В перспективе маячила генеральная уборка или поход на рынок за продуктами. Катя выбрала рынок. Сидеть в четырех стенах было уже совсем невозможно.
– Я с тобой, – обрадовалась Кротова, позвонившая, чтобы напроситься в гости.
– Тебе что, на рынок надо?
– Нет, мне нужно общество. И вообще никому не дано знать, где его подстерегает судьба! – мечтательно просопела Елизавета.
– Подстерегает кирпич, – попыталась испортить ей настроение Катерина.
– Это у тебя – кирпич! С твоим пессимизмом только такого и можно дождаться. А у меня впереди сплошной позитив! – Настроение у Кротовой было железобетонно хорошим. – И вообще, надо чаще являть себя миру. Март – это шанс! Что у нас в марте, а?
– Коты? – предположила Катя и получила в ответ презрительный смешок.
– В марте в организме происходит гормональный всплеск. И у мужчин, хотя они и устроены неправильно, и мозг у них работает не в ту сторону тоже. Это – шанс!
– Лиза, ты обалдела? Ты что – серьезно? Лично мне не нужен мужик, у которого внутри что-то плещется. Сегодня плещется, завтра перестанет, а мне что делать?
– Николаева, ты тормоз. От старого колхозного трактора. Когда у него перестанет плескаться, он уже будет твой, со всеми потрохами и гормонами. Женщине для полноценной жизни нужен какой-нибудь стимул.
– У меня есть стимул…
– Твой Борюсик не стимул, а гриб-обабок – шляпа набок, – в сердцах рявкнула Лиза. – Полтора метра занудства и пятьдесят кило комплексов. Не о чем говорить. Идем искать нормального.
– Я вообще-то за продуктами, – напомнила Катерина.
– Одно другому не мешает. Только оденься так, чтобы мне за тебя не было стыдно. За продуктами – это не значит в галошах и дутом пальто.
Катюша вздохнула: Лиза явно собиралась произвести на торговой точке фурор своим боевым раскрасом и опозорить ее по полной программе. Идя на охоту, Кротова имела обыкновение оповещать об этом окружающих. Видимо, ей казалось, что ее половинка, тоже находящаяся в поиске, услышит призыв и рысью прискачет забирать свое счастье.
– Катюша, Боря звонит! – крикнула мама, когда
Катя уже наматывала на шею пушистый желтый шарф, тщетно пытаясь соорудить из него что-нибудь этакое. Длины шарф был неимоверной, поэтому ничего экстравагантного не получалось, только некое подобие толстого хомута. Он был куплен исключительно из-за потрясающе солнечного цвета, и отказываться от обновки не хотелось, хотя Катерина уже представляла, какие эпитеты могут прозвучать в исполнении Кротовой. В очередной раз стащив непослушный шарф и с трудом подавляя желание швырнуть его на пол, Катя раздраженно прошептала:
– Скажи ему, что я уже ушла.
Мама растерянно моргнула и покраснела, видимо, формулируя порцию вранья для Бориса. Парень ей нравился, особенно он был хорош в сочетании с возрастом перезревающей дочери на фоне полнейшего отсутствия претендентов в женихи.
– К такому шарфу нужна красная шапка и зеленая куртка – будешь как светофор, – фыркнула Кротова. – Хотя ладно. В ансамбле должен быть какой-то яркий аксессуар, привлекающий внимание. Это сейчас модно.
– «Ладно» в смысле – можно не снимать? – уточнила Катя.
– Можно, – милостиво кивнула Лиза.
– А встречная критика принимается?
– Нет!
– Нет так нет, – пробормотала Катерина, слегка польщенная, что ее довольно скромный наряд был назван ансамблем.
Елизавета, конечно же, накрасилась от души, следуя очередным рекомендациям какого-нибудь ультра-молодежного журнала. Учитывая мокрый снег, валивший с неба, невзирая на календарную весну, можно было предположить, что наличие косметики в создавшихся климатических условиях скорее изуродует, нежели украсит.
– Откуда макияж? – не удержалась от ехидного вопроса Катерина. – Что нынче читает прогрессивная молодежь?
– Твое ерничанье неуместно, – гордо вскинула голову Лиза. – Да, я молодежь! И пока я себя таковой считаю, я таковой и буду!
– Ага, не стареют душой ветераны! – подтвердила Катя и прыснула.
Елизавета тоже радостно засмеялась. Обидеть Кротову было сложно. Хотя при определенных усилиях можно было попытаться, не отдавая себе отчета в том, что обида оппонента влечет за собой нанесение вреда здоровью обижающего.
Резкие порывы ветра обдавали лицо мокрой колкой пылью и гнали прохожих, словно сухие прошлогодние листья.
– Давай в кафешку зайдем, – предложила Кротова, которой надоело делать вид, что на улице весна.
– Там дорого. Кроме того, я за продуктами, – напомнила Катя.
– Дорого, это если ты собираешься плотно пообедать, а мы съедим по мороженому… Нет, лучше по чашке кофе. И вообще, кто в такую погоду ходит на рынок, перенеси свой шопинг на другой день. Там небось все продавцы давно разбежались. – Елизавета даже не ждала ответа, уже затягивая Катю в теплое нутро маленького кафе. В гардеробе тосковал швейцар, и это уже Катерине не понравилось.
– Тут дорого, – упрямо прошипела она Лизе.
– Не дороже денег, – философски изрекла подруга и решительно двинулась в зал.
Народу было немало, что несколько смутило Катю, не одетую для такого случая. Лиза обвела орлиным взором присутствующих и решительно двинулась к облюбованному столику.
– Давай в уголок, – безнадежно пискнула Катерина.
– Еще чего, нас там видно не будет.
– И хорошо.
– Плохо. Ты сюда зачем пришла?
– Кофе пить. – Катя злилась на себя за то, что не могла противостоять напору Елизаветы. Иногда безапелляционность Кротовой раздражала до зубовного скрежета, но что можно сделать с несущимся на вас трактором? Ничего. Только уступить дорогу.
– А я – нет. Кофе у меня и дома есть! – Лиза мазнула взглядом по двум мужчинам, с аппетитом поглощающим обед и изредка перебрасывающимся короткими репликами. – Вот здесь нам будет удобно.
Кате удобно не было. Она вообще чувствовала себя крайне неловко в старых джинсах и скромненьком джемпере собственного изготовления. Зато Елизавета наслаждалась вниманием, которое не мог не привлечь к себе ее громкий голос. Мужчины за соседним столиком начали на них коситься. Поймав взгляд ближайшего, Лиза картинно закинула ногу на ногу и поощрительно улыбнулась в пространство, предусмотрительно не глядя на потенциального кавалера: если что, она девушка приличная и ничего в виду не имела. Тот завороженно посмотрел на ее внушительное бедро, потом попытался поймать взгляд, чтобы понять свои шансы. Видимо, обнаружился некий диссонанс между богатством фигуры и невыразительной физиономией нимфы, поэтому он снова сфокусировался на кротовских ногах. Наблюдатель был немолод, брюнетист и умеренно симпатичен той увядающей мужской привлекательностью, которая уже не потрясает, но еще и не отталкивает.
Елизавета, к огромному Катиному удивлению и полнейшему изумлению близсидящих, начала обсуждать перспективы «Зенита» после ухода Петржелы. Во взгляде брюнета появился уже откровенный интерес, смешанный с уважением и некоторым недоумением. Его сосед лишь хмыкнул и посмотрел на Катю. Она немедленно покраснела, тут же сообразив, что сейчас по ее лицу ползают отвратительные красные пятна, и от этого смутилась еще больше. Вероятно, теоретическая разбивка на пары уже состоялась.
– Все зависит, кто теперь будет тренером, – ввязался в диалог брюнет.
– Именно, – тут же с умным видом кивнула Кротова. – Хотя не могу сказать, что согласна с рокировкой. Петржела мне был симпатичен.
Катя в ужасе закатила глаза: видимо, в следующие выходные ей придется мерзнуть на стадионе в компании невменяемых болельщиков и орать что-нибудь из серии «Зенит – чемпион!». Чтобы хоть чем-то утешить себя, следовало получше разглядеть выделенного ей спутника. Катерина уже не сомневалась, что Кротова все распланировала, поделила и теперь будет переть к поставленной цели как бульдозер, пока не доберется до пункта назначения или не передавит всех своими гусеницами. Но посмотреть на мужчину не получалось. Девушка чувствовала, как горит лицо, как парализованный мозг силится выжать хоть какую-нибудь реплику для участия в столь животрепещущей беседе, и никак не могла поднять глаза.
Мужчины сами подсели к Кате и Лизе. Брюнета звали Анатолием, а его приятеля – Александром. При знакомстве появился повод посмотреть на кавалера, что Катю с одной стороны обрадовало, а с другой – смутило. Александр оказался слишком симпатичным, по Катиным меркам. Он был высок, жилист и бледен. Над высоким лбом нависали густые иссиня-черные волосы, а темные брови красиво разлетались к вискам. В нем было что-то картинное.
«Герой-любовник!» – мысленно вынесла приговор Катя и поежилась. Попадать под его обаяние не хотелось, так как сразу было ясно, кто будет играть первую скрипку в случае более близкого общения. Ей бы больше подошел простоватый и мужественный Анатолий, облюбованный Елизаветой. Но там уже буйным цветом колосилось полное взаимопонимание и общность душ. Во всяком случае, Кротова довольно умело строила из себя знатока футбола.
– Ты тоже болельщица? – насмешливо спросил Александр, не тратя времени на дипломатическое «выканье» и строя стиль общения под себя.
– Нет, – презрительно мотнула головой Катя. Она даже хотела не понравиться ему, интуитивно чувствуя, что уже бьется глупой мошкой в чужой паутине, и только сытость паука и отсутствие интереса к новой добыче могут ее спасти.
– Ты прелесть, – он поощрительно погладил ее по руке, отчего у Кати перехватило дыхание, заложило уши и чуть не лопнуло сердце. Это был не Борюсик. Это был первый в ее жизни настоящий мужик, от соседства с которым в голове образовывался вакуум, а в груди что-то замирало и натягивалось напряженной струной.
Если бы не Елизавета, ситуация развивалась бы до безобразия банально. Катино сопротивление было сломлено, и она уже готова была не только отведать десерт, щедро оплаченный новыми знакомыми, но и пойти на большее. Но бдительная Кротова, желавшая устроить судьбу, а вовсе не организовать себе краткосрочное приключение, мило улыбнувшись, сообщила оторопевшим мужчинам:
– Мы платим за себя сами. Согласитесь, мы не настолько близко знакомы, чтобы питаться за ваш счет.
– Так надо это исправить и познакомиться поближе, – опрометчиво брякнул простоватый Анатолий, за что немедленно был одарен уничижительным взглядом.
– Толя, неужели мы произвели именно такое впечатление? Мне жаль. Мы действительно просто зашли попить кофе. Наше знакомство было приятным сюрпризом, но не надо пытаться разглядеть в этом нечто большее. Это не свидание, а случайная встреча, не более. И никто никому ничего не должен и ничем не обязан, правда?
Толик, уже воспринимавший неоспоримые достоинства кротовской фигуры чуть ли не как личную собственность и считавший вопрос о финале вечера решенным, растерялся. А Саша посмотрел на подруг с интересом, хотя не без определенной доли скептицизма.
– Не, ну мы же не можем вот просто так взять и разойтись, – расстроенно протянул Анатолий, обращаясь уже к Кате и, видимо, ища у нее поддержки. Интуитивно он угадал в ней слабое звено тандема и хватался за последнюю надежду. Нельзя сказать, что Елизавета так уж сильно запала ему в душу и произвела неизгладимое впечатление, но в процессе явно наблюдалась какая-то незавершенность. Он чувствовал себя рыбаком, вытянувшим золотую рыбку, которая, вместо того чтобы покорно плюхнуться в ведро, начала диктовать условия.
Катя была согласна, что просто так разойтись никак нельзя, особенно учитывая красноречивые взгляды Саши и многообещающие туманные комплименты. Но идти поперек мнения Кротовой не рискнула. Кроме того, это выглядело бы так, как будто она навязывается. Поэтому Катерина трусливо промолчала, с усиленным рвением принявшись за десерт. Тем более что, исходя из Елизаветиного выступления, его все равно пришлось бы оплатить.
– Никто и не говорит, что мы сию секунду должны разбежаться в разные стороны, но ведь можно не омрачать знакомство этим финансовым торгом. Мы девушки самостоятельные, и, когда нам захочется быть слабыми, обогретыми и накормленными, мы скажем, – Лиза снисходительно улыбнулась и с аппетитом слизнула взбитые сливки с ложечки.
Мужская часть компании примолкла, собираясь с мыслями и срочно внося мысленные коррективы в стратегию. Мозговой штурм закончился тем, что Анатолий начал пожирать Кротову глазами голодного теленка, у которого прямо из-под носа увели мамкино вымя, а Александр, извинившись, встал и ненадолго исчез.
Когда барышни расправились с фруктовым великолепием и долизали сливки, оказалось, что счет уже оплачен. Катя сжалась, ожидая Елизаветиной реакции на происшествие, но Кротова лишь пожала плечами и шепнула:
– А твой оказался шустрее. Если хочешь, еще не поздно поменяться. Ты же любишь всякие незатейливые варианты.
– Еще чего, – прошипела в ответ Катерина и цепко ухватилась за Сашин локоть, громко добавив: – На улице такой жуткий гололед.
Саша оказался последовательным в своем джентльменстве и никаких непристойных предложений делать не стал. В отличие от Толика.
– Вообще-то мы сегодня в баню вечером собирались, – застенчиво стрельнул глазами Анатолий. Фраза была адресована скорее Кротовой.
Последняя не преминула на нее отреагировать:
– С девочками? Или просто испачкались?
– Это как карта ляжет, – задумчиво протянул Толик, старательно изображая абсолютную незаинтересованность в теме диалога.
– Ну-ну, – хмыкнула Лиза и добавила: – Идите, раскидывайте свои карты, а у нас еще дела сегодня намечены. Спасибо за компанию. Или это был намек? Про баню.
Она просверлила Толика испытующим взглядом, от которого он съежился, как помидор на шампуре, и убежденно сказала: – Шутка. Так плохо я про тебя не думаю.
Анатолий торопливо закивал, подтверждая, что все правильно и он в самом деле не так уж банален.
– Разве таких девушек водят в баню? – затрепыхался он в попытках реабилитации, льстиво согнувшись в полупоклоне.
– Да? – Кротова приподняла брови. – А куда водят таких девушек? За баню?
Похоже, назревал конфликт. Катя, слишком хорошо знавшая свою подругу и больше всего боявшаяся, что из-за ее строптивого характера не удастся продолжить знакомство, решила повернуть беседу в другое русло:
1 2 3 4 5 6