Какая-то тайна. Страх перед разоблачением и заставляет его убирать всех потенциальных свидетелей того, что планета, которую считают обезлюдевшей, продолжает жить. Та мина, на которую напоролась ваша яхта, капитан Уорнер, не была случайной… Иногда я думаю… даже если кто-нибудь и решится послать сюда спасательную экспедицию, беднягам не дадут добраться до поверхности Моногхала. Да, вполне можно предположить, что за те десять лет, которые мы провели под землей, сюда не раз прилетали разведывательные зонды. Но, посудите сами, кому нужна мертвая планета, пораженная нейтронным излучением?
— Так надо бороться! — воскликнул Скайт. — Сейчас ведь радиации уже нет! Неужели нельзя добраться до этого Этмонса и хорошенько прижать его?
— Молодой человек, — безнадежно покачав головой, произнес старик, — это бесполезно. Они отлично вооружены. А у меня осталось слишком мало людей для крупномасштабной операции. Прилетать и улетать отсюда могут только звездолеты Этмонса и Империи. Мы же смирились с судьбой. Моногхал давно стал для всех нас родным домом. Обитаем глубоко под землей, и Этмонс не знает, где нас искать. Выходим наверх лишь по ночам разведать обстановку и пополнить запасы провизии.
— Все равно нужно бороться, — решительно произнес Скайт.
— Есть безумцы, которые думают так же, как вы, — задумчиво промолвил старик.
Распахнулась дверь, и в комнату ввалился человек. Высокого роста, небритый, одетый в сильно поношенный летный комбинезон, он бесцеремонно обрушился потоком резких фраз на старика, энергично жестикулируя сильными руками.
Темпераментный монолог был напичкан крепкими выражениями по поводу пропажи трех литров керосина. Из резких фраз в адрес генерала и всех его подчиненных Скайт понял, что этот человек, очевидно, и есть тот безумец, который думает так же, как он.
— Поганый сегодня день, — произнес Скайт Уорнер, обращаясь к вошедшему.
— На редкость, — согласился незнакомец, повернувшись к Скайту. Его взгляд упал на бластер Уорнера, низко подвешенный к бедру, чтобы ладонь всегда касалась рифленой рукоятки.
— Меня зовут Скайт Уорнер, — представился Скайт. — Я здесь проездом.
— Рэй Клод, — протягивая руку, сказал стоящий перед Скайтом мужчина. — Я тоже не собираюсь надолго задерживаться на этой помойке. Мы еще вернемся к разговору об украденном керосине, — бросил Рэй генералу Робертсу и энергично направился к выходу из комнаты, кивком головы пригласив Уорнера следовать за собой.
Глава 12
Место, куда привел Скайта Уорнера Рэй Клод, являлось подземным гаражом. Скрытые под обломками стен ремонтные боксы, въездные эстакады и площадки для стоянок превратились в идеальное убежище. Все пространство гаража освещалось тусклыми лампами, прикрученными к потолочным балкам обычной проволокой.
Скайт находился посреди просторного прямоугольного зала. В дальнем конце помещения чернел широкий квадратный проем. Свет ламп едва выхватывал из темноты полоску асфальтовой магистрали, плавно поднимающуюся в темноту.
Справа от Скайта Уорнера стоял колесный бронетранспортер. Плоская орудийная башня лежала рядом с машиной, а из черного люка в корпусе сиротливо торчал плазменный пулемет.
Неподалеку от броневика Скайт увидел десантный вездеход. Мощные траки гусениц покрывала ржавчина. Бронированные листы обшивки были сняты и частично стояли, прислоненные к стенам гаража, частично валялись на полу. Открытый со всех сторон двигатель был опутан медным коконом из трубок подач топлива, систем охлаждения и устройств вывода отработанных газов.
Чуть поодаль покоился на четырех кирпичных столбиках обтекаемый серебристый лимузин «Торпеда-Спорт-2000». Если бы машина стояла на своих собственных колесах, ей мог бы позавидовать сам Эрик Рафтерnote 19.
Напротив «Торпеды» стояли два флаера. Один — грязно-белый пикап с тонированными стеклами — сильно завалился набок. Его поддерживал в таком неустойчивом положении гидравлический домкрат. Судя по надписи на кузове «Корм для животных. Перевозка зверей. Дешево! Выгодно! Удобно!», машина когда-то принадлежала зоофирме. Летательный аппарат выглядел как лоскутное одеяло. С его крыши клочьями слезла белая краска, а передние черные крылья, переставленные с другой машины, выступали темными пятнами из серого корпуса.
Второй флаер представлял собой здоровую квадратную колымагу темно-синего цвета. Оранжевые языки пламени, нарисованные на бортах, протянулись от крыльев до задних дверей. Эта довольно старая модель «Дож-Экстремал» выпускалась примерно лет десять-пятнадцать назад и была очень модной в кругах неформально настроенной молодежи.
Уорнер то и дело спотыкался о разбросанные по полу инструменты и части двигателей.
Лампы, освещающие гараж, чуть раскачивались под действием сквозняка, проникающего в помещение сквозь вентиляционные отдушины. Круглые тени, отбрасываемые железными абажурами на перекрытия потолка, находились в непрестанном движении.
Скайт с Рэем пересекли гараж. Сразу за машинами была видна полураскрытая дверь в подсобное помещение. Оттуда лилась дорожка света, освещающая размалеванные борта синего флаера. Когда Скайт Уорнер подошел поближе к двери, то услышал до боли знакомые аккорды рок-группы «Бешеная Игуана». Солист Патрик Дженгерс исполнял знаменитый хит «Кровь победителя». Из динамиков музыкального проигрывателя источался жуткий лязг вперемешку с металлическим скрежетом. Барабаны выбивали замысловатую дробь. Пронзительный визг верхней струны знаменитого «стратокастера» перекрывал сумасшедший вопль Патрика:
Возьми свой бластер,
Извлеки из потертых ножен лазерный меч,
Убей своих врагов!
Отомсти за погибшего друга!
О-о-о, за этого крутого парня,
О-о-о, за этого крутого парня!
Это была одна из любимейших композиций Дерка Улиткинса.
Из-за двери, где играла музыка, доносились громкие голоса людей. Скайт не мог разобрать слов, заглушаемых мелодией. Он только слышал жесткий ритм композиции Патрика Дженгерса.
В это помещение и вошел Рэй Клод. Скайт переступил порог вслед за ним.
В небольшой комнате без окон за деревянным столом сидели пять человек.
— Это парень с упавшего вчера звездолета, — сказал Рэй Клод. — Его зовут Скайт Уорнер.
Глава 13
У стен комнаты громоздились картонные коробки с консервами и упаковками баночного пива. В углу, на продавленной крышке железного контейнера из-под патронов, возвышались обшарпанные колонки старенького музыкального проигрывателя компакт-дисков, формат которых давным-давно вышел из употребления. Посередине стола стояла круглая алюминиевая кастрюля, в ней дымилось варево, напоминающее своим видом тушеные бобы. Перед каждым из пятерых обедающих находилась тарелка с едой и банка пива Джона Толкера.
При виде тарелок Скайт вспомнил, что сегодня у него не было во рту даже маковой росинки. Последний раз Уорнер перекусил вчера вечером в разбитом торговом центре. Всю его трапезу тогда составили пакетик сушеного картофеля и бутылка просроченной минеральной воды.
От Рэя Клода не ускользнул голодный взгляд Скайта.
— Садись и поешь, — предложил он, придвигая к столу пустой деревянный ящик. — Грен, передай тарелку гостю.
— Спасибо, — поблагодарил Уорнер, принимая тарелку с бобами, — по правде говоря, за последние несколько суток я уже начал забывать, что такое горячая еда и каково на вкус пиво.
— Наш рацион в основном состоит из мясных консервов «Комбат» и полуфабрикатов быстрого приготовления «Цикломат— кажется, единственного, что не испортится и переживет даже гибель вселенной. Некоторым эта пища может показаться грубоватой, но мы привыкли.
— Не скажу, что сам питался правильно в последнее время, — сообщил Уорнер, делая большой глоток пива.
— «Цикломатом» и консервами под ватерлинию забиты подземные склады Бриджер-Джека. Крысы их не трогают. Когда-то бобы с консервами входили в солдатский рацион, а интендантская служба у генерала Робертса работала добросовестно. Запасов хватит лет на двести автономного дрейфа. Пиво же у нас появилось совсем недавно: три месяца назад не так далеко отсюда разбился грузовой звездолет. Его трюмы были под завязку забиты «Пьяным гномом». Я думаю, экипаж совершал контрабандный рейс. Иначе какой идиот поперся бы в это гиблое место с таким грузом.
— Последнее, что я видел из еды, называлось сухим картофелем «Дуко». По вкусу те чипсы больше напоминали картон. Мне будет приятно разделить трапезу в доброй компании, джентльмены, — добавил Скайт.
Скайт не спеша пережевывал «зеленые бобы», сильно отдающие высококачественным этилированным бензином. Уорнеру стало понятно, почему Альфред Трочинни — владелец концерна по производству продуктов быстрого приготовления — является самым богатым человеком в Галактике. Как единственный сын нефтяного магната Пабло Цетрабиблоса, Альфред не знал проблем с получением сырья, из которого делались «зеленый горошек» и «зеленые бобы».
Чувство голода начало несколько притупляться. Теперь Скайт Уорнер мог лучше познакомиться с людьми, присутствовавшими в подсобном помещении гаража.
— Грен Уэсли и Пол Хакинс, — кивнул Рэй Клод в сторону сидящих прямо перед Скайтом двух парней в промасленных комбинезонах, — механики с транспортной ракеты «Ласточка». Лучшие техники во всей Галактике, каких я только знаю! Пусть у меня отсохнет селезенка, если это не так!
Коренастый здоровяк, который передал тарелку с бобами Скайту Уорнеру, недовольно скривил лицо. Его коротко стриженную голову покрывали коричневые точки от брызг машинного масла, а под ногтями въелась черная грязь.
— Самым лучшим был Орин, капитан, — пробурчал Уэсли, обращаясь к Рэю. Он отпихнул в сторону тарелку и сделал большой глоток пива из банки.
— Точно, — согласился с напарником второй механик — пожилой сухопарый человек с бледным морщинистым лицом. — Этот малый мог с завязанными глазами разобрать фотонный ускоритель, а потом вновь собрать его. Помню, как-то раз я даже проспорил ему пятьдесят кредитов.
— Мог бы сразу отдать полтинник Орину, — угрюмо пробормотал Грен.
В этот момент компакт-диск доиграл до конца, и проигрыватель замолк. Хакинс, сидевший ближе всех к музыкальному центру, поднялся из-за стола и вставил новый диск. Помещение вновь заполнили звуки «Бешеной Игуаны». Теперь Патрик Дженгерс исполнял песню «Отправь прошлое к черту!».
— Еще совсем недавно, приятель, я был капитаном и владельцем «Ласточки», — сказал Рэй Клод, тяжело вздохнув. — Чуть меньше года тому назад мы всей командой сидели в баре космодрома планеты Дилли-Пат-12note 20 и пили «за горячие двигатели». Наш транспорт только что закончил погрузку, приняв в трюмы пятьсот тонн концентрированной пасты для шариковых авторучек. Утром «Ласточка» должна была покинуть Пояс Астероидов и взять курс к Эминисте. Там как раз открывался конгресс ученых-экологов «За чистый космос». А когда вместе собираются много умных парней, без споров, болтовни и писанины дело не обходится. Мы считали, что сможем хорошо подзаработать, выгодно сбыв пасту. Кто ж знал, что этот злосчастный рейс окажется столь роковым для большинства из нас?
— Не стоило отправляться в космос с покойником на борту, капитан, — недовольно заметил Грен, — более скверную примету и придумать трудно.
— Мы должны были достойно похоронить Орина!
— Для этой цели существуют сотрудники агентства «Светлая память»note 21.
— Парень, — Рэй Клод одним глотком осушил банку с пивом, — Орин являлся членом команды. Он родился в космосе, всю свою жизнь провел среди звезд, работал бок о бок с нами, деля опасности и лишения. Такие люди заслуживают того, чтобы в последний путь их проводили друзья, а не канцелярские клерки — крысы, думающие только о том, как заработать побольше денег на чужом горе.
— Все равно, капитан, очень плохая примета вылетать в путь, имея на корабле мертвое тело. Пусть даже это останки твоего друга и достойного человека.
— Может статься, ты и прав, Грен. Все равно сейчас уже ничего не исправить.
— Орин был родным братом Уэсли, — шепнул Скайту Пол Хакинс, — за день до вылета бедняга погиб. Лопнул трубопровод охлаждения реактора, и парня обварила струя пара под давлением в сто атмосфер. С тех пор Грен стал крайне раздражительным. Он начал верить в разные приметы и прочую чертовщину. Но, Скайт, ты не обращай на это внимания. Уэсли хороший товарищ и отлично знает свою работу.
— А что скажешь, капитан, о том злополучном инциденте у стыковочного пирса?! — воскликнул Грен.
— Это когда мы только стартовали?
— Тогда наш звездолет чуть было не столкнулся с буксирным ботом! Целых две недобрые приметы в день старта! Да если бы сам дьявол хотел погрозить нам когтем, он не мог придумать лучшего предупреждения!
— Видишь, Скайт Уорнер, как складывались обстоятельства, — продолжал капитан Клод, — но, пусть я ослепну, мы не могли тянуть с вылетом. Сроки поджимали. Экологический конгресс на Эменисте открывался совсем скоро. Опоздание к началу являлось бы равнозначным полному разорению.
— Ты прав, Рэй, — ответил Скайт, — судьба не предоставила вам выбора.
Конечно, Скайта Уорнера мало интересовали события на борту «Ласточки», предшествующие выходу грузовой ракеты в последний рейс. Скайт поддерживал разговор из вежливости, чтобы не выглядеть неблагодарным в ответ на угощение и гостеприимство сидящих рядом людей. За многолетнюю практику Уорнеру приходилось стартовать и в более неблагоприятных условиях, например, когда половина экипажа была вусмерть пьяна.
— В итоге все закончилось вполне закономерно. При подлете к орбите Моногхала звездолет напоролся на мину. Большая часть команды погибла. Уцелевших захватили в плен роботы. Я, Грен и Пол — все, кто остался от экипажа «Ласточки».
— Потому что верхом идиотизма было переть напрямик через Хвост Хамелеона, — мрачно подметил Уэсли, а его старший напарник молча кивнул, — «Ласточка» вполне успевала к открытию «Чистого космоса», двигаясь в обход Галактики обычным торговым маршрутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28