Таким образом, Средиземное море оказалось закрытым от внешнего океана и стало быстро испаряться, оставив после себя лишь незначительные лужи в самых глубоководных впадинах.
— Как Мертвое море, — догадалась Катя.
— Оставшаяся в нем вода была даже более соленая и фактически перестала быть жидкой. Концентрация соли оказалась слишком большой для живых организмов, и они все погибли, а окрестные земли превратились в безжизненную пустыню.
— А когда море опять наполнилось водой?
— Примерно через двести тысяч лет. Это был весьма драматический процесс, результат интенсивного таяния полярных льдов. С Атлантики в район Средиземного моря стали просачиваться первые ручьи, которые впоследствии превратились в мощные потоки воды, напоминающие Ниагарский водопад, только в сотни раз больше. Именно они прорезали Гибралтарский пролив до его нынешней глубины.
— А какое это имеет отношение к Черному морю? — не унималась Катя.
— Мессинский соляной кризис — достоверный научный факт, — продолжил Маклеод, бросив короткий взгляд на Джека. — Именно он поможет вам поверить в самое невероятное, о чем я хочу рассказать.
Они собрались за пультом АДУ — аппарата дистанционного управления «Си венчур». Маклеод пригласил Катю сесть за пульт управления, перед которым был помещен большой экран, и показал, как нужно управлять джойстиком.
— Представьте, что вы сидите в тренажере самолета, симулирующего полет, — посоветовал он. — А джойстик используйте для выбора направления полета — вверх или вниз, вправо или влево. Контроль скорости полета отображается на приборе с левой стороны.
С этими словами Маклеод положил руку на ладонь Кати и сделал полный круг на максимальной скорости. Широкоформатный видеоэкран оставался абсолютно темным, а индикатор направления движения повернулся на триста шестьдесят градусов. Индикатор глубины погружения показал сто тридцать пять метров, а спутниковая система наведения определила местонахождение АДУ с точностью до полуметра.
Маклеод повернул ручку назад и вернулся к исходному положению.
— За свободным полетом следует хорошая настройка, — сказал он и улыбнулся Джеку, который хорошо помнил их совместную тренировку на АДУ, когда они испытывали новое глубоководное оборудование в районе Бермудских островов.
— АДУ широко используется для научных исследований уже более двадцати лет, — пояснил Маклеод Кате. — Но за последние несколько лет технология подводных исследований заметно улучшилась, и сейчас для глубоководных работ мы обычно используем ААУ — аппараты автономного управления, которые оснащены многоцелевыми сенсорными датчиками, включая подводные видеокамеры и широкополосные сонары. Как только ААУ обнаруживает интересующий нас объект, сигнал сразу подается на АДУ, и мы предпринимаем соответствующие действия. Разработанный ММУ аппарат «Марк-7», который используется на нашем корабле, не больше обыкновенного «дипломата» и благодаря компактным размерам способен проникать в самые потаенные уголки морского дна.
— Если повернуть одну из этих штучек хотя бы на сантиметр, — вмешался в разговор Костас, — то наша радиопульсионная контрольная система «Доплер» покажет, что на самом деле отклонение произошло на пятнадцать миль по горизонту, или погружение достигло дна самой глубокой впадины.
— Почти на месте, — неожиданно прервал его Маклеод. — Активируем подводные фонари.
Он вдавил джойстик и одновременно щелкнул кнопками на панели управления. Экран быстро замигал, потом на нем появились яркие огоньки подводного царства.
— Осадок, — пояснил он. — Наши фонари отражают огромное количество мелких частиц, потревоженных неожиданным вторжением.
Вскоре они увидели размытые очертания, которые со временем обретали все более четкие контуры. Это было серое бесформенное пространство морского дна. Маклеод включил радар земного грунта, который обозначил небольшой склон морского дна, уходивший на юг под углом примерно тридцать градусов.
— Глубина сто сорок восемь метров, — прокомментировал он.
Неожиданно перед их глазами появилось странное образование, отдаленно напоминавшее высокую башню. Маклеод быстро отвел АДУ на несколько метров влево, избежав столкновения.
— Еще одно гениальное изобретение Костаса, — продолжал Маклеод, не отрываясь от экрана. — Буровой аппарат с дистанционным управлением, способный пробурить в морском дне скважину глубиной до ста метров или поднять на поверхность большое количество придонных осадочных пород. — Маклеод пошарил под стулом свободной левой рукой. — А вот это мы нашли с помощью аппарата под морским дном.
Он протянул Кате блестящий черный предмет размером с кулак. Она прикинула его вес на руке, а потом стала пристально изучать.
— Прибрежная морская галька?
— Да, отполированная морской волной. Этот прибрежный камень помог нам установить береговую линию древнего моря, которая в те времена пролегала на сто пятьдесят метров ниже нынешнего уровня моря и на десять морских миль дальше от сегодняшнего берега. Но еще более поразителен его возраст. Это одно из самых интересных открытий, которые мы сделали за последнее время.
Маклеод включил спутниковую систему наведения, и изображение на экране стало медленно двигаться на небольшом расстоянии от морского дна, избегая столкновения с препятствиями.
— Я включил автопилот, — пояснил он. — До цели осталось не более 15 минут.
Катя вернула ему потемневшую от времени морскую гальку:
— Это может быть каким-то образом связано с Мессинским соляным кризисом?
— Поначалу мы сочли, что это было еще до заселения этих территорий первобытными людьми древнейшей эпохи, точнее сказать — гоминидами.
— И что?
— А потом пришли к выводу, что ошиблись. Очень серьезно. Определение береговой линии древних морей давно уже часть нашей программы научных исследований, но это открытие выходит за рамки заурядных событий. Сейчас покажу, что это значит.
Маклеод загрузил разработанную с помощью компьютера изометрическую карту Средиземного и Черного морей.
— Связь между Средиземным и Черным морями можно рассматривать как своеобразную модель отношений между Атлантикой и Средиземным морем, — объяснил он. — Глубина Босфорского пролива не превышает ста метров. Любое понижение уровня Средиземного моря ниже этой отметки приведет к тому, что на месте пролива образуется перешеек, отделяющий Черное море от Средиземного. Именно эти условия позволили древним людям заселить Европу из Малой Азии. — Он показал курсором натри реки, впадающих в Черное море.
— Когда Босфор был мостом между Европой и Азией, высыхание Черного моря происходило такими же быстрыми темпами, что и Средиземного, однако Черное море постоянно пополнялось пресной водой трех великих рек — Дуная, Днепра и Дона. Средняя его величина была достигнута в тот момент, когда уровень высыхания моря сравнялся с уровнем впадающей в него речной воды, и с тех пор ускорился неизбежный в таких случаях процесс превращения Черного моря в большое пресноводное озеро.
Маклеод нажал клавишу, и компьютер начал имитировать события той далекой поры, демонстрируя, как Босфор постепенно высыхает, а уровень воды в Черном море снижается на сто пятьдесят метров по сравнению с нынешним. При этом уровень воды Черного моря стал на пятьдесят метров ниже уровня воды по другую сторону Босфора и поддерживался большим притоком прибрежных рек.
Маклеод повернулся назад и оглядел присутствующих:
— А теперь небольшой сюрприз. Все, что вы сейчас увидели, относится не к периоду раннего плейстоцена, когда ледниковый период был в самом разгаре, а к более позднему времени. Таким выглядело Черное море менее десяти тысяч лет назад.
Катя недоверчиво уставилась на него:
— Вы хотите сказать, что это произошло уже после ледникового периода?
Маклеод энергично закивал:
— Самое последнее наступление ледника случилось примерно двадцать тысяч лет назад. Мы считаем, что Черное море было отрезано от Средиземного незадолго до этого, а его уровень был в то время на сто пятьдесят метров ниже нынешнего. Таким образом, обнаруженный нами берег был береговой линией моря в течение следующих двенадцати тысяч лет.
— А что случилось потом?
— Потом повторился Мессинский соляной кризис. Ледники стали быстро таять, что вызвало повышение уровня воды в Средиземном море, и в конце концов она хлынула через Босфорский перешеек. Первоначальной причиной, возможно, стало очередное отступление ледника, начавшееся примерно семь тысяч лет назад с таяния западного антарктического ледникового щита. Мы полагаем, что понабился всего лишь один год, чтобы Черное море достигло своего нынешнего уровня. При общем потоке примерно двадцать кубических километров в день уровень воды в Черном море поднимался на сорок сантиметров в день или от двух до трех метров в неделю.
Джек показал на нижнюю часть карты:
— А ты не мог бы увеличить этот сектор?
— Разумеется. — Маклеод щелкнул клавишей. На экране появилось увеличенное во много раз изображение северного побережья Турции. Изометрическая карта показала им подробную топографию Земли до начала затопления.
— Мы сейчас находимся на расстоянии одиннадцати морских миль от северного побережья Турции, — сказал Джек и подался вперед, вглядываясь в карту. — Это примерно восемнадцать километров, а глубина моря под нами не превышает ста пятидесяти метров. Расстояние до нынешнего берега означает, что на каждые полтора километра территории приходилось примерно десять метров воды, то есть соотношение составляло приблизительно один к ста пятидесяти. Из этого можно сделать вывод, что угол наклона Земли был очень малым. Если море поднималось так быстро, как показывает эта карта, следовательно, каждую неделю оно затопляло пространство в триста — четыреста метров, то есть примерно пятьдесят метров в день.
— Может, даже больше, — поправил Маклеод. — Перед началом потопа большая часть суши, которая сейчас находится на дне моря, была всего лишь на несколько метров выше уровня воды, а угол склона был близок к тому, что сейчас наблюдается на склонах Анатолийского плато. А потом в течение нескольких недель эти огромные пространства земли поглотило море.
Прежде чем заговорить, Джек несколько минут молча смотрел на изометрическую карту:
— Мы сейчас говорим о периоде раннего неолита, то есть первой фазы зарождения и развития земледелия. Какие условия для этого существовали в интересующем нас районе?
Маклеод просиял:
— Я просил наших палеоклиматологов поработать над этой проблемой, и они разработали серию имитационных моделей, позволяющих реконструировать состояние окружающей среды в период времени между концом плейстоцена и началом наводнения.
— И что?
— Они пришли к выводу, что это был самый плодородный район на всем Ближнем Востоке.
Катя даже присвистнула от удивления:
— Это совершенно новое видение всемирной истории. Прибрежная полоса шириной двадцать и длиной в сотни километров стала ключевым звеном в становлении и развитии человеческой цивилизации! И при этом никогда еще не исследовалась археологами.
Маклеод заерзал от волнения:
— А сейчас мы подходим к главному, что привело вас сюда. Пора вернуться к монитору АДУ.
Морское дно в этом месте стало неровным, испещренным канавами и усеянным скалами и камнями. Иногда отчетливо виднелись небольшие углубления, вероятно русла древних рек. Приборы измерения глубины показывали, что АДУ находится над территорией, которая всего лишь на пятнадцать метров глубже и на километр дальше от древней береговой линии. Спутниковая система наведения стала сравнивать свои показания с теми, что запрограммировал Маклеод.
— Черное море вполне может стать раем для археологов, — согласился с Катей Джек. — Верхний слой воды толщиной в сто метров содержит очень небольшой процент соли, что явилось результатом огромного притока пресной воды из впадающих в него рек. Морские буровые установки, такие, например, как «Тередо навалис», требуют для нормальной работы более соленой воды. Именно поэтому древние изделия из дерева могут сохраняться в таких условиях в прекрасном состоянии. У меня всегда была мечта отыскать в здешних водах какую-нибудь трирему — древнее гребное военное судно.
— Но это же настоящий биологический кошмар, — проворчал Маклеод. — Под стометровой толщей воды начинается практически безжизненное пространство, отравленное огромной концентрацией сероводорода из-за сложной химической реакции соленой морской воды с большим количеством органической массы, попадавшей в море с пресной водой впадающих в него рек. А на большей глубине дело обстоит еще хуже. Когда соленые воды Средиземного моря хлынули сюда через Босфор, они сразу погрузились на глубину две тысячи метров и накрыли дно толстым слоем толщиной не менее двухсот метров. И этот слой все еще там и не дает развиваться живым организмам. Именно на этой глубине находится одно из самых неблагоприятных для жизни мест на Земле.
— На военной базе НАТО в Измире, — пробормотал Костас, — мне однажды довелось допрашивать одного подводника, который сбежал к нам с Советского Черноморского флота. Этот инженер работал по программе сверхсекретных глубоководных исследований в Черном море. Он рассказывал, что во время экспедиции им приходилось видеть на дне морские суда в полной сохранности. И даже показывал фотографию, где можно было разглядеть тела погибших моряков, как будто застывшие в соляном растворе. Это были самые ужасные привидения, которые только можно себе представить.
— И такие же замечательные, как это.
Когда спутниковая система наведения приблизила изображение, в нижнем правом углу экрана загорелся красный свет. Почти одновременно морское дно преобразовалось в столь странное и неожиданное видение, что у присутствующих дух перехватило. Прямо перед объективом АДУ луч прожектора выхватил из темноты целый комплекс низких построек с плоскими крышами, которые плавно переходили друг в друга, как у традиционных поселений индейцев пуэбло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58