Инга не каждый день выходит замуж!
– Представляю, что ждет меня впереди! – рассмеялся жених.
– Да, милый мой, сумел заарканить – сумей раскошелиться!
Не вставая с кресла, он сделал по телефону заказ, блеснув перед ней знанием французских вин и небывалой щедростью.
Борзой явился с мефистофельской ухмылкой на устах.
– А вот и наша красавица! Сейчас устроим торг, лапушка, а потом нехорошие дяди…
– Торг не уместен, Олег, – с ходу заявил Гедиминас. – Завтра Инга станет моей женой. Не могу же я тебе продать собственную невесту. Я пригласил тебя для того, чтобы ты поздравил нас и выпил с нами, а еще для того, чтобы обсудить дела. Тебе достанется неплохой куш. Я умею платить за хорошую дружбу И чтобы ты не имел никаких претензий к Инге! Покончим с этим!
– Неожиданный поворот! – с неудовольствием отметил Борзой и даже присвистнул.
Аида все это время сидела на краешке кресла, выпрямив спину, как при приеме в балетную студию, и хранила молчание. Товар не должен вмешиваться в разговоры торговцев.
– Она же обведет тебя вокруг пальца! Вот увидишь! – зарычал от бессилия Борзой. – Уже был один претендент на ее руку и сердце. Сдох накануне свадьбы!
Что она с ним сделала, до сих пор никто понять не может! Гедиминас, не валяй дурака! Это ведьма, а не женщина! И место ей не в твоем литовском замке, а возле параши! – Он так усердствовал, что уродливый шрам на его шее вздулся и побагровел.
– Я мечтал о такой ведьмочке! – со смехом отвечал литовец. – Я и сам ведьмак, может быть! Не трать напрасно нервы, Олег. А лучше сядь и послушай, что скажу тебе. Я – не жадный. А когда дело касается такой девушки, тогда совсем не жадный! Я отдам тебе часть Донатаса, которой он владел в Екатеринбурге. Все это сделала Инга, работая на него. И все это теперь будет твое. А значит, вы с ней квиты.
– Хорошенькое дельце! – упрямился Борзой. – Это называется квиты? А сколько она наших людей загубила? У тебя пальцев не хватит загибать! Да меня братва на смех поднимет, если башку ей не сверну!
– Это все эмоции, Олег! Только твои эмоции! Выслушай меня до конца. Я давно слежу за Ингой. Я знал о ней, когда она еще жила у вас в Екатеринбурге.
То, что она сделала для Дона, равносильно чуду. В «Амбассадоре» ты сам видел ее в деле. Где тогда были твои парни? Сидели на задницах? Эта девушка может многое, если не все. Вот что я придумал. После того как мы распишемся, она поселится в Москве. Фамилию она не поменяет (следи за моей мыслью!), а фамилия у нее русская. И никто, ни одна скотина, не будет знать, кто ее муж. Она займется политикой. Я буду ее финансировать…
– В президенты, что ли, метишь свою красотку?
– Не в президенты, Олег. Зачем в президенты? Но в высшие эшелоны власти. В следующем году новые люди придут к руководству страной, и еще неизвестно, в какой заднице мы окажемся со своим бизнесом. Инга будет делать политику. Она многого может добиться. Это суперфрау Маргарет Тэтчер отдыхает!
Она всех нас вытащит из задницы , если мы туда попадем…
– Я думал, ты серьезный мужик, Гедиминас. А тебе все – бирюльки. Что может сделать в политике девчонка ее лет?
– А Жанна д'Арк, по-твоему, была не девчонка?
– Жанна д'Арк! Пример привел! Не знаешь ты России, не понимаешь ее людей! Здесь бы номер с Жанной д'Арк никогда не прошел! Здесь соплюшкам не доверяют! Да ладно, что с тобой говорить! – Он махнул рукой. С ненавистью посмотрел на Аиду, с отвращением на Гедиминаса. – Поздравляю, коли так. Братве объясню как-нибудь. А бумаги завтра же подпишем.
– Зачем завтра? – Гедиминас развел руки. – Можно сегодня. Можно прямо сейчас.
– Да куда мне торопиться? Не буду мешать молодым!
– На что вы намекаете? – вдруг возмутилась Аида. – Я – девушка честная.
До свадьбы – ни-ни! А не выпить с нами, не обмыть нашу сделку – это с вашей стороны, мягко говоря, не по-товарищески.
– Она права, – поддержал литовец. – Выпей с нами, Олег! Сейчас привезут отличное вино, французское!
– Я уже принял на ночь водочки, – отговаривался Борзой, – а с вашего французского компота могу сблевать!
– Оставь его в покое, Гедиминас! Он боится выпить с ведьмой на брудершафт. Она ведь там кого-то уморила. И что она с ним сделала, до сих пор никто понять не может!
Аида так верно передала хрипловатый голос Борзого, со всеми особенностями уральского говора, что оба компаньона не удержались от смеха. И в это время в гостиничный номер внесли три бутылки «Шато Марго».
– Нет, нет! – замахал руками Борзой. – Если позволите, я принесу нашей «перцовочки».
Когда он ушел за водкой, Аида накинулась на бедного Гедиминаса:
– Что ты здесь плел насчет политики? Об этом мы, кажется, не договаривались? Все политики – свиньи!
– Лучше быть киллером, – усмехнулся он.
– По крайней мере, честнее! И не вздумай ничего подписывать, пока он не уберет своих подонков от моего дома!
– Хорошо. – Гедиминас поднял руки. – Сдаюсь. В гневе ты прекрасна!
В этой позе его и застал вернувшийся компаньон.
– Так будет продолжаться всю жизнь, – прокомментировал он. – Эта дамочка быстро возьмет тебя в руки! Не успеешь опомниться, как окажешься у нее под каблуком!
– Надо так понимать, – Аида зажгла сигарету и затянулась, – начались свадебные поздравления. – Она пустила струйку дыма в потолок.
– Вроде того, – поднял одну бровь Борзой.
– Не ссорьтесь! Не надо! – мирил их Гедиминас. – Зачем портить настроение? Ты, Олег, должен понять: Инга нервничает. Твои люди до сих пор стерегут ее дом. Давай отбой. И подпишем бумаги.
– В самом деле, – согласился Борзой, – надо поберечь ребят.
Он позвонил и громко закричал в трубку:
– Миша, давай ребятам отбой! Пусть едут в гостиницу бухать! Все нормалек! У нас тут тишь да гладь да волчья… Тьфу ты!.. да божья благодать!
Потом позвонил другой бригаде и тоже приказал бухать.
– Мы тут бухаем, а им что, груши околачивать?
– Все правильно, Олег, – поддержал его Гедиминас, – ребятам тоже надо расслабиться. Нелегкое это дело – ловить шаровую молнию! – Если бы не ты со своей любовью, она бы у меня сегодня поплясала!
– Давай-ка за работу! – предложил литовец, и они перешли в другую комнату, где имелся письменный стол, и разложили свои деловые бумаги.
Аида осталась в гостиной наедине с бутылками. Она выждала минут десять и позвонила домой.
Трубку взял Марк.
– Все в порядке, – сказал он. – Только что уехали.
– У тебя не было осложнений?
– Никаких. Так что с «пушкой» ты поторопилась.
– Как там Дуняша?
– Спит и видит сны.
– А Патимат?
– Твоя мачеха – настоящая женщина гор.
Она показывала мне свой кинжал. Зрелище, скажу я тебе… Сейчас тоже укладывается спать. Мне дождаться тебя или…
– Слушай меня внимательно! – перешла она на шепот, прикрыв ладонью рот.
– Скажи Патимат, пусть собирает вещи. Только самое необходимое. Она знает.
Будите девочку и отправляйтесь на Московский вокзал…
– Ты с ума сошла?
– Не перебивай меня! Ждите в машине около гостиницы «Октябрьская». У главного здания. Контрольное время девять часов утра. Если не приеду, спрячь их где-нибудь, только не на квартире Виктора. Она засвечена. Все.
– Значит, не все еще кончено, – сделал вывод Марк.
На этом они распрощались.
Настроение Борзого заметно улучшилось после подписания бумаг. Его лицо, ставшее багровым от мозговых потуг, оказалось способным на некоторые мимические упражнения, и Аида впервые увидела, как он улыбается. Правда, улыбка Борзого скорее напоминала оскал саблезубого тигра.
– Теперь можно и на брудершафт! – потер он руки.
– А не обкакаетесь? – с серьезным видом поинтересовалась Аида, отчего мимические упражнения прекратились.
– Инга! – одернул ее Гедиминас. – Ну зачем ты? Пора идти на мировую!
– Я не против, – безразличным тоном заявила она, – но мне придется с ним поцеловаться.
Как жениха его вряд ли устраивала такая деталь. Но разве откажешь компаньону по бизнесу?
– Я тебе прощу маленькую измену, дорогая.
– Это по-товарищески, – заметил Борзой.
– Вы уже не брезгуете ведьмой? – снова не сдержалась Аида.
– Я буду думать, что целуюсь с Жанной д'Арк, – парировал тот, – ее, кажется, тоже сожгли.
– Сначала за нашу сделку! – разливая в фужеры вино, предложил Гедиминас.
– Было бы странно пить за нашу помолвку на брудершафт с твоим компаньоном, – заметила Аида по-литовски.
– Не умничай! – ответил ей жених. – И прекрати подшучивать над ним! О твоем же благе забочусь! Кто знает, что у него еще на уме?
– Не-е, ребята, так не пойдет! – обиделся уральский компаньон. – Вы уж выражайтесь при мне доходчиво!
– Это наше личное, семейное, – оправдывался литовец. – Может, все-таки вина? – Он поднес к третьему фужеру бутылку «Шато Марго».
– Ни в коем случае! – запротестовал Борзой и поспешил налить себе «перцовки».
Они стояли в центре просторной гостиной, подняв фужеры, и Гедиминас провозгласил:
– За нашу русско-литовскую корпорацию!
– Как это делается-то? – почесал затылок компаньон.
– Всему вас учить приходится!
Их руки сплелись змеями, а взгляды, встретившись, пылали ненавистью друг к другу. Впрочем взгляд Аиды в ту же секунду смягчился, и она даже улыбнулась. Борзой в ответ скривил рот и успел сказать одними губами: «Сейчас я тебя сделаю!», но она понимала его без слов. Девушка раздула ноздри, вдыхая аромат вина, но тут же сморщила нос, почувствовав отвратительный запах из его фужера.
– Давайте, давайте, не стесняйтесь! – подбадривал Гедиминас. – Только все до дна! Все до дна, непременно!
И они выпили до дна, единым порывом. А вот до поцелуя дело не дошло.
Борзой раскрыл рот, вдыхая воздух, будто «перцовка» ни на шутку обожгла ему глотку. Обхватил горло пальцами и повалился на пол. Конвульсии продолжались несколько секунд.
Аида как ни в чем не бывало уселась в кресло и закурила, а Гедиминас остался стоять, остановившимися глазами глядя на поверженного компаньона, поднеся ко рту фужер с непригубленным вином.
– Ты бы выпил, что ли, – вывела она его из состояния ступора.
– Что с ним? – не верил своим глазам литовец. – Эпилепсия?
– Эпилепсия! – засмеялась Аида. – За кого ты меня принимаешь? Копыта откинул твой компаньон, Гедиминас! Почил в бозе! Радуйся и выпей за упокой!
– Ты его отравила?
– Нет, это сердечный приступ! – издевалась она. – До такой степени боялся со мной целоваться!
– Чем ты могла его отравить? Он пил свою водку… Он сам наливал…
– Пока вы там строчили свои писульки, я подсыпала яд в его говеную «перцовку».
– Прямо в бутылку?
– Ну да! Ты ведь не собирался пить водку, милый? Видишь, я ничем не рисковала.
На Гедиминаса было жалко смотреть. Он хотел отпить из своего фужера, но задумался, стоит ли это делать. Не решился. Поставил фужер на стол. Упал в кресло. Вытер манжетом рубахи пот со лба. Унять дрожь в коленях не получалось.
– Зачем ты это сделала?
– У меня с ним старые счеты.
– Но я только что подписал…
– Порви! Донатас бы не одобрил твои действия. Получается, что я зря старалась.
– При чем тут Донатас? – развел он руками. – А обо мне ты подумала? Что я буду делать с трупом? Здесь – гостиница, и на каждом этаже – портье.
– Это твои проблемы, – отмахнулась Аида, но вдруг ей стало жалко его. – Господи, что тут думать! Позови ребят. Пусть незаметно перенесут тело в его номер. Бутылку – туда же! И пусть позаботятся об отпечатках пальцев! Люди Борзого сейчас бухают, расслабляются. Значит, по крайней мере до утра его никто не хватится. У нас у всех достаточно времени, чтобы слинять из гостиницы. Из города. Из страны, – А как же ЗАГС? – спросил он потерянным голосом.
– Какой ЗАГС? – сначала не поняла она, а потом рассмеялась:
– Ты все еще хочешь на мне жениться? Бедный мальчик!
«Бедный мальчик» был старше ее на шестнадцать лет, но губы надул, действительно, как ребенок.
– Я люблю тебя, Инга, еще больше, чем прежде.
– Это не правда, Гедиминас! Ты любишь не меня, а мое умение с легкостью убивать. Любовь растет с количеством трупов. Я раскусила твой план. Вернее, ты сам отчасти выдал его Борзому. Ты решил надеть на меня маску. Маску жены Гедиминаса. Поселить в Москве. А дальше… Дальше тебя интересовала вовсе не политика, а расширение твоего бизнеса. Разве не так? И все эти разговоры о Жанне д'Арк – чушь собачья. Это понял даже Борзой. Но я оценила твою уловку. Я люблю находчивых людей. И я готова выйти за тебя замуж, но только не сейчас.
Мне необходим отдых. Я хочу читать книги, слушать любимую музыку, ходить с сестренкой гулять. Я хочу пожить хоть немного нормальной человеческой жизнью!
Месяц или два – не знаю сколько. Деньги все равно скоро кончатся. Есть у них такая особенность. Придется обождать с женитьбой, мой бедный мальчик!
В следующий момент она повела себя развязно, уселась к Гедиминасу на колени и поцеловала его в губы. Вместо того чтобы затрепетать, влюбленный почему-то содрогнулся.
– Чего ты испугался, глупец! – захохотала она. – Думаешь, мои губы пропитаны ядом? Или в зуб вмонтирована капсула?
Она оставила его в покое, подняла с пола сумочку и направилась к двери.
– Куда ты собралась?
– В Москву. Ты ведь хотел, чтобы я там жила.
– У тебя там есть родственники или знакомые?
– Нет. А у тебя?
– Погоди-ка! Я напишу адрес моей московской квартиры. Там, правда, живет одна… Как бы тебе объяснить…
– Любовница, – подсказала ему Аида. – Называй вещи своими именами. Нам нечего стесняться друг друга. Ведь наш будущий брак – это всего лишь сделка.
Гедиминас протянул ей клочок бумаги с адресом и произнес упавшим голосом:
– Я тебе завтра позвоню. И постарайся не попадаться на глаза портье…
Она успела заехать на Фурштадтскую и достать из тайника спрятанные деньги. Литовский господин наивно полагает, что она будет проживать по его московскому адресу с его любовницей, а свою семью добровольно передаст ему в заложники. Нет уж, дудки, бедный мальчик! Слишком легко решил ее заарканить и отвести в ЗАГС! Думал, обложили со всех сторон, так она и лапки вверх! Он надолго запомнит эту ночь! Пусть сперва развяжется с трупом, а потом посидит месяц-другой у себя в Каунасе, пока здесь все не уляжется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27