Я сейчас объясню тебе, что я считаю на самом деле. Очень подробно. Очень близко. И понятно.
Боже, он просто сводит меня с ума.
— С минуты на минуту сюда может войти Милли, чтобы убрать в комнате. — Откуда столько благоразумия?
Люк кивнул, соглашаясь.
— Я хочу взять тебя куда-нибудь.
При словах «взять тебя» Роксана чуть не застонала. Люк смотрел на простынку, но, казалось, видел сквозь нее, как настоящий супермен.
— Хорошо. Куда? — Что плохого в том, что она задержится здесь еще на один день?
— Сюрприз. — Он продолжал гладить ее по ноге, понемногу продвигаясь вверх.
Роксана едва дышала, но, собрав волю, вцепилась в простыню, не давая ей опуститься ни на миллиметр.
— Ты приглашаешь меня на свидание?
— Да, на свидание.
— Хорошо. Что мне надеть?
— Что-нибудь сексуальное.
После этого он встал, пересек комнату и вышел.
Роксана услышала, как он снаружи поворачивает дверную ручку, проверяя, закрылась ли дверь на замок.
— Слишком все хорошо, чтобы быть правдой, — пробормотала Рокси, оставшись одна в комнате.
Она сидела, обняв себя руками, не решаясь расстаться с тем ощущением безопасности, которое дарила ей укрывшая ее простыня.
Помни, помни о том, как он опасен. Он вызывает привыкание похлеще самого страшного наркотика.
Нет. Я контролирую ситуацию. Я могу побыть с ним еще немного. И я найду в себе силы уехать.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Все время, пока Рокси стояла под душем, она прислушивалась — не щелкнет ли дверной замок.
Милли вполне могла впустить Люка еще раз.
Ну что поделаешь, легкая паранойя, сказала она женщине, смотревшей на нее из Зазеркалья.
Рокси взяла расческу. Расчесывать спутанные волосы было куда менее болезненно, чем наводить порядок в собственных мыслях.
Пристрастие к алкоголю — легко предсказуемое явление. В ее жизни было несколько лет, когда она училась в колледже, и никто не подозревал, что она пьет каждый день. Просто для того, чтобы поддержать себя в течение дня… Так она объясняла самой себе, и ее это очень долго устраивало. А потом умерла мама. И ей внезапно потребовалось гораздо больше спиртного, чтобы поддерживать себя.
Пристрастие к алкоголю значит, что ты не можешь без этого жить.
Женщине, отражавшейся в зеркале, хотелось выпить. Так было все время. Начиная с девятнадцатого ноября, дня, когда она решила больше не пить, она все время думала о выпивке. Ей оставалось только молить бога, чтобы он дал ей спокойно прожить еще один день и не сорваться.
И вдруг в ее жизни появился Люк.
Чего ему будет стоить еще день в ее компании?
Казалось, он совершенно убежден, что город простит ему его проступки и забудет о них.
А через пару дней я помчусь отсюда со всей скоростью, на которую способен мой «Порше».
« Женщина смотрела на нее из зеркала глазами, по которым невозможно было бы определить ее возраст. Ей нельзя забывать, что все это временно. Он не может принадлежать ей. Этот легко краснеющий юноша с близлежащей фермы слишком чист. Он из другого мира.
И к тому же у него есть Карла.
Хотя совершенно очевидно. Карла ему не нужна.
Но ведь Рокси еще ничего не рассказывала ему о своем прошлом. А Карла обещала простить… Рокси уедет, а она останется рядом.
Сердце заныло, и Роксана потерла кожу на груди.
Один день. Я пробуду с ним еще один день. Он будет мой — весь, целиком. Привыкание не возникает за один день.
Роксана взбила волосы. Выглядит она просто роскошно, но ее веснушки слишком ярко и весело рассыпались по лицу, шее, плечам. Это ужасно.
Впрочем, Люк уже видел их все. Мало того, они ему нравились. Вот безумец!
Роксана провела золотистой помадой по губам.
Немного темно-коричневых теней, чтобы взгляд пронизывал глубже, тушь на ресницы — и все. Просто, но со вкусом.
Из теплого пара ванной Роксана вышла в тишину пустой комнаты, огляделась, не зная, что ей делать дальше, — свидание не было для нее обычным делом. Постояв с минуту посреди комнаты, она решительно вздохнула и отправилась навстречу новому дню.
Люк сидел в своем пикапе, припаркованном в жидкой тени чахлого деревца. Хотя было раннее утро, на улице стояла жара. Роксана порадовалась, что не стала накладывать более основательный макияж, ей казалось, что она тает под горячим солнцем. Люк вышел из машины и двинулся ей навстречу.
— Как самочувствие? — спросил он, внимательно глядя Рокси в лицо.
— Прекрасно, — пропела она в ответ. — Не спрашивай меня об этом. Я с трудом сохраняю спокойствие. Я схожу с ума от счастья, когда я рядом с тобой, и от ужаса, когда думаю про все остальное. Отвлеки меня от этих мыслей. Сделай так, чтобы я забыла обо всем на свете.
Роксана окинула его взглядом с ног до головы.
— Я решила ни о чем не думать. Я в отпуске. И мне очень хочется, чтобы меня очаровывал симпатичный парень, проникший сегодня утром в мой номер.
— Правильно. Ты выбрала прекрасное место для отпуска. Залезай в машину, я покажу тебе все самые расчудесные достопримечательности наших краев.
— Все-все? — промурлыкала Рокси.
Ее голос действовал на Люка безотказно. Он игриво улыбнулся — перед Рокси он совершенно не скрывал реакций своего тела. Он хотел ее. Хотел все время.
Люк распахнул дверцу машины, и вся смелость Рокси куда-то пропала. Ей показалось, что сейчас она собирается дать обещание, которое не сможет сдержать.
А у Люка было ощущение, что ему снова шестнадцать лет, и перед ним девочка из группы поддержки, которая ему нравится так безнадежно. Ему понабилось три долгих года, чтобы завоевать ее.
На что я обрекаю себя на этот раз, думал он.
Рокси, собиравшаяся сесть в машину, вдруг повернулась к нему.
— Могу поспорить, у тебя ко мне куча вопросов.
Но я поеду с тобой, только если ты обещаешь меня просто накормить. Никаких вопросов. Просто завтрак и… десерт.
Пожалуй, она была шустрее, чем девочка из группы поддержки.
— Значит, в таком порядке?
Роксана улыбнулась. Сегодня она хорошо выглядела — просто красавица, но в ней было что-то еще.
Что-то, что беспокоило Люка с самого начала. Ее что-то терзало изнутри, и это был отнюдь не диабет. Он бы многое отдал, чтобы узнать, в чем ее секрет.
Люк смотрел, как она садится в машину, и не мог не восхищаться ее великолепной фигурой, фантастически длинными стройными ногами, которых совершенно не скрывали коротенькие шорты. Еще немного, и у него, пожалуй, свесится язык и потечет слюна. В таком настроении ему трудно будет вести машину. Он готов заняться с ней любовью прямо тут, на сиденье…
Все-таки Люк сел за руль и поехал. Он был рад необходимости все время смотреть на дорогу, потому что ему надо было срочно на что-нибудь отвлечься. Эта Рокси была та еще штучка. Шериф подозревал, что она может стать одной из тех проблем, безболезненно решить которые не удается.
Когда все следы цивилизации остались позади, Роксана дала волю своему любопытству.
— Могу я узнать, куда мы едем?
— Я хочу сам приготовить тебе завтрак.
Что-то внутри Рокси предательски зашевелилось. Что такого в этом мужчине в старой машине?
Так, так, девочка моя. Не позволяй ему затащить тебя в постель за какую-то несчастную яичницу.
Пусть добавит еще ветчину и гренки.
Роксана отвернулась и стала смотреть в окно на однообразный пейзаж. Уж лучше она помолчит. Неизвестно, что может сорваться с ее языка при такой ударной работе гормонов.
К тому времени, когда они въехали на горку и остановились возле старого дома, Роксана уже выстроила линию защиты. Рядом с домом стояла другая машина — полицейская патрульная. Рассмотреть что-нибудь еще у Роксаны времени не было, потому что в этот момент две громадные собаки подскочили к окну с ее стороны и стали горячо дышать ей прямо в лицо.
Роксана замерла, боясь открыть дверь перед этими тварями с огромными зубами. Но Люк, не замечая ее испуга, обошел машину и открыл дверцу.
Рокси даже рта не успела раскрыть, как он взял ее за руку и, не замечая сопротивления, вытащил из машины.
Собаки вежливо обнюхали гостью. Похоже было, что они не собирались завтракать ею. Или они были сытыми?
— Что это за порода? Они размером с пони.
— Это подвид овчарок. Мне оставил их один парень, ему пришлось ненадолго уехать. Не бойся, они не тронут тебя, они дрессированные.
— Они гигантские.
— Ты боишься собак?
— Не знаю. У меня никогда не было собаки.
Иногда ей приходилось менять жилье раз в несколько месяцев — каждый раз, когда она пропивала деньги, отложенные, чтобы заплатить за квартиру.
И даже если она задерживалась на одном месте, там вряд ли выжило бы даже растение — если, конечно, оно не привыкло бы к поливу водкой или джином.
— Я забыл, у богатых людей собаки живут в вольерах, так что дети их совсем не видят.
— Ты знаешь, у меня была лошадь, но собак не было. Вообще. Извини, что разочаровала.
Люк повел ее к дому.
— Ты любишь лошадей?
— Я любила скакать на лошади по высохшему дну реки. Ты не представляешь, чего только не найдешь после того, как уйдет вода. Один раз я нашла окаменевшие следы какого-то древнего животного.
А еще — старинные индейские украшения. Я отдала их в музей в Биг-Спринг.
Люк посмотрел на нее с удивлением.
— А на каких лошадях ездят богатые девушки?
— На Феликсе.
— Феликс — это порода?
Они подошли к дверце в ограде. На ней не было ни замка, ни задвижки. Люк толкнул ее, и она открылась. Роксана рот разинула от изумления.
— Ты не запираешь дверь? Дом охраняют собаки?
Люк пожал плечами.
— Думаю, что они бы никого чужого не пустили, но здесь никого и не бывает, ради кого стоит запираться на замок. Сюда приезжают только те, кто здесь живет.
Роксана обернулась кругом, чтобы осмотреться.
Вокруг, до самого горизонта, лежала равнина, поросшая высокой бурой травой. В нестерпимо голубом небе плыли пушистые облака.
— Эти облака пропадут еще до полудня. И небо станет абсолютно чистым, прозрачным и глубоким. — Неожиданно для Рокси его голос раздался прямо у нее за спиной. Она чувствовала его теплое дыхание. — Если ты внимательно посмотришь на него, тогда ты поймешь его красоту.
— Я знаю, — почему-то вспыхнула Рокси. — Закаты здесь потрясающие.
Люк дотронулся до ее волос.
— Что это за лошадь — Феликс?
Рокси стояла, не шевелясь, боясь, что он перестанет перебирать пряди. Это было волшебно.
— Это не порода. Это имя моего коня.
— У тебя был собственный конь? Приятно слышать. Теперь твое воспитание не внушает мне ужаса.
Роксана порадовалась, что стоит к нему спиной и Люку не видно ее лица. Сейчас Феликс был почетным производителем, но в те годы он считался неплохой скаковой лошадью. Роксана обожала ездить на нем. Она и сейчас могла вспомнить ощущение полета, которое она испытывала, несясь на нем во весь опор.
— Когда я была маленькая, я мечтала стать знаменитым жокеем.
Люк приподнял ее волосы и подул на разгоряченную кожу. По телу Роксаны пробежала дрожь.
— Да, представляю, как Феликсу приходилось носиться, когда ты считала его скаковой лошадью.
Рокси хихикнула.
— Именно так и было. Под нами дымились все дорожки.
Люк провел кончиками пальцев по ее шее. Роксана отстранилась.
— Не надо. У меня потеет шея.
— Я вижу. Мне нравится.
— Тебе нравятся веснушки и пот? Ты ненормальный.
К счастью, он сделал шаг в сторону, оторвавшись от нее, потому что еще секунда — и Роксана, растаяв, распласталась бы у его ног, умирая от желания заняться с ним любовью.
— Заходи в дом и рассказывай, почему ты не стала знаменитым жокеем. — Люк жестом пригласил ее войти в дом, манящий прохладой.
— Ну, кроме того, что я на десять дюймов выше, чем надо… Ах, у тебя кондиционер! — Последние слова были сказаны с невыразимым блаженством.
— Конечно, все прелести цивилизации, стоит только протянуть руку.
Роксана с любопытством огляделась вокруг. Мебель была нетипична для небогатого дома, ее даже можно было бы назвать изящной, если бы не следы времени. На кровати лежало некогда цветастое, а сейчас заношенное и посеревшее покрывало с крупными синими розами.
— Я знаю, это выглядит странно, но оно принадлежало маме. Сестра не захотела взять его себе.
Она уехала сразу после школы, еще и чернила на аттестате не высохли как следует. Мне не хватило решительности выбросить его, хотя оно затерто уже почти до дыр. Можешь забираться на него с ногами. — Он положил очки на красивый стол с гранитной столешницей. — Чувствуй себя как дома.
— Что? — переспросила Роксана, водившая пальцем по граниту с отсутствующим видом. В замысловатом каменном узоре сплелись оттенки красного, оранжевого и желтого, с вкраплениями черного и какими-то золотистыми точками. Он смотрелся как часть Большого Каньона. — Какая красота.
— У меня этот стол появился после того, как у предыдущего сломалась нога. Он попался мне как-то в Хилл-Кантри. Почти что на высохшем дне реки.
М-м, он проводит аналогии. Как поэтично.
Она млеет от мужчины, который купил красивый стол и вписал его в интерьер рядом со старыми стульями и покрывалом, принадлежавшим когда-то его матери. И ничего с этим не поделаешь. Чем больше Роксана узнавала его, тем сильнее он становился нужен ей.
Все равно она уедет. То, что возникло между ними, никак нельзя назвать привязанностью или тем более любовью. Он просто умел завести ее. Разве не так? И она вполне сможет обойтись без него.
Надо было на что-нибудь отвлечься. Желудок Роксаны что-то невнятно пробурчал. Прекрасный повод, чтобы сменить тему. Люк, правда, посмотрел на нее так, что желудок жалобно сжался в комок, а самой Роксане вдруг стало жарко.
— Кажется, мне пора вспомнить о моем обещании накормить тебя завтраком.
— Да, пора, пожалуй. — Со всей непринужденностью, на которую только была способна, Рокси опустилась на один из ужасных стульев, чтобы скрыть ту слабость и дрожь в коленях, которую у нее вызывало присутствие Люка рядом. — Что у нас сегодня на завтрак? Пончики?
Люк состроил обиженную мину.
— Зря сомневаешься, я отлично готовлю. Сама увидишь.
Роксана провела пальцем по извилистому рисунку на граните.
— А что ты готовишь?
— Яичницу с беконом, гренки и мясной рулет.
— Мы будем есть мясной рулет на завтрак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15