https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/dlya-tualeta/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Я не вынесу этого! – простонала Мирелла, осушив чашку саке до дна. – Ты женат?
Адам повертел свою чашку в руке.
– Нет, я не женат. Просто у меня пятеро детей. Я ведь ничего не сказал тебе о жене. Я действительно был женат… двадцать пять лет назад. Я не справился с этой ситуацией, и мы разошлись через три года, имея двух детей. Остальные мои дети родились от женщин, с которыми я был близок. Мне всегда нравились красивые, сексуальные женщины, которые рожали от меня детей. Мои любовницы надеялись, что я женюсь на них, как только они забеременеют, и очень обижались, когда этого не происходило. Я поступил необдуманно только один раз в жизни – и этого мне хватило. Я не из тех, кто совершает одну и ту же ошибку дважды. Прошу тебя, не волнуйся, они тебе понравятся, вот увидишь. Для меня они уже давно стали друзьями, и ты тоже с ними подружишься. У них своя жизнь, за исключением двух младших.
– Нет, это просто безумие! Господи, что со мной происходит? Я думала, что моя жизнь устроена и упорядочена – и что же?
– Но ведь и у меня то же самое! – воскликнул Адам. – Я жил счастливой холостяцкой жизнью, не понимая, что теряю, до тех пор пока не встретил тебя. Мне нравились работа, охота, рыбалка, эротические приключения. Но все это меркнет по сравнению с тем, что можешь дать мне ты. Я хочу взять тебя… в твоей изысканной гостиной, в моем доме, во дворце на Босфоре, везде. Господи, как я мечтаю о восхитительной, прелестной, незабываемой ночи любви с тобой! Мне так хочется прямо сейчас уложить тебя на этот диван, обнять и заниматься с тобой любовью медленно и страстно… И чтобы никто нам не мешал. И так целый день.
Он взял палочки из слоновой кости, подцепил кусочек сашими, обмакнул его в соус и поднес ко рту Миреллы.
– Надеюсь, тебе понравится сашими, – произнес он, соблазняя ее сочным куском осетрины.
Она втянула в себя розовое мясо, и оно исчезло между ее мягкими, пухлыми губами. Он наблюдал за тем, как она проглотила лакомство.
– Мне нравится сашими, – кивнула она. – Мне нравится саке и твоя идея относительно дальнейшего времяпрепровождения. Мне нравится элегантная изысканность этого зала, но мне бы хотелось оказаться дома, под сенью цветущих деревьев. Мы могли бы устроить там пикник.
– Мы уже в пути, – улыбнулся он, глотнув саке.
Адам знаком велел официанту упаковать их обед: блюда, палочки, чашки, салфетки, саке и прочее, после чего повернулся к Мирелле:
– У нас действительно целый день впереди?
– Нет. Но мы постараемся.
Они почти не разговаривали, сидя на заднем сиденье «роллс-ройса» Адама. Вдруг он взял трубку телефона:
– Как позвонить в твой офис?
Он передал ей трубку и с интересом слушал, как она перепоручает свои сегодняшние деловые обязанности коллегам. Он по достоинству оценил уверенность ее начальственного тона и быстроту реакции, с какой она мгновенно решала возникающие проблемы на том конце провода, пока они медленно тащились по перегруженным в этот час улицам города.
Адама привлекали ее деловые качества. С другой стороны, он не мог понять, почему, будучи настолько уверенной в себе и готовой в любой момент принять спонтанное решение, она так непреклонно настроена против своего наследства, и это лишь потому, что оно угрожает внести в ее налаженную жизнь некоторые изменения. Он взял ее руку и держал в своей все время, пока она говорила по телефону. В какой-то момент он не сдержался и поцеловал ее в щеку.
– Ты прекрасна, – прошептал он, когда она вернула ему трубку.
– Мне приятно это слышать. Мне бы хотелось, чтобы ты всегда считал меня именно такой. Ты не представляешь, с каким упорством я достигала этого результата. Знаешь почему?
Она склонилась к нему и игриво поцеловала в губы. Он обнял ее и, крепко прижав к себе, прижался к ее губам. Мирелла таяла в его объятиях, а когда он выпустил ее, она перевела дух и прошептала чуть охрипшим голосом:
– Потому что на свете нет ничего лучше, чем быть прекрасной… для тебя.
Они стояли перед дверью ее дома. Мирелла рылась в сумочке в поисках ключей. Вставляя ключ в замочную скважину, она украдкой бросила взгляд на мужчину, не сводившего с нее влюбленных глаз. От ощущения его силы, мощи и мужского тепла у нее перехватило дыхание. От него исходили уверенность и неумолимость окончательного приговора – он не позволит ей влюбиться в какого-нибудь другого мужчину. Мирелла вдруг растерялась и почувствовала себя неуклюжей и по-детски угловатой.
Она долго возилась с ключом и никак не могла попасть в замочную скважину. Он подошел и, обняв ее за талию, взял у нее ключ и вставил в скважину. Ее смутила собственная беспомощность, а когда он прижался к ней бедром, нагибаясь вперед, чтобы повернуть ручку и толкнуть дверь, она задрожала от страсти.
Открыв дверь, они оказались лицом к лицу с Моузезом, который держал в руках ружье и целился прямо в них. Адам среагировал молниеносно. Он оттолкнул Миреллу и выхватил у Моузеза ружье прежде, чем кто-либо успел что-то понять. Это заняло всего пару секунд, после чего все начали кричать, осыпая друг друга упреками. Еще через минуту, когда на пороге появился шофер Адама с корзиной ресторанной еды, они уже смеялись. Джон не знал причины переполоха и недоуменно оглядывал всех по очереди.
– Моузез, что это за представление? – спросила Мирелла, вытирая выступившие от смеха слезы.
– Вам следовало позвонить. Я решил, что это воры. Вы никогда не приходили домой в это время. Откуда я мог знать, что это вы? Вы всегда звоните и предупреждаете, если придете раньше или задерживаетесь даже на двадцать минут. Что случилось? Почему вы вернулись так рано?
Адам тем временем осмотрел ружье, которое оказалось незаряженным. Это снова его развеселило, и он покачал головой, все еще не в силах поверить в серьезность столь чудовищного фарса.
– Мы приехали, чтобы пообедать вдвоем в моей украшенной цветами гостиной. Считай, что это любовное свидание, – проворковала Мирелла, кивнув на корзину с яствами.
Моузез принял у Джона корзину, поблагодарил и закрыл за ним дверь.
– Если бы ваш двоюродный дедушка Хайрам это видел, он бы от души посмеялся, – улыбнулся он. – Он тоже любил устраивать представления и назначать любовные свидания, но я не припомню, чтобы какое-нибудь из них начиналось так экстравагантно. Наверное, я погорячился. Мне следовало встретить вас на пороге с его пистолетом. Приношу свои извинения.
– Ничего страшного, Моузез, – проговорила Мирелла, борясь со смехом. – Я не имею ничего против драматических сцен с оружием в кругу семьи, а мистер Кори немного знаком с нравами моих предков.
Адам удивился тому, насколько непринужденно болтали эти двое в его присутствии.
– Моузез, извините меня за вмешательство, но это просто инстинкт охотника, – произнес он. – Хороший стрелок не выносит, когда на него нацелено ружье, особенно такое, каким можно завалить слона.
– Что ж, – Моузез вернулся к своей роли эконома, – раз речь идет о пикнике в гостиной, я предоставляю заботу о нем вам, мистер Кори. Вот только отнесу корзину наверх. Вы будете ужинать сегодня дома, мисс Мирелла?
Адам заметил смущенный взгляд и легкий румянец, выступивший на ее щеках. Наступило неловкое молчание, и простой вопрос Моузеза повис в воздухе. Адам пришел ей на помощь, обняв за талию и пристально взглянув ей в глаза:
– Сначала мы пообедаем. Кто знает, ведь обед может затянуться до ужина, до завтрака или вообще навсегда. Мы можем захотеть поужинать здесь или где-нибудь еще. Какая разница?
Они начали подниматься по лестнице следом за Моузезом.
– Моузез, мы еще не знаем, – пояснила она, поразившись тому, насколько легко вырвалось у нее это «мы». Она много лет поднималась по этой лестнице вместе с Полом и ни разу не произнесла этого слова. Это было необычно, но правильно; впрочем, предупреждая Моузеза о том, что, возможно, им понадобится его помощь, она вернулась к местоимению «я».
Переступив порог гостиной, Адам с удовольствием огляделся. Он был рад тому, что ему удалось приложить руку к украшению самой эксцентричной и прелестной комнаты, в какой он когда-либо бывал. Здесь витал дух очаровательной хозяйки, против которой он не мог устоять.
Гостиная утопала в лучах солнца, льющегося сквозь окна – одно из них выходило на улицу, другое – в сад. Адам бродил по комнате среди столов и стульев, упаковочных ящиков и цветущих азалий словно во сне. Он разглядывал пышные соцветия, нависающие над его головой, и Мирелла подумала о том, что это очень похоже на легендарные висячие сады Семирамиды.
Она разбросала диванные подушки возле камина, развернула на ковре татами и принялась разбирать корзину с едой. Приготовив все для пикника, она подошла к Адаму.
Он стоял возле пианино, погрузившись в свои мысли. Она обняла его за талию и прижалась лбом к его спине.
– Еще раз спасибо за цветы, – прошептала она.
Адам повернулся к ней и, взяв ее руку, повел за собой по комнате. Возле окна он остановился и, развернув Миреллу к себе, приподнял ее лицо за подбородок, словно хотел получше разглядеть ее при свете дня. Он чувствовал, что эта женщина не перестанет быть для него прекрасной, сколько бы он ни прожил на свете.
Очень медленно и осторожно он снял с нее жакет и, бросив его на груду упаковочных ящиков, провел кончиками пальцев по золотой лягушке, запутавшейся в шелковых складках ее фиолетового платья. Расстегнув цепочку, он снял медальон и, с интересом рассмотрев его, положил на крышку пианино.
Он медленно поглаживал ее по шее, как котенка, готового вот-вот замурлыкать. Затем его рука плавно скользнула на ее грудь; слегка сжимая соски, пока они не напряглись под мягким шелком. Тогда он склонился и поцеловал ее. Они нежно, но настойчиво впивались друг в друга губами, их языки соприкасались. Их поглотила страсть, и все слова тут были излишни.
Их невероятное влечение друг к другу возрастало с каждой минутой. Мирелла помогла ему снять пиджак и жилет, развязать галстук, а затем обняла его и, прижавшись к нему, вдохнула запах его тела – смесь цитруса, сандалового дерева, пачулей и кедра. К этому коктейлю его естественных запахов примешивался аромат туалетной воды «Армани», и все это создавало непередаваемое ощущение мужской силы.
Она расстегнула сорочку на его груди и провела языком по мягким темным волосам. Почувствовав, что он возбудился, она, опустившись на колени, прижалась лицом к его чреслам.
Адам тоже опустился на колени и, обняв, увлек ее за собой на пол. Он снял с нее туфли, поцеловал лодыжку, провел рукой вверх по ноге и погладил узкую полоску кожи между поясом и чулками. Затем он расстегнул пояс и медленно снял с нее чулки один за другим, не переставая покрывать поцелуями ее обнаженные ноги и бедра.
Наконец ладонь Адама нашла маленький шелковый треугольник, прикрывающий ее лобок. Мирелла задрожала от возбуждения и, смущенная, отвернулась от него, пряча лицо. Настолько сильным было ее желание, что она снова почувствовала себя девственницей.
Он молча освободил ее от нижнего белья и стал ласкать ее мягкий и плоский живот. Теперь ее тело было полностью доступно его ласкам. Она согнула колени и притянула его к себе. Он ласкал влажные лепестки ее губ, которые раскрывались навстречу его прикосновениям. Он готов был уже проникнуть в глубь ее лона, но в последний момент заставил себя вспомнить, что ему нужно от нее гораздо больше, чем просто жаркий полуденный секс. Тогда он решил не торопить события и разрядить обстановку чашечкой сакэ, вкусной едой и приятной беседой.
Совсем не сразу Мирелла и Адам, лежа в объятиях друг друга, смогли насладиться восхитительным вкусом японских яств и спокойно поговорить.
– Расскажи мне о своем любовнике, – попросил он, целуя ее грудь и играя с сосками.
– С чего ты взял, что у меня есть любовник, и почему тебе интересно знать о мужчинах, которые были в моей жизни?
– На первый вопрос я отвечу так: очень красивая и сексуальная женщина не может не иметь мужчины, даже если она очень занята и удачлива в жизни. Если, конечно, она не замкнулась в себе, что в данном случае не соответствует действительности. А во-вторых, этот мужчина составляет часть твоей жизни, а о ней я хочу знать все.
– А ты расскажешь мне о женщине, которая занимает твои мысли? – с любопытством спросила она.
– Конечно. Я хочу рассказать тебе о ней, как и обо всем, что касается меня.
– Я не знаю, с чего начать.
– С конца, – улыбнулся Адам, привлекая ее к себе.
Мирелла просунула руку ему под рубашку и погладила по груди, поросшей темными с проседью волосами. Она полностью растворилась в нем и знала, что он это понимает и что ему это нравится. Откинувшись на подушки, она увидела, как он прикрыл глаза, стараясь сдержать возбуждение.
– Хорошо, – наконец согласилась она.
Адам открыл глаза, взял ее руку и поцеловал ладонь.
– Он женат. Мы с ним любовники вот уже десять лет. Это единственный мужчина, которого я когда-либо любила, не считая отца. Наши отношения проверены временем, и я ими довольна. Нам отлично в постели, возможно, потому, что мы знакомы с колледжа и довольно долго прожили в обществе, где господствуют либеральные нравы. У нас нет проблем в постели, а те, что возникают за ее пределами, мы предпочитаем обходить молчанием, чтобы сохранить близость. Я была по уши влюблена в него до тех пор, пока не появился ты. С тех пор – это случилось два дня назад – все изменилось. Теперь, похоже, у меня начнется совсем другая жизнь. Когда на следующее утро после нашей встречи мне позвонил Пол, я обрадовалась, услышав его голос. Теперь он стал воспоминанием о том, что я была счастлива в той жизни, которую придумала для себя. Дело о наследстве и твое появление перевернули все вверх тормашками, и я не жду больше ничего хорошего. Ведь до сих пор меня все устраивало: и моя работа, и мое собственное внутреннее состояние.
Адам ласкал ее, пока она говорила. Она обняла его за шею и, поцеловав в губы, продолжила рассказ:
– После нашей первой встречи я выкинула тебя из головы. По крайней мере я была уверена в этом, пока не пришла домой и не увидела все это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42


А-П

П-Я