Повернула голову в его сторону и Памела Уорд, словно впервые обратила внимание на его присутствие. На ее губах появилась легкая улыбка, вызвавшая у Брента чувство досады. Как правило, женщины реагировали на его присутствие в диапазоне заинтересованности, простиравшейся от желания пригласить на чашку кофе до стремления затащить в постель. Но эта девица устроена иначе! В ее глазах было равнодушие. С тем же видом она могла рассматривать кусок ростбифа. Брент откашлялся и сказал:— У меня есть идея, которая может показаться несколько надуманной.— Надуманной, мистер Росс? — отозвался Белл, подаваясь вперед. Памела, со своей стороны, откинулась на спинку кресла, придерживая руками блокнот. На ее лице отразился легкий интерес постороннего наблюдателя.— Возможно, она покажется слишком смелой, даже абсурдной, — продолжал Брент. — Но, пожалуйста, выслушайте ее, сэр, потому что чутье мне подсказывает: в этом может быть что-то разумное.Круглые глаза за стеклами очков с любопытством остановились на молодом человеке.— Ну что ж, выкладывайте, что там у вас, энсин, — сказал Белл.— Это в определенной степени связано с моим отцом, — начал было Брент, но Белл перебил его.— Я, кстати сказать, с ним знаком. Это человек-легенда. — В голосе начальника Брента послышалось явное уважение. — Но какое отношение имеет к этому Порох Росс?— Порох Росс — ваш отец? — осведомилась Памела Уорд, глядя на Брента с новым интересом.— Да, — сказал тот, переводя взгляд на девушку. — Видите ли, сэр, — продолжал он, снова посмотрев на Белла. — Отец рассказывал мне о войне и о самолетах…— Понятно, энсин, — отозвался Белл. Слова Брента явно вызвали в нем любопытство — его глаза сузились, а лоб наморщился. — Но какое отношение имеет вторая мировая война ко всему этому? — он помахал листочком с радиограммой. Лейтенант Памела Уорд выпрямилась в кресле и не спускала глаз с молодого человека.— Зеро, зеро, зеро, — произнес Брент. — Все говорит о том, что это никакой не курс, не пеленг, так?— Что же это, по-вашему, энсин?— Тип самолета!— Вы полагаете, речь идет о самолетах?— Разумеется, это лишь гипотеза, сэр. Вероятность… Но нельзя упускать из виду и вторую часть сообщения: «нас атакуют».Коммандер откинулся на спинку кресла, его сотрясал смех. Памела Уорд, напротив, молчала и смотрела на Брента прищурившись. Росс поджал губы, на щеках его появился румянец.— Вероятность, гипотеза, — произнес Белл. — Хороша гипотеза. Это же просто фантастика. — И затем тихо, словно стараясь убедить самого себя, он сказал: — Нас атакуют японские самолеты? Но это же невозможно! Вы просто шутите, энсин Росс! Какой-то псих напился до чертиков и выдал в эфир эту идиотскую радиограмму. Вместо нулей он сказал «зеро»! Очень остроумно, — он помолчал и, поглядев в потолок, сказал: — Нет, это все ерунда. Какие тут истребители времен второй мировой войны!— Но, сэр, ничего невозможного или невероятного в этом нет. Известно, что некоторые фанатики-японцы продолжали воевать и после капитуляции Японии, — в голосе Росса послышалось больше уверенности.— Знаю, я все прекрасно знаю. Но поймите, юноша, вы же говорите о самолетах! Откуда тут могут быть те старые «Зеро»? Сигнал бедствия был передан пять часов назад, а со дня окончания войны прошло три с лишним десятилетия! Так-то, мистер Росс. Жаль, что вам не пришло в голову ничего более… так сказать, рационального.— Прошу вас выслушать меня, сэр, — молодой человек говорил так серьезно, что Белл перестал смеяться, поставил локти на стол, положил подбородок на ладони и внимательно уставился на Росса. Тот же подался вперед и, сверкая своими голубыми глазами, заговорил:— Мой отец сражался против японцев несколько лет… «Зеро, зеро, зеро… нас атакуют». Это вполне может быть сигнал бедствия времен второй мировой войны.— Неужели вы всерьез верите, что такое возможно! — сердито заговорил коммандер. — Вы отдаете себе отчет, что вы тут городите? Нет, это просто невероятно! Японские истребители. Авианалет! — Он обернулся к Памеле Уорд, которая смотрела на него, не выказывая никаких эмоций.— Это «Мицубиси А6М2», — гнул свое молодой человек.— Знаю, энсин, знаю. Я изучал историю второй мировой войны. Я тоже кончал академию. — Он побарабанил пальцами по столу и, глядя в глаза Россу, произнес: — Вот что я хочу вам сказать, мистер Росс…— Слушаю, сэр.— Вы были правы.— Прав?— Да. Ваша гипотеза абсурдна. Нет, она просто смехотворна! Я испытываю глубочайшее уважение к вашему отцу, но, возможно, он слишком много рассказывал вам всяких военных историй… — Пальцы Белла продолжали выбивать барабанную дробь. — Вы мой помощник, у вас хорошие перспективы… Короче, я хочу заключить с вами соглашение.— Соглашение?— Да. Если вы забудете об этих истребителях, я забуду о том, что вы тут наговорили.Воцарилось молчание. И Памела Уорд, и Крейг Белл уставились на Брента Росса.— Забыть о возможности существования японских фанатиков? — произнес молодой человек, словно спрашивая самого себя. Он прекрасно понимал, что маленький человек, сидевший за письменным столом, держал в своих руках его карьеру, но все же в этой радиограмме было нечто жуткое, зловещее… Вдобавок ко всему, он, Брент, еще ни разу в жизни добровольно не уступил напору со стороны другого человека. Помолчав, Брент сказал: — Хорошо, сэр, я никогда больше не заговорю об этом в вашем присутствии, но я все-таки, с вашего позволения, поразмыслю об этом на досуге.На лице Белла появилась улыбка. Он решил разрядить напряжение.— Отлично, мистер Росс, — сказал он, а затем коротко кивнул головой и добавил: — Что ж, можете возвращаться к исполнению ваших обязанностей.— Есть, сэр, — отчеканил энсин и отдал честь коммандеру. Затем он повернулся кругом и двинулся к двери. Памела посмотрела ему вслед, невольно любуясь его прекрасной атлетической фигурой. Дверь за Брентом закрылась, и Памела осталась в кабинете наедине с Беллом.— Вы полагаете, я обошелся с ним слишком сурово? — спросил он Памелу.Прежде чем ответить, специалист по шифрам чуть поджала губы.— Он еще молод, у него живое воображение, — задумчиво произнесла она.— Да, он всего полгода как из академии, — ответил Белл. — Думаю, он довольно скоро поймет, что самое важное качество разведчика — это цинизм.— Особенно, когда имеешь дело с русскими, сэр, — отозвалась Памела.— Вот именно, — хмыкнул Белл. — Вот именно, лейтенант.Памела Уорд стремительно поднялась с кресла.— С вашего разрешения, коммандер, я вернусь в свой отдел, — сказала она, на что Крейг Белл только кивнул.
Выйдя из кабинета коммандера Белла, Памела оказалась в большой приемной, где вовсю трудились шестеро женщин. Четыре из них сгорбились за пишущими машинками, а две напротив, с прямыми спинами сидели и смотрели на экраны «электронных редакторов», напоминавших глаза циклопа. В комнате никто не разговаривал, слышался только шум компьютеров и стрекотание пишущих машинок. В дальнем углу у автомата с питьевой водой, прислонившись к стене, стоял Брент Росс. В руке у него был бумажный стаканчик, а глаза смотрели на противоположную стену.Памела не спеша двинулась в его направлении, остановилась возле автомата с водой, наполнила еще один стаканчик и сказала без тени снисходительности в голосе:— Если хотите, энсин, я могу обработать сообщение — проверю его с точки зрения шифров и кодов. Но только для этого придется выбрать окно — обработка может занять довольно много времени. — В ее интонациях чувствовалось явное желание помочь. Ни тени превосходства. Никакой иронии.— Спасибо, лейтенант, — сказал Брент и выпрямился. Ему стало интересно, есть ли и впрямь у этого «компьютера» что-то человеческое. — Это очень любезно с вашей стороны. Но если я прав, то компьютеры тут вряд ли помогут.— Это верно.— Значит, по-вашему, я рехнулся?— Нет, — улыбнулась Памела. — Японцы действительно продемонстрировали поразительное умение воевать, даже когда война, казалось бы, окончилась раз и навсегда. Они способны на самые неожиданные вещи… Но японские самолеты над Беринговым морем… Это уж чересчур… Согласитесь, энсин, что это и впрямь что-то очень уж необычное.— Вы, конечно же, правы, лейтенант. Может быть, все дело в том, что там находится мой отец… Он капитан старой посудины, доставляет оборудование ребятам, которые занимаются разведкой нефти на Аляске, в районе Теллера…— Я этого не знала, — сказала Памела и, оглянувшись по сторонам, быстро добавила: — Здесь слишком шумно. Давайте найдем какой-нибудь тихий уголок…Брент внезапно почувствовал себя человеком, который обнаружил на заднем дворе золотую жилу.— Как насчет ленча, лейтенант? — осведомился он, с трудом скрывая охватившее его воодушевление.— Меня зовут Пам, а ленч — это то, что надо! — в ее голосе почувствовалась ответная заинтересованность. От былой индифферентности не осталось и следа.— Меня зовут Брент.— Я знаю.— В районе порта есть неплохое местечко. Называется «Морская пища — вкуснотища!» Неподалеку от Никерсон-стрит. Оттуда отличный вид на канал к озеру Вашингтон.— Морская пища — вкуснотища! — с улыбкой повторила Памела. — М-да! Это что-то новое.— И еще, лейтенант… я хотел сказать, Пам, — поправился заметно повеселевший Брент. — Я вовсе не посылаю сигналы бедствия. Пока что я не иду ко дну.— Я понимаю, Брент, — рассмеялась Памела Уорд. — Я все прекрасно понимаю. Это будет увеселительная прогулка.У компьютера, оказывается, есть сердце, подумал Брент, открывая дверь.
Ресторанчик «Морская пища — вкуснотища!» занимал первый этаж старого дома буквально в нескольких шагах от канала, по которому то и дело сновали корабли и баржи. Ресторанчик был умело декорирован сетями, буями, фонарями, медными нактоузами. Кроме того, там имелся огромный дубовый руль с клипера и пол тикового дерева — из палубной обшивки военного корабля «Нортхемптон».— Просто прелесть, — сказала Памела, отрываясь от врученного ей меню и обводя взглядом заполненный посетителями и украшенный всеми этими морскими аксессуарами зал. Устроившись в полутемном уголке напротив Брента Росса, она видела не только столики кафе, но и парусные шлюпки и небольшие пароходики, проходившие по каналу.— Я рад, что вам тут нравится, — отозвался Брент. — Но погодите — нас скоро начнут кормить…— Что же мы будем есть?— Мне нравится тут буйабез. Это их коронное блюдо.— Ну что ж, буйабез так буйабез, — весело откликнулась Памела. — Мне только надо вернуться на службу ровно к четырнадцати ноль-ноль. А вам?— И мне тоже. В нашем распоряжении целый час. Этого больше чем достаточно. Но такую еду нельзя есть наспех. Ее надо смаковать. — Он поднес пальцы к губам, а потом помахал рукой официантке, добавив: — Они, кстати, славятся своими коктейлями. Лучше всего взять «май-тай» Коктейль из рома, ликера «Кюрасао» и сока.

.— Ну что ж, один бокал, так и быть, — с улыбкой сказала Памела. — Но только один, Брент. Мы как-никак на службе.— Понятно, — сказал он. — У меня самого сегодня, кстати, дежурство…Брент и Памела сделали заказ, официантка забрала меню, и они не успели оглянуться, как на столе уже появились коктейли.— Я никогда раньше не пробовала «май-тай», — сказала Памела, поднося высокий стакан к глазам и рассматривая его содержимое.Брент Росс смотрел на Памелу Уорд так, словно видел ее впервые. Ему никогда не приходилось видеть такие удивительные глаза. Темно-зеленые, они сверкали на свету, словно изумруды. И хотя у нее было упругое, гибкое тело, которое тогда, в кабинете Белла, привлекло к себе внимание Брента, теперь его гораздо больше поразило ее лицо. Оно возбуждало его куда сильнее, чем ее ноги, бедра, грудь. Он понимал, что придирчивые ценители могли бы остаться неудовлетворенными: узкий нос, слишком выдающиеся скулы, недостаточно широкий лоб. Но у нее был изумительный подбородок, полные губы, гладкая кожа, здоровый цвет лица. Да и годы, а Памеле было лет тридцать, только шли ей на пользу, служили дополнительным украшением: опыт и сила характера напоминали о себе в легких складках у рта, прищуре глаз, придавали ей то неповторимое обаяние, которым не могли похвастаться знакомые студенточки Брента. Но ее главное очарование заключалось в той грации, с которой она совершала самые простые, самые будничные и заурядные действия. То, как она держала меню, как теперь играла с бокалом, очаровывало, словно прекрасная актерская работа.— Ну что ж, — сказал Брент, поднимая бокал и чувствуя, как в горле появился ком, а в висках застучали молоточки. — Выпьем за военно-морскую разведку. Пусть она и впредь остается такой же.— Какой?— Способной разведывать.Памела хмыкнула и лукаво спросила:— Все еще не можете забыть эту радиограмму?— Так точно.— Из-за того, что в этих краях находится корабль вашего отца?— Он действительно там. Но я вовсе не утверждаю, что с его кораблем могло что-то такое приключиться. Сообщение могло прийти из другой части света. Арктика вообще выкидывает разные фокусы. Радиосигналы скачут там как не знаю что…— Это верно, — задумчиво проговорила Памела. Затем быстро продолжила: — Ваш отец — удивительный человек. Он ведь, кажется, сбежал из лагеря военнопленных и долго потом добирался до Австралии, верно?— Верно, — сказал Брент и заулыбался. — В конце тысяча девятьсот сорок второго года его взяли в плен на Соломоновых островах и отправили на Минданао. Но несколько месяцев спустя ему удалось устроить побег, и он добрался до Австралии в шлюпке.— Это просто невероятно!— Да уж, — согласился Брент Росс. — Пока сидел в лагере, он изучил японский язык. Он даже иногда поет японские песни, — добавил Брент и усмехнулся.— Почему его зовут Порох?— У моего отца крутой, вспыльчивый характер, — сказал Брент с улыбкой. — Вспыхивает как порох.— Вот как?— Но это еще не все. После того как он удрал от японцев, он снова был призван во флот. На авианосец «Эссекс». Но поначалу он служил на «большом Э».— На «большом Э»?— Извините. Так называли авианосец «Энтерпрайз». Он был там зенитчиком. Говорят, когда он стрелял по японским самолетам, то всегда кричал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43