— Обдумываешь мое предложение? — спросил он чуть резковато.
— Нет, просто взвешиваю все плюсы и минусы.
Джаред усмехнулся.
— Тебе должно быть известно, что со мной плюсов намного больше, чем минусов. Но, возможно, ты не помнишь…
— Я помню, — с чувством произнесла Ава.
Он окинул ее взглядом.
— Я мог бы тобой руководить.
— Как это — руководить?
— Я имею в виду твою одежду. — Джаред приподнял бровь. — Сначала ты должна снять обувь.
Она здесь неуместна.
Ава закусила губу, ощутив солоноватый привкус собственного пота. Если она начнет, то чем это кончится? Если они займутся любовью, то к каким последствиям это приведет?
Ответов не нашлось, и она не стала бороться с собой. Ава хотела, чтобы этот человек снова к ней прикоснулся. Это ее судьба, ее право. Она нагнулась и сняла обувь.
— Теперь жакет, — тихо приказал он.
Их взгляды встретились. Ава дрожащими руками сделала так, как он велел.
— А теперь очередь рубашки.
Она медленно расстегнула белую блузку, выпуталась из нее и кинула на земляной пол.
Взгляд Джареда остановился на ее лифчике из бледно-розового шелка, влажном от пота. Скрипнув зубами, он пробормотал:
— Джинсы.
Пока ее пальцы возились с пуговицей и молнией, взгляды оставались сцепленными в замок.
Слыша, как сердце стучит в висках, Ава стянула с себя джинсы и отбросила их в сторону, но прохладнее от этого не стало.
С голодным блеском в глазах Джаред шагнул к ней.
— Я помогу тебе с двумя последними предметами.
Она развела руки в стороны. Ее заслоны были теперь полностью сметены, сданы стоящему перед ней мужчине — мужчине, которого она все время любила. Она кивнула, уступая ему. Улыбаясь чувственной улыбкой, Джаред одним ловким движением расстегнул лифчик. Ава вспомнила, что то же самое Джаред сделал в первую проведенную вместе ночь.
Джаред освободил ее от бюстгальтера, и в тот же миг жар охватил ее груди, их розовые кончики набухли от желания. Джаред провел ладонью по ее плоскому животу, потом спустился ниже, к самой кромке трусиков.
Ава втянула воздух сквозь зубы в предвкушении и томительном ожидании. Но Джаред не стал спускать этот крошечный кусочек шелка с ее бедер. Он просунул руку под влажную материю.
Ава резко выдохнула, закрыла глаза и почти перестала существовать.
Она ощущала его дыхание, которое пахло полынью, и услышала его шепот:
— Ты такая горячая.
— Это из-за тебя, — проговорила она охрипшим голосом.
— Ты пришла сюда что-то сказать, Ава? — спросил Джаред, игнорируя ее слова.
Не открывая глаз, она покачала головой.
— Не помню.
Его пальцы поиграли завитками волос, потом спустились ниже.
— Ты уверена, что не помнишь?
Ава смогла лишь кивнуть.
— Может, о своей жизни? — спросил Джаред, лаская ее.
Женщина выгнулась, подалась к нему бедрами, безмолвно умоляя сжалиться над ней и погрузить пальцы в горячую глубину. Никогда в жизни она ничего не хотела так сильно, как ощутить Джареда внутри себя.
Он приблизил к ней свое лицо, но не поцеловал, а шепотом спросил:
— Может, о своем муже?
— Что? — Ава попыталась сосредоточиться на вопросе и, пробормотав проклятие, выдохнула:
— Нет!
— Знаешь, я не намерен уступать тебе в этом вопросе.
— Джаред, пожалуйста…
— Расскажи мне о своем муже.
— Да не было никакого мужа, понятно?! — почти выкрикнула она.
— Не было?
— Не было! — Ава открыла глаза и вызывающе посмотрела на мужчину. Ее желание было настолько сильным, что почти причиняло физическую боль. — У меня никогда не было никого, кроме тебя.
Джаред кивнул.
— Именно это я и хотел услышать, — удовлетворенно заметил он, и наконец его пальцы проникли в нее.
Ава задохнулась от жгучего наслаждения. Ей не хватало воздуха, не хватало этого мужчины.
Она не корила себя за то, что выболтала правду.
Нет, она была даже рада, что так вышло. Ава не задавалась вопросом, почему Джаред совсем не удивился, услышав ее признание. В тот момент ей это было глубоко безразлично. Аве нужно лишь одно прикосновение Джареда. К ней так давно не прикасался мужчина, а Джареда она ждала всегда.
Этот человек знал о ней все, заставляя ее кричать от наслаждения. Но при этом он ни разу не поцеловал ее, не произнес ни слова — он просто прижимал ее к себе, погружая пальцы все глубже и глубже.
Вспышки жгучего наслаждения пронизывали тело Авы, заставляя ее содрогаться. Она пыталась подольше удержать это мгновение, но так же невозможно было бы остановить мчащийся под откос поезд. Электрический разряд сотряс ее тело, ударил по всем нервным окончаниям. Ноги ее подкосились. Тяжело дыша, с последним стоном наслаждения, Ава бессильно приникла к сильному, могучему телу Джареда.
Но только на одно мгновение. Она не хотела отдыхать. Она хотела продолжения, желала, чтобы он осторожно опустился на нее и вошел одним сильным движением.
— Джаред, — умоляюще произнесла Ава, ощущая его сильное возбуждение.
— Нет. — Он убрал руки и отступил назад.
Ава в отчаянии смотрела на него, не в силах успокоить прерывистое дыхание и обливаясь потом, стекавшим по ложбинке между грудями.
— Почему ты остановился?
Его глаза смотрели холодно и бесстрастно.
— Я дал тебе то, в чем ты нуждалась.
— А тебе разве ничего не нужно? — Сердце пропустило один удар.
Джаред покачал головой, прошел мимо нее и поднял прикрывавший вход брезент.
— Не здесь и не сейчас.
Ава не понимала, что происходит. Почему от него вдруг повеяло ледяным холодом?
— Мы можем вернуться в дом и…
— Нет. Я не хочу получать наслаждение от тебя.
— Что?
— Я не доверяю тебе, Ава. — Ничем не прикрываясь, Джаред вышел в ночь, бросив через плечо: И не знаю, буду ли вообще когда-нибудь доверять.
Потная, лишенная всякого рационального мышления и понимания, Ава стояла у входа в хижину и смотрела, как он уходит в темноту — такой прекрасный и такой… жестокий.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Джаред застал Муну за работой — она окрашивала стебли растений, которые собрала в оврагах и пересохших руслах ручьев в окрестностях ранчо. Некоторое время он просто смотрел, как бабушка погружает пучки тростника в густой темно-красный пигмент. Это действо существовало с незапамятных времен. Ее голова была склонена, длинные черные с проседью косы свешивались вперед; она ласково разговаривала с растениями, прося позволить ей сплести из них корзину.
Ощутив его присутствие, Муна прекратила работу, но не обернулась.
— Где они? тихо спросила она.
Привыкший к ее необычайной способности чувствовать, Джаред вошел в комнату и опустился на стул рядом с красильным чаном.
— Поехали к Бену на ленч. Что-то в связи со свадьбой Риты.
Муна кивнула.
— Ава взяла Звездочку с собой?
— Да.
— Она уже поправилась?
— Ава так считает.
Муна подняла голову и внимательно посмотрела на внука.
— Жалеешь, что она не пригласила тебя?
— Что? — Слова буквально застряли в горле. — Нет!
— Почему же я чувствую, что твой дух разгневан?
Джаред провел рукой по лицу. Временами обостренная чувствительность бабушки бывала очень кстати, но сегодня эта ее способность почему-то раздражала.
Ава. Неужели ее образ будет преследовать его вечно?
После вчерашнего все внутренности были напряжены до предела. Тело желало Аву, несмотря на приказания разума. Почти до утра Джаред проворочался в постели, воображая горячее, жаждущее его тело Авы.
— Она взрослеет.
Вздрогнув, Джаред вернулся к действительности и кивнул, соглашаясь с замечанием Муны.
— Я знаю. Не могу поверить, что моя дочь…
— Нет, не Лили, — мягко поправила Муна. — Ава.
— Ава?
— Она хочет исправить ошибки.
— То есть?
Муна опустила ивовые прутья в воду, чтобы они стали более податливыми.
— Она выбрала прощение вместо обиды и гнева. Бабушка многозначительно посмотрела на него. Глупо держаться за те чувства, которые разъедают душу.
Джаред в раздражении поджал губы.
— Как это делаю я, ты хочешь сказать?
— Не мне это говорить, но…
— Но ты все равно скажешь.
— Джаред, ты добился успеха для себя и благополучия для нас обоих. Зачем хранить обиду на Аву и ее отца?
Джаред прорычал сквозь сжатые зубы:
— Бен Томпсон еще и не того заслуживает.
— Но зачем? Чего ты хочешь этим добиться?
В комнате вдруг стало нечем дышать, стены стали давить на Джареда.
— Я хочу, чтобы человек, заставивший страдать нас, сам узнал, каково это.
Муна печально покачала головой.
— Я никогда не страдала от рук Бена Томпсона.
— Как ты можешь говорить такое? — криво усмехнулся Джаред и пнул сапогом ивовый прут. Мы с тобой жили в небольшом сарайчике на земле этого человека, а потом он нас выбросил на улицу, как каких-то щенков!
Гордо вскинув подбородок, Муна сказала:
— Я опять говорю, что не страдала.
— А тогда как, по-твоему, это называется?
— Один маленький порог, один камешек на прекрасной реке.
— Скажи лучше, зазубренная скала, которая вспорет тебе живот, если не поостережешься.
— Я растила тебя не для того, чтобы жизненный путь виделся тебе таким.
Джаред резко поднялся.
— Значит, это досталось мне от отца.
На лице Муны отразились жалость и печаль.
— Я люблю тебя, Джаред. Осторожнее ходи по земле, которую засеваешь.
С досадой, теснящей грудь, Джаред несколько секунд стоял, наблюдая за вернувшейся к работе Муной. Ее предостережение поставило точку в их разговоре.
Бабушка была мудра, но слишком добра, слишком великодушна. Несмотря на ее неожиданное заступничество, Бен Томпсон заплатит за все, что сделал: за то, что выгнал их с Муной, за то, что разлучил его с дочерью и Авой.
Выскочив из комнаты, он направился прямо в кабинет. Упав в рабочее кресло, он схватил телефон и набрал номер своего поверенного. Джаред устроит так, что, когда ранчо Томпсона пойдет с молотка, он предложит наивысшую цену.
Она не была здесь четыре года. Чувствуя комок в горле, Ава обвела взглядом свою бывшую спальню. Здесь все осталось, как при ней. Та же самая желтая краска покрывала стены, на которых висели репродукции. В центре комнаты стояла деревянная кровать под пологом, застеленная все тем же пестрым одеялом, которым она укрывалась с двенадцати лет. Те же лампа и письменный стол. И книжный шкаф, который она, учась в десятом классе, разрисовала бледно-зелеными сердечками.
Ава улыбнулась, вспомнив, что написано на задней стенке этого шкафа. «Ава любит Джареда. НАВСЕГДА».
Печаль тяжело навалилась на нее, к глазам подступили слезы. Когда-то давным-давно он так любил ее…
— Отличные постеры Ван Хелена, сестренка. В комнату вошла Рита.
Вот о ком надо думать — о сестре и ее скорой свадьбе. И о том, как чудесно, когда у такого прекрасного человека исполняются желания.
— Серьезно, — продолжала Рита, толкая Аву локтем под ребра. — Трудно поверить, что ты хранила их до двадцати двух лет.
— Трудно поверить, что отец хранит их по сей день. — Ава улыбнулась.
— Что ж, это только показывает, как он по тебе скучал.
— Ну, еще бы.
— Это так и есть, сестренка.
Решив переменить тему, Ава подошла к кровати и села на нее — старый матрас низко провис.
— Лили все еще на экскурсии по ранчо?
Рита последовала ее примеру и уселась рядом.
— Да. За руку с дедом.
За руку, значит. Ава покачала головой. Отец никогда не брал ее за руку. Ни единого раза. Подавив ощутимый укол зависти, она сказала:
— Я никогда еще не видела ее такой счастливой.
— С ребенком может такое произойти, если он за одну неделю приобретает и отца и деда, — улыбнулась Рита. — Особенно такой ребенок, как Лили.
Видимо, она давно хотела, чтобы они у нее были, да? Или чтобы ты их ей хотя бы пообещала?
— Ты даже не представляешь, как права, — вздохнула Ава.
— Тогда я рада, что мы с Сакиром решили пожениться. — Рита подмигнула. — Иначе как бы мы вас с Лил сюда заманили?
— Ну, я должна сказать, главной приманкой была перспектива повидаться с тетей Ритой, о которой она много слышала.
С притворно горделивым видом поправляя волосы, Рита сказала:
— Значит, малышке повезло.
Ава засмеялась. Как все-таки замечательно снова пообщаться с любимой сестрой!
— Кстати, а где же этот твой таинственный шейх?
Синие глаза Риты слегка подернулись печалью.
— Ему пришлось срочно отъехать по делам. Но он передавал привет.
— Привет, гм… довольно странно.
— Да, он довольно необычный человек.
— Жених отсутствует на собственном предсвадебном торжестве, — сказала Ава, проводя рукой по выцветшему лоскутному одеялу, которое сшила для нее мама, когда дочке было пять лет. — Так что же получается? Я не увижу твоего будущего мужа до самого дня свадьбы?
Рита встала и подошла к окну.
— Это очень даже возможно.
— Но ты ведь любишь его, Рита?
— Конечно, люблю.
Нотка беспокойства в голосе Риты встревожила Аву. Ей не нравилось, что она не знакома с мужчиной, за которого та собирается выйти замуж. Как старшая сестра она считала своим долгом устроить ему допрос с пристрастием, дабы убедиться, что он достоин ее любимой и единственной сестры.
— Пойдем-ка вниз, — сказала Рита, оборачиваясь. Она отвлекла Аву от дум и весело улыбнулась. Будем помогать Марии и заодно поспрашиваем ее относительно их романа с папой.
— Я до сих пор этого не понимаю.
— Чего? Как папа, будучи махровым расистом, теперь встречается с потрясной мексиканкой?
— Вот именно.
Засмеявшись, Рита подошла к сестре и протянула ей руку.
— Говорят, люди могут меняться. Слышала когда-нибудь?
Ава вложила свою руку в Ритину и позволила той поднять себя с кровати.
— Да, пару раз, но никогда бы не подумала, что это может относиться к нашему отцу.
— И я бы никогда не подумала, но он все-таки изменился, и тебе надо простить его. Дай ему шанс объясниться и попросить прощения.
Взволнованная разговором с сестрой, Ава шла вслед за ней по коридору и обдумывала ее слова.
Если отец действительно изменился, то почему он не сделал этого раньше — в то время, когда Джаред был частью ее жизни, любил ее и мог быть ее мужем и отцом для Лили?
Мужем… Это слово не давало ей покоя. Ава не помнила, что именно сказал Джаред прошлой ночью, когда она призналась, что у нее не было никакого мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15