теорией боя занимались? Академики! За такое, кроме Героя, надо еще и Ленинскую премию давать!
Пока Сергей говорит, я против воли шагаю к столику и наливаю себе полстакана. Вернувшись к компьютеру, я замечаю, что Магистр и Елена последовали моему примеру.
— Дай я скажу, кацо, — говорит Мидодашвили. — Мало они были друг с другом, ты, Гена, хорошо сказал, правильно: “Недолюбили”. Дай им бог, чтобы был тот свет, и встретились они на том свете, и были бы вместе навсегда.
— Плохо, ребята, берегли мы наших комэсков. Волкова потеряли, теперь вот Андрея… — говорит Мараджабов. — А какие вояки были! Нет, Серега, хоть бог троицу и любит, но тебя мы до конца войны сохраним. Это я обещаю.
Кружки опрокидываются. Мы молча присоединяемся. Магистр выключает компьютер и тихо говорит:
— Мир праху Андрея Злобина. Вот ты и поприсутствовал на собственных поминках. Клянусь, я здесь ни при чем. Наблюдение шло в реальном времени, Элен, подтверди.
— Совершенно верно. Какое-то дикое совпадение… — Вид у нее потрясенный.
— Как ты сказал? “Мир праху твоему, Андрей Злобин”. Так, Злобин погиб, Коршунов погиб, кто же я теперь такой?
— А сам решай, кем быть. Я предлагаю тебе стать хроноагентом. Ты считаешь, что это преступно, что быть хроноагентом — значит вмешиваться в историю, лишать народы права самим решать свою судьбу… А мы считаем, что хроноагент для реальных фаз — что-то вроде ангела-хранителя. Вот и храни их, и неси им удачу. Что может быть лучше?
— Дай мне подумать, не дави.
— Магистр, хватит, в самом деле, на сегодня. Андрею необходим отдых.
— Твои слова — закон, о несравненная! — провозглашает Магистр и, спохватившись, добавляет: — В данном случае.
Он опять наливает в стаканы сиреневой шипучки, которая, как я понял, хорошо прочищает мозги после перебора. На этот раз я пью ее без опаски. Потом задумчиво говорю:
— Значит, я теперь — дважды Герой. Ну, Магистр, держись, хоть на этом отыграюсь. Буду теперь пирожки в буфете брать без очереди.
Магистр странно смотрит на меня. Конечно, он же не знает ни Штирлица, ни анекдотов про него. Наверное, у него сложилось мнение, что я уже “готов”.
— Займись Андрэ, — говорит он Елене. — Вы с ним свободны на пять наших суток.
— Хорошо.
Елена подходит к компьютеру.
— Андрей, где бы ты хотел жить? Я имею в виду не одноразовый ночлег, а постоянное жилище: какое тебя больше всего привлекает, где ты будешь чувствовать себя лучше всего?
— Ну, если вы действительно такие всемогущие… Тогда лучше всего я бы чувствовал себя в деревянном доме, среди русского леса, на берегу реки или озера.
Елена склоняется к клавиатуре:
— Сейчас посмотрим, что у нас есть на эту тему… Пожалуйста.
На одном дисплее возникает изображение уединенно двухэтажного бревенчатого дома на лесной поляне, а на другом — план: опушка леса, дом и рядом лесное озеро.
— Пойдет?
— А не слишком роскошно?
— Не надо ложной скромности. Прекрасно, зарегистрируем коттедж за Школяром Дельта-1 из группы Магистра Альфа-14, в миру — Андреем Коршуновым.
На дисплее высвечиваются наборы цифр и букв. Елена нажимает клавишу, и из-под процессорного блока вылезает пластиковая карточка с рядами символов. Елена протягивает мне.
— Ну, пошли к тебе домой.
— А далеко это?
— Время его знает. Какая разница. До свидания, Магистр.
Тот машет рукой в ответ. Он уже сидит за столом и разглядывает какую-то карту. Елена подходит к желтой дверце стенного шкафа и, открыв ее, приглашает:
— Заходи.
Обалдев от такого приглашения, я вхожу следом за ней в помещение вроде кабины лифта с рядом клавиш на противоположной стене. Елена закрывает дверь, потом она берет мою карточку и набирает на клавиатуре какой-то код. Стена с клавиатурой открывается, и мы с Еленой выходим в соседнее помещение.
Глава 4
Почтенный замок был построен,
Как замки строиться должны:
Отменно прочен и спокоен,
Во вкусе умной старины.
А.Пушкин
Это — просторный холл или большая комната с двумя окнами. У стены стоит четырехдисплейный компьютер (я уже начинаю понимать, что это атрибут каждого помещения). Диван, четыре кресла, два стола, какие-то шкафы, не очень громоздкие, и… камин. Помещение резко отличается от соседней комнаты еще и тем, что оно не выдержано в тонах синей части спектра и стены выполнены под структуру бревен. Это помещение имеет более жилой вид, чем комнат Магистра.
— Куда дальше?
— Никуда. Мы уже у тебя. Нравится?
— То есть как это у меня? Мы же никуда не уходили.
— О Время! Я забыла сказать тебе, — она поворачивается к желтой дверце, — это — нуль-Т. Мы входим в кабину, набираем код той кабины, в которую нам надо попасть, открываем дверь и выходим в месте назначения.
— Нуль-Т?
— Да, нуль-транспортировка. Мгновенное перемещение в пространстве.
— Понятно, читал в фантастике. Нас разлагают на волны и передают в другую…
— Вот глупости! Стала бы я разлагаться! Нет, принцип здесь другой. Нуль-Т — это нуль пространства. Происходит мгновенная свертка пространства, как бы перегиб листа бумаги, и мы оказываемся в нужной точке. Технические подробности мне неизвестны. Если интересно, можешь обратиться в техническую службу.
— Но, наверное, затраты энергии колоссальные?
— Ничего подобного, так думали в твое время. А лет через сто поняли, что трехмерное пространство — вещь весьма неустойчивая. Надо только знать, с какой стороны на него воздействовать.
— Понятно, что ничего не понятно, но эффект налицо. Примем это так, как есть. Понятно также, что это мое место обитания.
Я еще раз осматриваюсь. Н-да!
— Слушай, Елена…
— Можешь называть меня Леной, Леночкой, Ленкой. Словом, как нравится. Елена — это слишком официально.
— Хорошо, Лена, я вот что хочу спросить. Если я соглашусь на предложение Магистра, сколько мне будут платить. Сколько мне понадобится лет, чтобы отработать все это?
Елена недоуменно смотрит на меня и вдруг смеется:
— Вот ты о чем, а я сначала не поняла. Платить тебе не будут ничего. Все это предоставляется тебе наравне с другими обитателями Монастыря в вечное и безраздельное пользование. Деньги здесь не в ходу.
— То есть как не в ходу?
— А так. Все, что тебе нужно, ты можешь получить по линии доставки или с помощью синтезатора…
— А если мне понадобится, к примеру, автомобиль?
— А зачем он тебе? Какой смысл часами ехать в автомобиле, когда можно мгновенно перенестись с помощью нуль-Т?
— У вас что, получается, — коммунизм?
— Что-то вроде этого. Но учти, за каждую услугу придется отрабатывать по двадцать пять, а то и тридцать часов в сутки и практически без выходных. То, что Магистр дал нам пять суток отдыха, — случай небывалый.
— Значит, в смысле материальных благ нет никакой разницы между, скажем, мной и Магистром?
— Еще чего захотел! Здесь у нас строжайшая иерархия. Я говорю в том смысле, что синтезатор — вещь великолепная, но слишком сложная в обращении. Есть разные уровни его освоения и степени использования. Для того чтобы сотворить водку, надо быть Магистром, и не просто Магистром, а Альфой. Я, к примеру, этого не могу.
— Понятно, но не очень.
— Поймешь. Сейчас я тебе покажу, как всем этим пользоваться. Вот твои коды, я записываю их в компьютер… Вот линия связи… Вот линия доставки, набираешь коды, а из этого приемника получаешь заказанное. Вот — синтезатор, но им лучше пока не пользоваться, а то вместо бутерброда с икрой получишь бутерброд с мышьяком… Я записала в память коды связи и нуль-Т, свои и Магистра. Все понятно?
— Вроде все.
— Тогда устраивайся и отдыхай, утром я к тебе зайду. Всего хорошего.
— До свидания.
Елена заходит в кабину нуль-Т, на дверце мигает красный сигнал, и я остаюсь один. Подхожу к окну, оно выходит на березово-сосновый лес. Вид его действует на меня успокаивающе. Я сажусь в кресло и задумываюсь.
Ничего себе оборот. Да, вляпался ты, Андрюша, капитально. Самое главное, что вызывает во мне чувство протеста, это не предложение Магистра работать у него, не сама эта работа, она, как ни крути, выглядит довольно интересно. Самое главное — то, что все это произошло помимо моей воли. Меня затащили сюда практически силой, а потом выясняется, что выбора у меня нет… Интересный метод вербован! Я еще раз представляю себя где-нибудь в XXV веке, и меня передергивает. Нет, прозябание в обеспеченном будущем, в общем без профессии, без друзей, в мире чужой культуры, непонятных нравов и обычаев… Это не для меня.
С другой стороны, здесь я тоже как бы в будущем. Техника у них — дай бог! Одна только нуль-Т чего стоит! Да еще линия доставки, синтезатор… Взять хотя бы этот компьютер о четырех дисплеях. Я подхожу к пульту. Да… Черт ногу сломит. Но осваивать его придется. Судя по всему, здесь это основное рабочее место. И все это только за первый день. Что я здесь еще увижу и узнаю?
Многое мне непонятно. Вот к примеру. Я подхожу к зеркалу. На меня глядит незнакомый мужчина лет тридцати пяти, со светло-русыми волосами и серыми глазами. Слава богу, что хоть славянин, а не лицо “кавказской национальности”… Это уже третье мое обличье за полгода. А что там Елена говорила про какие-то матрицы? Ничего не понятно. Еще менее понятны все эти манипуляции с временными фазами, с внедрениями, схлопываниями и т.п. Прежде чем принимать решение, надо во всем разобраться.
Я чувствую острую потребность закурить. Интересно, предусмотрено ли это линией доставки? Подойдя к компьютеру, я набираю код, который мне показала Елена. На одном из дисплеев загорается “МЕНЮ”. Я “прошелся по дереву”, так и есть, вот он, раздел “ТАБАК”. Я “раскрываю” его. Ни одного знакомого сорта! Выбираю наудачу, заказываю две пачки и нажимаю командную клавишу на исполнение.
Получив сигареты, я вспоминаю о спичках или зажигалке. Опять придется… Хотя раз здесь есть камин, должны быть и принадлежности для его растопки. Точно. На каминной доске лежит предмет, напоминающий зажигалку, каковой он в итоге и оказывается.
Я закуриваю и снова задумываюсь. Хотя, собственно, о чем тут думать. Выбора у меня практически нет… Надо соглашаться. Это называется “подчиниться обстоятельствам”. Неприятно, но где выход?
Не знаю, сколько проходит времени в таких раздумьях. За окном давно темнеет, панель в потолке начинает светиться мягким светом, а я все сижу и курю. Из этого состояний меня выводит мелодичный сигнал вызова. Я подхожу к компьютеру и нажимаю клавишу ответа. На экране появляется лицо Елены.
— Андрей, я смотрю, ты не спишь?
— Как видишь, нет.
— Почему? Все думаешь?
— Думаю. А ты, я вижу, тоже бодрствуешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68


А-П

П-Я