Мы не настаиваем, что они могут причинить вред без помощи какого-то агента, но если таковой появляется, то одержимость и любые недомогания у человека могут быть легко вызваны. И это все правда.
Молот ведьм
За завтраком Мэри едва прикоснулась к еде. Нервничала, ждала, когда Пол спустится на кухню.
Во дворе Рейчел играла с собакой. Мэри не знала, как начать разговор с мужем — он обычно отмахивался от всего сверхъестественного, смеялся над ней. К тому же чем дольше она об этом думала, тем яснее осознавала, что скорее всего ей померещилось. По-другому объяснить происшедшее было невозможно.
«Но ведь я видела в ванной комнате женщину! Видела! И потом четки… Они изменили цвет, а утром их вообще на месте не было. Это что, какое-то предзнаменование того, что должно произойти в будущем?» Мэри вздохнула, пробежала взглядом новости на первой полосе газеты: серийного убийцу все еще ищут. Она отшвырнула газету прочь.
— Привет, дорогая. — Пол улыбался, как обычно.
Мэри почувствовала облегчение. Все возвращалось в норму.
— Мне надо бежать, — сказал он, поправляя галстук. — Уже опаздываю.
— Ты не будешь завтракать?
— Нет. — Пол порылся в дипломате. — Черт, куда подевались материалы по Джулиану Бреннану?
— Какие материалы?
— Это сын знаменитого киноактера Тони Бреннана. Он снимался во «Власти плоти» и где-то еще. — Пол закрыл дипломат. — Наверное, оставил в университете. Все, бегу. Опаздываю в клинику.
Мэри пошла за ним в холл.
— Как прошла вечеринка?
— Замечательно. А ты как себя чувствуешь? Лучше? — Он вопросительно посмотрел на нее, витая мыслями где-то еще. Открыл входную дверь.
— Пол, — смущенно произнесла Мэри. Он повернулся.
— А?
— Ты не видел мои четки?
— Что?
— Мои четки.
— Нет. Я ни разу не брал их в руки. Послушай, дорогая, я должен идти.
— Ладно. — Она поцеловала его в щеку. — До вечера.
Проводив глазами машину, Мэри вернулась в дом, поднялась наверх, быстро переоделась в деловой костюм, поскольку собиралась на заседание совета, затем спустилась на кухню и постучала в окно.
— Рейчел, время ехать в школу. — Дочка появилась через минуту.
— Наш Лабрадор ведет себя чудно. Не хочет идти в дом. Лает.
— Ну и пусть остается во дворе. Глория его накормит, когда придет. Ты собрала спортивную форму?
— Да, мама. — Рейчел побежала к машине. Мэри усадила дочку, села за руль.
— Ой, кроссовки! — воскликнула Рейчел, роясь в своей сумке.
— Обожди, сейчас принесу, — проворчала Мэри и направилась к дому.
Стоило открыть входную дверь, как в лицо ударила струя холодного воздуха. Мэри остановилась, не понимая, откуда такой сквозняк. В доме стояла мертвая тишина. Было слышно, как в гостиной громко тикают старинные часы.
Закрыв за собой дверь, Мэри начала подниматься по лестнице. С каждым шагом у нее нарастало ощущение необъяснимой тревоги, казалось, что за ней кто-то наблюдает. Она прошла в комнату дочки, и острое жжение под ложечкой заставило ее согнуться от боли. Мэри ухватилась за дверной косяк. «Что со мной происходит?» Только она успела это подумать, как услышала шум — мягкие шаги в спальне.
Она медленно двинулась туда, вошла. Все было как обычно, только на ковре что-то лежало. Монета.
Мэри наклонилась и в то же мгновение почувствовала, что кто-то нанес ей сильный удар по затылку. Она рухнула на пол, хватая ртом воздух, а потом потеряла возможность чувствовать и мыслить. В сознании одна задругой возникали картины: вот Крамер держит перед собой девушку с накинутой на шею проволочной петлей. Пожалуй, это единственный внятный образ. Остальное за пределами понимания. Затем перед ней словно опустили темный занавес.
«Наверное, я умираю», — подумала Мэри и потеряла сознание.
В себя она пришла через несколько минут. Она чувствовала себя совершенно разбитой, но постепенно все прошло, только осталось ощущение, будто она слегка пьяна. Мэри внимательно оглядела спальню: комната показалась ей чужой, похожей на декорацию.
— Мама! — донесся из машины крик Рейчел.
— Иду, иду.
Нетвердой походкой Мэри спустилась по лестнице. Ее слегка мутило.
«Что со мной происходит?» — мучительно размышляла она.
У входной двери Мэри глянула на пол и остолбенела. Там лежал кот Рыжик. Мертвый. На его шее были закручены ее четки. И опять из глубины дома послышался шум.
Там что-то медленно передвигали.
Пол вошел в консультационный кабинет клиники, проклиная себя за то, что согласился взять этого пациента.
Тони Бреннан был кинозвездой, культовой голливудской фигурой, влиятельным человеком и полным дерьмом. Вот они сидят в бархатных офисных креслах, два типичных образчика голливудской породы. Один вроде как знаменитость, незаконченный наркоман, другой его менеджер.
Полу очень не хотелось с ними разговаривать. «Почему, когда я уезжал, Мэри выглядела такой несчастной? Еще не оправилась от недомогания?» — эти мысли не давали ему покоя.
— Вы знаете, сколько сейчас времени? — Актеришка начал с места в карьер. — Вы опоздали на двадцать минут. А я, между прочим, плачу вам, и немало, за то, чтобы вы привели в порядок моего сына!
— Тони… — Менеджер взял артиста за руку, посмотрел на Пола. — Извините, профессор Стаффер. Тони, Тони, садись. — Он опять посмотрел на Пола. — Мой клиент сильно переутомился. Только что закончились съемки нового фильма. Вы же знаете, талантливым людям приходится особенно выкладываться. Режиссеры высасывают из них все соки. Ведь Тони, по существу, новый Де Ниро.
Менеджер облизнул губы. Он тоже устал… обдирать людей, к которым у других нет доступа. В поведении клиента для него не было ничего нового. На таких дозах Тони Бреннан продержится не больше года. Либо выйдет в тираж, либо умрет. Но, пока он котируется в Голливуде, на нем можно неплохо заработать.
Пол рассматривал знаменитого актера: зрачки сужены от героина, самому под сорок, а одет как двадцатилетний.
— Мистер Бреннан…
— Тони. Мы же договорились, что вы будете звать меня Тони. — Артист снова вошел в образ приятного парня.
Пол подождал, пока он подрагивающими руками прикурит сигарету, перелистал бумаги.
— Так вот, Тони. У вашего сына, Джулиана, действительно проблемы. Он обнаруживает все классические признаки серьезной неадекватности. Совершил поджог в школе, ломает машины… — Пол на секунду замолк, — и употребляет наркотики.
— Я тут ни при чем. — Тони завертелся в кресле. — Это его дура мамаша.
Пол про себя усмехнулся. Папаша тоже не подарок.
— И вообще, — проворчал Тони, — в школе это не он. Вы же с ним разговаривали! Разве он способен на такое? Послушайте, мне нужно заключение психиатра, где будет сказано, что мой мальчик в порядке. Это все. Вы поняли? Именно за это я и плачу вам пятьсот баксов в час. А лечение меня не интересует.
Пол посуровел. Сейчас обсуждать что-то с Тони пустое дело. Надо подождать, пока начнет действовать героин, который, по его предположению, артист принял несколько минут назад. Тогда он смягчится.
Пол встал.
— Пойду еще раз поговорю с вашим сыном.
Он перешел в смежную комнату, где четырнадцатилетний заблудший отпрыск знаменитого артиста сидел, задрав ноги на стол, и читал порнографический журнал. На дорогих белых джинсах красным фломастером были накарябаны неприличные ругательства. Какая творческая натура!
Парень лениво посмотрел на Пола и выдул пузырь жевательной резинки.
— Что там сказал папаша?
— Хочет, чтобы я еще раз поговорил с тобой. — Джулиан хихикнул и углубился в журнал.
— К херам собачьим. Я же сказал вам, что не поджигал школу. — Голос у парня был приглушенный и злой.
Пол сел.
— Я думаю, нам следует обсудить твои отношения с отцом.
— Исключено.
— Почему?
— Потому что это не ваше дело.
Пол внимательно смотрел на него. Все очень просто. Наркоман папочка, который сегодня осыпает сына деньгами, а на следующий день бросается с кулаками. Мамочка, оставившая его много лет назад. Это ребенок, который вырос, не зная, что такое родительские забота и любовь. Одинокий, ожесточившийся, напуганный. Хорошо для киносценария, однако это человеческая жизнь.
— Так ты отказываешься разговаривать?
— Да.
— Прекрасно.
Джулиан перелистнул страницу, удивленный, что так быстро одержал победу. Пол возвратился в консультационный кабинет.
— Ну что? — спросил Тони Бреннан.
Пол собирался точно указать артисту место, куда ему идти. Надоело. В конце концов есть работа, которой он не будет заниматься ни за какие деньги.
И вдруг он почувствовал, что от этого человека исходят флюиды. Увидел его таким, каков он есть на самом деле. Как будто открылся ящик Пандоры с ощущениями. Актер излучал волны меланхолии, озлобления и отчаяния. Они плыли по комнате, достигая Пола, подобно морскому прибою или музыке. Причем принимал он их не сознанием, а каким-то иным магическим способом. Они просто входили в его существо, как некая вибрирующая субстанция.
Несколько минут он сидел неподвижно, захваченный этим уникальным переживанием, впитывал ощущения, как ноты партитуры. Вот этот аккорд означает страх, другой зависть, тот злобу.
«Что это? Похоже на действие какого-то препарата. Но я ничего не принимал», — пронеслось у Пола в голове.
Тони подался вперед.
— Так вы напишете заключение?
Пол посмотрел на актера и его менеджера. Может, они тоже что-то почувствовали? Похоже, нет. А вот он продолжал ощущать вибрацию, как будто находился в центре водоворота. Странно, но никакой тревоги эти ощущения не вызывали. И сознание в этом как будто участия тоже не принимало. Это происходило внутри его.
— Я еще не решил.
— Что значит — не решили?
— Я хочу встретиться с вашим сыном на следующей неделе, — твердо произнес Пол. — А потом приму решение.
Тони вскочил.
— Послушайте, перестаньте выжимать из меня деньги. Мне нужно представить заключение в суд на этой неделе.
— Мистер Бреннан, я не собираюсь выжимать из вас деньги. Просто хочу помочь вашему сыну.
Тони театрально вскинул руки.
— Ладно, он приедет на следующей неделе. Но я занят.
— Нет, мне нужно, чтобы приехали вы оба. — Пол продолжал принимать излучение, исходящее от актера. Оно изменилось — место злости занял страх. И волны начали пульсировать интенсивнее, пронзительнее.
«Тони боится, что я о чем-то догадался. Но о чем?» Знаменитый киноактер картинно встал. Хотел нагрубить психиатру, но воздержался. С Джулиана нужно было снять обвинение в поджоге, а лучше Стаффера это сделать вряд ли кто сможет. Этот высокомерный наглый сукин сын был ему нужен.
Пол пригласил из соседней комнаты сына, и троица неторопливо двинулась по коридору. Глядя им вслед, Пол ощутил также волны, исходящие от Джулиана. Очень мощное излучение, пропитанное острой враждебностью и злобой к отцу. И Пол осознал: это случится очень скоро, сын убьет отца.
«Но черт возьми, что со мной происходит?» Он так и не могнайти ответ на этот вопрос.
— Миссис…
— Стаффер. Мэри Стаффер.
Полицейский вздохнул. Он был толст и плохо выбрит. Но ему было безразлично, как он выглядит и что подумают люди. Работа ему не нравилась, зато платили прилично. Это был нечестный полицейский.
— Где вы увидели кота?
— Здесь. — Мэри показала место на ковре в холле. — Он лежал здесь.
— Да, — произнес полицейский. Поковырял ногтем в зубах и подумал: «Глупая женщина. Но симпатичная. Лет примерно тридцать, темные волосы, стройная фигура, большой рот. Интересно, муж у нее есть?»
Большинство обитательниц этого района были разведены или жили с мужьями врозь. Возраст обычно средний, большой дом, один ребенок, реже двое. Муж сбежал с секретаршей. Чем они занимаются? Сидят на кухне, вспоминают прошлое, когда все было хорошо, и ждут ежемесячный чек с алиментами. Куда девать время? И главное, тело, роскошное тело, которое остается неиспользованным. Он несколько раз подкатывался то к одной, то к другой с гнусными предложениями, за что получал дисциплинарные взыскания. Но ему было наплевать.
— Ага. — Полицейский причмокнул губами. — Вы обнаружили мертвого кота на пороге дома, отвезли дочку в школу и вернулись. Но его там уже не было. И вы позвонили в полицию.
— Да, — ответила Мэри, набираясь терпения. Этот человек ей не нравился, но он был полицейский.
Коп высморкался в грязный платок.
— У кого есть ключи от дома?
— Только у мужа и горничной. Но их в доме не было.
— Давайте посмотрим.
— Пожалуйста.
Полицейский обошел ленивым шагом комнаты. Женщине наверняка что-то привиделось.
— Скорее всего ваш муж или горничная обнаружили мертвого кота и убрали его.
— Нет, — произнесла Мэри твердым голосом. Она видела, что полицейский ей не верит, и не решалась рассказать о четках и о том, что собаки тоже нигде нет. — Я звонила горничной. Она ничего об этом не знает. Муж домой не заезжал. Я видела кота. Он был мертвый. А когда я вернулась из школы, он исчез. Кто-то входил в дом дважды — подложить мертвого кота, а потом убрать.
Полицейский усмехнулся.
— Вы с мужем это обсуждали? Соседям звонили? В конце концов, можно было сфотографировать. Подумайте сами, кто станет проникать в ваш дом, чтобы сначала положить, а потом убрать мертвого кота? Да, по этому городу разгуливают разные психи, — полицейский облизнул потрескавшиеся губы, — но они больше специализируются на грабежах. Давайте поднимемся наверх, проверим. Идите вперед.
Полицейский шел следом, не отрывая глаз от ее ягодиц. Затем прищурился. Ему показалось, что на площадке кто-то стоит. Нет, вроде никого. Должно быть, игра света.
«Ну давай же, завали ее», — приказал кто-то ему на ухо.
— Что? — громко спросил полицейский. Осмотрелся. — Вы что-то сказали?
— Нет, — испуганно ответила Мэри.
Полицейский побледнел. Он отчетливо слышал женский голос, но не мог понять откуда. А затем этот мягкий настойчивый голос прошептал снова: «Схвати ее».
Он слышал внутренний голос и прежде. Обычно, когда что-нибудь воровал или давал в суде ложные показания. Но этот был повелительный и гораздо громче, к тому же похож на его собственный.
Они вошли в спальню. Полицейский притворился, что осматривает комнату, а сам все время поглядывал на Мэри, стоящую у кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34