Ты тоже много чего обещал. Можно сказать — мы с тобой в расчете, только с разными последствиями.На самом деле Альбина так и не поняла, почему Лаврентьева оставила ребенка, но сейчас это было уже неважно.— И чего ты хочешь? Денег? — Леонид прикидывал, сколько сможет ей дать, чтобы замолчала. Жил он практически за счет своих родителей и тестя, так что крупной суммой не располагал в любом случае. Как же заткнуть её?— Катя, Ленечка, кушать подано! — радостно провозгласила Жанна.Альбина мило улыбнулась и с удовольствием отправилась обедать. В самолете подали нечто несъедобное, и в итоге она ничего с утра не ела. Забыв о всякой диете, она уплетала пирожки с картошкой и пельмени, щедро приправленные сметаной, и рассказывала Жанне множество баек о знаменитостях, которые знала еще с прежних времен. Леонид молчал, делал вид, что занят обедом. Голова напряженно работала, но ничего толкового хозяину не выдавала.— А что же вы ничего не едите? — заметила полную тарелку у Жанны Альбина. — Я прям себя, как с голодного края, почувствовала! Я так соскучилась по такой еде, сама готовлю отвратительно.Мартынов удивленно взглянул на неё, отлично помня, что готовит она не хуже. Вот артистка, еще и к жене его подлизывается!— Ах, — зарделась Жанна. — у нас с Ленечкой прибавление ожидается, вот я и страдаю, ничего есть не могу!— Поздравляю! — воскликнула Альбина. — Леонид, что же ты мне не сказал! Такая новость!— Да, как-то не дошло до этого, — пробурчал Мартынов, вспыхнув по самые уши.Отобедав с ними и проболтав о том о сем за чаем, Альбина между делом выведала, чем занимается отец Мартынова и как его зовут и даже то, что сейчас он с супругой у себя дома. Но выяснила она все это так незаметно у добродушной Жанны, что Леонид ничего не заподозрил, а ведь его отец был следующим в списке Дормич. Она уже поняла, что сам тщедушный Леня совершенно ни на что ни способен, кроме как бледнеть и мямлить несуразицу. Распрощавшись, она сказала ему, что еще позвонит.— Ты подумай над статьей шефа, а я потом еще позвоню.— А вы здесь надолго, в Нижнем? — спросила Жанна, совершенно очарованная гостьей.— Думаю, на пару дней. Постараюсь еще заглянуть. Мне у вас очень понравилось. Берегите себя, — заботливо посоветовала она Жанне и, довольная своим визитом, направилась к своей следующей жертве.
Не медля и не раздумывая особо, Альбина направилась к Мартынову — старшему. Адрес она знала, так как Марина Степановна позаботилась разыскать его в деле аспиранта. Альбина настолько вошла в роль, что её даже стала забавлять вся эта история и появился настоящий азарт. Пришлось проделать такой же длинный путь обратно, так как Стригино, где жил глава семейства, находился ближе к аэропорту, а заречной части города. Место Альбина, повидавшая виды, оценила сразу. Дома располагались прямо в сосновом бору, на низком берегу Оки, с великолепным видом на противоположную набережную реки. Родительский дом Мартынова впечатлял масштабами и богатым фасадом. Здесь уже чувствовался больше эдакий размах и вкус уездного мещанина, с колоннами, с собаками на заднем дворе, с тяжелыми деревянными дверьми и тюлевыми занавесками на окнах. Хорошо, что охраны еще не было, а то это усложнило бы дело. Предусмотрительно оставив таксиста ждать ее, Альбина нажала на кнопку звонка.Дверь открыл седовласый представительный мужчина, с глубокой вертикальной морщиной между бровями. Они были похожи с сыном, но младшему не доставало волевого выражения глаз, присущее отцу, и спокойной уверенности в общем виде. Вид его дополнял тяжелый велюровый халат темно-синего цвета, подпоясанный широким поясом под выпирающим животом.— Здравствуйте, — заверещала Альбина. — Я Катерина Лаврентьева из Московского НИИ Микробиологии. Мне нужен Леонид Мартынов.— Леня? — удивленно вскинул густые брови глава семейства. — Он здесь давно не живет.— Ах, простите! Видно, вышла ошибка. У нас в документах этот адрес значится. — расстроено воскликнула Дормич.— А, теперь понятно. Он же женился недавно, вот и переехал. Вам дать его новый адрес?— Да, но, может, я вам могу оставить то, что привезла?— Оставляйте, — пожал он плечами, — Я передам. Я не представился, я его отец — Борис Сергеевич. — он слегка улыбнулся, исключительно для вежливости, одними губами, протянул руку, но в дом не пригласил.— Понимаете, мне придется вам кое-что объяснить и написать записку, у вас бумаги не найдется?Это сработало и Альбину, наконец, милостиво пригласили в дом.Внутренне убранство в точности соответствовало фасаду и вызвало у Альбины внутреннюю усмешку. Вот это именно то, что она ожидала бы увидеть в подобном месте. Ковры на полу и на стенах, тяжелая мебель, заполонившая все комнаты, множество хрусталя и фарфора, кичливо выставленных напоказ в застекленных шкафах. Интересно, кто занимался дизайном квартиры Леонида? Чей вкус был отражен там? Явно не родительский. Хозяин провел её в кабинет и предложил большое кожаное кресло. Альбина подумала, что не заметила никого в доме, неужели маман Леонида отсутствовала?— Так чем могу быть полезен? — прервал её мысли Борис Сергеевич.— Борис Сергеевич, — набрала воздуху Альбина, — на самом деле у меня к вам очень серьезный разговор по поводу вашего сына.Мартынов — старший откинулся на спинку кресла и, прищурившись, ждал продолжения. Будучи человеком бывалым, он сразу почувствовал, что эта девица пришла вовсе не за тем, чтобы оставить здесь свои бумажки.— Дело щепетильное и я даже не знаю, как начать.Борис Сергеевич продолжал молчать, не собираясь помогать Альбине выложить свою историю. Внутренне он насторожился и был готов услышать, что еще за ерунду сотворил его сын. Он всегда старался не баловать его и держал под контролем, но за всем не уследишь. После того, как Леонид, наконец, защитился и женился к радости матери, Борис Сергеевич успокоился и расслабился, решив, что теперь-то его чадо уже ничего не вытворит.Альбина откашлялась и взяла себя в руки, хотя решительности несколько поубавилось под твердым и спокойным взглядом Мартынова-старшего. Потом она представила себе в роли звезды, добивающейся выгодного контракта, и все встало на свои места.— Как вы знаете, сын ваш пробыл несколько месяцев в Москве во время аспирантуры.Мартынов кивнул.— Чего вы, возможно, не знаете, так это того, чем он, помимо науки, там занимался, где жил и что оставил за собой.— Вы хотите мне рассказать об этом? — спокойно спросил Мартынов. В принципе, если даже Лёня набалагурил во время поездки в Москву, это было не страшно.— Да, я готова рассказать вам, тем более, что имею самое непосредственное к этому отношение. Так вот, жил ваш сын у меня на квартире, на самой окраине Москвы, думаю, средства, которые вы дали ему на приличное жилье, с успехом экономились таким образом и тратились на пьяные дебоши в дискоклубах.Это Альбина заключила из рассказов Марины Степановны, но не знала сто процентов, насколько это было правдой.— Это все? Вы приехали за тем, чтобы раскрыть мне глаза на вранье и …ммм … непристойное поведение моего сына?— Если бы это было все, я бы не потрудилась вас беспокоить, уважаемый Борис Сергеевич. Меня не волнует, на что тратит деньги ваш обожаемый сын, но меня волнует то, что он сделал мне ребенка, обещал жениться и исчез. А потом я еще и узнаю, что он женился. Я, конечно, рада за него и совершенно не имею в планах разрушать его брак, но своего ребенка тоже не хочу оставлять без средств к существованию.Мартынов разглядывал гостью и не мог понять, что его так настораживает. Во-первых, она прекрасно держала себя в руках и совершенно не была похожа на обманутую дурочку, которая могла бы купиться на обещания фактически незнакомого парня. К тому же, она не выглядела расстроенной и убитой фактом его женитьбы, что было тоже странно. Что еще? Она никак не выглядела на отчаявшуюся от безденежья мать-одиночку.— Так чего вы хотите сейчас? — сухо спросил он.— Во-первых, что я предлагаю. Предлагаю не поднимать скандала и не оглашать факт отцовства. Взамен хочу получить деньги и квартиру на ребенка в Москве. И я готова дать расписку, что больше никогда ничего не потребую, подпишу любое соглашение, отражающее эти условия. Кстати, я даже в НИИ сказала, что отец ребенка не Мартынов, хотя все подозревают именно это. Но я знаю связи моего шефа Драгова с вашими друзьями здесь, так что не хотела без причины поднимать скандал.— В благородство играете? Не думаю, что Драгов встал бы на вашу сторону, — усмехнулся Борис Сергеевич. — И сколько сейчас вашему ребенка?— Мне совершенно все равно, на чьей стороне Драгов, если на руках у меня отпрыск вашего сына. Нашему , — с выражением проговорила Альбина, — с Ленечкой ребенку уже пятый месяц пошел.
— И вы только сейчас опомнились? — пробормотал Мартынов, разглядывая снимок.— Нет. Но до этого я очень длительное время находилась в больнице и не имела времени на эти… эээ … переговоры.Борис Сергеевич вполне верил, что его сын способен на такую глупость. Вот только со вкусом у него явно что-то не в порядке, мог бы и посимпатичнее девицу отыскать. Хотя у этой фигурка весьма ничего, отметил он про себя. Наверное, этим и уверенностью взяла. Как бы там ни было, верить вот так на слово первой попавшейся идиотке он не собирался. И уж тем более давать деньги! Он поднялся со своего кресла и приоткрыл дверь кабинета.— Валентина! — крикнул он зычно. — Пройди, пожалуйста, в кабинет.Через пару минут дверной проем заполнила дородная женщина с тщательно уложенными на затылке каштановыми волосами. На ней было довольно простое платье, но в осанке и чертах лица чувствовалась порода. Удивленно взглянув на незнакомую гостью, она кивнула, но не стала первая здороваться, ожидая представления своей персоны.— Моя супруга, Валентина Григорьевна, а это знакомая Леонида…— Мартынов в замешательстве взглянул на Альбину, запамятовав ей имя.— Катерина Лаврентьева, — поспешила на помощь Дормич. — Очень приятно.Валентина Григорьевна мигом оценила ухоженный и стильный вид гостьи, но по лицу мужа поняла, что он недоволен, а потому отделалась лишь сухим приветствием.— Позвони-ка Леониду, пусть срочно подъезжает сюда. Срочно.— Что-то случилось?— Пока не знаю. Вот приедет, тогда спросим. Правильно? — обратился он к Альбине.Та пожала плечами, словно для неё не имело никакого значения, приедет Леонид или нет.Валентина Григорьевна без дальнейших вопросов вышла. Вот ведь вымуштровал! — подумала Альбина. Наверное, и сына таким же бессловесным существом вырастил. Вот он и отрывается на стороне, реализует нереализованное. Чем более высокомерно вели себя эти люди, тем более росла уверенность Альбины в своей правоте выбить из них деньги на малыша. Борис Сергеевич оставил гостью одну в кабинете ждать «свидетеля». Через минут сорок в кабинет вошла вся семейка — отец, мать и сын. Лёня, увидев Альбину, покраснел так, что, казалось, сейчас забурлит кипящими пузырьками. Мартынов старший заметил это и воспринял, как негативный знак. Значит, и впрямь, здесь дело нечисто. Мать уже тоже была введена в курс дела и с негодованием разглядывала Альбину, думая про себя, что за уродину выбрал её сын в любовницы! Да она радоваться должна такому вниманию, а не требовать компенсации! Мерзавка эдакая!— Ну, — придавил тяжелым взглядом отпрыска глава семейства. — Признаешь знакомую?— Не знаю, что она вам наговорила, но я здесь вообще ни причем! — забубнил Леонид, как напроказничавший школьник.— Да ну? — усмехнулась Альбина. — Совсем-совсем? Или все-таки есть маленько?— Вот что, ребятки. Детский сад тут устраивать мне недосуг. Вашу версию я уже выслушал, — зыркнул он исподлобья на Альбину, — теперь послушаем версию Леонида.— Да нечего мне рассказывать! Она и ко мне сегодня явилась со своими заявами, знать я не знаю ничего про её ребенка. Я её пальцем не тронул.Мать злорадно взглянула на гостью, ожидая объяснений своей клеветы. Альбина равнодушно разглядывала свои ногти.— Ну, если уж дело так разворачивается, то скажу вам сразу, чтобы Ленечка дальше свои силы понапрасну не тратил на ерунду всякую. Заявку на генетический анализ отцовства в суд я уже подала. Если вы знаете, желания матери достаточно для этого. Но судья попридержит это заявление в надежде на благоразумие Леонида. Но если он и дальше будет отпираться, то я это дело пущу в ход, отцовство докажу, только вот тихим этот процесс никак не получится. За спокойствие Жанны не волнуешься, Ленечка? Ей ведь сейчас переживания ни к чему.— Попробуй только Жанночку тронуть, — зашипела Валентина Григорьевна.— Не собираюсь я её трогать, она очень милая женщина, мне понравилась. — невозмутимо ответила на шипение Дормич. — Поэтому я и предлагаю решить все тихо мирно.— Ты собираешься что-нибудь вразумительное сказать сегодня? — раздраженно обратился Мартынов старший к сыну, начиная злиться тому, что складывалось все не в его пользу.Леонид беспомощно озирался на мать, ища поддержки.— Ну, и пусть делает анализ! — воскликнула Валентина Григорьевна, покрывшись пунцовыми пятнами. — Ну, докажет даже если, что она получит? Алименты? Пусть давиться своими копейками! А то ишь — квартиру захотела!— Да мне все равно, — пожала плечами Альбина. — Просто в случае с алиментами дело никак не скроешь. Если вам это надо, то я и на алименты согласна. Кстати, я тут фотографию прихватила, если вам интересно.Она протянула снимок Саши, предусмотрительно сделанный в доме малютке. Только сейчас она заметила, как малыш был похож на Леонида. Особенно это было видно по старой семейной фотографии, висевшей на стене кабинета, где счастливая семья Мартыновых была запечатлена, когда Леониду было около года. Все уставились на снимок Саши. Сходство было столь очевидным, что даже Валентина Григорьевна не нашлась, что сказать.— Ты будешь что-нибудь говорить, или нет! — заорал на сына Мартынов. —Что молчишь, как истукан?— Да я не виноват, она обещала аборт сделать… — залепетал Леонид. — Я не знал, что она такая дура.— Да нет, она, как раз не дура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39