..
полицейские исчезли.
Оставалось завершить операцию. Теперь пришла очередь оленя. Бич
извлек его из мешка, усадил на место водителя в полицейском автомобиле,
слегка подтолкнул машину - и та покатилась с откоса вниз, переворачиваясь,
деформируясь, подпрыгивая, пока наконец какой-то толчок не оказался
слишком сильным и машина не взорвалась, разлетевшись на мелкие кусочки.
Ну и при чем же здесь Хейвен, скажите вы мне?
С чувством выполненного долга и глубокого удовлетворения Бич Джериган
повернулся и направился в сторону города.

8. ИВ ХИЛЛМЕН
Происшествие, Бангор, "Дейли Ньюс", 25 июля 1988 года:
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ДВУХ ПОЛИЦЕЙСКИХ В ДЕРРИ
автор Давид Брайт
Прошлой ночью в Дерри после 21:30 был обнаружен брошенный полицейский
автомобиль. Это второй случай пропажи людей в Хейвене после исчезновения
четырехлетнего Давида Брауна. По иронии судьбы, офицеры Бентон Роудс и
Питер Габбонс возвращались из того же самого города после расследования
там печального инцидента с пожаром, забравшего одну человеческую жизнь
(подробное описание пожара - в следующем номере).
Возле машины был обнаружен труп оленя, что наводит на мысль, что...

- Вот видите, - говорил на следующее утро Бич Дику Аллисону и Ньюту
Беррингеру, когда они пили кофе и просматривали утренние газеты. - Мы так
и думали, что никто не обнаружит никакой связи.
- Отлично, - сказал Ньют, а Дик кивнул. - Никто и не собирался искать
связь между исчезновением четырехлетнего мальчика, который, по-видимому,
заблудился в лесу, и пропажей двух сильных полицейских. Верно, Дик?
- Абсолютно верно.

Неверно.

Первая полоса, Бангор, "Дейли Ньюс", от того же числа.
ХЕЙВЕНСКИЙ КОНСТЕБЛЬ ПОГИБАЕТ ПРИ СТРАННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ
автор Джон Леандро
Руфь Мак-Косленд была одной из трех женщин-констеблей в штате Мэн. Ей
было пятьдесят лет. Ричард Аллисон, глава противопожарного департамента
Хейвена, говорит, что миссис Мак-Косленд, очевидно, погибла при взрыве
парового котла, которым отапливался городской зал. Аллисон сообщил также,
что отопительная система города, давно устаревшая и износившаяся, требует
немедленной замены. "Она может вспыхнуть, как спичка, - заявил Аллисон. -
Погибнуть на этот раз может любой человек".
Аллисон недоумевает по поводу исчезновения двух государственных
полицейских, приехавших на место происшествия (см. заметку в предыдущем
номере).
Ньютон Беррингер, мэр города Хейвен, выразил глубокое сожаление по
поводу преждевременной кончины миссис Мак-Косленд. "Она была великой
женщиной, - сказал Беррингер, - и все мы любили ее". Подобные высказывания
можно услышать и от остальных жителей Хейвена; немало из них, говоря о
Руфи Мак-Косленд, не могли сдержать слез...
Ее общественная деятельность в Хейвене началась...

Человеком, обнаружившим связь между исчезновением Давида Брауна и
двух полицейских, был, конечно, дедушка Давида Ив Хиллмен. Ив Хиллмен,
который был в помешавшемся городе на особом положении. Ив Хиллмен, в
голове которого со времен второй мировой войны остались два металлических
осколка как память о германском снаряде.
Он провел утро понедельника, как, собственно, и все предшествующие
ему дни, в палате N_371 госпиталя в Дерри, ухаживая за Хилли. На ночь он
уходил спать в снятую им неподалеку комнату, да и то после того, как
медсестры силой выгоняли его. О, эти бессонные ночи!
Иногда, лежа с закрытыми глазами в темноте, он ощущал шум в ушах, и
тогда он думал: Ты постепенно выживаешь из ума, старина.
Он не раз пытался говорить с медсестрами о том, что произошло с
Давидом, то есть о том, что он знал о происшедшем с Давидом. Они с
жалостью смотрели на него. Их жалость была ему противна.
"Они, наверное, называют меня между собой старым маразматиком", -
думал Хиллмен.
Маленькие мальчики не исчезают во время фокусов, которые другие
мальчики показывают на заднем дворе своего дома. Не нужно заканчивать
школу медсестер, чтобы знать это.
Через некоторое время после приезда в Дерри от тоски и одиночества,
от тревоги за Давида и Хилли, за Руфь Мак-Косленд и весь город Ив
мало-помалу запил. Он теперь частенько захаживал в маленький бар
неподалеку от госпиталя. Из разговоров с барменом он узнал историю некоего
Джона Смита, жившего неподалеку. Смит несколько лет пролежал в коматозном
состоянии, возникшем вследствие болевого шока, а потом совершенно
неожиданно пришел в себя.
- В "Дейли Ньюс" есть парень, Давид Брайт, который написал об этом
Смите большую заметку, - говорил бармен.
Ив нашел Брайта и попросил о встрече. Он не собирался рассказывать
ему всю историю, сказал только, что хотел бы поделиться услышанной им
сказкой, в которой кое-чего не понимает.
Брайт, похоже, заинтересовался. Более того, его голос внушал доверие.
Он спросил, когда Ив хотел бы встретиться с ним, и тот предложил не
откладывать и сделать это в тот же вечер.
Он так готовился к этой встрече, так боялся, что Брайт не поверит
ему! И, кажется, так и произошло. Когда Ив замолчал, Брайт, не глядя на
него, покусывал карандаш. У него были добрые глаза, но он явно считал, что
Ив немного не в себе.
- Мистер Хиллмен, все это очень интересно, но...
- Ладно, пустяки, - Ив встал и резко оттолкнул от себя стул на
котором сидел. Он устал что-либо доказывать; все равно этот парень не
поверит, даже не стоит и пытаться. - Неважно; да и поздно уже. Думаю, вы
спешите домой, к семье.
- Мистер Хиллмен, если бы вы встали на мое место, вы бы поняли,
что...
- Я могу встать на ваше место. Вначале это было и мое место. Прошу
простить меня, мистер Брайт, но я устал, и если вы не возражаете... Жаль,
что отнял у вас время.
Он быстрым шагом вышел из кафе, где они встретились, и направился в
сторону госпиталя. Нет, больше он не будет пытаться рассказывать людям о
том, что произошло в Хейвене! Он стар, и ему все равно никто не поверит.
Да и кому это нужно?

Он пребывал в этом настроении пятьдесят шесть часов, пока ему на
глаза не попалась заметка в газете. Исчезли двое полицейских.
Расследование этого происшествия возглавляет офицер по фамилии Дуган. Ив
вспомнил, что Дуган был хорошо знаком с Руфью Мак-Косленд. Слишком со
многими она была хорошо знакома, черт побери!
Две заметки полностью разбили все его надежды на то, что в Хейвене
скоро все утрясется.
Хейвен стал змеиным гнездом, и теперь змеи начинают жалить. Мне
удалось избежать этого. Но что я могу сделать! Как противостоять? Как
объяснить всем этим болванам очевидные вещи, если они ничего не желают
знать? Как, если я ничего не видел своими глазами? Целый город катится под
откос, а никто не хочет этого замечать!
Он вновь и вновь перечитывал заметки. Перед его глазами стояла Руфь,
такая, какую он оставил ее, уезжая с Хилли из города. Ее глаза,
внимательно смотрящие на него... Глаза, в которых написано: я прекрасно
знаю, что мне предстоит умереть. И вот она умерла.
Ты могла бы поехать с нами, Руфь.
Ив, я не могу... Пойми меня правильно.
Если бы она уехала с ними в Дерри, она могла бы избежать опасности...
и тогда подтвердила бы все его слова. Он пытался связаться с Хейвеном по
телефону, пытался трижды... но оператор сказал, что на линии, очевидно,
повреждение, и пусть он попытается позвонить еще раз попозже. Он понял,
что связаться с Хейвеном не удастся.
Глядя на спящего Хилли, он вспомнил слово, которым один из докторов
охарактеризовал его состояние, - аутизм. Ив знал, что означает это слово.
И аутизм, и кома - только слова. Самое ужасное, что Хилли спит, и его
невозможно разбудить.
Хороши же его родители! Ни Брайен, ни Мэри так ни разу и не
поинтересовались самочувствием своего старшего сына.
Несколько раз Хилли осматривал детский психоневролог, пытаясь понять,
что же происходит с мальчиком. Во время одного из осмотров Хилли вдруг
прошептал: "Джонатан". Это было среднее имя Давида.
Вот и сейчас мальчик спал беспробудным сном. Иногда он открывал
глаза, будто бы глядя на Ива или медсестру, но когда они пытались
заговорить с ним, он только улыбался бессмысленной улыбкой и закрывал
глаза, и засыпал вновь.
Он напоминал заколдованного мальчика из сказки, и только капельница
да экран кардиографа нарушали иллюзию.
Хилли делали рентгеновский снимок коры головного мозга. На снимке
была отчетливо видна какая-то пластинка, расположенная ближе к темени.
Психоневролог поинтересовался, что по этому поводу думает Ив.
- Мне кажется, это какой-то дефект пленки, - сказал старик.
- Не думаю.
- Почему?
- Потому что тень, которую отбрасывает пластинка, слишком велика.
Странно, что мальчик вообще до сих пор жив.
- Да, особенно если учесть, что вы до сих пор не смогли определить
причину его плохого состояния.
- Мы ни на минуту не прекращаем исследования, - ответил
психоневролог, неловко глядя в сторону. - Мне хотелось бы побеседовать с
родителями мальчика.
- Они разыскивают своего пропавшего младшего сына.
- И все же позвоните им. Возможно, я сумею помочь им в их поисках.
Приезжали родители, но никто не смог им помочь. Они были очень
странными; они уже "превратились". Психоневролог тоже это почувствовал и
не слишком хотел вступать с ними в контакт. Ив едва удержался, чтобы
вообще не выскочить из комнаты. Он не хотел видеть их странные пустые
глаза. Женщина в голубой блузке не была его дочерью, хотя внешне и
напоминала ее. Это уже не Мэри. Большая часть Мэри умерла, а то, что
осталось, продолжало умирать.
Больше психоневролог не просил их приглашать.
С тех пор Хилли осматривали дважды. Второй раз пришелся на субботу,
когда городской зал Хейвена взлетел на воздух.
- Чем они кормили его? - внезапно спросил врач Ива.
Вопрос застал старика врасплох.
- Что?
- Чем они кормили его?
- Ну конечно обычной едой.
- Сомневаюсь.
- Напрасно. Он вырос у меня на глазах. А почему вы спрашиваете?
- Потому что у него выпали десять зубов, - резко ответил врач.

Ив потирал скрюченную артритом ногу и думал:
Что ты собираешься делать, старина? Давид пропал, и лучше было бы,
если бы он на самом деле умер.
Да. Так было бы намного проще. Печальнее, но проще. Но Ив не верил в
такое простое решение проблемы. Давид наверняка жив. Он пропал, он в
опасности, но его еще можно спасти. Если... Если бы удалось заставить свой
мозг кое-что сделать. Если бы удалось заставить его сделать то, что нужно!
Ведь промедление, опасное всегда, сейчас вдвое опаснее!
В понедельник вечером, очнувшись от дремоты (он задремал у постели
Хилли), он встал, наклонился к самому лицу лежащего мальчика и в первый
раз за все время окликнул его:
- Хилли! Где твой брат? Где Давид?
И вдруг Хилли открыл глаза. Он был в состоянии транса, как дряхлая
сивилла.
- Альтаир-4, - тихо сказал он, но каждое слово было ясно и отчетливо
слышно. - Давид - на Альтаире-4, и его отправили туда призраки.
Его глаза заморгали, потом закрылись, и он вновь уснул.
Ив стоял возле постели с белым как мел лицом.
Потом старик начал дрожать.

Он был городом в изгнании.
Если Руфь Мак-Косленд была сердцем и сознанием Хейвена, то Ив Хиллмен
был его памятью. За семьдесят три года перед его глазами прошли многие
события, потрясавшие жизнь города. Он многое слышал, потому что был
хорошим слушателем.
Выйдя из больницы, он зашел в магазин школьных принадлежностей и там
на карте разыскал Хейвен. Он стоял и смотрел на крошечную точку, под
которой скрывался целый город.
Давид - на Альтаире-4.
Давид - на Альтаире-4, и это сделали призраки...
Он купил карту и, принеся ее в свою крошечную комнатушку, принялся
изучать. Он обвел точку, символизирующую город, красным карандашом и
задумался.
Потом вдруг что-то кольнуло его, и он нарисовал второй круг,
несколько меньшего радиуса, с центром на том месте, где должен был быть
дом Брауна. Потом, глядя на свой рисунок, он начал вспоминать...
вспоминать...

Когда-то давным-давно в лесах, окружающих Хейвен, водилось множество
дичи, и многие семьи кормились именно охотой. Охотился, наверное, каждый
житель Хейвена, носящий брюки, от десяти до семидесяти лет. Но было одно
место в тех же лесах, где охотники почему-то исчезали, пропадали
бесследно. Некоторые, поохотившись неподалеку, вдруг теряли один-два зуба.
У других иногда открывалось носовое кровотечение. Никто не мог найти этому
объяснение, да и не искал. Теперь Хиллмен, кажется, знал почему.
Позже кусок леса купил старый Гаррик, а после него там поселилась его
внучатая племянница, Бобби Андерсон. Она, конечно, не занимается
фермерством. Она пишет книги. Ив не слишком часто разговаривал с Бобби, но
знал, что в городе она пользуется хорошей репутацией. И пишет чертовски
хорошие вестерны.
Особенно для женщин.
Она прожила в городе почти тринадцать лет и не совершила ни одного
дурного поступка, вот поэтому ее и уважают. Люди ведь имеют глаза и уши.
Думая о Бобби, Ив вдруг почувствовал: что-то здесь не так. Что-то не
так с самой Бобби. Он вспомнил, что еще в начале июля, а может быть и
раньше, ему приходилось слышать из леса странные звуки. Эти звуки
доносились, как он понял теперь, из поместья старого Гаррика. И эти звуки
никак не ассоциировались с лесными работами. Они напоминали... возможно,
звуки включенных моторов.
Ив еще раз взглянул на карту и на окружности. Изнутри его постепенно
заполнила волна глухого ужаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42